Артефактор. Книга 6. Роза ветров

Глава 6

Предупредив домашних, что задержусь, я отправился к нашему новому соседу, в ресторан «Пир царей». У меня возникла одна идея и стоило её сразу же проверить.

Дорожка, ведущая от распахнутых ворот к бывшему особняку, была плохо освещена — фонари еле горели. Я пару раз запнулся о неровно уложенный камень и пошел медленнее.

Зато дом сверкал огнями, здесь иллюминация была повсюду. Подсветка колонн, подсветка фронтона с барельефом и ярко горящие окна.

Нда, ресторатор из Янина ещё хуже, чем из меня. Тут же вопрос банального комфорта…

— Добро пожаловать… — начал громко приветствовать меня швейцар, затем всмотрелся и расплылся в улыбке: — Ваше сиятельство! Сейчас же провожу к лучшему столику!

Я возражать не стал и проследовал за мужчиной, разодетым в расшитую форму. В отличие от хозяина заведения, все прочие носили лаконичный черный цвет, но тоже богато украшенный золотой вышивкой.

Не любил я лезть в чужие дела, но решил при удобном случае дать несколько полезных советов соседу. А то ведь точно разорится.

Столик и правда был лучшим — расположенный в эркере с чудесным видом на сад. Точнее, он был бы чудесным, если там хоть что-то можно было разглядеть.

Отдельно просить позвать Янина не пришлось, он вышел ко мне, едва я успел присесть и заказать для начала освежающий лимонад. Усач всё также поражал роскошным камзолом. Мне даже показалось, что золотого стало больше.

— Ваше сиятельство, как я рад! Выбирайте всё, что пожелаете, для меня большая честь угостить вас, — торопливо сообщил он.

— Богдан Борисович, прошу, — я указал на соседний стул. — И злоупотреблять вашей щедростью я не стану, даже не настаивайте. Ужин я оплатить в состоянии, так что прошу больше не поднимать эту тему.

Янин растерялся и кивнул, завороженно глядя на мою добродушную улыбку. Хорошо, что не неудачливый ресторатор не решил, что я оскорбился. Такое тоже могло случиться, так что я старательно подобрал тон и выражение лица.

— Чем же я могу вас отблагодарить? — сметливо спросил он.

— Прошлого угощения вполне достаточно. Но у меня к вам есть предложение.

Принесли хрустальный графин с напитком и блюдо с очень маленькими пирожными, в качестве приветствия от заведения. Я отметил, что это приятно и сделал себе мысленную заметку — посоветовать подобное адмиралу. Волков, конечно же, насчет размера не согласится, но сам жест располагал к себе.

— Спрошу вас прямо, — продолжил я, когда мы остались наедине. — Вам не кажется странным, что в таком спокойном районе на ваш ресторан напали сразу же после открытия?

— Мне это кажется возмутительным, — раздраженно пошевелил огромными усами Янин. — Но и странным тоже, вы правы, ваше сиятельство.

— Александр Лукич, — разрешил я. — Я подозреваю, что это не в последний раз.

Богдан помрачнел и тяжело вздохнул, отчего разлетелись салфетки, ненадежно стоящие в подставке. Мужчина их поднял и принялся крутить в руках, не зная куда деть.

— Да я я уже понял, что дело нечисто. С аукционом этим, да и вообще. Поверил в удачу! Недаром мне матушка говорила — везения не бывает. Если что-то далось легко, значит тебя обманули.

Тут я был в корне не согласен, но оспаривать мнение его родительницы не стал.

— Ну, я считаю, что немного удачи возможно поймать, — я сделал глоток лимонада и искренне восхитился: — Чудесно!

— Благодарю вас, — чуть смутился Янин. — Матушкин рецепт.

Ничего не имел против крепких семейных отношений, даже наоборот, но это уже было чересчур. Ему же под пятьдесят, вроде в этом возрасте пока выйти из под опеки…

Ладно, и это не мое дело. Главное чтобы не помешало договориться.

— Я могу вам помочь с безопасностью вашей земли, — перешел я к делу. — Изготовлю артефакт, отводящий все беды.

