Аукцион невинности. Его трофей

7. Свобода

Мысленно отмахиваюсь от его слов, что я буду его о чём-то там умолять.

Ещё одни самонадеянный самец. Да, умелый, весь из себя красавец, уверенность прёт изо всех щелей, но пусть так думает.

Меня это устроит. Похоже, это как раз для меня та самая лазейка, через которую я смогу выскользнуть из откровенно хреновой ситуацию в ситуацию более-менее терпимую.

Он меня отпустит. Жить в его квартире? В одной из его квартир…

Разрешает мне работать и жить как обычно.

С одним но. Я буду всё время ждать. Жить в ожидании того, что он вознамерится со мной когда-нибудь сделать.

Ладно, главное, что сейчас я выигрываю время, смогу обдумать ситуацию и не принимать решений во время полной эмоциональной расшатанности.

Это с виду я такая спокойная. Рассуждаю и веду беседу.

Всё это видимость. Какое-то невероятное природное или воспитанное тренировками умение собраться в критический момент.

На самом деле, я сейчас как струна, в любой момент сорвусь в истерику.

Он ведь сидит напротив, смотрит молча, щурит синие глаза, с виду — само миролюбие, но почему-то пугает до трясучки.

Нет-нет, Викуль, нельзя растекаться. Ты справишься. Точно справишься.

Под вонючим толстым отчимом я тоже соображала предельно чётко — сделала вид, что я не против, затаилась, позволяя ему лапать, усыпила бдительность, рассчитала всё так, чтобы дотянуться до той вазы, и, выждав удобный момент, свой шанс не упустила — грохнула об плешивую голову так, что не скоро поднялся.

И сейчас я свои шансы не упущу.

Я не знаю, как я ещё держусь, почему всё ещё сохраняю спокойствие.

Но, кажется, именно это — моё спокойствие — и даёт синеглазому незнакомцу возможность посадить меня на длинный поводок.

Его жест я оценила: отпустить свою рабыню в вольное плавание мог позволить себе человек, кто полностью уверен в своих возможностях сохранять контроль.

Как он говорил? «Один из помощников», «одна из квартир», «за мной будут пристально следить»…

И вот это вот его: «когда я решу встретиться».

Всё вместе, под его ласкающе-острым взглядом вызывало дикий страх.

Но с этим я тоже способна справиться.

— Хорошо, Адам, — едва слышно сказала я, — я сделаю всё, как ты скажешь.

Кажется, это было именно то, чего он хотел услышать. Он залпом допил воду из своего стакана, уверенно-небрежным движением поставил его на столик между нами, расслабленно откинулся в кресле.

— Не только сейчас сделаешь, Виктория, — тихо и серьёзно сказал он. — Ты теперь всё время будет делать то, что я говорю.

Мне пришлось зажмуриться и сжать кулаки, пережидая чудовищный всплеск бешенства.

— Смотри на меня. Я хочу видеть, как темнеют твои глаза.

Я посмотрела на него прямо, сжимая зубы.

Адам улыбнулся.

— Похоже, — сказал он, — мы встретимся раньше, чем я планировал.

Пока я пыталась справиться с эмоциями и удержаться от того, чтобы разбить о него стеклянный стол, выбирая осколок поострее — кажется, сейчас я действительно была способна на убийство — этот гад принял отстранённый вид и пробежался пальцами по широкому чёрному браслету на рельефном запястье.

Дверь распахнулась через десяток секунд.

— Римма, эта женщина под моим покровительством, — заговорил он отрывисто. — Дать одежду. Отвезти по адресу пребывания, дождаться сбора вещей. Отвезти в мою летнюю, проверить, как устроилась. Мобильный, карточку, полный пансион. Короче, сообразишь.

— Всё сделаю, Адам, — сексуально-низкий женский голос заставил меня вздрогнуть.

Я вынырнула из прострации, в которой пребывала, и перевела взгляд на женщину, появившуюся в дверях.

Шикарная — это первое слово, которое пришло на ум. Тонкая, высокая. Лет тридцать на вид. Одета сдержанно-элегантно: строгий деловой костюм кремового цвета, аккуратные лодочки в тон костюму на невысоком каблуке.

Идеальное-красивое ухоженное лицо. Спокойный взгляд прямо перед собой. Олицетворение идеальной помощницы, даже чёрные прямые волосы были стянуты в аккуратный узел на затылке.

— Свободны, — сказал Адам и углубился в изучение содержимого своего телефона.

Римма посмотрела на меня холодным взглядом, развернулась и, не говоря ни слова, вышла.

Я свободна? Ха-ха. Кажется, у меня сейчас точно будет истерика.

Адам поднял на меня задумчивый взгляд. Я вскочила и бросилась следом за Риммой, прижимая к груди разорванный лиф платья-сорочки и изо всех сил стараясь не разрыдаться.