Аварийный взлёт

ГЛАВА 10

Понедельник — день тяжелый… Банальная сентенция, но ведь справедливая.

Накануне вечером Ольге Егоровой сообщили: утром в Москву улетает губернатор. Соответственно, начальнице VIP-зала надлежит быть на посту, причем минут за сорок до появления главного пассажира. Так повелось еще с прежнего директора аэропорта, а уж нынешний, разумеется, ничего подобное отменять не стал. Более того, в отличие от прежнего, нынешний и сам непременно являлся проводить губернатора.

А еще накануне Ольге сообщили, что ранним утром прилетит и пойдет через VIP-зал, причем без оплаты, Казик Аркадий Михайлович. Кто такой — не понятно, но на заявке стоит отметка «р.д.», то есть «распоряжение директора». Никаких указаний встречать его лично не было, и Ольга порадовалась: губернатор вылетал рейсом в 9:30, так что в аэропорт ей предстояло явиться по сути к началу своего обычного рабочего дня.

— У нас все в порядке, без происшествий, Казика, который по распоряжению директора, встретил старший лейтенант ЛОВД Гаврюшин, — отчиталась дежурившая в ночную смену старший администратор Олеся и неожиданно хихикнула: — А этот Казик такой забавный, на медвежонка похож. Неужели он какой-то важный полицейский? Если его из ЛОВД встречали? Ну прям не верится.

«Вероятно, он из московской команды, — предположила Ольга, — только появился позже и не из Москвы». Впрочем, ее это не волновало. Гораздо больше ее беспокоило, чтобы все было образцово к появлению губернатора.

Все и было образцово. Даже явившийся заранее директор, въедливо оценив обстановку, не сделал никакого замечания. Хотя Егорова давно поняла, что директор способен подмечать даже сущие мелочи.

За два месяца Ольга так и не смогла сформулировать свое отношение к Валерию Леонидовичу Огородову.

«Нормальный карьерист, — без всякого осуждения констатировала Нина Кондакова, приятельница и начальница клининговой службы. — Работал замом в задрипаном аэропорту, стал директором в нашем, вот и старается показать, что он — супер. А чего такого? Все правильно. По крайней мере, ведет себя толково, за берега не выходит и сволочизм не устраивает».

А ведь опасались… И когда аэропорт частным стал, и когда нового директора прислали… Старый-то руководил много лет, к нему все привыкли.

В принципе Огородов не вызывал никакого отторжения. Весьма симпатичный внешне, элегантный… Деловой, спокойный, взвешенный в словах… Ну да, пытается влезть во всякую щель, все проконтролировать… Ну так это потому, что человек он новый, хочет во всем разобраться до мелочей. Совершенно разумно.

Сразу после своего приезда Валерий Леонидович собрал аэропортовских руководителей — не только самых главных, но и среднего звена. Четко обозначил свои основные принципы:

Во-первых, аэропорт — важнейший инфраструктурный объект. И все, что от него требуется, будет четко выполняться.

Это все приняли как само собой разумеющееся.

Во-вторых, аэропорт теперь частный. И если государство спокойно относилось к существующим экономическим показателям, то новый собственник рассматривает аэропорт как коммерческое предприятие, которое должно развиваться в соответствии с требованиями эффективного бизнеса.

Это тоже все поняли.

В-третьих, новый директор не намерен махать шашкой и все резко менять, в том числе делать серьезные кадровые перестановки. Изменения, конечно, будут происходить, но по мере необходимости.

Это всех обнадежило.

Впрочем, одну кадровую перестановку Огородов продемонстрировал тут же — нового замдиректора по экономике Екатерину Александровну Малафееву, о которой кому надо уже узнали заранее: все-таки новый директор не в одночасье с неба свалился, информация уже просочилась и о нем, и о Малафеевой, работавшей прежде в «АвиаАльянсе».

