Астральный гамбит

Глава 22

в которой мне разъясняют политическую обстановку

Изначально первым уроком в этот день у нас должно было идти правоведение, но расписание оперативно поменяли, поставив в него политподготовку. Причем, для всех трех курсов вместе.

Собрали нас в большом зале, том самом, напоминающем древний театр, где абитуриентами мы писали вступительное эссе. Старшие кадеты сразу же оккупировали первые ряды, нам, первогодкам, досталась галерка. Причем как-то так вышло, что расселись мы не по отделениям, а вперемешку: в частности, если место слева от меня привычно заняла фон Ливен, то справа оказалась Змаевич из «ясухаровских». Сам Тоётоми расположился перед нами, между Машей Муравьевой и Васей Худощекиным. Иванка соседствовала с княжной Орловой, а Воронцова вовсе затесалась в ряд к второкурсникам.

Должно быть, из-за этой чересполосицы я не сразу заметил отсутствие в зале одного из «своих» кадетов — Гурьева. На рассвете на аллее я его тоже не видел — единственного из всего отделения — но потом, на утреннее построение, молодой граф явился, присутствовал он и за завтраком. Вроде бы, выглядел немного странно, как-то дергано, но принесенное Петровым-Бошировым известие всех в Федоровке в той или иной степени выбило из колеи, так что особого значения его поведению я тогда не придал. Не вспомнил бы о нем и сейчас, если бы не недоуменный вопрос Терезы:

— Сударь, а где Гурьев?

Я закрутил головой: молодого графа и впрямь видно не было.

— Не знаю… — пробормотал я. — Вроде из столовой вместе со всеми шел…

Приподнявшись с места, я еще раз внимательно осмотрел зал, но ни среди первокурсников, ни среди старших Гурьева не углядел.

— Не знаю… — повторил я удивленно. — Может, по нужде отлучился?

— Время занятия уже, — заметила Тереза. — Не влетит ему за опоздание? Только мы снова первое отделение обогнали…

— Не знаю… — в третий раз произнес я.

После всего, что случилось (и чего не случилось) со мной за последние часы, эта суета с баллами как-то не казалась мне уже чем-то важным.

— С другой стороны, преподавателя пока тоже нет, — продолжила между тем рассуждать молодая баронесса. — Так что…

— Встать! Смирно! Офицер в классе! — не позволила ей договорить резкая команда из передних рядов.

Кадеты вскочили на ноги, и в зал — легок на помине — вошел преподаватель, невысокого роста, коренастый майор. На ходу он заметно подволакивал правую ногу, из-за чего походка его смотрелась как-то рвано.

— Вольно, прошу садиться, — кивнул он нам, затем поднялся по ступенькам на сцену и занял место за преподавательским столом. — Для тех, с кем мы пока не знакомы, то есть для первого курса, — проговорил уже оттуда. — Моя фамилия Кутепов. Имя-отчество — Дмитрий Валерьевич. В Федоровском корпусе я отвечаю за политическую подготовку. Сегодня у нас с вами внеплановая встреча — и о причинах оной вы, полагаю, и сами догадываетесь…

— Дмитрий Валерьевич, а с кем война? — воспользовавшись кратчайшей паузой, взятой майором, чтобы перевести дух, выкрикнул кто-то из первых рядов.

Зал присоединился к вопросу требовательным гулом.

Споры на сей счет не утихали среди кадетов с раннего утра. Версии выдвигались самые разные. Кто-то заверял, что воевать предстоит с духами Америки. Другие, и среди них Ясухару, кивали на Китай. Упоминались также Англия (этого мнения, в частности, твердо придерживалась фон Ливен), Турция (ее мимоходом назвала Иванка) и какой-то Занзибар. Поклонская, которую мы засыпали вопросами на утреннем построении, от ответа ушла, обещав, что на политподготовке нам все объяснят — то ли сама не знала, то ли почему-то не хотела до поры своим знанием делиться.

— Прошу тишины! — сурово потребовал тем временем Кутепов.

Зал замер в напряжении.

— Во-первых, господа кадеты, покамест никакой войны нет… — заявил затем майор.

— Как это нет?! — выкрикнул с места кто-то.

Зал снова загудел.

— Тихо! — рявкнул преподаватель. — Кадет Юсупов, штраф шесть баллов! Постыдились бы — чай, не первогодок!

— Прошу прощения, господин майор! — проворно вскочил на ноги кто-то из старшекурсников — должно быть, этот самый Юсупов.