Мужчина опечалился ещё больше и вторым вздохом разогнал остатки салфеток. Наклонился их поднять и из под стола донеслось расстроенное:

— Увы, Александр Лукич, денег у меня нет. Да и признаюсь, — Богдан выпрямился и посмотрел мне прямо в глаза: — Бесплатно кормить тоже не имею возможности. Моих средств едва хватит, чтобы оплатить работу людям.

— Мне не нужны деньги.

Видимо я как-то слишком радостно это произнес, потому что теперь мужчина грозно нахмурился и невольно отодвинулся. Представления его о столичным нравах, скорее всего, тоже были навеяны материнскими увещеваниями.

Пока он не сказал чего лишнего, я объяснил:

— Мне нужна только ваша земля.

Да что же со мной сегодня такое! Легче не стало, Янин заозирался в поисках помощи.

— На время, — теперь уже я вздохнул. — Дело в том, что мне требуется спокойное и чистое место для проведения ряда экспериментов. Они совершенно безопасны, насчет этого не сомневайтесь.

— Магичить будете? — одновременно с опаской и интересом спросил он, позабыв о речи.

— Буду, — признался я. — Но повторяю, ни для вас, ни для вашей собственности это не опасно. А взамен я изготовлю вам защитный артефакт.

На самом деле я бы ему помог в любом случае. Но было два момента. Во-первых, бескорыстная помощь всегда меньше ценится. И вызывает сильное желание получать её снова и снова.

Я бы взял с него условную плату, но тогда бы финансовое состояние Янина трагически пошатнулось бы. А совсем обесценивать работу тоже было неверно.

Во-вторых, и главное, мне действительно нужен был полигон. У себя я не мог такого устроить, вся земля уже была напитана таким количеством аспектов, что магический фон не дал бы чистые результаты.

К тому же ещё одна работа с мрамором поможет мне быстрее взять ранг.

Так что получалось, что мы могли помочь друг другу и никто никому не оставался должен.

— Знаете что, ва… Александр Лукич, — решительно сказал Богдан. — А даже если и разнесете тут всё, пускай. Для вас не жалко. Да и банкротство моё дело недели, если дела и дальше так пойдут. Так хоть для вас польза будет.

— Неужели вот так бросите всё? — удивился я. — И куда отправитесь, обратно в Шлиссельбургский уезд?

— Нет, засмеют меня дома, — он помотал головой. — По условиям торгов продать-то я это место могу только через год. Ну или безвозмездно вернуть… Так что хоть в порт пойду работать, руки у меня крепкие. А это всё, — усач подергал свой камзол, — не по мне всё равно. Думал, что деньги помогут жизнь поменять. Ну, поменяли, не без этого. Не в ту сторону правда.

— Ну вы крест-то на себе не ставьте так быстро, Богдан Борисович. Не дело это. Если позволите, то могу подсказать вам, как не разориться.

Пусть его настрой мне не нравился, но всё же я ощущал внутри этого человека надежду. И волю. Пусть сейчас навалилось так много бед, что он поддался искушению сдаться. Но то были совсем иные эмоции.

Поэтому я хотел помочь и добрым советом. Иногда всё, что нужно, это услышать слова поддержки и получить шанс, которого не видишь сам.

Беседовали мы долго. За это время успели подать ужин и десерт.

Пришлось объяснять ему как банальные вещи, неизвестные для уездного жителя, так и особенности ресторанного дела, которые я сам узнал недавно. И был рад, что они так быстро пригодились.

Но начал я с исторической части:

— Петербургский остров место уникальное. Вот вы знаете, кто тут в основном живет?

— Ну известно кто, высший свет.

— Как и во многих других районах, безусловно. Но здесь совершенно особенная публика, Богдан Борисович. Спокойная и консервативная. То, что вы стали жителем этого квартала — явление удивительное. Живут тут поколениями и уезжают крайне редко. Как и приезжают, соответственно. Отсюда и отношение тоже особенное.

Янин морщился, стараясь понять, так что я изъяснился проще:

— Вот это, — я обвел жестом ослепительный зал. — Любят на той стороне Невы, возле императорского дворца. Там такой интерьер привычен и ожидаем. Тут же… Слишком броско. Вычурно, уж простите.

