Александра

Глава 26

В покоях Государя меня уже ждал митрополит Варлаам, сменивший на этом посту Симона. Я поцеловала тыльную сторону его правой руки. Он перекрестил меня.

— Рассказывай, Александра. Поймали тамплиера, как я понял?

— Вы всё правильно поняли, Владыко.

— Ты ничего не перепутала, дочь наша? Эти богомерзкие еретики были уничтожены 200 лет назад.

— Не были. Они просто убедили всех, что их уничтожили. Но на самом деле их Орден продолжает существовать. Возможно, сменил имя и всё. Я не ошибусь, если предположу, что они перебрались из континентальной Европы на Британские острова. Там ведь есть замки, которые принадлежали тамплиерам?

— Есть. Замок Клонтарф. — Я с уважением и удивлением посмотрела на митрополита. А Владыко оказывается подкованный старичок! — Но его конфисковали у тамплиеров 206 лет назад. И сейчас он принадлежит Ордену Госпитальеров. Хотя четыре года назад они сменили имя. Теперь Орден называется — Орденом родосских рыцарей.

— Вот-вот, Орден родосских рыцарей. — Я кивнула, усмехнувшись. Варлаам тоже усмехнулся. Но замолчал, выжидательно глядя на меня.

— Я не ошибусь, Владыко, если скажу, что все эти Ордена, на подобии госпитальеров, тевтонов, меченосцев и прочих, это всего лишь филиалы тамплиеров. Когда-то они может и были независимы. Но во времена могущества тамплиеров, те сумели ввести в эти Ордена своих людей. Ведь не даром та казна находилась на сохранении у тевтонов. А сейчас они поставили перед собой задачу вернуть назад Чашу, кою они называют Святым Граалем и мощи Георгия Победоносца. Они даже готовы отдать мне всё золото. И про копьё Лонгина с плащаницей ничего не сказали. — Митрополит, слушая меня, кивал. — Надо усилить охрану, Владыко.

— Усилили, Александра. Мы умеем хранить наши святыни.

— Надеюсь в Константинополь ничего из святынь отправлять не будете?

— Нет. Хотя патриарх и потребовал передать ему Чашу, копьё Лонгина и плащаницу. А так же крестильный крест. Но я отказал. Сослался, что время не спокойное и что отдавать христианские святыни в город, коим владеют неверные, это большой грех.

Я даже не сомневалась. Наши святоши такие и если им что попадёт в руки, они это никому не отдадут.

— Владыко, мне нужны ларцы от Чаши и мощей Георгия Победоносца.

— Зачем?

— Хочу осмотреть их. Сама Чаша и мощи не нужны.

— Дочь наша, ты что-то скрываешь от своего духовного отца. Это грех.

— Я ничего не скрываю, Владыко. Просто у меня есть теория, хочу её проверить и всё. Ларцы вернуться назад, в Свя́то-Тро́ицкую Сергиеву лавру. Они же ведь там сейчас хранятся?

— Там. Хорошо, ты получишь доступ к ним. Собирайся, поедем сейчас.

— А сюда их нельзя привести?

— Нет, сюда нельзя.

Пришлось ехать. Возле Грановитой палаты, на крыльце, меня ждали все шесть моих палатинов.

— Айно, Илья, а вы почему тут? Я вам сказала отдыхать.

— Прости Царевна, но мы не устали. А вдруг ещё тати будут? Кто тебя оборонит?

— Не понял, а вы что одни что ли здесь? Некому госпожу Генерала оборонять? Ты Илья не заносись! — Тут же недовольно насупился Богдан.

— Так, всё, мальчики, брейк. Ещё не хватало мне свары среди вас. Сейчас едем с митрополитом в Свято-Троице Сергиеву лавру.

Все шестеро парней перекрестились. К нам присоединилось пять десятков всадников сотника Кобылы. Я на это уже не обращала внимания. Василий, похоже, полностью поручил сотнику опекать меня, как говорится, по умолчанию. Плюс охрана митрополита. Очень серьёзные дядечки. Эти, случись что, молится не будут. Сразу в мечи возьмут ворога, словно волки. Митрополит оглядел моих палатинов. Те сошли с коней, преклонив колено.

— Пошли, Александра в мой возок. — Сказал Варлаам. Я поморщилась. Ну вот не было печали. Я хотела ехать на своём коне. Но митрополит требовательно указал мне на возок. Точнее на карету. Может раньше и ездили митрополиты в скромных возках, но сейчас это была карета, сработанная у моего свёкра на каретном дворе, Всё же бизнес Фёдора Мстиславовича шёл в гору. Кареты заказывали бояре и князья, зажиточные дворяне и иноземцы, особенно из иноземной слободы, предшественницы немецкой.

Пришлось сесть в карету. Моего коня, повёл Божен, привязав уздечку к луке своего коня.

— Хорошие возки ладят у батюшки твоего, Александра, у Фёдора Мстиславовича. Мягкий ход, не трясёт, прости господи, грех это, ибо не надо потакать плоти своей.

— Потакать не надо Владыко, правы Вы. Но и гнобить тело своё, данное Господом нашим при рождении тоже не гоже.

— Значит, говоришь тамплиеры? Интересно, как Папа отреагирует на них?! Вот бы посмотреть! Представляю его лицо! — Митрополит усмехнулся. Я тоже.

— Владыко. — Вдруг вспомнила я. — А как я попаду в лавру? Это ведь мужской монастырь и женщинам там быть нельзя?!

— Ничего, для тебя, Царевна, сделаем исключение.

— Правда. А то вдруг монахи погонят меня палками. Нехорошо может получиться, Владыко. У ратников Кобылы приказ, рубить саблями любого, кто попытается причинить мне зло. То воля Государя. Да и мои палатины долго раздумывать не будут, тоже в свару полезут.

— Ты меня учить будешь, дщерь наша возлюбленная? Или ты над стариком посмеяться решила?

— Ну что Вы, Владыко. Даже в мыслях такого греха не держала.

— Давай ка, Царевна с тобой о другом поговорим. Намедни Государь ко мне приходил. Хочет в жёны тебя взять. — Я молчала, смотрела на митрополита. — Что скажешь, Царевна?

Я пожала плечами.

— А что я скажу, Владыко? Разве я могу противиться воле Великого Государя?

— Не лукавь, Александра. А то епитимию наложу на тебя, на месяц. Молится будешь долго и тщательно. — Я вздрогнула. Этого ещё не хватало.

— Я не лукавлю, Владыко. Знаю я об этом. Он сам мне сказал, чтобы я готовилась. Через месяц венчание будет. Сказал, как отрубил и ушёл.

— А ты сама как? Александра, в глаза мне смотри.

— Я смотрю, Владыко. И скрывать не буду, как на исповеди Вам скажу.

— Говори. Я твой духовный отец.

— Не могу ему сопротивляться. Когда он рядом, да ещё если коснётся меня, ноги у меня подгибаются. Люб он мне.

— Вы что, блудом уже занимаетесь? — Варлаам нахмурил брови.

— Чего не было, Владыко, того не было. Василий Иоанович не принуждал меня к блуду.

— Александра, ты должна понять, не было ещё такого на святой Руси, чтобы Великий Князь женился на вдове. Даже если сам вдовец, то всё равно, девицу ему выбирали. Ты всем хороша, Саша. И ликом пригожа. И люд московский любит тебя. Люд воинский, да ратный за тебя хоть в огонь, хоть в воду пойдет. Многие бояре и князья к тебе благоволят. Святыни великие ты Церкви нашей вернула. И сама царского рода, императорского. Но ты вдова, да ещё дважды. Иноземные владетели могут не понять. Урон чести государству нашему может выйти.

— Я знаю, Владыко. Я говорила Государю об этом. Спросила, что разве девиц мало? Есть принцессы иноземные. Подобрать тебе могут. Или меж своих, боярышень, да дочерей дворян присмотреть можно. А он слушать не хочет. Сказал, что Великой Княгиней мне быть. И чтобы я не смела перечить ему. Я что могу сделать, Владыко?

— Ладно. Буду с ним сам говорить. В крайнем случае синод соберем.

Я изображала скромницу. Сидела, положив руки на колени. Митрополит внимательно смотрел на меня.

— В сомнениях я, Александра.

— А в чём сомнения, Владыко?

— Если Государь будет настаивать на том, чтобы именно ты стала Великой Княгиней, пойдут ли все боярские роды на это? И справишься ли ты?

— С чем справлюсь?

— Быть женой Государя. Стать матерью наследника.

— Я не знаю, Владыко. Я никогда не была женой Государей и Владетелей.

— Но ты царская дочь.

— Быть царской дочерью это одно, Владыко. А быть женой царя, это другое. Не всегда царские дочери становятся хорошими царицами.

— Вот и я о том же. — Я промолчала. — Александра! — Владыко смотрел на меня улыбаясь. — Сказывают ты больно хорошая сказочница, да певунья. Так ли это?

— А это, Владыко, что ты имеешь в виду. Сказку тебе рассказать, али песню спеть?

— Песню спой, Александра.

— А какую, Владыко?

— Чтобы за душу брала.

Я задумалась. Песен я знала много. У меня в семья папа петь любил. Бабушка и дедушка по маме, тоже пели. Я закрыла глаза. Начала петь:

Я пела, Владыко поначалу смотрел на меня удивлённо, но постепенно глаза его заблестели и затуманились, словно он унёсся куда-то далеко, может быть в свою далёкую юность. Окошки в карете были открыты и все сопровождающие нас слышали песню…

Я видела, как по щеке митрополита покатилась слеза. Возле кареты прибавилось конных…

Я замолчала. Карета плавно качалась. Митрополит молчал. Посмотрел на меня.

— Хорошая песня, Александра. Ты хорошая певунья. Аж душа порадовалась. Русское поле, я твой тонкий колосок. Как хорошо и верно сказано. Все мы тонкие колоски на поле Руси Святой. — Опять ехали молча. Митрополит смотрел на меня. — Давеча проверял, как монаси азбуку твою учат. — Я удивлённо взглянула на него. — Да-да, Александра. Ещё тогда, когда Пресвятая Богородица тебе её показала, монасям дали задание выучить и начать писать на ней. Понимаю, что не по канону это, всё же церковные книги нужно писать на старославянском, но твоя азбука лучше усваивается.

— Что за монаси?

— Монахи. И я знаю, что в Корпусе своём, вы с Еленой отроков учите новой азбуке и мужей, уже сединами убелёнными. Это понятно. Но вот в чём сомнения у меня, Царевна. А нужно ли это простым людям на Руси. Ведь не даром говорят, что многие знания, суть многие печали.