— Садитесь, молодой князь, — уже чуть более миролюбиво кивнул ему Кутепов. — Итак, — продолжил он, обращаясь к вновь притихшему залу. — Пока войны нет. И, надеюсь, не будет. Но военное положение Государем введено, и сейчас я расскажу почему. Сперва давайте с вами вспомним географию. Есть две соседствующие между собой державы — Османская Империя и Царство Болгарское…

Болгарское? Я машинально покосился на Иванку. Мне показалось, или ее косички дрогнули?

— Разумеется, граничат оные государства не только по суше и по морю, но и в астрале, — продолжил между тем Дмитрий Валерьевич. — И вот там, на самом стыке сфер их влияния, находится Стара-Загорская — она же Чорлукская, если пользоваться турецкими картами — пещера. Крупнейшее месторождение пыльцы вне пределов нашего с вами Отечества. Без сомнения, кусок лакомый. Однако сложилось так, что, хотя согласно большинству общепризнанных в международной практике критериев Чорлукская пещера может быть отнесена к исключительной астральной зоне Османской Империи, промышленная разработка ее запасов возможна только с территории Болгарии. Чем царство Симеона VI потихонечку и занималось на протяжении последних нескольких десятков лет.

Царь Симеон? О, я же недавно о нем в газете читал! Какие-то бумаги у него из дворца увели. И, вроде бы, как раз турки постарались…

И о пещере этой где-то уже слышал…

«Разумеется, слышали, сударь.

В первый учебный день, на артефакторике, — подсказал мне Фу. — Как раз о пыльце речь шла».

«Точно! — вспомнил я. — Иванка на этом еще шесть баллов срубила!»

— Вчера у турецкого султана наконец лопнуло терпение — а может, казна подыстощилась — и Порта[4] предъявила царю Симеону ультиматум: не позднее, чем через месяц, прекратить все работы в Чорлукской пещере, а также допустить в Болгарию османскую таможенную стражу — для контроля доступа в астрал, — поведал тем временем залу Кутепов. — В случае отказа оная стража войдет в Царство силой и маной. Как вы понимаете, военные потенциалы Турции и Болгарии несравнимы, и, получив приказ, янычары султана уже назавтра будут в Софии, а еще через пару дней встанут на границах Сербии и Валахии. Так что Симеону VI оставалось либо турецкие требования удовлетворить, либо искать того, кто сможет за него вступиться. По причинам, которые мы уже разбирали на наших занятиях со вторым и третьим курсами, обратиться к своим некогда традиционным покровителям — Англии и Франции — болгарский царь нынче не может. Ну а кто еще способен противостоять Блистательной Порте на Балканах? Правильно: только Россия. Посему Симеон VIи испросил защиты у Его Величества Бориса VIII, которому, к слову, приходится дальним родственником.

По рядам кадетов прокатилась волна оживления. Многое наконец стало понятно.

— Прошение болгарского царя было воспринято благосклонно, — сообщил далее Дмитрий Валерьевич. — Россия давно стремится усилить свое влияние в Южной Европе, и преданный вассал на Балканах окажется там для нас весьма кстати. Так что уже сей ночью Симеон VIпринес нашему Государю присягу верности. Таким образом, объявление в Империи военного положения — недвусмысленный сигнал, который Государь посылает султану. Болгария более не беззащитна.

По залу пробежал новый шумок — явно одобрительного характера.

— Однако теперь ход за Турцией. Давайте посмотрим, какие у нее есть варианты реагирования. Навскидку видятся три — и все плохие. Для османов плохие, разумеется. Первый — вовсе ничего не предпринимать. А когда истечет срок ультиматума — сделать вид, что никому никогда ничего подобного не предъявляли.

Кто-то из кадетов несмело хихикнул.

