Артефактор. Книга 6. Роза ветров

Глава 23

Приятнее получения ранга силы может быть только использование этой силы для созидания. И я выложился на полную.

Наступил момент сведения всех данных, полученных от природников, всех нитей плетения, выверенных долгими часами, и… Пожалуй, удачи. В том её проявлении, в которое верил лично я. То есть в однозначном сопутствии этого капризного явления.

— Удача любит храбрых, — в который раз повторил я любимую фразу, как заклинание.

— Истина есть в словах ваших, — важно кивнул джинн. — Госпожа не любит тех, кто сомневается в себе.

— Госпожа? — заинтересовался я.

— Одна из великих, — элементаль с почтением склонил голову. — Четыре великих госпожи. Царицы.

— Царицы? — я чуть не позабыл про артефакт и где вообще нахожусь, едва не потеряв равновесие и не свалившись с крыши.

Огненные глаза Хакана пристально уставились на меня. Явно оценивал, можно ли мне доверить тайны мироздания, по версии этих волшебных созданий. Интересно, как они представляют историю мира?

— Те, что смыслом наполняют, — немного неохотно, но всё же продолжил джинн. — В борьбе и достижениях без смысла есть ли нужда? В их благословении суть сущего.

Я молча ожидал подробностей и запоздало вспомнил, что Хакан мыслит не совсем обычно. Инициативность — это не его сильная сторона. Точнее, мы уже сдвигались в сторону изменений, но работа в этой сфере предстояла огромная.

— Что за четыре великих госпожи?

Джинн заговорил не сразу и с таким благоговением, что я невольно проникся важностью его короткой речи.

— Удача, она же судьба. Та, кто вознаграждает за смелость и твердость духа. Прядущая жизнь и обрывающая её нить. Любовь. Та, кто придает сил даже в самый страшный час. Возвышающая и свергающая. Смерть. Та, кто дарует покой и новый шанс. Проводящая за грань.

Элементаль говорил вроде очень простые слова, но будто передавал образы и даже целые века трепетного поклонения великим легендам. Каждая фраза отчего-то пробирала до глубины души. Даже мурашки пробежались по спине.

Хакан замолчал, устремив взор куда-то на юг.

— А четвертая? — не выдержал я.

— Делом стоит заняться нам, — нахмурился джинн.

Ясно, откровенность элементаля сегодня исчерпала себя. Ну ничего, выясню что же за загадочная четвертая царица.

Что-то смерть в его версии выходила самой доброжелательной госпожой. Интересный взгляд…

Впрочем, его философия ничуть не претила мне. Все перечисленные царицы вызывали уважение. Поклоняться не стал бы, а вот подружился бы с радостью. Но, кажется, я уже в этом преуспел.

Задорно улыбнувшись своим мыслям, я положил руки на изваяние и погрузился в свой собственный мир. Мир магических потоков. Я тоже был своего рода Прядильщиком. Но не судеб, это в руках каждого человека.

Создание чего-то нового. Чего-то, что сделает этот мир немного иным. Не лучше, не хуже, просто уже другим.

— Помочь хочу вам я, — пропел джинн и положил свою руку мне на плечо.

Я даже отреагировать не успел, как и подумать, а не опасно ли это. Но стихия не обожгла меня. Наполнила теплом и силой. Сила элементаля потекла сквозь мой источник, наполняя соответствующие нити плетения.

Вместе с этим через меня прошла его радость. Да он тоже не прочь стать артефактором! Хакану нравилось создавать, теперь я в этом полностью был уверен.

А ещё в потоке его эмоций, сложно распознаваемых для человеческого разума, было нечто большее. Какое-то величие. Я на миг услышал очень далекий шум битв, торжество побед и горечь потерь соратников. Тысячи сражений пролетели перед моими глазами.

Было очень похоже на хранитель памяти. Вроде того камня, что я нашел в шахте на острове и узнал настоящую историю князя Дашкова.

Но от этого пришлось отгородиться. Невозможно было разорваться между двумя делами. Придет время, и Хакан сам расскажет мне. Если пожелает. А я с удовольствием послушаю его историю.

— Запад, — скомандовал я, поправляя направление стихии.