За два месяца никаких принципиальных изменений не произошло, но Ольга по-прежнему была в напряжении. Понимала: это замдиректора по производству, всю жизнь работавшего в аэропорту, знавшего и умевшего все и вся, трудно уволить, а начальницу VIP-зала — запросто. Ну каким уж надо быть особым специалистом, чтобы командовать небольшой по численности обслугой привилегированных пассажиров? Таких можно найти без излишних проблем. Ольга же за свое место держалась…

Губернатор, как обычно, подъехал к самому финишу — когда пассажиров, и даже VIP-зала, уже загружали в самолет. Поздоровался со всеми разом, персонально пожал руку директору, прошел (по всем правилам) через рамку металлоискателя, предварительно выложив на стол для досмотра плащ, губернаторский помощник поставил на ленту багажного сканера небольшой чемодан. Параллельно дежурная оформила регистрацию, и в этот момент поступило сообщение: рейс откладывается на сорок пять минут. Губернатор досадливо посмотрел на часы, а директор широким жестом указал в сторону кресел, расположенных в тихом углу.

Вид у губернатора был утомленный (то ли не выспался, то ли в принципе устал), и Ольге показалось, что ему хочется просто посидеть, может, подремать, но никак не разговоры разговаривать. Однако же директор, судя по всему, считал себя обязанным составить компанию и предложить гостеприимное общение.

Ольга, заняв позицию в стороне, но в зоне видимости начальства, наблюдала, как директор что-то непрерывно говорил, а губернатор, чуть прикрыв глаза, покачивал головой. Помощник, пристроившись у окна, поглядывал на них со странным прищуром — то ли скептическим, то ли усмешливым. Минут через десять Огородов, равнодушно скользнув взглядом по стоящей у барной стойке официантке, сосредоточился на Егоровой и распорядился:

— Ольга Валерьевна, скажите, чтобы нам принесли две чашки крепкого черного чая с лимоном.

— Надежда, пожалуйста, две чашки крепкого черного чая с лимоном, — повторила Ольга то, что официантка не только уже услышала, но и изготовилась выполнять, и подумала: а ведь Огородов чай не любит, и это уже хорошо известно, однако чего не выпьешь за компанию с губернатором.

Наконец, сообщили, что можно отправляться на посадку, помощник передал чемодан дежурному, а директор отправился провожать губернатора до стоящей на перроне машины.

На обратном пути он задержался около Егоровой:

— Ольга Валерьевна, передайте в кафе, что чай был недостаточно горячим. За этим надо следить.

— Хорошо, Валерий Леонидович, я передам и впредь буду специально за этим следить.

— Надеюсь, — бросил директор и прошествовал на выход вместе с губернаторским помощником.

Следующие часа два были достаточно спокойными, Ольга занималась текущими делами в своем крохотном кабинетике. А затем разразился скандал. Причем последовательно сразу два скандала.

Сначала в большом волнении прибежала администратор Света.

— Ольга Валерьевна, в зал буквально ломятся два пьяных мужика. Их дальше порога не пускают дежурные САБа, но, мне кажется, надо вызывать полицию.

В отличие от общего терминала, в VIP-зале полицейские постоянно не присутствовали, а вот теперь их надо было вызывать, правда, появились бы тут же.

Мужики действительно были пьяными и не то, чтобы пытались силой преодолеть препятствие из двух сотрудниц САБа, но весьма громко качали права.

— А чего нам-то нельзя?! — орали они. — Мы че, чумазые какие?! А тут у вас графья с князьями, богачи-толстосумы, а мы, типа, грязь подзаборная?!

Ну и дальше в том же духе, распаляясь от собственного возмущения.

Ольга никогда не позволяла себе грубостей, но быть жесткой научилась. Выдвинувшись вперед, она грозно уставилась на мужиков и приказала каменным голосом:

— Немедленно покиньте помещение. В противном случае сейчас вызову полицию.

— Ха! — отреагировали мужики.

Ольга сунула кулак под пиджак (пола пиджака оттопырилась) и сказала:

— Я имею право стрелять на поражение.

— Че?! — обалдели мужики и буквально вывалились на улицу.

— Как вы их! — поразилась Света, а Ольга, которой никакое оружие не полагалось, вытащила кулак наружу и вздохнула:

— Главное — конфликт урегулировали.

Но она ошиблась. Потому что наглые, но пугливые мужики спровоцировали нехорошую реакцию у пышно разодетой женщины, которая вместе с мужем и взрослой дочерью ожидала рейс на Сочи.