— Сие, конечно же, будет означать для султана полную потерю лица. И многие в Египте, Сирии или Курдистане могут вдруг задаться вопросом: а не болен ли стамбульский лев? Достоин ли он и далее править народами Ближнего Востока? В силах ли? К тому же, Россия получит моральное право на упреждающий удар по Турции. Воспользуемся мы им или нет — другой вопрос, но впредь османам придется жить под дамокловым мечом… То есть все совсем невесело получается для султана. Но вариант второй — ультиматум официально отозвать — лишь немногим лучше. Угрозу превентивного удара с нашей стороны он, правда, снимает, но поступить так для турок — все равно что публично расписаться в собственной трусости и политической недальновидности. Уже открыто признать на весь мир провал Чорлукской авантюры. С теми же, если не худшими внутренне- и внешнеполитическими последствиями, что и в первом рассмотренном нами случае… Ну и, наконец, вариант третий: начать-таки через месяц кусаться. Так, легонько. Чтобы и волю вроде бы проявить, и в живых остаться. Допустим, атаковать малыми силами какой-нибудь приграничный болгарский город или село — и при первых признаках сопротивления откатиться назад. Вроде как показать: мы русских не боимся! Но сами, мол, понимаете: они сильнее, проиграть им не стыдно! А про себя надеяться, что из-за какой-то деревеньки — которую еще и вернули сразу — на полномасштабный военный ответ Россия не пойдет, ограничится дипломатическими мерами. Да, придется откупиться, выплатить какую-то контрибуцию, но сие уже ничуть не зазорно. Главное: попытались, а значит, честь сохранена…

Кутепов медленно поднялся из-за стола и окинул взглядом зал.

— Вот только если османы и впрямь на сие рассчитывают — то сильно ошибаются! — отчеканил он. — Россия ответит — и ответит сокрушительно. Дай Ключ турецкому султану разума сие понять — и тогда войны не будет. А пока что… С сегодняшнего вечера кадеты третьего года обучения поступают в прямое распоряжение штаба военного округа и выдвигаются в район формирования оперативного резерва. Кадеты второго года обучения подлежат прикреплению к полкам тылового прикрытия — сие вам зачтется как обязательная ознакомительная практика. В Федоровке остаются только первокурсники, но расписание ваших занятий будет скорректировано с прицелом на форсирование боевой подготовки. Таковой режим продлится вплоть до отмены военного положения — либо до фактического начала боевых действий, ежели дело до оных все же дойдет. Вопросы есть?

Зал буквально взорвался многоголосым гомоном: вопросов у всех, похоже, возникло множество, особенно в первых рядах, но прежде, чем кто-то из старших успел что-то четко сформулировать, руку вскинула Иванка.

— Да, госпожа Иванова, — кивнул ей преподаватель. — Прошу тишины! — потребовал он у всех прочих.

— Господин майор, — поднялась с места девушка. — Почему вы не упомянули еще об одном варианте для турок?

— О каком? — нахмурился Кутепов.

— Османская Империя сможет отступить и без потери лица, и без войны — если исчезнет само основание выдвинутого ультиматума.

— То есть Болгария добровольно прекратит работу в Чорлукской пещере? — усмехнулся Дмитрий Валерьевич. — Теперь, когда за спиной у нее стоит Россия?

— Нет, господин майор, — дернула косичками Иванова. — Если Стара-Загорская пещера внезапно перестанет быть пригодна для разработки. Скажем, в результате теракта, организованного Турцией.

— Такое возможно разве что теоретически, — покачал головой преподаватель. — Чтобы уничтожить пещеру, действуя с османской территории, потребуется невообразимая мощь. Аккумулировать подобную султан нипочем не сможет. В Болгарии же подступы к месторождению теперь под нашим контролем. Там туркам не пройти.

— Может найтись третий путь, — возразила упрямая девушка. — Астрал сие позволяет.

— Третий путь? — хмыкнул Кутепов. — Ну, разве что через Северную Америку, где из-за разгула духов, как говорят, истончились стенки астральных каналов … Но сие уже ненаучная фантастика, сударыня! — заявил он. — Однако сам вопрос вами поднят верно. Шесть призовых баллов — ваши! Присаживайтесь.

— Благодарю, господин майор, — осталась, однако, на ногах Иванка. — Но баллы баллами, а хотелось бы иметь уверенность, что учтены все варианты, даже кажущиеся фантастическими. Слишком велики ставки: потеря Стара-Загорской пещеры низведет Царство Болгарское в разряд третьесортных стран! А Россия при сем обороте потеряет заслуженный приз!

— Приз для России — не чорлукская пыльца, а форпост на Балканах, — сдвинул брови Дмитрий Валерьевич. — И уважение мирового сообщества. В любом случае, уверен: наш Генштаб принимает во внимание все обстоятельства, включая самые маловероятные. Присаживайтесь, сударыня! — повторил он уже с нажимом.

Помедлив пару секунд, Иванка послушалась.

Вверх тут же взметнулись дюжины рук — в основном из первых рядов. Последовавшие вопросы, впрочем, уже касались не большой политики, а нюансов службы федоровских старшекурсников в условиях военного положения.