Алекс Делавэр - 31-35

Глава 18

Непосредственно на входе в дом у меня запиликал мобильный. Ого: Карен Джексон. Верна своему слову.

– Ничего себе оперативность…

– Возможно. Но, к сожалению, доктор Делавэр, без особой пользы. Джоэл и Грир о частной жизни Зельды не знают ровно ничего. Грир сказала, что она была «другая», потому она на кастинге и отобрала ее как Коринну.

– Коринна – это особо эксцентричный персонаж?

– С учетом типажа нашего сериала? Не совсем так. Коринна была эдакой шлюшкой с невысоким ай-кью. Грир углядела, что Зельда умеет мгновенно перевоплощаться в дурочку, – возможно, потому, что она изначально была не вполне в себе. Поэтому они решили извлечь из этого выгоду. Я знаю, звучит цинично, но так оно и есть, доктор. Тот самый «скот», про который вы упомянули.

– Благодарю вас за старания, Карен.

– Это не всё. Я не смогла найти контракт Зельды, но набрела на ее заявление о медицинском страховании, и там она указала своего агента, некоего Стэна Геста. Я о нем никогда не слышала, и он не значится ни в одной нашей базе данных, так что, скорее всего, в нашей индустрии теперь не задействован. Грир его не помнит совершенно, а Джоэл лишь смутно припоминает, что был у них такой «старичок из юниорской лиги». Но, может, у вас получится его найти и он сможет вам что-то рассказать.

– Опять же спасибо.

– И еще одно, касательно тех тревожных звоночков. В анкете, где просят указать членов семьи, Зельда называет «отца своего единственного сына» и приводит его имя: Иосиф Вифлеемский, проживающий по ее адресу. Я на всякий случай проверила, но, конечно же, никого там не было. Получается, себя она видела как Деву Марию.

Ну вот, наконец, и Бог занял свое место.

– Она была так больна, доктор… А никто и не замечал.

* * *

Стэнов и Стэнли Гестов в киберпространстве набиралось ровно двадцать три. Из троих, что числились в Калифорнии, наиболее оптимальным мне показался Стэнли З.: 71 год, зарегистрирован в Нортридже, адрес выставлен сайтом недвижимости. Номер указан в справочнике; возможно, все еще плавает мелкой рыбешкой в море бизнеса.

– Резиденция Геста. Джамаль, – произнес человек, поднявший трубку.

– Мне, пожалуйста, мистера Геста.

– Насчет чего?

– Я доктор Делавэр. Ищу Стэна Геста, в свое время представлявшего мою пациентку. Мистер Гест когда-то был импресарио на телевидении?

Секундная пауза.

– Ну да. А что?

– Тот пациент недавно умер, и…

– Сэр. Стэн вам ничего не скажет: у него Альцгеймер в последней стадии.

– Сожалею. А нет ли каких-нибудь членов семьи, с которыми я бы мог поговорить?

– Вам дать парня, который был его партнером? Он вышел на свободу под залог, после шести месяцев отсидки.

– А вы…

– А я – работник хосписа на дому.

– То есть мистер Гест не способен разговаривать?

– Мистер Гест не способен ни на что.

* * *

«Иосиф Вифлеемский».

Лу Шерман недоглядел истинную степень заболевания Зельды, а я вернул под ее опеку пятилетнего ребенка. Дон Кихот прошептал мне на ухо: «Глупец, брось ты это всё. Дальше будет только хуже».

Я проверил сообщения. Два от адвокатов, чьи вопросы я быстро уладил. Оставляя лучшее на десерт: звонок от Майло, несколько минут назад.

– Тут есть кое-кто, с кем ты не прочь встретиться, – сообщил он. – Подъезжай в Калвер-Сити, скажем, через полчаса.

– Да я только что оттуда.

В голове у меня суммировались итоги разговора с Карен Джексон.

– Ничего, – сказал Майло. – Ради такого стоит еще раз мотнуться.

* * *

Старший патологоанатом Уильям Бернстайн – мужчина на шестом десятке, кряжистый, с широким приплюснутым лицом и шапкой курчавых грязно-седых волос. Квадратики бифокальных очков в стальной оправе смотрелись невыигрышно косметически, но исправно делали свою работу, увеличивая выцветшие синеватые глаза, сохраняющие скепсис даже во время отдыха.

Он сидел за столиком на тротуаре перед магазинчиком сэндвичей для гурманов; магазинчик назывался «Лорен» – буквально в четырех домах справа от нашего места встречи с Карен Джексон.

Лорен – симпатичная брюнетка – была женой Бернстайна, младше его на двадцать лет. В этом местечке она была хозяйкой, а за прилавком работала вместе с пареньком-латиносом. Бернстайн находился здесь потому, что машина у Лорен была в ремонте, и он ушел с работы пораньше, чтобы отвезти ее домой.

– Когда зовет Дикий Билл, тебе остается лишь подчиниться, – пояснил Майло. – Терпения на всякую хреноту у него нет.

Наш приход он встретил едва заметным кивком, минимальным в плане сжигания калорий. Компанию ему составляли полновесная пинта пива и сэндвич – впечатляющее творение из толстенной булки, проложенной мясом, сыром, маринованными огурцами и перцем. С ним он уже наполовину расправился, не озаботившись развернуть салфетку. При этом его черный костюм, белая рубашка и красный галстук были безупречны.

– Это у нас психолог, – определил он при взгляде на меня и, поглядев на Майло, добавил: – А это ты.

Стёрджис, в свою очередь, поглядел на сэндвич.

– «Кубинец»?

– Кубинский экспат: родился во Флориде, где кормил собою торседоров[24]. А она подняла его на новый уровень. Это ее апгрейд: «миксто». Вместо ветчины – телятина, а вместо языка – ломтики сладкого мяса со специями. Всё удовольствие – пятнадцать баксов. Возьми, он того стоит.

– Без вопросов, – сказал Майло, направляясь к прилавку.

Бернстайн вопросительно возвел бровь на меня.

– Я сейчас только отобедал, – пояснил я.

– Много потерял. – Он поднялся, сказал что-то парню за прилавком, вернулся, два раза смачно откусил от сэндвича и, жуя, произнес: – Она – гений.

Не успел Майло вернуться к столику, как сюда с уже готовым сэндвичем подоспел паренек, искоса нервно глянув на Бернстайна. Тот его проигнорировал, а Майло сказал «спасибо», и паренек поспешил восвояси.

– Новый работник, – пояснил нам патологоанатом. – Поглядим. – Кивнул Майло: – Ешь.

Дикий Билл командует – ты глотаешь.

Когда Майло заработал челюстями, Бернстайн как раз запил свой сэндвич пивом, жестом фокусника хлопнул салфеткой и принялся без видимой цели вытирать рот.

Майло опустил свой сэндвич.

– Не останавливайся из-за меня, – сказал Бернстайн. – Я же тебя знаю: наверняка захочешь еще один. – Улыбка была скупой и всеведущей. – Учти, на оптовые закупки скидок не делаем. Хе-хе.

Свернув салфетку в квадрат, тождественный его очкам, он изрек:

– Колхицин. Доставай блокнот, диктую по буквам.