— А ещё, Владыко, говорят, что ученье свет, а не ученье тьма. И чем больше у нас грамотных людей, тем больше пользы государству Русскому. Тьмы невежества и безграмотности у нас итак хватает с избытком. И знания никак не помешают оставаться русским людям православными христианами.

— Но эти учёные начинают подвергать истинность божественного учения.

— А это от недостатка знаний. Они просто глупцы, а не еретики. Великие книги, такие как Библия — Старый завет и Новый завет, а так же Коран дают ответы на многие вопросы, которыми задаются ученые. Надо просто правильно истолковать смысл того, что сказано в них.

— Ты Коран читаешь?

— Да. У меня есть Коран. Мне его перевёл с арабского на русский один мула. По моей просьбе.

— И ещё раз я тебя спрашиваю, зачем тебе это, Александра? Ты хочешь отринуть православие и перейти в ислам?

— Нет, Владыко. Я же говорила уже это, на Руси уже живёт достаточно мусульман. И они тоже подданные Государя нашего. А как их лучше понять, если не через Коран? Мусульмане живут по законам шариата, основанный на постулатах Корана. Их обычаи, культура, взаимоотношения, всё основано на Коране. Точно так же, как библия определяет жизнь христианина, католик он или православный. И чтобы лучше понять мусульман, нужно знать Коран, а так же многие духовные труды их мыслителей и теологов. — Я улыбнулась, глядя на митрополита.

— Ишь ты, какая умная. Ой смотри, Александра, как бы не случилось горе от ума.

— Да, Владыко, горе от ума, это конечно не очень хорошо. Здесь я согласна. Но не менее хуже горе от безграмотности, дикости и невежества.

— У тебя на всё есть ответ.

— Не на всё, Владыко. Я, например, не знаю что было раньше — курица или яйцо?

— Это вопрос философский, Александра.

— Вот и я о том же.

По приезду в лавру, нас встречал настоятель и ещё куча каких-то монахов. Они с удивлением смотрели на меня.

— Царевна Александра Комнина, братья мои во Христе. — Сказал он встречающим. Мне поклонились. Я в ответ тоже. Ничего, чай спина у меня не переломится. С любопытством осматривала Свя́то-Тро́ицкую Сергиеву лавру, духовный центр Московского государства. В отдалении стояли толпой простые монахи. К Митрополиту подошло духовное руководство монастыря для благословления. Самым главным здесь был игумен Памва, в миру Мошнин. Услышав впервые это имя, я была в недоумении. Разве есть такие имена? Но забивать голову не стала. Игумен, глядя на меня, с улыбкой спросил.

— Что Царевна Александра хотела увидеть в нашей обители? — Митрополит при этом молчал.

— У вас хранятся христианские реликвии. Мне нужны ларцы от Чаши и мощей Георгия Победоносца. Можно с самими реликвиями.

Игумен взглянул на Митрополита. Тот кивнул, потом взглянув на меня, спросил:

— Как долго, дочь наша ты будешь с реликвиями?

— Пока не знаю, но думаю не долго.

— Хорошо. Я тебя подожду. Потом будет молитва, Александра. И исповедь.

— Но Владыко?!

— И не перечь мне.

Вот же старый хитрован. Ага, так я тебе и рассказала. Пока сама не разберусь, ничего говорить не буду. А то вам церковникам только дай намёк, и всё, больше ничего не увидишь.

— Царевна, оружие оставь здесь. Не гоже в обители с оружием. — Пришлось отстегнуть шашку. — Игумен кивнул. — Савва, проводи Царевну в келью и принеси туда требуемое. — Велел он одному из монахов. Тот поклонился и посмотрел на меня вопросительно. Я пошла за ним.

— Вы стойте на месте! — Услышала жёсткий приказ игумена. Я оглянулась. За мной шагнули и все мои паладины.

— Ждите меня здесь. — Отдала им приказ. Парни замерли. Прошли с монахом в одну из келий. Тесновато здесь. Оставив меня в каморке, монах ушел. Но вскоре вернулся с ещё одним монахом. Они принесли два ларца. Поставили молча, поклонились и вышли, закрыв за собой дверь. Окошек в келии не было. мне оставили две горящих свечи. И смотрового окошка в двери тоже. Это хорошо. По мимо лежака, было ещё и небольшое возвышение. Я поняла, что это что-то типа столика. Ларцы стояли на этом столике. Села на лежак, смотрела на них и думала. Они оба нужные или только один, а второй для отвода глаз? Если один, тогда какой? Ларец с Чашей или с мощами? Что главнее, Грааль или мощи одного из самых почитаемых святых? Стала внимательно осматривать ларец с Граалем. Ощупывала золотые узоры, драгоценные камни. Если есть секрет, то он должен как-то открываться. Как открывается секрет вот в таких шкатулках? А ларец, это таже шкатулка. Надо на что-то надавить. Это если на одну точку, а если одновременно на две или три? Тогда трындец, запарюсь тут разгадывать этот ребус. Ощупывая ларец, почувствовала как один камень, это был изумруд, чуть сдвинулся. Самую малость. Если бы я не искала что-то подобное, то просто не обратила бы на это внимание. Надавила на него и… Ничего не произошло. Да, он чуть сдвигался, наверное, на миллиметр или даже меньше, но и только. Значит есть ещё одно место, это как минимум, на которое надо давить одновременно с изумрудом. Начала искать вторую точку. Это оказался не очередной камень, а небольшая золотая накладка в виде листка дерева. Надавила на них одновременно. Раздался едва слышимый щелчок. И из дна ларца чуть выдвинулась нижняя панель. Потянула на себя. Выдвинулась дощечка. Там в углублении лежал кусок пергамента. Стала рассматривать его и ничего не поняла. Там были нарисованы какие-то геометрические фигуры, значки, даже буква W была. Ну да, Саня, а ты что хотела? Чтобы тут текст был понятный тебе??? Может ещё по-русски было бы написано? Ладно разберёмся. А ещё у меня создалось впечатление, что пергамент был не весь. Кусок. Так как заканчивался на нескольких фигурах и значках, но эти значки и фигуры были не целыми, а только наполовину. Значит второй кусок, должен быть в ларце с мощами. Стала его осматривать. Нашла сначала одну точку, потом вторую. Но ничего не произошло. Да чтоб этих тамплиеров подкинула раз десять в верх и столько же раз грохнуло об стол, дубовый, сволочи! Опять стала искать. Наконец, нашла третью точку. Надавила одновременно. Произошло тоже самое, что и с ларцом Грааля. Здесь была вторая часть пергамента. Я быстро их сложила и засунула себе в карман штанов. Надеюсь, меня обыскивать не будут. А если попробуют, я нос любому досматривающему откушу. Закрыла ларцы. Осмотрела их, как будто ничего и не было. Тонкая, ювелирная работа. Постучала в дверь и попросила воды. Мне принесли. Налила в Чашу и выпила оттуда. Теперь надо отсюда, как можно быстрее убежать. Но убежать не получилось. Сначала была молитва. Стояли с Митрополитом и игуменом на коленях и молились. Целый час. Не знаю, как я выдержала такую экзекуцию, но выдержала. Правда, с колен сначала встать не могла, а когда встала, ноги разъезжались и подгибались, я даже за игумена ухватилась, чтобы не упасть.

Потом была исповедь. Митрополит очень хотел знать, для чего мне понадобились ларцы. Господи, грех то какой, говорить не правду на таком таинстве. Сначала наговорила духовному отцу своему, что грешна. Что убивала, правда в бою. Что била мужчин, особенно князя Шуйского металлическим прутом по лицу. Грешна, что посадила бея на кол, чем подвергла его мукам, ибо жестока. Грешна, что мысли греховные ко мне приходят по ночам, когда постель моя вдовья пуста и холодна без мужчины. А как хотелось бы прижаться к горячему мужскому телу, почувствовать руки его, губы на своём теле и плоть его грешную в своей… Господи, чего я только не наговорила на себя, страсти и ужасы сплошные. Митрополит слушал меня и его лицо вытягивалось в изумлении и шоке. Одно только я не сказала, что у меня странные письмена тамплиеров. Я посчитала, что это по сравнению с остальными моими грехами, очень даже не существенно.

— Дочь моя, так зачем тебе всё таки понадобились ларцы с Чашей Христовой и мощами Георгия Победоносца? Говори, не скрывай от духовного отца своего.

Я опустила голову и постаралась покраснеть. Хоть щёки себе натирай ладонями. Вспомнила как занималась сексом, что с первым мужем, что со вторым. Почувствовала, что жар ударил в лицо. И истома в теле, особенно в нижней части живота появилась. Санька, боже, ты такая развратная? Это кошмар! Но ничего не поделаешь. Потом посмотрела на Митрополита.

— Я, Владыко, причастилась из Чаши Христовой, спрашивала, стоит ли мне становится женой Великого Князя? По мне ли такая ноша?

— И что?

— Потом молилась и спрашивала Георгия Победоносца. Но они не ответили мне… Ответила мне Пресвятая Богородица. Я увидела её тёплую материнскую улыбку. И она словно погладила меня по голове. И всё. Как это понимать, Владыко? Она дала согласие или нет?

— Александра! — Митрополит вскочил с лавки, на которой сидел. — Правду ли ты говоришь? Не играй с этим.

Я упала на колени. Перекрестилась три раза.

— Истинную правду говорю, Владыко. Разве можно здесь лгать? Говорить кривду?

— Помолимся, дочь наша. Ибо чудо свершилось. — Митрополит встал рядом со мной на колени. Да мать моя женщина, опять молитва. Но ничего не поделаешь. Я истово молилась, даже расплакалась. Очень хотелось почему-то сказать правду. Я уже стала проникаться духом этой эпохи. Но всё же, циничная натура 21 века во мне возобладала. Прости меня, Господи, и ты прости, Пресвятая Богородица, что говорю не правду. Но иначе я могу. Прошу вас…

В этот момент, лучи заходящего солнца ударили в окно комнаты, где мы были с патриархом. Что увидел Варлаам, я не знаю, но его глаза, когда он посмотрел на меня расширились. Он стал ещё интенсивнее креститься и отползать стоя на коленях от меня. Меня же лучи заходящего солнца ослепили. Я прикрыла глаза. По моим щекам бежали слёзы. Я услышала, как приговаривал Митрополит:

— Чудо Господне. Вижу, вижу, чудо!