Поначалу женщина просто тихо ворчала: дескать, как это можно, чтобы невесть кто совался в VIP-зал. На нее никто не реагировал. Тогда она возвысила голос. На нее стали молча коситься сидящие рядом пассажиры. Ольга поняла, что надо мягко вмешаться, и вмешалась, начав успокаивать. Это вызвало совершенно обратный эффект — женщина принялась орать, вываливая на окружающих все, что она думает об особом сервисе, о сотрудниках зала и в целом об окружающей действительности. Более энергичные, но подчеркнуто вежливые старания Ольги возбудили семейство скандалистки, которое тут же ринулось в бой. В ответный бой вступили несколько пассажиров, и в результате разразился пусть локальный, но весьма бурный скандал — совершенно недопустимый в респектабельном VIP-зале.

В этой суете Ольга не заметила, как в зал вошла высокая эффектная блондинка лет сорока. Небрежно бросила на ленту досмотра дорогой кожаный портфель, спокойно прошествовала через рамку металлоискателя, огляделась и решительно двинулась в сторону «зоны конфликта».

— Это что здесь за шум? — услышала Ольга за своей спиной, обернулась и уставилась на блондинку, которая в свою очередь уставилась грозным взглядом на буйное семейство.

Эту даму хорошо знали в VIP-зале — и как постоянную пассажирку, и как директора фирмы «ФинАудит» Веру Николаевну Бубнову, которая работала с аэропортом и проходила по списку сверхособых клиентов.

— А ну-ка прекратите базар! — рявкнула Вера Николаевна и незаметно то ли похлопала, то ли погладила Ольгу по спине. — Иначе немедленно все трое покинете зал, причем без всякого денежного возмещения! А если хоть слово произнесете, тут же отправитесь в полицию в связи с нарушением общественного порядка и угрозой безопасности особо охраняемого объекта!

Скандальное семейство не только захлопнуло рты, но и совершенно явственно перепугалось. Кое-кто из пассажиров удовлетворенно захмыкал. А Бубнова, полоснув напоследок семейство холодным беспощадным взглядом, величественно произнесла:

— Ольга Валерьевна, мне надо с вами переговорить. Можем в вашем кабинете.

— Конечно-конечно, — закивала Егорова и двинулась в сторону служебных помещений.

— Я вам сочувствую, — произнесла Бубнова, оглядывая Ольгин кабинетик, в котором с трудом умещались стол, стул, небольшое креслице и узкая тахта. — Вам порой приходится иметь дело с такой дрянью, — уточнила она, и Ольга подумала, что, скорее всего, речь идет не о кабинетике, а о людях. — И вы вынуждены их терпеть. А что поделаешь? — вздохнула Вера Николаевна. — Клиент есть клиент. Мне тоже порой попадаются… тьфу… — Она махнула рукой.

— Ничего не поделаешь, — согласилась Ольга.

— Но вы, надеюсь, не в претензии, что я их поставила на место? Их только так и можно было образумить. А лучше, — Бубнова засмеялась, — треснуть чем-нибудь по голове. Но если они вздумают на вас пожаловаться, смело ткните в меня пальцем. Я ваше начальство тоже поставлю на место. — И она весьма выразительно фыркнула.

— А о чем вы хотели со мной поговорить? — осторожно осведомилась Ольга.

Конечно, она знала Бубнову, но исключительно на уровне «зрасьте-до свидания» и каких-нибудь нескольких ничего не значащих фраз. Ни в какие особые беседы они не вступали, заступничество Веры Николаевны изрядно озадачило, хотя Ольга слышала, что женщина та весьма решительная, однако в VIP-зале она всегда вела себя очень спокойно.

— Давайте-ка выпьем кофейку, — вместо ответа предложила Бубнова.

— Да, конечно, я сейчас сбегаю в кафе, нам сварят.

— А, бросьте! — отмахнулась Вера Николаевна. — Я видела, у вас тут поблизости автомат стоит. Вполне обойдемся.

— Ну-у-у… — протянула Ольга, — там кофе в пластиковых стаканчиках.

