Астральный гамбит

Глава 15

в которой я крадусь в темноте

По-хорошему, после вечернего построения первокурсникам полагалось до утра находиться в казармах. Строгого запрета покидать пятый чертог не было, но, на случай нечаянной встречи с офицером, в запасе требовалось иметь вескую причину ночной прогулки. Скажем, отвести в холопью обитель использованный «бурдюк» — это пожалуйста. А вот выслеживать во тьме товарища по отделению — ну, то такое…

О том, что мне может понадобиться оправдание, вспомнил я уже перед самым выходом и ничего лучше, чем сослаться, если что, на разболевшуюся руку (жандармский лекарь ведь предупреждал, что может вылезти какая-нибудь гадость!), придумать не успел. Лазарет, правда, находился от казарм в противоположной стороне, нежели дубовая аллея, но тут можно было сказать, что на студеном воздухе мне стало лучше, и я, мол, решил сделать пару кругов вокруг чертога. В худшем случае — таки отправят к целителям. Наверное.

Так или иначе, попадаться на глаза преподавателям корпуса и объясняться с ними в мои планы совершенно не входило — да и Иванку раньше времени не хотелось вспугнуть — поэтому шел я не открыто, а крался краем дубравы. Темно здесь было, как у графа Воронцова в за… в застенках, но к этому я как раз подготовился: почти три часа напролет тренировал под руководством Фу магическое ночное зрение.

Техника, кстати, оказалась интересная: пальцевая комбинация только запускала процесс, а потом руки можно было занять чем-то другим — до тех пор, пока не понадобится обретенную способность подзарядить или, наоборот, отключить. Точно так же, по словам моего фамильяра, работал любой волшебный допинг, но сегодня для меня был актуален именно навык видеть в темноте.

Освоить новую технику в совершенстве за столь короткий срок, конечно же, нереально, так что превратить вокруг себя беспросветную полночь в яркий солнечный полдень я пока не мог. Двигался, словно в сумерках, а время от времени вдруг и вовсе утыкался в непроницаемое черное пятно. Чтобы его развеять, приходилось резко мотать головой из стороны в сторону.

К тому же, заметно утекала мана — но на этот счет я как раз не переживал — не обеднею.

Иванову я заметил еще издали. В отличие от меня, девушка вовсе не таилась — может, имела надежную отмазку, а может, просто плевать хотела на корпусные правила. Напряженно замерев почти посреди аллеи, спиной ко мне, она всматривалась в густые дубовые кроны.

Куранты на главном здании Федоровки пробили начало новых суток, и одновременно с первым ударом часов Иванка шевельнула пальцами. В листве послышался шорох, и с дуба на землю что-то упало.

— Аха!.. — торжествующе выдохнула девушка, хищно кидаясь вперед.

Сделав шага три, она присела и почти тут же снова поднялась, держа в каждой руке по птичьей тушке.

Заложив руки за спину — и на всякий случай скрестив при этом пальцы левой — я вразвалочку вышел на аллею.

— Значит, глаз вороны, сбитой с дуба ровно в полночь? — выговорил с кривой усмешкой заученную формулу. — А что, сударыня, локон с головы старухи вы уже раздобыли?

Вздрогнув, Иванка выронила из рук добычу. Машинально дернулась было подобрать, но, передумав, выпрямила спину и медленно повернулась на голос.

— Как вы узнали? — выговорила тихо.

— Неправильный вопрос, — покачал я головой — почему-то рассмеяться, как советовала Милана, показалось мне сейчас неуместным. — Следует спросить…

— Хотя, понятно, — тряхнула внезапно косичками Иванка. — Я должна была сие предвидеть…

— Следует спросить, что мы теперь будем с этим знанием делать, — договорил все же я.

— И что же? — слегка склонила голову к плечу девушка.

Создавалось впечатление, что она уже полностью оправилась от первоначального испуга — что-то как-то быстро, нет?

— А у вас какие будут предложения, сударыня? — вопросом на вопрос ответил я — с подспудным ощущением, что теряю инициативу в разговоре.

— Разойдемся по комнатам и забудем сию встречу, като срэднощен… как полуночный сон? — предложила Иванка, в конце фразы таки сбившись на свой южнославянский «говорок».

Значит, внутренне она все еще предельно напряжена, просто виду старается не показать. Это хорошо.

— Есть идея получше, — с нарочитым апломбом заявил я. — Даже целых две идеи, на выбор. Первая: пойдем к есаулу Корнилову и доложим, что один из кадетов третьего отделения плюет на правила корпуса. Например, когда приказано работать на нуле, втихаря прибегает к магии. Магии необычной, не особо распространенной, а потому способной ввести окружающих в заблуждение. Но, как оказалось, только до поры — сколь веревочке ни виться, конца не миновать!

— А вторая какая? — прищурившись, спросила девушка.

— Вторая: этот проштрафившийся кадет немедленно обещает, что нарушение больше не повторится. Спрячет свой карманный кальян в самый дальний угол дорожного сундука и впредь станет работать на занятиях на общих основаниях, как все остальные…

— Как все остальные?! — вздернула внезапно брови Иванка. — Молодой князь, да вы редкий наглец!

— Объяснитесь, сударыня, — опешил я.

— Предлагаете мне какие-то общие основания, когда сами оные игнорируете! — выпалила девушка.

— Я? Игнорирую?