Наверное, он встал с колен, так как я услышала, как он открыл дверь и позвал игумена. В какой-то момент я повернула голову и посмотрела на них. Митрополит, игумен и ещё какие-то монахи смотрели на меня и крестились. Вот игумен подошёл ко мне и встал рядом на колени. Потом Митрополит и остальные монахи. Я не знаю, что они там увидели, что нарисовало их воображение, но меня лучи продолжали слепить. Я опять закрыла глаза и всё просила прощение. Вот постепенно свет померк, вернее стал глуше. Солнце садилось. Молитва постепенно прекратилась. Митрополит и монахи встали с колен.

— Встань, Царевна Александра. — Сказал Владыко. Я поднялась. Они, глядя на меня улыбались. Игумен ласково погладил меня по плечу.

— Покров Богородицы на тебе. Все это видели, дочка. И лик её пресветлый. — Проговорил старик. Я уверена, что это была просто игра света. Но раз они считают, что на мне был Покров Богородицы, значит тому и быть.

Когда мы вышли во двор монастыря, он был полон монахов. Они смотрели на меня и крестились. У ворот монастыря игумен перекрестил меня, поцеловал в лоб.

— Езжай, Царевна. Пусть дорога будет для тебя ковром мягким. Благословляю тебя. Ещё одно чудо свершилось в этом святом месте. То записано будет в свитках монастыря. Для потомков.

Я очень хотела спросить, а какое ещё чудо было, но в последний момент сдержалась.

Мои паладины и охрана Государя тоже смотрели на меня ошалевшими глазами. Им уже успели сообщить. Все они встали на колени и крестились. Меня это уже стало напрягать. Но я промолчала. Обратилась к Митрополиту.

— Владыко, можно я поеду на коне?

— Дитя моё, невместно Царевне пресветлой ездить на коне. Садись ко мне в возок. Поедем вместе.

Да ёлки-моталки. Пришлось садиться. По дороге, когда уже совсем сумерки сгустились, остановились в одной деревне. На подворье местного дворянина, которому и принадлежала эта деревушка. Подворье было укреплено частоколом с двумя деревянными сторожевыми башенками. Всё верно, сейчас усадьбы именно так и строили, на случай прорыва татар или ногаев. Местный барин, был в шоке от того, что у него остановились такие высокие гости, о которых он даже помыслить не мог. Сам Митрополит и известная Царевна Греческая Александра Комнина, имя которой было у всех на слуху. А тут ему и его жене, и домочадцам, мои парни и Государевы ратники рассказали о чуде в Свято-Троицкой Сергиевой лавре, так там жёнка барина чуть в обморок не упала. Вот разговоров то потом будет, до самой старости, внукам будут рассказывать и правнукам, если уцелеют в этом кровавом лихолетье.

Конечно, они начали суетиться. Накрыли стол, хотя Митрополит сказал им, что не надобно. Но местный помещик ответил, что не гоже позорить их перед другими служивыми людьми Государевыми. На что Владыко только махнул рукой. Они выложили чуть ли не последнее. Всё же бедновато жили. Но постарались в грязь лицом не ударить. У хозяина этого укреплённого подворья было четверо детей, три дочки и один сын. А жена ещё и на сносях находилась. Что поделать, здесь семьи были многодетными, это был залог выживания рода. Самому хозяину было около 40, его жена моложе, не больше 30. Хотя может и ещё моложе, но многочисленные роды, сделали её старше. Я посидела за столом. Спросила разрешения у служивого, пообщаться с детьми. Самая старшая была дочь. Лет 12–13. Потом шёл мальчик, 10 лет. И после две девочки, одна за другой. Я прошла на женскую половину терема. Дети смотрели на меня кто с опаской, кто с любопытством, а мальчик с восторгом. Старшая девочка спросила у меня, при этом отчаянно труся и стесняясь.

— А ты правда Царевна?

— Правда. — Улыбнулась им.

— Настоящая? — Это уже мальчик.

— Самая настоящая. Не веришь? — Продолжала улыбаться. Протянула руки к самым младшим. — Идите ко мне. — Они подошли. Я их обняла. — Хотите сказку вам расскажу?

Дети посмотрели на свою мать. Она была тут же, как и ещё две женщины и пара девушек, прислуга. Мать большого семейства кивнула детям.

— Хотим!

— Тогда садитесь поудобней и слушайте. — Посадила самую маленькую к себе на колени. Остальные уселись прямо на пол вокруг меня.

Я не знала всю сказку в стихах, поэтому, что не помнила, то пересказывала в прозе, произвольно. Что помнила, то говорила стихами. Все слушали заворожённо. И взрослые и дети. Они сопереживали героям сказки, волновались и радовались за них. Когда я рассказывала, как царицу с царевичем Гвидоном законопатили в бочку. Малышки расплакались, а женщины начали креститься. Жена хозяина проговорила:

— Господи, грех то какой на душу взяли, царицу с дитем малым на погибель страшную обрекли. Господь ведь не допустит этого злодейства? — Спросила она меня. Я улыбнулась.

— Слушайте дальше, что будет.

Очень радовались, когда царица с царевичем спаслись. Негодовали на бабку Бабариху, на сестёр царицы.

— Да чтоб им пусто было! — В сердцах воскликнула хозяйка терема. Но вот сказка закончилась весёлым пиром.

Концовку я, конечно, изменила, но всё прошло на ура. Ведь Александр Сергеевич ещё не родился и этой его сказки никто не слышал. Улыбалась, глядя на детей. Они радовались и хлопали в ладоши. Девчонки даже запрыгали. Да и взрослые тоже улыбались.

Было уже поздно. Детей увели спать ложиться, да и мне было пора. Всё же устала я жутко. Мне отвели светлицу. Хорошую такую, уютную с широкой постелью и мягкой периной. Подозреваю я, что хозяева мне свою отдали. Я хорошо выспалась. Встала утром, под крики петухов. Подошла в одной рубашке к окну, открыла заслонку, которой на ночь окно закрывалось. Потянулась, раскинув руки в разные стороны. Хорошо то как!

Перед тем как уехать, хозяин терема и хозяйка попросили Митрополита благословить всё их семейство. Варлаам не отказал. А потом я, поцеловала мать большого семейства в лоб, погладила ей живот. Сказала ей, что я верю, что родится ещё один сын. Пусть вырастит здоровеньки и крепким, настоящим защитником Земли Русской. Сняла с себя серьги, они были из казны тамплиеров, с изумрудами. Протянула их женщине.

— Возьми, это мой подарок тебе, за детей твоих.

— Не возьму я Царевна-матушка. Это же богатство какое. Слишком дорогой подарок.

Я улыбнулась.

— Конечно, дорогой. А разве у Царевны Византийской и Римской может быть что-то дешёвое? — Сунула ей в руки. — Пусть эти серьги всегда остаются в вашей семье. Тогда будет вам удача.

Она стояла, зажав в руках настоящее богатство, это так и было на самом деле. Но ещё дороже оно было потому, что его носила и подарила настоящая Царевна. Думаю, ни за какие деньги эти серьги они не отдадут. Потом по очереди обняла и поцеловала в щёки и в лобики всех детей хозяев.

— Растите добрыми и хорошими детьми. Радуйте своих родителей. И вспоминайте сказку, что я вам рассказала. В чем там урок добрым молодцам и красным девицам?

Прибыв в Москву, на подворье к свёкру со свекровей, я заперлась в своей светлице. Вытащила свитки, разложила их соединив. М-да. Вот очередная загадка. В верхней части первого свитка были изображены два креста, один крест тамплиеров или по другому пате. И рядом с ним мальтийский крест. Эти кресты были мне знакомы, ещё по 21 веку. Из военной истории. Но была одна странность у мальтийского креста. На двух его горизонтальных лучах было по одной чёрной точке. А ниже, под крестами шли символы, в виде открытых углов, которые располагались то вершиной вправо, то влево, то вниз, то вверх. Были закрытые углы или треугольники, так же вершинами смотрящими в разные стороны — вверх, вниз, в право, в лево. Имелись и ромбы, так же расположенные в разных вариациях. Причём, некоторые углы, треугольники и ромбы имели чёрные точки, а некоторые нет. Имелся ещё толи косой, так называемый Андреевский крест, толи буква Х и буква W. Так же в тексте имелся рисунок белой розы и одного из древнейших символов, известных ещё со времён древнего Египта и фараонов — Анкх.

И в конце второго фрагмента под знаками и символами стояла печать, изображающая двух рыцарей, скачущих на одной лошади с копьями наперевес.

Я сидела и пялилась на это безобразие. Самое, что печальное, но у меня не было ключа к шифру. Что всё это означает, чёрт их, тамплиеров, побери?! Соваться с расспросами о тайнописи тамплиеров к Митрополиту, я не рискнула. Варлаам явно не дурак и сразу бы заподозрил меня в жульничестве. А церковники, причём наши православные явно что-то знали. Недаром Варлаам говорил о тамплиерах довольно уверенно. К кому тогда пойти? С кем можно поговорить на эту тему, но так, чтобы не вызвать подозрений? Сидела, думала и ничего не придумала. Скрутила пергамент в трубочку и спрятала у себя в светлице. Было у меня особое место, сама его сделала. Расковыряв в одном углу щель, куда прятала особо ценное и закрывала щель досочкой. Очень даже не видно. Настоящая Мата Хари, мать её! Будем думать дальше.

Только хотела спуститься в трапезную, как за мной прискакал гонец из Кремля, от Василия. Ну вот, начинается утро в деревне и пляски с бубнами…

Василий ждал меня в своих апартаментах. Я подозреваю, ходил из угла в угол. Как только ближник Князя, его постельничий, боярин Фёдор Кваша, объявил Государю, что я явилась пред светлы очи, он немедленно потребовал впустить меня. Зайдя, замерла на пороге. Смотрела на него вопросительно. Он быстро подошёл ко мне. На Василии была красная шёлковая рубаха, заправленная в штаны. Широкий пояс, сапоги. Ворот рубахи был расстёгнут. На две пуговицы. Это я ему так сделала — пуговицы, которые отлил из серебра прикормленный мной ювелир, златокузнец по русскому. До этого ворот шнуровался.

Василий взял меня за руку, отвёл к лавке, посадил, сел сам рядом.

— Саша, у меня был Митрополит. — Я молчала. Ждала что он дальше скажет, хотя догадывалась. — В лавре было чудо. Теперь это все видели. Один я не видел. На тебе был Покров Богородицы и лик её.

— Наверное. Митрополиту с игуменом виднее.

— Виднее им? — Он помолчал. Потом встал с лавки и прошёлся.