— Па-а-адумаешь, — протянула в ответ Бубнова. — Меня периодически потчуют дорогущим винищем, а я предпочитаю водочку.

«Надо же? — удивилась Ольга. — А ведь посмотришь на нее — королева!»

— Значит, вот о чем я хочу с вами поболтать, — сообщила, наконец, королева, отхлебнув кофе из совсем не королевского пластика. — Об убийстве Марадинского. Вы ведь были с ним знакомы?

— Да, но только как с клиентом нашего зала. И я об этом убийстве знаю только то, что знают все.

— Неужели? — усомнилась Бубнова. — Неужели в аэропорту не ходят никакие слухи? Из-за чего его могли убить?

— Ну, в основном говорят то, что и в интернете пишут, — скорее всего, из-за профессиональной деятельности. Только никто не понимает: почему в аэропорту.

— Вот как?.. — Вера Николаевна помолчала и заговорила доверительно: — Я вам хочу кое-что прояснить, Ольга Валерьевна. Чтобы вы не думали, будто у меня простое любопытство. Меня ведь Марадинский не просто так интересует. Я с ним хорошо знакома. И в аэропорту по делам пересекались, и другие дела общие у нас есть, а самое главное — я уже несколько лет страхую у него и свой офис, и все остальное имущество. Последний раз мы договор подписали три месяца назад.

— И что? — не поняла Егорова. — Это же, я слышала, солидная фирма, значит…

— Ничего это не значит! — отрезала Бубнова. — Вы просто плохо, видимо, знаете наш российский бизнес. У нас проблема с одним человеком может привести к проблеме со всей фирмой.

Ольга действительно плохо знала российский бизнес, однако кое-что все-таки знала, а потому сказала:

— Но ведь здесь только филиал. А сама-то страховая компания «Гранит» очень серьезная.

— Да, если рассматривать наш филиал просто как один из прочих. Но он совсем не прочий. Вы в курсе, что Марадинский — зять владельца всего «Гранита»?

— Вот как? — удивилась Ольга.

— Именно. Причем единственный зять! Которого убивают в аэропорту нашего города. Ну и какие ждать последствия?

Ольга пожала плечами. Какие последствия? Да какие угодно.

— А может, это вообще никак не связано с делами, — попыталась успокоить она. — Может, это вообще что-то другое… Например, сугубо личное…

— Личное? — Бубнова вздернула брови, посмотрела многозначительно. — А что, есть какие-то предположения?

— Никаких, — заверила Егорова. — По крайней мере я ничего не слышала. Но ведь всякое бывает… Следователи наверняка разберутся.

— Да-да… Хотя… Теперь следователи будут ворошить все белье, а это так противно… Бедная семья Марадинского…

О специфических японцах Ольга впервые услышала совсем еще ребенком от мамы, которая в советскую пору работала переводчицей в Интуристе. Причем специфичность эта укладывалась… в чемоданы. Во времена, когда советские люди, надрываясь, таскали чемоданы в руках, японцы приезжали с чемоданами на колесиках, но размер был такой, что в них вполне могла уместиться пара самих японцев. Мама рассказывала, что всех это просто потрясало, и когда подобные чемоданы появились в изрядном количестве в России, мама по-прежнему называла их «японскими»…

Очень важные бизнесмены прибыли впритык, быстро зарегистрировались и прошли на посадку. В особых услугах VIP-зала и его начальницы они не нуждались.

Ольга глянула на часы: 22:30.Последний автобус, заезжающий непосредственно в Авиагородок, уехал пятнадцать минут назад. Однако оставались еще пять минут до отправки автобуса, который шел в город мимо Авиагородка, и Ольга, схватив сумку, бегом ринулась на привокзальную площадь.

Дом Ольги находился недалеко от трассы, и от остановки, где ее высадил водитель, шли две дороги. По одной, асфальтированной «петле», можно было добраться минут за двадцать, по другой, гравийной тропинке, которая, как с горки, спускалась вниз, — минут за семь, через небольшой садик. Чаще всего, если Ольга высаживалась именно на этой остановке, она выбирала короткий путь. Даже когда возвращалась затемно. А чего опасаться? В ее квартале всегда было спокойно, да и дом, девятиэтажный, пусть отдаленно, но светился окнами. Впрочем, так ходили почти все жильцы ее дома — никому не хотелось делать крюк.

