Аукцион невинности. Его трофей

21. Осведомлённость

Я с некоторым сочувствием смотрю на внезапного защитника. Не. Так-то он выглядит внушительно. Высокий, широченный, мышцы бугрятся, бычья шея поблёскивает, брови хмурятся.

Всё это, конечно, весело. Да и соблазн был ляпнуть про то, что дескать да, угрожает, спасите-помогите, но…

Я поднимаю глаза на Адама. На его лице с чуть заметной улыбкой и слегка прищуренными глазами едва заметная снисходительность.

Снова смотрю на быка. Он пялится на Адама. И тут — та-дам! Видимо, что-то доходит: он слегка бледнеет, делает шаг назад, но тут же сдвигает брови, набычивается.

— Я в порядке, — тихо говорю я.

— Вы перепуганы до смерти, — настаивает незванный защитник.

Не знаю, как Адам это делает — одним взглядом — но сейчас сам бык выглядит перепуганным до смерти. Он не улепётывает сейчас со всех ног лишь из упрямства, гордости и тестостероновой смелости.

— Девушка вам ответила, — тихо и отчётливо говорит Адам. — Она в порядке. Вы правы в одном: причины быть испуганной есть. Ей действительно многое угрожает. Но в другом вы ошиблись. Для неё, угроза не я. Можете быть спокойным, Вячеслав Геннадьевич Кузнецов. Девушка под защитой. Моей.

От произнесённого Адамом полного имени, бык бледнеет сильнее, смотрит на Адама. Тот продолжает тем же тихим, пробирающим до нутра голосом. Несмотря на шелест листвы и шум в парке, отчётливо слышно и понятно каждое слово.

— Вячеслав Геннадьевич, вы ошиблись в выборе способа провести свой выходной день. Решили поснимать новых тёлочек в парке. Но вам лучше быть в другом месте. В вашу квартиру на Крылатской в данный момент едет ваша жена, разбираться с беременной любовницей. С адвокатами насчёт брачного контракта Марина Павловна уже встречалась. Рекомендую оказаться там раньше и перевести вашу шахерезаду, чаровницу и котеняшечку в другое место. У вас сорок три минуты, чтобы успеть. Не благодарите.

Мужика натурально перекосило.

— Я рад, что вам ничего не угрожает, — говорит он, размазывая ладонью пот по бычьей шее. — Извините, что побеспокоил.

Он бросает на меня психический взгляд, резко разворачивается и торопливо уходит.

Я вздыхаю.

— Откуда, Адам? — я спрашиваю, не надеясь на ответ.

— Пойдём, Виктория, — говорит он, и неожиданно отвечает: — Это моя работа. Знать.

Задумываюсь. Мы идём по дорожке парка, я ловлю себя на том, что я действительно рядом с Адамом чувствую себя парадоксально защищённой. Интересно, он для красного словца сказал, что мне многое угрожает, но угроза не он?

— И когда ты успел узнать? — пользуясь его ответом, спрашиваю я. — Когда наблюдал?

Адам молчит. Мы идём по дорожке между кустами, я смотрю на жёлтые цветочки на газоне.

Ответа уже и не жду и вздрагиваю, когда Адам отвечает.

— Виктория, я долго выстраивал процессы так, чтобы любой человек, попавший в сферу моего интереса и внимания тут же попадал в воронку извлечения и просеивания информации. В последние годы эффективность максимальна. Этот Кузнецов влетел в зону моего внимания, потому что смотрел на тебя и собирался подойти.

Вспоминаю, как на аукционе при приближении Адама люди в зале отодвигались вместе со стульями, стремясь оказаться подальше от него. Опасались ненароком привлечь его внимание?

Идти рядом с ним молча было жутковато. Но мне кажется… Не знаю, почему, из-за чего такой эффект, но мне кажется, что я знала его всегда. Странно. Ёжусь, ловлю его внимательный взгляд.

— Нет, мне не холодно, — предупреждая его вопрос, говорю я.

Набираюсь смелости — всё-таки он отвечает на подобные вопросы — и спрашиваю:

— Адам… Из твоей летней… Почему ты тогда так быстро собрался? Почему перевёз меня на другую квартиру? Это выглядело так, что тебе что-то угрожало.

От усмешки на его красивых губах по спине ползёт холодок.

— Скажем так, — после долгой паузы отвечает он, — безрассудные, кто считает, что может со мной играть на равных, появляются регулярно. Быстро жалеют.

— Убиваешь?

Холодно-задумчивый взгляд на меня.

— Я не убийца, Виктория, — медленная усмешка, от которой у меня натурально мороз по коже. — Но очень многие предпочли бы, чтобы это было не так.

Сейчас идеальный момент, чтобы спросить. По чистому наитию, набираюсь храбрости для вопроса.

— Аня тоже сейчас предпочла бы, чтобы ты был убийцей?

Адам молчит, глядя перед собой. Пожимает плечом.

— Не осведомлялся. Мы пришли.

Мужчина в чёрном костюме распахивает перед нами дверь, входим внутрь.

Ого, вот это интерьер! Сдержанная элегантная роскошь в нейтральных бежево-чёрно-серых оттенках — от их сочетания и гармонии захватывает дух.

Отдельная кабинка на двоих тоже впечатляет. Мы видим зал сквозь затемнённые стёкла, нас внутри не видит никто.

Адам заказывает для меня и себя на сенсорном экране, встроенном в стол, откидывается на кресло и смотрит на меня.

— Ну как ты? — спрашивает он с лёгкой улыбкой.