— Я знаю, что многие не довольны. Митрополит был против, но до поездки в лавру. Ты там брала ларцы с Чашей Христовой и мощами Георгия Победоносца. Зачем, Саша?

— Это я решила сделать после нашего с тобой разговора, когда ты сказал, что берёшь меня в жёны. Ведь и Митрополит говорил мне, что Великие Князья Руси в жёны брали только девиц. И никогда не женились на вдовах. Я была в сомнениях. А разговор с Митрополитом меня только укрепил в том, что я должна обратиться к Всевышнему и Пресвятой Богородице, а так же к Георгию Победоносцу, ведь Корпус посвящён именно этому святому. Он его символ. Я причастилась из Чаши Христовой, которую латиняне зовут Святой Грааль. Выпила простой воды. Молилась, обращаясь к Господу и к Георгию Победоносцу. Но они мне не ответили. Ответила Богородица.

— И что она тебе сказала? — Василий замер. Мне показалось, что он даже дышать перестал.

— Она тоже ничего не сказала. Она только улыбалась мне доброй тёплой улыбкой, как матушка моя в детстве моём. А потом я ощутила на голове своей длань её. Она ласково гладила меня, как в детстве, словно я опять маленькая. И я не знаю, Василий, что это значило? Что она благословляет меня или говорит, что не надо мне становится Великой Княгиней.

Василий облегчённо выдохнул, улыбнулся. Подошёл вновь ко мне и сел на лавку. Взял мои руки в свои.

— Знаешь, Александра, где-то ты шибко умная, а вот где-то глупа, как дитя малое. Это она благословила тебя. А значит и семья наша будет благословлена небом. И теперь я только ещё больше утвердился, что ты должна стать моей женой. — Я только кивнула. — По вечеряешь со мной?

— Конечно. — Промямлила ему. Он сидел рядом и у меня опять началось. Стало бросать в жар. Я чаще задышала. Боже мой, этого ещё не хватало. Не дай бог заметит. Ноги ослабли. Хорошо, что я сидела. Надо срочно как-то сбежать отсюда.

— Василий, я в детскую схожу? Дашу хочу увидеть и сына.

— Конечно. Пойдём вместе. — Ну вот не было печали, купила баба порося. Мы шли по переходу. Князь шёл позади меня и чувствовала его взгляд, на спине и больше всего на моём заде. Главное, это удержаться и до венчания не заняться с ним, как Владыко говорит, блудом. А это совсем берега потерять. Здесь такой креатив не оценят. Целая куча глаз. А на мне Покров Богородицы, а я блудом бешеным занимаюсь. Так и на костёр угодить можно. Ну его.

Даша, увидев меня, сразу потянула ручки. Взяла её. Она сидела и сосала свою соску. Смотрела на моего сына с высока. Славке это не понравилось. Он нахмурился.

— Мама, ты её постоянно на уцки беёс. А она сосу сосёт.

— Славушка, она девочка и ещё маленькая. А ты то у меня уже большой?

— Босой.

— Солдат?

— Садат.

— Ну вот видишь, а разве солдаты сидят у мамы на ручках? — Он отрицательно мотнул головой. Василий, глядя на нас, усмехнулся. Покачал головой.

— Мама, казку кажи. — Попросил сын. Я села на лавочку. Даша сидела у меня на руках. Вячеслав залез ко мне на лавку, сел рядышком. Придерживая одной рукой малышку, другой рукой я прижала сына к себе.

— Хорошо. Давайте казку. — Думала Василий уйдёт, но нет. Он, наоборот, устроился по удобнее и приготовился тоже слушать. Я заметила, что здесь, в этой эпохе, сказки любят слушать не только дети, но не меньше их жаждут и взрослые. Даже владетельные государи. Пара нянек и сестра моей свекрови тоже притихли. — Жили-были дед, да бабка. Захотел дед как-то пирогов, да блинов. Поскребла бабка по сусекам, а муки то мало. Хватило только на небольшого колобка. Кругленького такого. Замесила бабка тесто на молоке. И испекла колобка. Положила его на подоконник, остыть. — Я начала рассказывать сказку про колобка, знакомую всем детям моего времени. Дашенька сидя у меня на коленках, сосала соску и смотрела на меня во все глаза. Рядом тихо сидел сын, держась мне за руку. Василий слушал меня с интересом. В его аккуратной бороде мелькала улыбка. Затаив дыхание слушали няньки и сестра моей свекрови. Когда я пела песенку колобка и рассказывала, как в очередной раз колобок сбежал от любителя поесть на халяву, взрослые и Славик смеялись. Даша не смеялась, только яростнее начинала сосать соску и не отрывала своих глаз от меня. Но вот сказка закончилась. Все притихли. Даже Василий молчал.

— Мама, жалко колобка. Не надо его лисе отдавать. — Заканючил сын. Даша перестала сосать соску. Василий заинтересованно смотрел на меня, потом поддержал моего сына.

— И правда, Саша, больно весёлый и шустрый колобок. Может лучше пусть он и от лисы сбежит?

— Вы так думаете? — Посмотрела на сына, на Князя, на женщин. Все закивали мне. — Хорошо. Тогда Колобок спел песню лисе, а она только его хотела съесть, как он подпрыгнул на её носу и соскочив на землю, быстро-быстро покатился по дорожке к бабке с дедом. Прикатился домой, а там бабка с дедом сидят у окошечка и плачут: «Где же наш Колобок?» А Колобок как закричит: «Бабушка, дедушка, здесь я!» И спел им песню, как от зайца ушёл, от волка, от медведя, от лисы. Тут и сказочке конец, а кто слушал, молодец!

— Вот теперь сказка правильно закончилась! — Смеясь сказал Василий.

Потом мы ещё пели песни. Пели вдвоём с Василием. А песня была: «Миленький ты мой, возьми меня с собой, там в краю далёком, буду тебе женой…» Я за девицу, которая уж очень сильно хотела поехать с добрым молодцом. А он за доброго молодца, который отчаянно мазался и хотел сбросить назойливую девицу с хвоста. Тем более, жена у него, как и сестра, в краю далёком, уже были.

После Василий ушёл, а ещё побыла с детьми. Мне катастрофически не хватало времени на сына, на Дашеньку. От этого, наверное начинаешь ценить такие мгновения, минуты, часы, проведённые с ними. Покормила детей сама. Уложила спать и ещё рассказала им одну сказку. Они уснули. Покинула детскую. Охрана стояла усиленная. Потом ужинали с Василием. Разговаривали на разные темы. Но ничего с ним о венчании и пылких признаний в любви, а так же зажимания меня в углу не было. Всё чинно и пристойно.

Поехала в Корпус. Там проверила наряд, несение караула. После, когда совсем уже поздно было вернулась в терем к Вяземским. У меня в светлице сразу же нарисовалась Ленка. Смотрела на меня недовольно. Прошла молча и плюхнулась задом на мою кровать.

— Знаешь, Сань, в последнее время, ты меня стала избегать.

— Ничего я тебя не избегаю.

— А что тогда?

— Лен, ты занята, вся в работе. Плюс уроки с кадетами. Плюс сынок у тебя, Андрейка. Да и мужу своему ты должна уделять внимание.

— То есть, ты в центре событий, что аж зубы крошатся и хвост трубой, а ты, Лена, сиди прижав зад, ублажай мужа и клепай тебе взрывчатку? Я правильно понимаю?

— Нет, неправильно. — Я полностью разделась. Надела рубашку и села рядом с ней. Обняла её.

— Что значит неправильно? У тебя чуть детей не украли. Саму чуть не грохнули. А теперь говорят ещё и чудо было в этом, как его…

— Свято-Троицкой Сергиевой лавре.

— Точно, забодай её комар.

— Лен, не говори так о святом месте.

— Извини. Сань, а что там было?

— Где?

— Не прикидывайся дурочкой. В лавре?

— Да ничего не было. Молились с Митрополитом и игуменом. Ну игумен, это самый смотрящий за лаврой. Знаешь как у него имя?

— Как?

— Памва.

— ???

— Что так смотришь?

— Памва? Что за дичь? Разве есть такое имя? Да ещё у нас?

— Значит есть.

— Ну и? Помолились. А дальше?

— А дальше была исповедь.

— Ты что, ездила только чтобы помолится и исповедоваться? А здесь это нельзя было сделать?

— Нельзя. Мне нужны были ларцы из-под Грааля и мощей Победоносца.

— Так, с этого места по подробнее. Зачем?

— Ты правильно сказала, что детей чуть не похитили. Если бы не Илья, их бы украли. И знаешь что?

— Что?

— Такое не характерно для этой эпохи. Похищать детей, тем более дочь коронованной особы, чтобы получить что-либо в обмен. Эта фигня больше характерна для нашего времени.

— Ты что хочешь сказать? Что здесь ещё один гость из будущего?

— Я не знаю. Но будем надеяться, что нет. Просто эти тамплиеры… У них ни родины, ни флага. Вместо чести, куча навоза. Не даром они в Англию сбежали. Ты понимаешь откуда растут ноги англосаксонского снобизма, цинизма, двуличия и всего прочего? Так что, я даже не удивлена этому выпаду со стороны тамплиеров. Но суть не в этом. Илюша переборщил немного и завалил двух тамплиеров, которые пытались похитить детей. А вот тот, который мне нож к горлу приставил и начал высказывать требования, этого взяли живым. Так вот, его требования, точнее требования Ордена, было такое, что я отдаю им ларцы с Граалем и мощами Георгия Победоносца. За это, они готовы оставить мне всё золото и прочие драгоценности и даже копье с плащаницей и короной.

— Ничего себе.

— Вот я и подумала, зачем же им нужны именно Грааль и мощи, да ещё обязательно в их ларцах??? Причём, держа нож у горла, он повторил это требование с ларцами. Сделал на этом упор. Что такого есть в Граале и мощах? И в ларцах?

— Сань, ты чего? Сам по себе Грааль это уже запредельное сокровище.

— Запредельное, это ты права. Но тут есть нюанс.

— Какой?

— Такие артефакты, если они в публичном пользовании, то известно, где хранятся. Их не истратят, их будут беречь и при определённой сноровке и умении, артефакт можно украсть, подменить на фальшивку. Тамплиеры большие мастера в этом. Случай с копьем Лонгина тому доказательство. А вот с деньгами, а именно с золотом, драгоценностями, это уже проблема. Если сокровища пропадут, то найти их будет почти невозможно. Ведь деньги для того и существуют, что их можно потратить. Понимаешь?

