Артефактор. Книга 6. Роза ветров

Глава 21

Когда едешь ночью в неприметном автомобиле с темными стеклами и сидящим рядом милейшим человеком, утверждающим что всё это «сущий пустяк», то невольно задумываешься о главном. О еде.

Взятие нового ранга всё же сильно повлияло на мой организм. Пусть ранги и начальные, но брал я их один за другим и довольно быстро. А это перестройка всех систем внутренней циркуляции магии. Очень энергозатратная штука, учитывая что весь полученный прилив я сразу тратил на артефакты.

Поэтому я сидел, тщетно борясь с нарастающим чувством голода.

Даже дар жизни не помогал. В некоторых случаях магия бессильна.

— Вас что-то беспокоит, Александр Лукич? — спросил Казаринов, чутко заметивший мое состояние.

Я уж было подумал вежливо поблагодарить за заботу и промолчать, но подумал — а какого черта? Я же не на службе, да и выдернули меня спешно, считай из кровати. Ну ладно, из лаборатории, в которую я хотел вернуться. Но время позднее для приличных людей.

— Испытываю устойчивое желание съесть целого слона, Михаил Алексеевич, — честно признался я.

Теневик немного по-детски захлопал густыми ресницами, а потом рассмеялся:

— Не ожидал, ваше сиятельство. Ммм, мы можем заехать в ближайший ресторан…

— Не стоит столько времени терять, — отмахнулся я и указал в нужном направлении. — Остановите вот на том углу.

Ресторан это прекрасно, но действительно слишком долго. И меня волновало не опоздание к Баталову, а собственное желание срочно подкрепиться.

Казаринов велел остановиться, и я быстро выбрался наружу, решительно зашагав к спасительному заведению всей столицы. Оно призывно сияло яркими огнями, а аромат, витающий вокруг, вызвал невоспитанное урчание в животе. «Шавермячная» — лаконично и ласково гласила вывеска.

Хлопнула дверь, Казаринов отправился следом за мной. Я остановился возле окошка уличных заказов:

— Две двойных классических, будьте любезны.

Затем оглянулся на теневика, увидел его страждущий взгляд и добавил:

— Три.

Потом вспомнил про главу тайной канцелярии. Наверняка же он тоже увлекся работой и позабыл про насущное. Поэтому продолжил:

— Простите, уважаемый, но лучше четыре двойных.

Продавец с любопытством выглянул наружу, но увидел лишь тщедушного парня. Удивленно хмыкнул, но переспрашивать не стал, тут же принявшись творить настоящее волшебство — срезать тончайшие кусочки подрумяненного мяса с вертела устращающим на вид тесаком. Соуса мастер не пожалел, как и свежих овощей. Местная версия снабжалась множеством добавок, вроде маринованного лука, острой морковки и прочего. О каждом варианте нас спросили и мы единодушно согласились на всё.

Теневик меня полностью поддержал в жизнеутверждающем принципе, что много — не мало.

Трапезничали мы прямо тут, разместившись у высокого круглого столика. Ворох салфеток спасал от порчи одежды. Я всё же переоделся в вечерний костюм перед поездкой, пусть и неофициальной. Поэтому ловил косые взгляды прохожих. Некоторые даже заинтересованно подходили сделать заказ.

Судя по скорости, с которой уплетал Казаринов эту пищу богов, парень проголодался не меньше моего.

Последнюю шаверму, упакованную с собой, я поддерживал стихией огня, чтобы не остыла.

Эта техническая, но крайне необходимая остановка продлилась недолго. И уже совсем скоро мы прибыли на место.

Штаб по-прежнему занимал старый особняк на Каменном острове, но его потихоньку обживали. Появились диваны, стеллажи с книгами и папками, и даже большая ваза с цветами. Скорее всего это было влияние женской части тайной службы.

Теневик заметил мой взгляд на цветы и с теплом в голосе сказал:

— Варя… — он запнулся и натурально залился краской. — То есть Варвара Петровна из своего сада принесла.

Я спрятал улыбку, чтобы не смущать его ещё больше.

Глава тайной канцелярии корпел над какими-то бумагами. В кабинете горела только настольная лампа, подсвечивая его острый профиль. Он, кажется, даже не заметил, как мы вошли.