Элементаль не ощущал, как я, всю раскинутую сеть. А она постепенно расширялась, охватывая всё больше и больше территории сада. Границы проходили по магическим маякам, установленным по моей просьбе, чтобы не отвлекаться на визуальное подтверждение.

Я полностью сконцентрировался на магии. Реальный мир померк, окончательно погрузившись в темноту. И внутренний взор ослепило буйство аспектов. Он словно излишне активные дети, стремились разбежаться во все стороны.

И на какое-то время моей задачей стало ловить их.

Ловить, увещевать и направлять в нужную мне сторону. Я не столько видел, сколько ощущал, как засветился мрамор. Вспыхнул внутренней силой и засверкал.

Но было плевать на то, что такой яркий свет, как и огненное существо, привлечет чье-то внимание.

Мастер Дуболом не обманул, в тенях были люди. Четверо, по всем сторонам света. Их сразу же потревожило происходящее с магическим фоном. Такое незамеченным пройти просто не могло. Но они оставались на местах и не вмешивались.

Баталов знал, что я универсал. В этом я уже почти не сомневался. Его осторожность и забота, особенно она, указывали на это. Он не хотел меня спугнуть и старался наладить нормальные взаимоотношения. Пока, по крайней мере.

Меня это более чем устраивало.

Глава тайной канцелярии был умнейшим человеком империи, что тоже было вне сомнений. И все «случайности», которые мне сходили с рук, ими не были. А значит, пока мне «дозволено» многое, нужно этим пользоваться. Заодно и укреплять свою позицию. Время есть.

Тем более, в худшем случае, запрусь в особняке. Учитывая все его особенности, взять такой наскоком не получится. За короткое время, благодаря работе и интересным знакомствам, удалось создать впечатляющую защиту. Мне бы даже стало искренне жаль тех, кто вздумает попытаться проникнуть к нам…

— Центр, обойди пруд, — продолжал я.

Единственная часть Ботанического сада, которая оставалась нетронутой, была там. Японский садик с небольшим озерцом, где тоже водились диковинные рыбы и растения. Её уже улучшили маги страны восходящего солнца. Разрушать чужую работу, тем более такую хорошую, я не желал. Только возвел вокруг этой зоны несколько защитных и переходных барьеров.

За этим исключением, и кроме строений, каждый сантиметр земли менялся. Где-то понемногу, где-то сильно. Макар заранее перенес и рассадил всю флору в соответствии со сложным планом.

— Невидящие света мешают вам? — спросил вдруг Хакан. — Могу убрать их, если пожелаете.

Я хмыкнул и помотал головой. Да, теневики всё же заинтересовались и подошли чуть ближе. Джинн же всё больше удивлял своими способностями. Его собратья, служащие при дворце посольства, были неспособны видеть в тенях. Может это из-за кутлу-кеди? Коты свободно перемещались в теневом мире, а элементаль вроде как появился благодаря им и был с ними крепко связан.

— Они мне не мешают, — на всякий случай озвучил я вслух.

— Великодушны вы, Искандер-инсан, — не очень довольно сказал Хакан.

Отвечать я не стал. Дело в практичности и целесообразности. Всё равно соглядатаи ничего не увидят, кроме огненной фигуры на крыше. Что я делаю и как, в силах понять и разглядеть только универсал. Остальное лишь догадки.

Да и зачем губить простых служивых? Пока никто не трогает меня и моих близких, пусть наблюдают.

Джинн ещё немного недовольно попыхтел, но быстро успокоился. И тоже сосредоточился полностью на процессе налаживания схемы артефакта.

Активировать его предстояло через пару дней, не раньше. Но самую главную часть нужно было сделать сейчас. Обуздать аспекты и перепроверить сотни раз, что всё верно. И обеспечить балансир.

Место я уже выбрал. Вариантов было немного. Один из них — использовать аномалию, поглощающую любую магию без остатка и следов. Но подобное было не изучено, а оттого слишком рискованно.

Поэтому я выбрал городскую помойку.

Неизбежная часть цивилизации. Тоже своего рода баланс. Учитывая размеры столицы и её рост, баланс больше отрицательный. Это я и хотел исправить, а заодно сделать максимально безопасный отвод магии.