— Я видела, кто сидит у вас на плече! — бросила мне в лицо Иванова. — Да, мои дымы и на такое способны — не ожидали?! Золотой мохнатый паук — наверняка он и сейчас с вами. Сие же дух, не правда ли? Не тот ли самый, что летом учинил пробой в Петрополисе? Дискредитированный фамильяр?

— Что?.. — только и сумел выговорить я.

«Фу, она и правда может вас видеть?!» — в безмолвной речи мне все же удалось выступить чуть многословнее.

«Очевидно, так, сударь, — голос „паука“ в моей голове звучал растерянно. — Не сейчас, но когда вдохнет нужную смесь — видимо, да… Боюсь, сударь, что мы ее недооценили!»

«И что нам теперь делать?»

«В менее травоядные времена в подобной ситуации я бы попросил хозяина убить госпожу Иванову на месте. А тут даже и не знаю…»

«Изволите шутить?»

«Помилуйте, сударь, какие здесь могут быть шутки?»

«Так что делать-то?!»

«Ну… Попробуйте с ней договориться, — неуверенно предложил дух. — Иного выхода я пока не вижу».

— Все, что мне можно вменить — тот случай на физподготовке, — продолжала между тем Иванка. — Сам по себе дым не запрещен, и некоторые из его возможностей я уже и сама собиралась продемонстрировать открыто! А вот вы, молодой князь — вы преступаете закон! Хотите пойти к Корнилову? Идемте! Хоть прямо сейчас! Расскажем командованию Федоровки все! Меня, должно быть, пожурят. Может, даже исключат из корпуса — хотя сие уже вряд ли. А вот вами займутся серьезно. И отправитесь вы, сударь, из третьего отделения курсового потока прямиком в III Отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии! Просто ирония судьбы, не находите?

— И все же, вам тоже достанется на орехи… — не нашел ничего лучше, как буркнуть я.

Добро хоть удержался от порыва попросить собеседницу вести себя потише!

— Ну, не знаю, — пожала плечами девушка. — Может, наоборот, меня даже наградят!

— Посмертно, — само собой вырвалось у меня.

— Сие угроза, сударь? — мгновенно подобралась Иванка.

— Переговорная позиция, — отступать мне было уже некуда.

— А вот сие уже конструктивный разговор, — неожиданно улыбнулась девушка. — Согласитесь, молодой князь: по большому счету, делить нам с вами нечего — ну, кроме призовых баллов, — улыбка на ее лице переродилась в ироничную ухмылку. — Собирать их забавно, не спорю, особенно выгрызая в упорной борьбе — но все же не настолько, чтобы ломать кому-то судьбу из-за полудюжины очков в местечковом рейтинге. Однако сие все же достаточно занятно, чтобы не отказываться от своих естественных преимуществ. А посему давайте решим так. Вы не трогаете меня — я не трогаю вас. Нравится вам якшаться с духом — ваше дело, встречала извращенцев и почище. А мне вот нравится курить. И я буду сие делать и далее, — словно в подтверждение своих слов, Иванка сунула руку в карман кителя и достала оттуда стеклянную колбочку с трубочкой — размером даже меньше, чем я себе нарисовал в уме со слов Воронцовой.

Поднеся трубочку ко рту, девушка глубоко вдохнула. В колбочке раздалось слабое бульканье.

Закинув голову, Иванова с нескрываемым наслаждением выпустила дым через нос, двумя белесыми струйками.

— Можно сделать выдох невидимым, для пущей скрытности, но так мне больше по нраву, — заявила она, снова переводя взгляд на меня. — Кстати, сие вовсе не кальян — у того дым к устам долгим путем идет, половина магии растворяется по дороге. Хотя, конечно, не так, как у японцев с их кодо — там девять десятых эффекта уходит в пустоту…

— А как называется ваш способ? — спросил зачем-то я.

— Официально — никак, — усмехнулась девушка. — Посвященным особое название не нужно, а посторонним — тем более.

— Логично… — пробормотал я.

— Если хотите, говорите просто «дым» или «курение». Лично я делаю так.

— Кстати, я слышал, это вредно — курить дым? — заметил я, не зная, что тут можно еще сказать, чтобы окончательно не ударить в грязь лицом.

— Не вреднее, чем мимикра трогать, — показала глазами Иванка на мою правую кисть — я и сам не заметил, как достал руки из-за спины. Щит тоже где-то невзначай успел потерять — а теперь его ставить было бы уже как-то нелепо. — Кстати, знаю одну смесь — как раз на подобный случай, — заявила между тем девушка. — Решает проблему за пару затяжек! Могу, если хотите, поискать ингредиенты — там довольно редкие нужны…

— Благодарю, не стоит беспокоиться, — покачал головой я.

Это было бы уже слишком. К тому же, рука у меня давно — с самого утра — ничуть не болела.

— Ну, дело ваше, — повела косичками девушка. — А в целом мы договорились? — уточнила затем она. — Не лезть в дела друг друга?

«Как временная мера сие оптимально, сударь!» — не преминул высказаться Фу.

— Договорились, — все же помедлив, кивнул я.

— Вот и ладно! — протянула мне руку собеседница.

Ничего не оставалось, как только ее пожать. Ладонь Иванки была сухой и холодной.

— Ну, до встречи завтра, молодой князь! — бросила девушка, когда наши руки расцепились.

Наклонившись, она подняла с земли трупики ворон и, ни слова более не говоря, направилась в сторону пятого чертога, постепенно растворяясь во тьме — цикл моего ночного зрения подходил к концу.