— Да что там, говорите уж, как есть, — махнул рукой он. — Но разве богатеи не любят такое? Ну чтобы золото, хрусталь, фарфор и ткани дорогие… Ничего не понимаю.

— Любят разное. На праздники, к примеру, подобное уместно. А вот каждый день… Вы поймите, ведь прием пищи это что?

— Что? — завороженно повторил он.

— Это время, уделенное себе и близким. Атмосфера, вкусная еда, ненавязчивый сервис…

Я умолк, понимая, что сейчас запутаю его ещё больше. И перешел на простые инструкции.

Свет в зале приглушить. От кричащего убранства избавиться и таким образом сильно пополнить свои денежные запасы. Форму сделать проще и элегантнее. Зал разделить на три части, чтобы не было огромных пустых пространств, а стало уютнее. В саду перед окнами развесить фонарики, да и дорожку осветить лучше. Посуду и приборы можно оставить, это как раз хорошо, но для контраста использовать обычные добротные льняные скатерти. Цветы везде расставить, простые полевые. Блюда, такие вкусные и аппетитные, назвать нормально.

Он всё тщательно записывал в тетрадь, за которой сбегал. Задавал масс уточняющих вопросов. И оживал прямо на глазах.

Когда ушли последние гости, которых было мало, рядом собрался и весь персонал. Они тоже внимательно слушали и даже дельные советы давали, когда поняли, что никто им не станет затыкать рот.

Вот уж с кем повезло Янину, так это с людьми. Каждый проявил себя заинтересованным и разумным человеком. Даже дворник, тоже заглянувший и присоединившийся к нам, пусть и на трасянке, дикой помеси языков, но объяснил насчет сада и ухода за ним. Я присмотрелся к нему и заметил почти затихший источник природной силы.

Беседа таким образом перешла в бурное обсуждение, а затем и в первые действия. Кто-то среди ночи побежал за цветами, прочие бережно собирали роскошные предметы интерьера, чтобы назавтра продать их.

Богдан Борисович с видимым удовольствием избавился от своего алого камзола.

В общем, дело пошло споро и отлично.

За эту вечернюю консультацию Янин пообещал мне весь свой сад в бессрочное пользование. Мне так много было не надо, так что мы сошлись на территории позади особняка, куда не могли случайно забрести гости ресторана.

Сытый, довольный и счастливый, домой я вернулся глубоко за полночь.

Первым делом проснувшись, я снял со своей груди Дымка. Как котята умудрялись проникать через любые закрытые двери, не знал никто. Хотя, памятуя о той битве в тенях, я всё же догадывался.

Остальные валялись в ногах и пришлось постараться, чтобы выбраться из под одеяла и не помешать им. Пушистым доказывать, что тут настоящий хозяин, было бесполезно.

Все мои воспитательные работы заканчивались в тот же миг, как только один из них преданно заглядывал мне в глаза и начинал тереться о ногу, громко мурча.

Дымок устроился на моей подушке, а я отправился в душ и на подвиги.

Их предстояло немало.

Самым важным, помимо завтрака, оказалось помочь Прохору с его «бабой». Помощница в очередной раз раскапризничалась и я сам чуть голову не сломал, пока не понял, что слуга сумел как-то её обучить именно такому стилю поведения. Сам он не признавался, так что я просто вернул к исходному состоянию.

И твердо решил себе не заводить никакого магического интеллекта.

А вот помощника по деловым вопросам всё же стоило завести. Утро я провел с Тимофеем, разбирая кандидатуры, которых рыжий подобрал для меня в избытке. У меня требование было лишь одно: чтобы соображал в нужной сфере.

Но подключился дух предка, а затем и призрак ординарца. Потом пришел патриарх и раскритиковал всех.

Через час у меня возникло чувство, что мне выбирают супругу, а не опытного дельца.

В итоге осталось трое подходящих людей. Едва окончивший академию парень, но из купеческой семьи и владеющий нужным опытом. Пожилая вдова, всю жизнь помогавшая мужу вести дела. И, как ни странно, чужеземец, ребенком попавший в империю и неплохо тут освоившийся.

