Аукцион невинности. Его трофей

47. Сливки

На мужчину за кухонным столом с чашкой кофе в руках я смотрю лишь мельком.

Потому что мой взгляд намагничивается и притягивается к небольшому чёрному пистолету перед ним.

Большой такой красивый стол на большой и красивой кухне, принадлежащей большому и красивому Адаму, и вот это маленькое оружие кажется игрушечным, но я-то точно знаю, что это такое. И он не пластиковый. Если взять его в руки, то он покажется очень тяжёлым, а холод на ладони ясно даст понять — это металл.

— Адам вышел в магазин, — говорит Сергей, тот самый водитель Адама, — до магазина ехать далеко, продукты он любит выбирать долго и тщательно. Поэтому до того, как вернётся, ты успеешь одеться, а потом пойдёшь со мной.

— С какой стати? — прищуриваюсь я.

Под его взглядом, скользнувшим по моей фигуре, я ёжусь, плотнее запахиваюсь в полупрозрачный халат, скрещивая руки на груди, прикрываясь.

— Тебе нужно одеться и поехать со мной, — отвечает он.

— Я никуда не пойду, — говорю я, пятясь.

— Да ладно, брось, — усмехается он. — Тебя же на аукционе купили. Он удерживает тебя насильно. А я тебя отвезу туда, где тебе помогут.

Улыбается, а глаза холодные, как сталь пистолета на столе перед ним.

В моей голове что-то щёлкает. На него же было нападение, я точно помню, Адам говорил, что он и Римма еле выкарабкались.

— Погоди, — тихо говорю я. — Ты брат-близнец Сергея?

Он смеётся, мотает головой.

— Нет, я. Сергей. И ты тратишь время. Поехали. Считай, что я тебя спасаю от злобного похитителя.

— Ты полицейский под прикрытием? — прищуриваюсь я. — Втёрся к Адаму в доверие и…

Вздрагиваю от громкого звука — Сергей с размаху стукнул ладонью по столу. Резко встал и мгновенно приблизился ко мне. Я даже не успела глазом моргнуть.

Он сдавил мою шею рукой, зажал меня между стеной и своим телом. Чувствую запах дорогого парфюма, к которому примешивается кисловатый запах пота, и запах мятной жвачки изо рта.

Меня тошнит, пытаюсь вырваться, но он настолько умело давит на мою шею пальцами, что я застываю, не двигаясь — хватка тут же ослабляется.

— Повторяю третий раз, — сквозь зубы цедит он. — Одевайся.

Он хочет ещё что-то сказать, но у него не получается — его попросту сметает с меня огромным чёрным вихрем.

Мда. Это эпично. Вжух. И никто меня больше не трогает.

Отбегаю к двери, чтобы не меня не задело, потому что на красивой адамовской кухне разворачивается страшная в своей эпичности драка — Адам занимается тем, что калечит Сергея, а тот вяло сопротивляется, иногда даже успешно, но крайне редко, потому что Адам крайне умел — я вижу — в деле калечения людей.

Под оглушительный треск ломающейся мебели к моим ногам скользит по полу пистолет — я тут же накрываю его стопой и ногой проталкиваю его назад, за свою спину, в коридор, как можно дальше.

Всё заканчивается очень быстро. Сергей, сиплым тяжёлым дыханием подавая признаки жизни, лежит без сознания на полу, его руки и ноги стянуты полотенцами, а сам Адам возвышается над ним в полный рост и выбивает стремительный ритм на чёрном браслете на своём запястье.

А я фокусирую взгляд на Адаме, на его руках с разбитыми костяшками и капельке крови на рассечённой губе. Других повреждений не вижу.

Наконец, он прекращает терзать браслет, смотрит исподлобья на меня. Его глаза кажутся черными провалами, меня передёргивает от его взгляда — только сейчас понимаю, насколько его кроет бешенством.

По-моему, он жалеет, что ничего больше разбивать нельзя, да и Сергея он, похоже, опасается ещё раз тронуть, ещё бы, я вообще сомневаюсь, что тот выживет. Хотя, он нужен Адаму хотя бы для допроса, так что выживет. Наверное.

— Я могу к тебе прикоснуться? — вдруг спрашивает Адам. — Не испугаешься?

Вздрагиваю, но… киваю.

Он медленно подходит и крайне осторожно обнимает. Обхватывает меня руками и прижимает к себе.

— Я, когда закупался, взбитые сливки забыл, — тихо говорит он, прижимаясь губами к моим волосам, — вышел купить, чтобы украсить. Я крайне редко меняю свои решения. Исключительно редко. Но в том, что касается тебя, Вика… В общем, я доехал до края посёлка и решил, что к чёрту сливки. Вернулся, чтобы тебя обнять.

Стою, окаменев. Я в каком-то ступоре, реакции на произошедшее пока нет, но она скоро обязательно будет. Пока что я предельно спокойна.

— У тебя что, здесь охраны нет? — спрашиваю я.

— Есть, — усмехается Адам, — Сергей мою систему оповещений перепрошил, а парней повырубал. Надо выяснить, чем его прижали. Серёга не мог так просто меня предать. Не мог. Сейчас Римма разбирается. Скорую и полицию она сюда уже вызвала. Ты сама как?

Его большая ладонь на моей спине. Ощущение тепла от его рук становится тем самым, что разбивает моё оцепенение. Я начинаю дрожать. Вцепляюсь в Адама, со всей силы обхватываю его за пояс и прячу лицо на его груди.

— Очень испугалась, — шепчу я.

— Малышка моя, — обнимает крепче. — Я больше никому не позволю тебя пугать, — усмехается, — даже самому себе.

Я глубоко вздыхаю и… всё-таки слёзы проливаются, запоздалая реакция накрывает меня с головой.

Позволяю себе расплакаться. Адам гладит меня по голове, что-то шепчет успокаивающее.

Откуда-то издалека слышится звук сирены скорой помощи.