При должном старании компенсирующий климат на свалке можно было создать таким, что утилизация происходила бы сама собой и в короткий срок. Работа не менее объемная, чем вся сеть для сада, но того стоила.

Так что остаток ночи я потратил на то, чтобы на самой крупной стихийной пригородной помойке создались благополучные условия. Не для проживания, безусловно, но для процессов разрушения отходов.

Тратить на такое силы одаренных никто не желал. Была обязательная повинность для магов, хотя бы раз в год поучаствовать в очистке подобных мест. Но фактически мало кто подходил к делу с энтузиазмом. Многие умудрялись годами избегать этого под разнообразными предлогами. Как, например, и молодой граф Вознесенский. В общем, мало действительно сильных магов занималось этим.

К тому же у меня в распоряжении оказалась необычная сила пламени от джинна. Что послужило неплохим подспорьем в утилизации мусора. Больше приятным дополнением, но немаловажным. Пусть Хакана не сильно впечатлило такое использование его силы, но главное результат.

Закрепление потока к балансиру требовало основную часть времени подготовки.

Сам артефакт мог быть активирован в любой момент. И мне отчасти не терпелось это сделать. Одно дело понимать, что схема идеальна, совсем другое — увидеть её работу вживую.

Магия джинна, как и в случае с огородом Янина, пошла и на подогрев почвы. И первым, как ни странно, сдался элементаль.

Небо уже посветлело, а теневая охрана сменилась. Сад внешне, конечно же, пока никак не изменился. Преображение будет происходить постепенно. Но магия тут уже была совсем другой. Скоро тропинки будут пролегать вдоль удивительных тропиков, горячих пустырей и изменчивой природы горных вершин. Десятки частичек разнообразного мира на одном столичном острове.

Я продолжал трудиться до того момента, когда пришел хранитель сада.

Макар поднялся на крышу и с нескрываемой тревогой спросил:

— Ваше сиятельство, может достаточно на сегодня? На вас лица нет.

Хакан к тому времени давно испарился и я с трудом ощущал его присутствие рядом. По набережной, которую отсюда было отлично видно, уже вовсю гоняли автомобили.

— Да, пожалуй небольшой перерыв можно сделать, — ответил я с усталой, но абсолютно счастливой улыбкой.

Мне было не объяснить ему, какое это удовольствие, вложить всего себя. Отдать частичку души. Я сделал это ненарочно. Но закономерно, контролировать такое просто невозможно, если творение действительно становится частью тебя.

Теперь мы были связаны с розой ветров. И часть силы, которую артефакт будет получать для подпитки, он будет передавать и мне.

Я присел, прислонившись к статуе. Камень приятно холодил вспотевшую спину. Ветер с реки обдувал разгоряченное лицо. Я прикрыл глаза, сквозь ресницы любуясь рассветом.

Начинался новый день.

Дорогу домой я помнил смутно. Мастер Дуболом выделил свою служебную машину, чтобы отвезти меня. Кажется, я задремал уже там. Как-то дошел до кровати и провалился в сон. Очень-очень приятный и крепкий.

А проснулся лишь на следующее утро.

Не сразу понял, потому что за окном ярко светило солнце. Удивился поначалу, что потребовалось несколько часов, чтобы восстановиться. Но оказалось, что всё же побольше.

И меня никто не будил, за что я был домашним отдельно благодарен. В доме, где постоянно случается что-то, непременно требующее моего участия, такое просто подарок.

— Вы бы магичить, как не в себя, перестали б столько, — ворчал Прохор, колдуя над первой чашкой кофе для меня.

— Как не в себя? — уточнил я странную формулировку.

— Ну дык судачат так, молодые-то, — чуть покраснев, объяснил слуга. — Типа жаргон такой…

Неугомонный Прохор взял за правило лично ходить на рынок в поисках как провианта, так и вдохновения для кулинарных подвигов. Общался с лавочниками, вызнавал рецепты. Там-то он и столкнулся с разницей поколений. Набрел на юных торговцев редкого заморского кофе, а те буквально атаковали его непонятными выражениями.

Ну и он, не будь дураком, спросил у своей «бабы», что это значит. И теперь активно обучался новым словам.

— Не кошмарьте себя, вот что, ваше сиятельство, — выдал старик в итоге, сам болезненно морщась от произнесенного.