— Понимаю. Деньги они, как мёд у Винни Пуха, вот они есть и их уже нет! — Елена засмеялась. Я тоже улыбнулась. Елена, посмеявшись, сказала. — Сань, но тамплиеры, были очень богаты.

— Ты это знаешь? Честно, Лен, не обижайся, но я вообще удивлена, что ты знакома с названием тамплиеры.

— Ну знаешь, что, Сань. Ты меня совсем за дуру считаешь? Я между прочим смотрела фильм «падение Ордена». Это про тамплиеров, как их начали гнобить и преследовать.

— А что ещё знаешь?

— А ещё знаю, что они были очень богаты, просто невероятно богаты. Кстати, размеры их активов до сих пор не известны. Я имела ввиду 21 век. Они финансировали королей, императора, князей, герцогов. Всех владетельных суверенов. Финансировали ведение войн и рейдерских пиратских захватов городов северного побережья Африки, так называемый Магриб. И конечно, получали свои, очень немаленькие проценты. Это именно тамплиеры выстроили настоящее банковское дело, механизм которого используется и в 21 веке.

— Правильно, Ленка! Всё верно. Ты меня удивила.

— Ну начинается, Саня!

— Извини. Так вот, активы тамплиеров, кроме принадлежащих им замков и крепостей, остались не известны, как ты и сказала. И найдены не были. Замки были вроде бы конфискованы, но почему-то в итоге, стали собственностью других рыцарско-религиозных орденов. Которые, на мой взгляд были всего лишь филиалами тамплиеров. По сути, они даже замки, то есть свою недвижимость не потеряли. А просто обвели всех вокруг пальца. Часть их казны случайно перехватила я. Но, даже при всём том, что там золото было сундуками, это не вся казна тамплиеров. Ты же это понимаешь?

— Понимаю, не дура.

— А теперь вопрос, если их казну никто не нашёл, значит она была надёжно спрятана. Причём, по частям. Тамплиеры никогда не складывали все яйца в одну корзину. Ибо были не идиоты. Посвящённых было немного, тех кто прятал сокровища. И скорее всего они были ликвидированы. Так сказать, во избежание. Возможно сами, добровольно совершили самоубийство.

— Ага, харакири себе сделали.

— Вполне возможно, но для нас не важно. Я думала над этим и пришла к такому выводу, что нет того, кто знает, где находятся все части казны. Иначе бы нападения на меня не было бы. А артефакты со временем просто украли бы из хранилищ Русской Православной Церкви, заменив их на дубликаты. Но они именно провели акцию. Правда неудачную. И навели сами меня на след. Ребус с частями казны, состоит в том, что, чтобы собрать все части сокровищ, нужно заполучить хотя бы какую-то одну часть. В этой части имеется указание на то, где находится ещё одна часть. И так по цепочке. Эта часть казны, была тамплиерам известна. Она начало всей цепочки.

— Тогда почему, если в этой части казны есть указание на другую часть, они не собрали всю цепочку?

— Скорее всего на это есть некое табу. Части казны никогда не должны объединяться вместе. Я даже не ошибусь, если предположу, что только узкий круг, если вообще не один или два человека знают, что лежит в этой части казны. Остальные не знают просто. Я уверена, те боевики, которые проводили акцию по похищению детей, сами не знали для чего нужны именно ларцы Грааля и мощей Георгия Победоносца.

— Сань, ты что нашла, это самое указание?

— Нашла.

— Да иди ты…

— Вот я и иду. — Сходила и достала из тайника оба куска пергамента. Расправила на столе, сложив их вместе. Смотрела на Ленку и молчала. Та разглядывала тайнопись тамплиеров. Было видно, что она ничего не понимает.

— Сань, это что, за геометрическое творчество?

— А это и есть карта, где указано, где вторая часть казны. Хотя возможно не карта, а текст. А ты что думала, Лена? Что здесь в реальности карта с указанием широты и долготы, а место где лежат сокровища, отмечено крестиком или черепом со скрещенными костями? У нас тут не пиратский блокбастер из Голливуда. Это тайнопись тамплиеров. Инструкция зашифрована. А вот теперь задача, разгадать этот ребус.

— Не слабо! — Елена сидела и внимательно рассматривала пергамент. — Сань, смотри, а вот и буквы «икс» и «Дабл Ю».

— Лена, это не буквы. Сейчас это символы. Икс, это может быть косой крест. Или его ещё называют Андреевским. На таком кресте был распят апостол Андрей. А «дабл ю» это сейчас не буква английского алфавита. Такой буквы там ещё нет. Она либо только-только появилась, либо появится чуть позже, да в 16 веке и скорее всего благодаря именно тамплиерам.

— Да наплевать, есть там эта буква или нет. А вот этот символ я знаю. Это белая роза.

— Всё верно, это белая роза. Белая роза есть на многих средневековых зданиях. А так же на гравюрах, рисунках и так далее.

— Белая роза символ частоты и невинности. Но у неё есть и ещё одно значение. — Елена хитро на меня посмотрела.

— И какое?

— Всё сказанное или написанное под белой розой, не подлежит разглашению и является тайной.

— Правда? — Я удивлённо смотрела на подругу. — Я не знала. А ты откуда знаешь?

— Я же тебе говорила, когда мы только сюда попали, что у меня бойфренд был, он немного повёрнутый на истории средневековья. Он там на каких занудных форумах торчал в онлайн. Ну вот он мне как-то и рассказал о белой розе. Кстати, белая роза была символом одной из английских правящих династий, то ли Ланкастеров, то ли Йорков. Они, по моему, в 14 веке, организовали гражданскую войну за престол. Ту войну в Англии так и звали война белой и алой розы, так как противники тех у кого символом была белая роза, носили символ алая роза. А это я уже сама знаю. Еще со всем девчонкой читала приключенческий исторический роман «Чёрная стрела». Автора уже не помню. Ну там приключения, любовь, все дела. Так вот действие книги происходит, как раз во время войны белой и алой розы.

— Замечательно, Елена. Но как это поможет нам в расшифровке?

— Я не знаю.

— Спасибо, подруга, но хоть твоя лекция была познавательной.

— Да ладно, Сань. Я тебе что, дешифровщик?

— А зря, дорогая. Надо было не по бойфрендам бегать, а освоить профессию дешифровщика.

— Это ты сейчас серьёзно или просто стебёшься надо мной? — Ленка была возмущена. Я усмехнулась.

— Забей, милая. Всё же кто-то должен знать, хоть в первом приближении тайнопись тамплиеров. Не поверю, что её не пытались разгадать.

— Может к Митрополиту сходить?

— Исключено. Я в лавре молилась и спрашивала всевышнего о том, стоит ли мне выходить замуж за Великого Князя. А тут окажется, что я занималась жульничеством и мошенничеством. Да ещё, фактически, украла у Церкви важный документ. Ты меня под монастырь подвести хочешь?

Ленка сидела, смотрела на пергамент и неосознанно теребила себе мочку правого уха. Она всегда так делает, когда решает какую-либо задачу или проблему.

— Саш, смотри. Видишь, в начале пергамента два креста?

— Вижу. Один крест тамплиерский или его ещё называют пати. Второй — это мальтийский крест.

— Вот этот чей крест? — Она указала на крест, у которого лучи на конце раздваивались, образуя каждый как бы ласточкин хвост.

— Это Мальтийский крест. — Ответила ей. Ленка взяла карандаш, ещё оставшийся от той, прошлой жизни и на листе бумаги нарисовала мальтийский крест.

— Ага. Сань, смотри. Если провести поперечную линию у каждого луча, в том месте, где конец луча начинает раздваиваться, что получится? А получится крест тамплиеров, пати.

— Нет, Лена не пати. У пати лучи, видишь, вогнуты. А у тебя получился третий крест. Это тоже крест тамплиеров, только с расширяющимися концами. Ну и что? Что это нам даёт?

— Не спеши, Саша. После того, как поперечной линией мы отсекли ласточкин хвост, на что отсечённое стало похоже? — Подруга загадочно смотрела на меня.

— На не закрытый угол.

— Умница, Саша. А сами лучи, уже без ласточкиного хвоста?

— Треугольники.

— Треугольники. Причём, два горизонтальных треугольника с точками. Это ещё не всё. Поперечную линию сдвигаем немного к центру. Ласточкин хвост остаётся, а теперь мысленно проведи концы ласточкиного хвоста к уже отодвинутой ближе к центру поперечной линии. Вот так. — Елена провела. Посмотрела на меня. — Что получилось, Саша?

— Ещё один треугольник.

— Да, ещё один треугольник, который своим основанием, соприкасается с основанием большого треугольника, который образует сам луч креста, любой из них. Что получилось?

— Ромб.

— Итого, моя драгоценная подруга, мы получили все знаки, которыми написан этот ребус. Отсюда вывод. Для составления тайной азбуки, тамплиеры использовали мальтийский крест, как изменённый крест тамплиеров. Точки имеются только в горизонтальных лучах. Отсюда следует, тайный алфавит был создан при помощи мальтийского креста.

— Замечательно, Лена. Просто слов нет. Осталось дело за малым. Понять, что означает каждый такой ромб, угол и треугольник. Ерунда, это как собрать чинарики на остановке общественного транспорта.

— А ты что, Сань, собирала на остановках чинарики?

— Я нет. Но я видела, как не совсем чистые люди собирали их на остановках и просто из урн.

— Бомжи?

— Наверное. Лен, есть ещё идеи?

— Извини, на этом фонтан моих идей иссяк. Я пустая, как барабан.

— Ладно. Пока остановимся на этом.

— Сань, почему Славка постоянно в Кремле?

— А что?

— Андрей постоянно спрашивает его. Ему скучно. Так они хоть вдвоём играли.

— Завтра Андрея отправим в Кремль.

— В смысле?

— В прямом.

— Сань, ты чего? Я что сына видеть не буду?

— Будешь. Лена, ты ещё так и не поняла? Я замуж за Великого Князя выхожу. А раз так, то и жить мне придётся в Кремле. И ты тоже туда переедешь вместе с Васей.

— Сань, а как же папан с матушкой? Я к ним привыкла.

— Лена, папан и так целыми днями пропадает в Кремле. В разбойном приказе. Да в Думе заседает. Он же думский боярин.

— Сань, ты же сама хотела быть подальше от Кремля?

— Хотела, пока Ваня был жив. Я и планировала уехать на Дон. Организовать производства в Туле. И быть подальше от сильных мира сего. Но видишь, что получилось. Ваня погиб. И всё накрылось медным тазом. Человек предполагает, а Господь располагает.