Поднял голову и, поздоровавшись, насторожено втянул носом воздух. Глаза его удивленно расширились, и я вручил ему угощение.

Благодарность во взгляде Баталова была такая, словно я ему не шаверму, а всех преступников империи на блюдечке принес. Иногда для счастья нужно совсем немного.

Пожалуй, ещё одну услугу можно получить, просто подкармливая этого работягу. Ну нельзя же так себя не беречь! Смотрел я на него с отеческим укором, но Роману Степановичу на несколько минут стало безразлично происходящее.

Не дело это. Так можно и про безопасность империи забыть, если вовремя не поесть.

Менталист в какой-то момент закашлялся и я понял, что он хохочет. Вообще не подумал о защите разума.

— Преинтереснейший вы человек, Александр Лукич, — Баталов вытер подбородок салфеткой, в глазах его сверкнули веселые искорки. — Вот уж сколько намерений я повидал в чужих головах, но вы неизменно меня удивляете. Покормить меня ещё никто не желал! Убить, сколько угодно. Пытать, да ради бога. Но кормить… Разве что в детстве, матушка…

Мужчина умолк и на краткий миг помрачнел. Но затем встряхнул головой и широко улыбнулся:

— Благодарю вас, ваше сиятельство. Вы снова спасли империю, — не удержался и пошутил он.

А может и не пошутил. Кто знает, насколько важные бумаги были перед ним. Вдруг одна ошибка по причине банального недоедания и война? Всякое возможно на такой ответственной службе.

Ну, хотя бы по тону беседы было понятно, что ничего плохого не случилось. Вряд ли тогда он стал бы наслаждаться трапезой.

Баталов извлек из-за пазухи небольшой предмет, упакованный в плотную бумагу. Развернул и положил передо мной на стол.

— Что скажете по этому поводу?

Хорошо, что ментальные барьеры я уже поставил, пусть и позабыв о них в первые минуты. Иначе Роман Степанович всё бы понял.

На столе лежала та самая деревянная ложка, которую я днем отправил Батисту. Мой собственный артефакт.

— А что я должен сказать? — мне удалось разыграть легкое недоумение.

Либо он знает, что это моих рук дело и ситуация отнюдь не пустяковая, либо…

— Знаю, знаю, я обещал не злоупотреблять вашей благосклонностью, но не могли бы вы проверить вещицу? — всё так же добродушно улыбаясь, попросил Баталов.

Ох и буря эмоций пронеслась у меня внутри. Быть пойманным с поличным я не страшился, артефакт-то безобидный. Но и связи свои с преступным миром афишировать не хотел. Уж точно не в этом кабинете.

Самое сложное было сдержать смех. Ну какова шутница судьба! Вызвать меня проверять свой же собственный артефакт. Да, выглядел он древним, я хорошо над этим постарался. Но шутка меня позабавила от души.

— Проверить ложку? — я взял предмет в руки и покрутил с задумчивым видом. — Думаете, при помощи неё подкоп могут сделать?

— Вполне, — серьёзно ответил мужчина. — А что, разве такое невозможно?

— Возможно, — я был вынужден согласиться. — Но вряд ли в этом случае…

Я замолчал и сделал вид, что старательно изучаю артефакт. Меня же посетила идея. Опасная, если меня раскроют. Тут шутками не отделаешься. Но риск того стоил.

— С виду всё в порядке. Но чувствую некую странность. Нужно проверить рядом с тем, кому она предназначается.

Тут взгляд разноцветных глаз Баталова стал пристальным и цепким. От былого радушия и следа не осталось, включилась профессиональная подозрительность.

— Это обязательно?

— Нет, — я пожал плечами. — Вы же хотели удостовериться в безопасности артефакта, я всего лишь говорю, что не помешает проверить его на месте. Есть вероятность, что внутри спрятана привязка к чему-то конкретному. И при активации это будет сразу понятно. Догадка, не более того.

Роман Степанович прищурился, досверливая меня своим испытующим взглядом. Потом чуть расслабился и вздохнул:

— Ладно, ваше сиятельство. Как скажете. Но предупреждаю, об увиденном никому.

— Да-да, соглашение подпишу, — махнул я рукой, скрывая ликование.