Она сбежала вниз, по груди зашлепала прикрепленная на плотную тесьму пластиковая карточка с электронным пропуском. Обычно после работы Ольга убирала пропуск в сумку, а тут в суете забыла и оставила, как есть. Она шла по тропинке, внимательно глядя себе под ноги и думая, что хорошо бы в садике поставить хоть парочку фонарей. Окна все же давали слишком слабый свет.

И вдруг Ольга услышала за спиной тихий хруст ветки, вздрогнула и тут же ощутила резкий тычок сзади в шею. Она перепуганно рванула вперед, обо что-то запнулась, холодный пластик шлепнул по лицу, зажатая в руке сумка метнулась в сторону, обо что-то ударилась, и Ольга упала на колени. А следом раздался лай, и прямо на нее выскочила собака, сопровождаемая мужским окриком: «Тоби! Тоби! Ты куда?!»

Ольга осторожно повернула голову и увидела прямо перед глазами соседского фокстерьера. Он мотал башкой и вроде как даже подпрыгивал — явно радовался встрече.

— Тоби, ты куда побежал? — раздался требовательный вопрос, пес гавкнул, и из кустов появился сосед по лестничной площадке старик Сильванов. — Батюшки! Олечка, это ты?! — ахнул он.

— Я, Петр Васильевич, — жалобно отозвалась Ольга, с трудом поднимаясь на ноги и чувствуя боль не столько в шее и коленях, сколько в ладони, вокруг которой перекрутился ремень сумки.

— Случилось-то что? — всполошился старик.

— Да вот… запнулась… упала… — скорее по наитию, чем по разумению соврала Ольга. — Но вроде цела.

— Ну вот чего по темени-то здесь шастать? Другого пути нет? Жалко вам, молодым, лишние метры ножками протопать. И вот пожалуйста… — засокрушался Сильванов, подхватив Ольгу под локоть. — Небось, с работы припозднилась? Вот мы с Тоби тоже почти на час позже вышли, уж больно передача по телевизору была интересная… Но он молодец, потерпел… — Старик одобрительно посмотрел на пса, зацепил поводок на ошейнике, скомандовал: — Идем провожать соседку до двери.

Пес заметелил коротким хвостом, дернул поводок, и тут Ольга напряглась: ее «поводка», который держал пропуск-«вездеход», на шее не было.

— У меня пропуск куда-то делся, — произнесла она испуганно. — Вот только что был, и нет его.

— Ну чего ты паникуешь? — довольно спокойно отреагировал сосед. — Когда ты на землю летела, он у тебя с шеи и слетел. Давай здесь поищем, валяется где-нибудь рядом. Не черти же его унесли?

Однако, похоже, унесли все-таки черти. Или черт, который попытался схватить за шею. Подсвечивая фонариком телефона, они обшарили все не только рядом, но и широко вокруг — пропуска нигде не было…

Домой Ольга вернулась в полном расстройстве. В испачканной одежде, с измазюканной сумкой, с ноющими коленками, рукой и шеей.

По инструкции следовало позвонить начальнику Службы авиационной безопасности. По инструкции в случае утраты попуска-«вездехода» руководители обязаны были немедленно связаться не с дежурным, а именно с начальником САБа — в любое время дня и ночи. Такой приказ существовал уже несколько лет. И это означало, что надо было поднимать с постели Дергачева.

Если Огородов вызывал у Ольги настороженность, то Дергачев — опаску.

«Он похож на волка», — с ходу выдала заключение меткая на определения Нина Кондакова. И Ольга согласилась: похож. Среднего роста, поджарый, с серо-стальными от обильной седины жесткими короткими волосами, с резкими, словно высеченными на сером камне, чертами сурового лица, с неслышной быстрой походкой… И взгляд — цепкий, въедливый, лишенный малейшей теплоты. Действительно — волк. И теперь Ольге предстояло лезть этому волку прямо в пасть.