— Сань, а как я буду жить в Кремле и работать в своей лаборатории?

— А что не так? Подворье Вяземских не далеко от Кремля. Если работы много, то ночевать будешь у свёкра со свекровью. Маман то тоже занятая целый день. Она главный интендант Корпуса. Да ещё на пару с сестрой за детьми смотрит, в том числе за маленькой княжной. Там сейчас весь штат прислуги, нянек, поваров и прочих перетрясают. А я тебя если видеть не буду, мне совсем тоскливо будет.

— Мне тоже. Сань, я так боюсь остаться без тебя.

— А муж?

— А что муж. Муж это одно. А ты, Сань, ты мне больше уже чем сестра. Родная душа. Ты та ниточка, что связывает меня с прошлой жизнью. А её не выбросишь из памяти. Я иногда плачу. Хочу папу с мамой увидеть. — Елена закрыла лицо руками. Я села с ней рядом, обняла её. Гладила по голове. Целовала её в макушку.

Василий на заседании Боярской Думы, объявил свою волю, о том, что берёт в жёны царевну Александру Комнину, вдову боярина Вяземского. Митрополит промолчал. Конечно, многие бояре предполагали и даже ожидали такого решения. Всё же скрыть то, что Государь благоволит мне было нельзя. Поэтому большинство согласно закивали головами. Тем более слухи о божественном чуде в Свято-Троицкой Сергиевой лавре уже во всю разнеслись по Москве, да и не только по ней. Но некоторые бояре всё же были недовольны. Один из них задал Василию вопрос:

— Как же так, Великий Государь? На Руси не было ещё такого, чтобы владетель Руси брал в жёны вдову. Разве мало девиц?

— Тебе чем-то, Давыд Васильевич, не нравится Царевна Александра? — Тут же задал вопрос Василий, сидя на троне.

— Что ты, Великий Государь. Царевна всем хороша, но вот вдова она.

— И что? Она вдова воина. В чём тут может быть позор и бесчестие для меня, для всей Руси? Да она больше для нашей державы сделала, чем некоторые, кичащиеся своей родословной и древностью рода. Хотя у неё она, эта родословная, поболее будет, чем у любого сидящего здесь. И Церковь наша не против. У Владыки спросите. Чудо в лавре было. Царевна то ездила туда узнать будет ли благословлён Господом нашим замужество её. Оказалось, что уже благославлен. Кто-то хочет оспорить волю творца нашего?

— Истинно так, Великий Государь. — Проговорил Митрополит Варлаам. — Сам я в сомнениях был. Скажу прямо не одобрял я намерения Великого Князя. Да только в лавре узрел чудо Господне. Покров Богородицы на Царевне, лик её пресветлый и длань её. И понял я, что нельзя противится тому, что Господом нашим предопределено. Поэтому я сам венчать буду, Великого Государя и Царевну.

После слов Митрополита, больше никто из бояр не стал задавать не нужных вопросов. Москва гудела. Столько новостей! В Свято-Троицкой Сергиевой лавре случилось чудо Господне. К Царевне Богородица являлась. Тому были свидетели сам Митрополит, игумен и многие монахи. И ещё новость вдовый Государь жениться… На Царевне Александре. В церквях мололись и били в колокола. Я с удивлением видела, что люди радуются. На площадях разные юродивые кричали: «Радуйтесь православные, ибо истинная Матушка у вас будет. Благословленная».

С одной стороны такое обожание и пропаганда в мою пользу, это хорошо. Но с другой стороны, как известно любовь народа штука такая, от безграничного обожания может быстро перейти к яростной ненависти. Главное не переступить эту незримую черту. Но с этим будем работать.

Всё это время, я всё думала, как подкатить к Джованно, на кривой кобыле, насчёт тайнописи тамплиеров. Причём, подкатить так, чтобы это не вызвало ненужных подозрений. Брат Джованно, который с ним прибыл из Рима, для моего соблазнения, Господи, ну что за народ, остался не востребованным. Я его в наглую проигнорировала. Хотя он был тот ещё красавчик. В конце концов, я посоветовала Джованно отправить братца назад в Италию. Так сказать, от греха подальше, пока его не удавили по тихой грусти, но это в лучшем случае. В худшем мог оказаться на дыбе, а потом сесть на кол голой задницей. Джованно внял моим советом, извинился и отправил братца восвояси.

Вообще с Джованно мы очень часто общались. Он был интересный собеседник. Всё же не мало повидал. Плюс наблюдался у меня как мой пациент. Джованно очень серьёзно относился к своему здоровью и выполнял все мои рекомендации. Он единственный был кто имел постоянный пропуск на территорию Корпуса. То, что Джованно являлся шпионом Папы и его креатурой для меня не было большой тайной. Да он и сам мне признался в этом. Но выведать что-то особо интересное, он не мог. Ну ходил, смотрел как занимаются кадеты. Видел мои пушки. Видел стрельбы из орудий. Видел мои новые ружья со штыками. Кстати, они ему очень понравились, как и пистоли. Он очень внимательно следил как создаются полки новой армии. Кавалерия, как панцирная, так называемые кирасиры, так и лёгкая. Тем более, что все изменения шли без суеты и постепенно. Я пока никуда не спешила. Единственное куда ему не было хода, это в святая святых Ленкиного царства химиков. Вся территория её производства, а она постоянно увеличивалась, была огорожена высоким частоколом. И там стояла очень серьёзная охрана, вооружённая до зубов.

Недели за три, до моего венчания, ко мне пришёл Джованно. Как всегда поклон и небольшой реверанс. Он знал, что я смеюсь над прыжками европейских дворян, считая это бесплатным развлечением и клоунадой. Я так же чуть присела. В моей руке был веер, я им поприветствовала своего друга. Да, я считала его своим другом, правда не настолько, чтобы доверять на все сто, но… Одним словом, как хорошего знакомого.

— Ваше императорское Высочество. Могу ли я иметь честь просить о небольшой приватной беседе?

— На какую тему, мой милый Джованно, мы будем говорить?

— На тему женской красоты и здоровья.

— Очень интересно.

Мы находились на территории Корпуса, в моём генеральском кабинете. Я указала ему на лавку. Когда она сел, вопросительно посмотрела на него.

— Итак, друг мой, что насчёт красоты и здоровья?

— Ваше Высочество, я обратился к Вам по просьбе одного владетельного итальянского синьора. У него есть дочь. Ей 17 лет, но выйти замуж… — Он замолчал, обдумывая слова.

— Но выйти замуж, для неё большая проблема?

— Совершенно точно. Я знаю, Вы уже делали такие операции. У неё на лице изъян. Никто из европейских лекарей не решается исправить этот изъян. Говорят, что это невозможно. Но Ваша слава, как об искусном лекаре, который творит настоящие чудеса, и я тому подтверждение, дошла до Италии. У него есть сын. Законнорожденный. — Я в удивлении изогнула брови. Джованно кивнул мне и продолжил. — Но ещё у него есть дочь. А вот она не законнорожденная. Дочь от его фаворитки. Но девочка с детства росла в достатке и роскоши, любви и заботе, и это не смотря на то, что её отца в Италии прозвали «Злым». Он довольно жесток, особенно со своими врагами. Но он очень любит свою дочь, даже больше, чем сына. Три года назад он официально признал её дочерью. Узнав о вас, он направился в Вашу далёкую страну вместе с дочерью. Вы, Ваше Высочество, последняя надежда для девочки и её безутешного отца. Он очень хорошо готов заплатить. Любые деньги.

— Деньги, Джованно, это хорошо. Без этого никак нельзя, ибо каждый уважающий себя человек чести, дорого ценит своё здоровье. Кто он такой?

— Пандольфо IV Малатеста, в Италии его зовут Пандольфаччо, что значит «Злой». Капитан-генерал Венеции. Кондотьер и в прошлом владетельный синьор Римини, города на побережье Адриатики.

— Почему в прошлом?

— Всё дело в том, что в 1500 году Чезаре Борджиа, при поддержке Папы Александра VI из рода Борджиа, своего отца, двинул войска на Римини. Пандольфо в этот момент остался без своих союзников, тем более Папа отлучил его от церкви. Сопротивляться Чезаре он не мог, не имея достаточных сил и ему пришлось уступить Римини. В качестве компенсации за богатейший город семейство Борджиа выплатили ему 2900 дукатов золотом. Но Пандольфо не теряет надежды вернуть себе своё родовое наследство. Правда пока у него ничего не получается. Но по мимо Римини у него в собственности есть другие владения, синьория в Читтаделла, это город в провинции Падуя. Он не так богат, как Римини. Но всё же. Два года назад император Максимилиан подтвердил ленные права Пандольфо на Читтаделлу.

— А почему Папа отлучил его от церкви?

— Всё началось в 1497 году одна молодая женщина, жительница Римини из благородного дворянского рода, обвинила его в попытке изнасилования.

— Даже так?

— Да, Ваше Высочество.

— То есть Пандольфо предпринял попытку изнасилования, применил насилие, я так понимаю?

— Совершенно верно, Ваше Высочество. — Джованно улыбнулся.

— Но почему-то не изнасиловал. А что ему помешало? Подожди, друг мой, дай я угадаю. В нужный момент появились папарацци с объективами фото и видеокамер. Разразился грандиозный скандал.

Джованно подвис от моего спича.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, кто такие папарацци? И что такое фото и видеокамеры?

— Не обращай внимания. Скажем так, в нужный момент появились некие люди, которые попытались прийти на помощь бедной женщине. Я права?

— Да, что-то в этом роде. Тем более, незадолго до этого, Пандольфаччо, разделался с одним аристократическим семейством, которые являлись сторонниками семейства Борджиа. В Римини начались брожения подогреваемые неизвестными людьми, которые начали обвинять Пандольфо чуть ли не в сатанизме. Тогда ему удалось взять ситуацию под контроль. Ему помогли венецианцы.

— Но это было только начало, так ведь?

— Так, Ваше Высочество. Вы очень проницательны.

— А что сам князь Пандольфо говорит об этой ситуации с изнасилованием?

— Пандольфо всё отрицает. Наоборот, он заявил, что это женщина пыталась его соблазнить, но его во время предупредили, что она делает это с подачи его врагов, семейства Борджиа. Поэтому он и попытался выгнать её. В 1500 году, Папа Александр VI отлучил князя от церкви. Векнецианцы не рискнули оказать помощь Пандольфо. К тому же за три года Борджиа сумели склонить некоторые венецианские влиятельные семьи на свою сторону. После чего Чезаре Борджиа двинул на Римини сильную армию. Вот и всё.