— Тогда нам предстоит ещё одна поездка.

Куда мы отправимся, я уже знал. В Трубецкой бастион. Туда-то мне и было надо. Единственный шанс попробовать выяснить, там ли содержится та темная, чей портрет я видел в особняке графа Зотова.

Каким именно образом проверить другие камеры, я пока не знал. Но был уверен, что придумаю на месте.

Казаринов остался в штабе, а мы поехали сквозь спящий ночной город.

Чем больше я становился безмятежным, тем сильнее была подозрительность Баталова. Но, так как в моих мыслях ничего преступного не находилось, глава тайной канцелярии молчал. Благо хоть усвоил прошлый урок и не пытался залезть в мою голову поглубже.

А поддерживать на поверхности сознания самое обычное любопытство было несложно, именно его я и испытывал в основном.

Правда причина была — получится или нет? Всё же хорошо, что намерение не конкретная мысль. Поэтому менталисты способны ошибаться. Особенно сытые.

Петропавловская крепость в такой час пустовала и выглядела ещё более величественной. Караулы были разве что на стенах, но при этом не видны. В бастион нас пропустили без вопросов. Ну а какие они могли быть к Баталову.

Нужная камера оказалась далеко, чуть ли не в дальнем углу строения. К тому же пришлось подниматься по очень узкой лестнице. Тут, похоже, держали тех, кого навещали редко, если не совсем позабыли про узников.

Перед дверью Роман Степанович остановился и строго взглянул на меня:

— С заключенным не разговаривайте, ваше сиятельство. И не слушайте, если что скажет. И вообще…

— Меня тут не было, — понятливо закончил я за ним фразу.

— Верно, — он с сомнением оглядел меня, опять вздохнул и завозился с запорами.

Вопреки моим ожиданиям, в камере было довольно неплохо. Насколько это возможно, конечно же. Чисто, сухо и обстановка не такая скудная, как там, где я разговаривал с темным магом. Можно сказать, тут было обжито.

На столе возле кровати — книги и газеты. А также лампа и чашка с дымящимся напитком. Да и сам брат Новгородского выглядел опрятно. Борода подстрижена, одежда целая и выглаженная.

Сходства с Потапом я не углядел. Мастер воров был невысоким и худым, тут же сидел настоящий здоровяк. Всё у него было широкое — и кость, и лицо и даже уши. На здоровенном носу красовались необычные для подобного типажа очки. В тонкой золотой оправе и с изящными дужками.

Узник посмотрел на нас поверх очков со спокойным интересом, отложил книгу, которую как раз читал и кивнул:

— Доброй ночки, господа. Роман Степанович. С вами, мил человек, не знаком. Представите нас, ваше благородие?

— Хватит паясничать, — поморщился Баталов. — Не твоего ума дело, кто это. Сиди и помалкивай.

— Как скажете, — покорно согласился тот и смиренно сложил руки на коленях.

Интересно… Он и сам был магом иллюзий, слабеньким, но весьма талантливым. Его дар ощущался странным, вроде и ранг начальный, но сила большая. Так бывало, когда маг развивался не по методическим указаниям, а по велению души. Интуитивно, можно сказать. Получалось это лишь у талантливых.

Но причина, почему он сам не мог создать себе приятный морок, была ясна сразу. На его руках красовались кованые браслеты, блокирующие магию. Редкая вещь, но для такого уровня силы изготовление не такое и сложное. Достаточно привлечь хорошего мага иллюзий и замкнуть на погашение одного аспекта.

А вот чтобы провернуть такое с универсалом, нужен другой универсал.

Обычно преступников отправляли в острог, который традиционно находился в аномалии и магия там в принципе не работала. Это было проще. Но для тех, кто содержался вне аномалии, делали такие вот артефакты-кандалы. Неприятная штука. Ощущаешь источник и силу, а воспользоваться ею не можешь. Это как быть голодным за щедро накрытым столом и не иметь возможность съесть хоть маленький кусочек.

Но Новгородский-старший не выглядел страдающим. Или хоть как-то переживающим свое заключение. Помалкивал, как и велели, но продолжал с любопытством меня разглядывать.

— Не вздумай чудить, — сказал Баталов, что-то стискивая в кармане.