— Вот что, Прохор. Обещаю, что буду беречь себя. Только и ты, прошу, брось выражаться…

Как именно, я не смог сформулировать, но слуга понял и с готовностью закивал. Его облегчение читалось по всему виду.

— Дык я с радостью. Тьфу, прости господи, срамота ж это, а не речь. Чаво язык-то коверкать? Словей своих штоль мало?

Я только улыбнулся в ответ, с благодарностью принимая чашку с кофе и свежую булочку с творогом, изюмом и орехами. Язык всегда менялся и будет, это естественный процесс. Но если это не по душе, ни к чему себя мучать.

— Там этот, — он опять поморщился, — прецедент явился.

— Кто? — я даже закашлялся от неожиданности.

— Ну, Людвих Михалыч. В малой гостиной ожидает-с.

Претендент в помощники тоже угощался кофе. Я разделил с ним вторую чашку и Крещенский отчитался по порученному ему заданию. Обновленный ресторан Янина был полностью готов к открытию.

Меня приятно удивила скорость решения почти всех вопросов. А их список был весьма длинным. Богдан Борисович, по нашей договоренности, сообщал обо всех решениях, но когда я увидел общую картину, то это впечатляло гораздо больше.

Всё ненужное сбыли и очень выгодно. Людвиг нашел несколько соответствующих заведений и устроил аукцион. В итоге дорогая утварь была продана с двойной прибылью. Закупку нового он провернул наоборот, неплохо сэкономив. Отыскал закрывающиеся заведения и выкупил всё за смешную плату.

Как объяснил мужчина, те рестораны не обанкротились, а просто надоели. Поэтому хозяева и отдавали как мебель, так и обрудование, за символические деньги. Вроде как выкинуть жалко, а так хоть пригодится кому-то. Он даже не торговался, настолько несущественные суммы были.

В общем, Людвиг сумел не просто обойтись малыми средствами, но и неплохо заработать. Что позволило нанять отличного повара, который сошелся с Яниным как характером, так и гастрономическими пристрастиями. Кулинар запросил немалую оплату своего труда, но согласился сначала получать помесячно, то есть дождаться открытия и успеха, в котором помощник того убедил.

Помимо этого, Крещенский мне отдал ворох бумаг с другими идеями. Более подробно расписал он проект с селминским наместником по поводу курорта. Предложил несколько вариантов развития деревни и шахты. Даже про ресторан адмирала там нашлось место.

Я слушал его, потягивая горячий напиток, и лишь поражался. Госпожа удача не просто благоволила мне. А бессовестно баловала.

— Только один вопрос остался, — в конце сообщил мужчина. — Я не осмелился без вашего одобрения принимать решение. Но это лучше увидеть.

Заинтригованный, я отправился с ним к Янину. Прогулка перед завтраком дело хорошее.

Сад утопал в ароматах цветов и пряных трав. Журчал фонтан, а в озере вовсю плескалась форель, которую туда запустили для кухонных нужд. И развлекательных тоже. Людвиг придумал предоставлять возможность гостям самостоятельно выловить себе на ужин рыбу.

Сам Богдан Борисович отсутствовал, поехал в деревню навещать маменьку. Но всю боль делового партнера передал Крещенский одним словом:

— Вот…

Мастер Овражский, как всегда, заказ выполнил безупречно. Искусно вырезанный из мармора виноградный лист выглядел, как настоящий. В соответствии с размером того, что должен был прикрывать.

В итоге выглядело это приличнее с той точки зрения, что видно ничего не было. Но в общем изменение скорее подчеркивало то, что скрыто, чем маскировало… То есть стало ещё хуже.

Тут либо заниматься вандализмом, либо воспользоваться магией и закончить уже со смущающей всех деталью.

В конце концов, Амур стерпит. А вот хорошего помощника пора было приобщить к летучему кораблю. По-хорошему, последним испытанием должно стать знакомство с морскими волками, но Крещенский уже завоевал моё уважение.

Я был уверен, поездку к адмиралу он выдержит.

— Так, Людвиг Михайлович. Пожалуй, наступило время принести клятву верности. Если вы не передумали, то я принимаю вас на службу.