— Ага то есть, Рим восстановил, так сказать демократию и избавил горожан Римини от диктатора! Как всё это знакомо. Тем более, Борджиа та ещё семейка. Наёмные убийцы, яды, зашкаливающий разврат, кровосмешение, захват чужой собственности. Чудный букет.

Джованно молча смотрел на меня. В его глазах было удивление.

— Что-то не так, Джованно?

— Прошу прощение, Ваше Высочество, но откуда Вы знаете про такое святотатство в святейшем семействе.

— Ты про что?

— Про кровосмешение?

— Это когда понтифик сожительствовал со своей дочерью? А она ещё сожительствовала и со своим родным братом? А бывало, что они и групповушку устраивали МЖМ?

— МЖМ?

— Да. Так называют тройку, мужчина-женщина-мужчина, когда они втроём предаются блуду.

— Однако, Ваше Высочество! Но это было закрыто от доступа в общество. Все сведения, после смерти Папы Александр VI и Чезаро Борджиа, было решено похоронить в архивах Ватикана.

— Чтобы не бросать тень на святой престол? Дорогой Джованно, я понимаю, что свои тайны Ватикан хранить умеет, но эта тайна, является секретом полишинеля.

— Что значит секрет полишинеля?

— Это когда все делают вид что что-то является тайной, но все об этой тайне знают. Понимаешь?

— Понимаю. Поверьте, Ваше Высочество, это самые мрачные страницы истории святого престола. Этот прецендент в будущем не повторится.

— Правда? Ну-ну. — Я усмехнулась. — Хорошо, Джованно, я приму Пандольфо и его дочь. Не пообедаешь ли со мной, Джованно?

— Для меня это честь, Ваше Высочество.

Я позвонила в колокольчик. Зашёл дневальный. Сказала ему, чтобы принесли обед, на двоих. Вскоре с кухни прибежал повар и нам с Джованно сервировали стол. Был салат из помидор, огурчиков, зелёного лука и укропа, заправленный сметаной. Борщ, биточки с гречневой кашей, запечёная рыба, осётр, пироги.

— Вина, Джованно? Есть хорошее французское вино.

— Не откажусь.

— Принесите вина. — Сказала повару. — А для меня зелёный чай. — да за всё время нахождение здесь, я сумела выйти на китайских купцов и они возили мне по мимо шёлка, ещё и зелёный чай. Чёрного у них не было. До Цейлона было ещё далеко и я не знала, выращивают там чай или нет.

— Ваше Высочество, а Вы разве не будете вино?

— Нет, Джованно. Я на службе. И у меня ещё много работы. Но ты можешь себе позволить.

Мы обедали, Джованно с удовольствием поел салат, хлебал борщ и нахваливал его.

— Джованно, — я всё никак не могла придумать, как заговорить с ним насчёт тайного алфавита тамплиеров, — скажи, ты же папский легат. Тогда почему ты помогаешь человеку, которого Папа отлучил от церкви?

— Отлучение уже снято с Пандольфо. К тому же я легат Папы Юлия, а не Александра Борджиа. Но, как Вашему Высочеству известно, в прошлом году понтифик Юлий II, мой патрон и покровитель, скончался. Сейчас святой престол занял Лев X. А он не очень жалует людей прежнего понтифика.

— Ну да, новая метла по новому метёт! — Усмехнулась я.

— Вы очень точно подметили, Ваше Высочество. И я даже не знаю, что меня ждёт в Риме, если меня отзовут туда. Буду ли я и дальше служить святому престолу, либо отправят в отставку.

— Или удавят по тихому… Так ведь, Джованно?

Он внимательно посмотрел на меня. Потом кивнул.

— И такое может быть, Ваше Высочество. Я не сбрасываю это со счетов.

— Кушай, Джованно. Не бойся, здесь за моим столом ты можешь не бояться, что тебе дадут смертельную дозу яда. Что тебе вообще дадут яд. — Он кивнул. — Джованно, ты же в курсе уже, что моего сына и дочь Великого Князя попытались похитить тамплиеры?

— Да, Ваше Высочество. Эти сведения уже ушли в Рим. Скажу больше, Ваше Высочество. Эта информация уже взволновала некоторых европейских Владетельных Государей.

— Так быстро? Время прошло совсем немного.

— Уверяю Вас, принцесса, такие сведения доставляются максимально быстро.

— Ну что же, пусть. Так вот, Джованно, скажи, что тебе известно о тайном алфавите тамплиеров?

— Это их тайнопись. Они составляли на ней векселя, вели переписку, а ещё шифровали особо секретные сведения. А почему Ваше Высочество об этом спрашивает?

— Мне удалось перехватить некое письмо от одного из тамплиеров, которого удалось взять живым. Но прочитать я не могу. Мне нужно знать содержимое. Это может помочь мне для обеспечения безопасности детей и нашей с сестрой безопасности.

— Я могу это письмо увидеть?

— Джованно, ты знаешь тайную азбуку тамплиеров?

— В своё время Ватикану удалось перехватить некоторые письма тамплиеров. А так же их записи, когда Орден начали преследовать и уничтожать. Так же были захвачены живыми и сами тамплиеры, причём довольно высокого ранга, во главе с Великим Магистром Жаком де Моле, которого и сожгли на костре, как чернокнижника, вероотступника и еретика.

— Это я знаю.

— Большинство тамплиеров, в том числе и Великий Магистр выдержали пытки, которым их подвергали.

— Что от них хотели? Признания в том, что они поклоняются Сатане?

— Как раз нет. Всё дело в том, что среди тамплиеров были шпионы Ватикана, они и показали места, где тамплиеры проводили свои богомерзкие чёрные мессы с человеческими жертвоприношениями. Были найдены и изъяты атрибуты черных месс. Всё это записано и зафиксировано в документах процесса над тамплиерами, Ваше Высочество.

— И конечно же все эти документы носят печать секретности?

— Обязательно, принцесса. Дело в том, что при расследовании было вскрыто много такого, отчего у доброго христианина волосы дыбом встают и кровь леденеет в жилах. И это правда. Я знакомился с некоторыми этими документами. Так вот, тамплиеров подвергали пыткам в том числе и с целью узнать всё о тайной азбуке.

— Узнали? Джованно!

— Некоторые из посвящённых в неё не выдержали пыток. Например, был некто Гийом де Боза. Один из посвящённых в азбуку. Он и дал необходимые знания. С их помощью те документы тамплиеров, что попали в руки Ватикана и были расшифрованы.

— Но ты знакомился с материалами Трибунала, так ведь, Джованно? — Мы смотрели в глаза друг другу. Словно вели невидимую схватку. Я глаз не отводила. Он тоже. — Отвечай, Джованно, и говори правду, если считаешь меня своим другом. А моя дружба и благоволение стоят очень дорого, мой Джованно. Получить это очень трудно, а потерять можно очень быстро.

Джованно помолчал ещё какое-то время, потом ответил:

— Да, мне знакома тайная азбука тамплиеров. По поручению понтифика, Юлия II, я вплотную занимался делом тамплиеров. В том числе и документами Трибунала над тамплиерами.

— Тогда дай мне ключ к шифру.

— Может лучше, принцесса, мне дадут прочитать письмо, и я расскажу о том, что в нём написано?

— Нет, Джованно. Ты можешь прочитать, но исказить смысл написанного. Почему, да мало ли почему. Здесь я никому не доверяю в этом деле. Так как всё это касается моих детей и меня самой. Поэтому, я хочу прочитать сама оригинал. Обещаю тебе, если там будут сведения, которые окажутся важными для Ватикана, я сообщу тебе об этом и может даже покажу само послание. Чтобы ты удостоверился в правдивости моих слов.

— А если я откажусь, принцесса? Меня потащат к палачу?

— Я могла бы повелеть подвесить тебя на дыбе, и ты всё рассказал бы мне. Поверь, у нас есть хорошие умельцы развязывать языки даже самым стойким. Но я не буду этого делать, Джованно. Но ты потеряешь моё доверие и мою дружбу. Тебе придётся вернуться в Италию. А если со мной что случиться или с моими детьми, то это будет до конца жизни висеть гирями на твоей совести. Выбор за тобой.

Я взяла чашку с чаем и стала медленно пить. Спустя некоторое время Джованно сказал:

— Хорошо, принцесса Александра. Вы спасли мне жизнь. Я дам тебе ключ. Но обещайте мне, что кроме Вас больше никто не узнает этого.

— Обещаю. Можешь за это быть спокойным.

— Тогда дайте мне лист и перо. Но позже Вы должны уничтожить то, что я здесь напишу.

— Конечно.

Я дала ему требуемое. Макая гусиное перо в чернильницу, Джованно стал рисовать:

— Это буквы латинского алфавита, зашифрованные в знаки и символы. Угол, смотрящий своей вершиной вниз, это буква «А». Такой же угол, но вершиной смотрящий влево, это буква «В». Угол, смотрящий вершиной вверх, это «С»… — Джованно рисовал и тут же ставил букву, которую и означал символ. — Треугольник, вершина которого смотрит вверх, это «G»… — Я внимательно смотрела. Пыталась сразу запомнить, а то мало ли что… — Ромб, своей большей часть, вершиной смотрящей на лево, это буква «К»… — Интересный шифр. С первого раза и не догадаешься. Джованно продолжал. — Угол с точкой внутри, вершина которого смотрит вверх, это буква «Q». Треугольник с точкой внутри, вершина которого смотрит вниз, буква «S».

— Джованно, а косой крест, что значит?

— Это буква «N».

Джованно дал полный расклад по тайнописи тамплиеров. Всего 25 букв. Указала ему на «W». — Это что?

— Это магический знак тамплиеров.

— Понятно. Как и Анкх?

— Да. ВЫ, принцесса, тоже знаете про этот древний символ?

— Знаю. Анкх ключ к вечной, лучшей жизни. Его носил древний бог Египта Гор. Так?

— Всё правильно. В письме он тоже был?

— Был. Как и знак белой розы. И ещё, Джованно, если тебе это как-то поможет, у взятого живым тамплиера под мышкой была татуировка — «Анкх».

— Благодарствую, принцесса. Это очень важное сообщение. Дело в том, что у тамплиеров времён Жака де Моле таких татуировок не было. Был знак белой розы, но это у высшего руководства, самого Великого Магистра и его адептов высшего круга. У тех, кто рангом ниже ничего такого не было.