Я не стал тянуть время и нервировать ещё больше Романа Степановича, и достал ложку, протягивая её мужчине.

— Ох, — всплеснул тот руками и прижал их к сердцу. — Неужто та самая, от бабки нашей, Аглаи Кузьминичны?

Вот это талант! Я даже замер на секунду, но благо всё это выглядело, как проверка артефакта. Ну каков артист! И как только успели предупредить насчет придуманной мною легенды? Я её передал в записке, приложенной к ложке. Мало того, что мастер воров так быстро сумел организовать доставку артефакта, так и историей умудрился поделиться.

— Что? — напрягся менталист, заметив мое замешательство.

— Всё в порядке, связан артефакт именно с ним. Теперь понятно почему. Родственная связь.

— Вот спасибо вам, господин хороший, — продолжал представление заключенный, схватив из моих рук ложку и глядя на неё с восхищением. — Это ж часть дома родного.

Баталову эта бурная радость не понравилась, но отбирать «сокровище» он не стал. Недовольно хмыкнул и указал на выход. Уже в коридоре уточнил:

— Вы уверены, ваше сиятельство?

— Никакого вреда в артефакте нет. Была обычной ложкой, на долговечие зачаровали позже уже, — даже ни капли не соврал я.

На самом же деле сначала это была просто ложка, придавал крепость я в самом конце. Да и плохого ничего с этим незамысловатым прибором сделать нельзя. Уж подкоп точно.

Новгородский просто будет иметь возможность побывать в мире иллюзий, Батист получит окончательный откуп от мастера воров, а я получу темную одаренную. Ну и благодарность всех выше упомянутых. Все в выигрыше.

Кроме, пожалуй, главы тайной канцелярии. Хотя ему досталась шикарная шаверма, что тоже дорогого стоило, как по мне.

Визит закончился и пора было начинать свою игру.

Весь бастион с основания и до крыши напичкали сигнальными системами. Как и глушащими любую мало мальски серьезную угрозу. Вот они зря, нужно было глушить вообще всё.

Моё вмешательство не было серьезным или хоть сколько угрожающим безопасности. Обычная поисковая нить, практически незаметная, потому что нацелена только на один аспект. Тьму.

Мы спустились на первый этаж и прошли большую часть пути к выходу, когда я ощутил слабый отклик из ближайшей камеры. Пошатнулся и тяжело оперся на стену.

— Что с вами? — тут же подхватил меня Роман Степанович.

Подавив угрызения совести, что обманываю такого заботливого человека, я ответил слабым голосом:

— Переоценил себя. Нехорошо мне. Воды… — прохрипел я, оседая на пол.

— Сейчас! Держитесь, Александр Лукич! — Баталов метнулся по коридору и вскоре скрылся за поворотом.

— Уж простите, ваше благородие. Но нет времени поступать на службу для допуска, — пробормотал я и легко поднялся.

Прислушался к звукам. Где-то далеко громыхнула дверь и шум совсем стих. Счет пошел на секунды.

Я потерял несколько, пытаясь разобраться, как открывается смотровое окошко в двери. Искренне надеясь, что не застану неприличную сцену, я наконец-то справился. Лязгнул металл и створка поддалась.

К счастью, девица не была в неглиже. А одетой сидела на кровати и смотрела прямо на меня. Слабый свет проникал через окно под потолком, но его было достаточно.

Сомнений быть не могло. Потомок князя Дашкова.

Я успел только быстро оглядеть камеру — вот тут обстановка была шикарной. Дорогая резная мебель, кресла, низкий столик, книжный шкаф и даже дамское трюмо. Да и постельное белье было отменного качества. В лунном свете мерцал шелк и атлас.

Интересно.

На тонких запястьях темной были точно такие же кандалы, как и у Новгородского. Именно они выбивались из обстановки сильнее всего — грубый толстый металл выглядел кричаще неуместно.

Девушка вопросительно изогнула одну бровь и открыла рот, чтобы что-то сказать, но я услышал топот ног и захлопнул окошко.

Принял прежнее положение умирающего, утомленно прикрывая глаза.

Наследницу темного дара я нашел. Теперь главный вопрос — как она тут оказалась? Второй — как с ней поговорить? Ну и третий — а надо ли это вообще?

Задачка…