Назначив всем личные собеседования на вторую половину дня, я отправился в лабораторию.

Раз уж погода настойчиво продолжала радовать, начать можно было с магии земли.

У меня как раз были запасы мрамора, стабильно доставляемые для кутлу-кеди. Они прекрасно подходили для моей задумки охранного артефакта соседа.

Львы, гаргульи, василиски и даже драконы — это хорошо. Но могут не лучшим образом повлиять на репутацию ресторана. Раз уж мы совместными усилиями намеревались сделать из него уютное и домашнее место, то и артефакты не должны выделяться.

Сначала я думал сделать что-то милое, вроде белочек. Их можно расставить по саду, что добавит ему красоты. Но боевые белки это нечто весьма странное. Да и кого они испугают в случае необходимости?

Пока я перебирал в голове представителей животного мира, через открытое окно до меня донеслось приглушенное воркование.

Точно! Голуби. Гоповатые и глуповатые птицы, но при этом внушающие определенные опасения. Не по причине их агрессивности, но тем не менее.

С одной стороны безобидный привычные птицы. А с другой — у них есть клюв, который можно усилить, превратив в очень грозное оружие. Другое их оружие использовать я не стал, неподобающе это приличному артефактору.

За волшебный камень я был вынужден побороться. Котята словно почуяли, что я посягая на их лакомство, примчались и долго не давали мне подступиться к мрамору.

Чего я только не обещал пушистым, тщетно. Меня спасла княжна, материализовавшись рядом и ласково убедив кутлу-кеди, что мне нужнее. Ну вот как у женщин это получается? Она даже ничего им не посулила взамен.

Давыдова стала бы просто незаменимой помощницей, с её способностью к переговорам с кем угодно. Уже если она могла уговорить духа предка паясничать в детском театре, что уж до прочих.

Но, к сожалению, призрачная суть сильно мешала такому занятию. Да и предлагать княжне работать на графа было бы оскорбительно.

Так что я просто от души поблагодарил Ангелину и приступил к работе.

Птиц я решил сделать дюжину — фундаментальное количество ключевых узлов плетения. Так будет удобнее объединить их в сеть и связать друг с другом. Да и достаточно, чтобы охватить территорию соседа.

Представляя, что с высечением у меня получится далеко не сразу, я взялся за металл. Клювы охранников должны стать прочными и опасными. Можно было и когти им сделать такими же, но это точно слишком. Да и возиться с отливкой будет гораздо дольше.

С формами не стал усложнять, использовал песок и тальк. На выставках мои создания участвовать не будут, так что добиваться изящества — пустая трата времени.

Сплав тоже использовал самый простой, напитал его стихийными аспектами для прочности, добавил несколько ингредиентов в виде плодов оранжерейных растений, из тех что ядовиты, но не смертельно.

Не удержался и внес немного прекрасного, то есть способность светиться в темноте. Пылающие клювы! Такое поможет убедить преступников передумать.

Отлив двенадцать заготовок, я взялся за долото.

С трудом вспомнил основы этого искусства, которые мне преподавал мастер Пьетро в давней итальянской экспедиции, когда мы ездили за статуями для столицы. Усложнялось это тем, что вино там лилось рекой, а скульптор настаивал, что без него ничему не научишься.

Первый образец я неисправимо испортил. То, что получилось и отдаленно не напоминало птицу. Скорее ежа, но очень больного и уже подвергшегося работе химеролога.

Слепив из глины образец и поставив его перед собой, я взялся за творчество серьезнее. У Пьетро получалось в любом состоянии, и я смогу.

Через три часа и ещё одного ежа я зауважал каменщиков так, как никто в жизни их не уважал. Казалось бы — просто отсеки всё ненужное и оставь нужное.

Вся лаборатория была в мраморной крошке, долото окончательно затупилось, а я понял, что так я буду простого голубя до зимы делать. Что уж говорить про артефакт для Ботанического сада.

Критически осмотрев ущерб, я взялся за телефон и вызвал самого лучшего мастера каменщика, которого знал.

— Александр Лукич, рад вас слышать! — почти сразу услышал я голос Овражского. — Чем могу вам помочь?

— Максим Леонидович, вам подмастерья нужны?