— Это ничего не значит. Значит за эти 200 лет произошли некие изменения. Скорее всего знак обнаруженный нами на исполнителях, был введён позже.

— Согласен. Это вполне возможно. Я помог тебе, принцесса?

— Я буду надеяться. В скором времени я тебе сообщу, есть ли что-то для тебя важное.

Когда Джованно ушёл, я обдумывала одну идею. А что если пустить дезу, для Папы и европейских монархов, что Орден планирует ликвидировать папство и те королевские и прочие династии владетелей, кто хоть как-то замаран в уничтожении и преследовании Ордена и его адептов 200 лет назад? А так же то, что в некоторых королевствах, герцогствах и княжествах, монархия вообще будет ликвидирована и заменена республикой. А там, где монархия останется, то короли и прочие правители будут иметь чисто номинальное значение, а вся власть будет сосредоточена в руках парламентов, которые Орден будет контролировать. Впрочем, это в итоге и случилось, но только позже, много позже, как минимум через 250 лет. Это же страшный сон папства и всех монархов европы!!! Если такую дезу пустить, Папа и все эти владетельные, коронованные особы засуетятся, как в зад не просто укушенные, а словно им пол задницы оторвали! Эта идея мне нравилась всё больше и больше! Я даже посмеялась. Да, ребятки, вот такая я маленькая подляна. А нечего трогать моих детей и приставлять нож к моему горлу. Не люблю я этого. А значит я вас, уроды, должна хорошо проучить. Создать кучу проблем, возможно кровавых до безобразия. Для предстоящей акции мне нужен был хороший писарь, желательно копировщик. И златокузнец, для изготовления печати тамплиеров. Тем более, оттиск печати у меня имелся на пергаменте! Здесь главное, чтобы наши церковники во главе с Митрополитом меня не запалили. А то объясняйся потом с ними. Это никаких нервов не хватит. Точно в монастыре запрут.

Писаря я нашла довольно быстро. В этот же день пошла к дьяку Посольского приказа. Главным среди пишущей братии был дьяк Ефим Скоба. Перед тем, как пойти к нему, всё узнала о нём у папана, съездив на коне к нему в государеву службу безопасности, сиречь, в разбойный приказ. Узнав всё о дьяке, поехала к Елене. У неё взяла набор красивого душистого мыла, которое её люди делали уже во всю, но на всех не хватало, так как спрос был большой. Но для меня набор всегда имелся. Так же взяла кое-что из новомодной косметики. Боярыни и княгини с княжнами, уже во всю стали брать пример с нас с Еленой, в плане как подкрасится, подвести губы и прочее. Всё же, мы с подругой в этом плане были очень продвинуты, как и любая женщина 21 века и всегда выглядели на все сто. Со всем этим я и поехала в Посольский приказ. Когда я зашла к ним в посольскую избу, писари и подъячие зависли, как памятники. Ну а как? сама Царевна Александра, невеста Великого Государя пожаловала. Очень шустрая мадам, обладающая неведомым ранее воинским звание генерал-майор, что внушало мощное уважение. Сам дьяк сидел в отдельном закутке, или как позже назовут это, кабинет босса. Писари придя в себя, повалились на колени. Я поморщилась. Ну не люблю я этого холопства.

— Где дьяк Ефим Кузьмич? — Задала вопрос в зрительный зал. Мне тут же указали. Я быстро прошла к закутку дьяка. Хотя закутком называть это было не совсем правильно. Довольно просторное помещение, пристроенное к Посольской избе.

— Кого там ещё принесла нелёгкая? — Недовольно проговорил дьяк и тут же заткнулся, уперевшись взглядом в меня и сопровождающих меня моих палантинов, которые услышав неподобающие их госпоже слова, выдвинули челюсти и, кто выдвинул на треть сабли из ножен, а кто стал поигрывать плёткой. Дьяк сбледнул. Да ладно Ефим Кузьмич, чего сбледнул? Я с миром пришла, хватать тебя никто не собирается, как и вешать на дыбу и тем более не собираюсь бить металлическим прутом по лицу или по заднице. Чай ты не князь Шуйский. Но говорить это не стала. Посмотрела на своих гвардейцев.

— Мальчики, выйдите. Мне нужно с Ефимом Кузьмичом поговорить. — Мальчики молча выполнили мой приказ. Я вновь посмотрела на дьяка. Рядом с массивным столом сидел какой-то приближённый к дьяку подъячий. Он при моём появлении рухнул с лавки сразу на колени. — Ефим Кузьмич, добрый день. — И улыбнулась как можно ласковее.

— Царевна Александра Вячеславовна! Радость то какая! — Заголосил он, выскочив из-за своего стола большого босса. — Чем же обязан я, маленький человек, столь высокой особе? Неужель кто из моих провинился?

— Успокойся, Ефим Кузьмич. Никто не провинился. — Ефимом Кузьмичом его никто не называл. Называли просто Ефим Скоба. А Государь вообще просто говорил: Ефимка. А тут Царевна, назвала его по имени отчеству. Дьяк моментально подрос на несколько миллиметров и грудь его мгновенно увеличилась в объёме. Он даже покраснел от важности.

— Ефим Кузьмич, у меня затруднения возникли. Я подумала, что ты можешь мне помочь.

— Конечно, пресветлая Царевна-матушка. — Блин, матушка! Да я ему в дочери гожусь. Но ладно. — Чем могу помочь? Всё сделаю, что в моих силах. Присаживайся, Царевна. Мне пододвинули лавку, но я отказалась.

— Благодарствую Ефим Кузьмич. Но я сегодня уже насиделась так, что просто постою, вернее похожу. Ты не против? — Я стояла по середине его «кабинета», постукивала плёткой по правому голенищу своих сапог-ботфортов. — Ты же знаешь, что на мне Корпус, коей был создан по воле Государя нашего?

— Конечно, Царевна, Александра Вячеславовна.

— Так вот… — Я замолчала и выразительно посмотрела на подъячего. Это дело не требовало при разговоре третьего-лишнего. Дьяк моментально просёк ситуацию и указал помощнику на дверь. Тот мгновенно исчез. Я стала ходить по комнате, постукивая плёткой по сапогу. — Так вот, Ефим Кузьмич. Ты, как ответственный дьяк и один из немногих, кто хорошо справляется со своими обязанностями, понимаешь, что в любом деле нужен писарь, чтобы записать всё самое важное. Без этого никак.

— Совершенно с тобой, Царевна согласен. Без бумаги никак. Всё должно быть записано и сохранено.

— Да, Ефим Кузьмич. Без канцелярии никуда.

— Прости пресветлая Царевна, без чего нельзя?

— Без канцелярии. Это слово иноземное, Ефим Кузьмич, но очень точно называет то, чем ты занимаешься. И канцелярия очень важна для государства. Для любого государства.

— Канцелярия… Мудрённо, но мне нравится это слово.

— Вот и хорошо. Так и назови свою избу:: «Канцелярия Посольского приказа». Очень внушительно звучит. Это чтобы уважали.

— Понял, Царевна. — Дьяк улыбался. Ему явно это понравилось.

— Ефим Кузьмич, у меня тоже бумаг становится много. Всё приходится записывать. Сама пишу, понимешь? Много времени трачу на это, а писарей у меня совсем мало. Вот и пришла я к тебе. батюшка, Фёдор Мстиславович посоветовал к тебе пойти, сказал, что ты дьяк опытный, что у тебя люди умелые.

— Благодарствую, Царевна. Передай поклон мой и уважение к Фёдору Мстиславовичу. Что ты хочешь?

— Дай мне писаря. Немного прошу у тебя. Всего одного писаря. Можно совсем молодого. У меня в Корпусе в основном молодые, парни и отроки. Но писаря очень умелого, хорошего. И ещё, желательно, чтобы он умел переписывать текст так, чтобы его писанину не могли отличить от той, с которой он переписывал. А я буду благодарна тебе, Ефим Кузьмич. — Достала из сумки, что принесла с собой набор мыла. — Ефим Кузьмич, ради тебя специально к сестре своей ходила, Царевне Елене. Такое она делает только на заказ. Очень дорого.

Дьяк, держа в руках набор мыла, даже вспотел.

— Знаю я, Царевна пресветлая. Знаю про такие наборы. Дорогие они, не купишь их.

— Ну вот видишь. Ещё ведомо мне, что у тебя супруга есть. Достойная женщина. И три дочери, из которых две уже на выданье. Это им. — Достала набор косметики в деревяном футляре, расписном.

Дьяк нервно сглотнул. Посмотрел на меня умоляющими глазами.

— Ефим Кузьмич, это для того, чтобы они были более красивыми. Сам же знаешь, Царевна Елена делает такие наборы для княгинь, боярынь именитых, иноземных царевен и прочих влиятельных особ. Заказы на полгода вперёд у неё. А надо всего лишь один писарь. Но умелый.

— Есть такой у меня. Очень умелый, шельмец. Сопляк совсем, но шустрый. Правда, Царевна, шалопут он. Розгами его секли, а он всё равно шалопут.

— То что шалопут, это ничего. Поверь Ефим Кузьмич, в Корпусе его научат дисциплине. Точно умелец хороший?

— Хороший, Царевна. Я тебе зря говорить не буду.

— Благодарствую тебе, Ефим Кузьмич. Помог ты мне. Я этого не забуду. И ещё. — Я положила на стол кожаный кошель, в котором было пять серебряных талеров. — Ефим Кузьмич, это не мзда. Это пожертвование на Посольский приказ. Бумаги подкупить, чернил. Короче, сам реши на что потратить. Понял?

— Понял, пресветлая Царевна. Митька! — Заорал дьяк. Тут же моментально в кабинет сунулся давешний помощник. — Гришку-шалопута сюда. Бегом! — рявкнул он. Митька исчез. Вскоре в комнату втолкнули парня, лет 16. Он упал на колени. Мял шапку в руках. Одет был бедно. Смотрел испуганно, то на дьяка, то на меня.

— Гришка, вот тут Царевна Пресветлая писаря спросила для Корпуса. Я тебя ей решил отдать. Поэтому теперь ты Царевне служишь, понял, шалопут?

— Понял, батюшка Ефим Кузьмич.

Я глядела на него. А он мне начинал нравится. А вольница и шалопутство, так в Корпусе с этим умели уже бороться. Всё нормально. Если окажется на самом деле умельцем, тогда он не пожалеет.

— Пошли, Григорий, со мной. С этого момента ты часть Корпуса. Ты отвечаешь перед Корпусом за себя, а Корпус отвечает за тебя перед Государём нашим, если что сотворишь…