Аварийный взлёт

ГЛАВА 6

Валерий Леонидович Огородов считал, что вылепил свою судьбу исключительно сам, и был в принципе прав. Он родился в небольшом городке на Волге в благополучной, но совершенно обычной семье рядовых инженеров. И уже подростком понял: его никто не возьмет за руку и не поведет в светлые дали. Эти самые дали представлялись ему без особых вычурностей: интересная работа, хорошая карьера, материальное благополучие и достойная семья. Вполне разумные желания, которые, однако, ему никто не собирался просто так исполнять, — увы, волшебники нигде не просматривались.

После школы он не стал замахиваться на Москву или Петербург (хотя хотелось) и отправился в областной центр с четкой задачей: поступить в университет экономики и финансов. Именно такое образование ему казалось наиболее перспективным. Конкурс был большой, но Валерий тщательно готовился последние два школьных года и поступил с первого захода, причем на бюджетное место — платное образование его семья не смогла бы потянуть.

На последнем курсе он начал активно подрабатывать в небольшой фирмочке, куда и трудоустроился сразу после окончания вуза. Года через два перешел уже в достаточно большую и серьезную фирму. А потом (не просто так, а выдержав самый настоящий конкурс!) — в крупную респектабельную компанию с разветвленной сетью, соответствующим влиянием и большими перспективами.

Здесь он проработал восемь лет, дойдя до должности начальника одного из самых ведущих отделов, с совершенно ясной перспективой получить пост замдиректора. Однако все закончилось мгновенно — умер от инфаркта основатель и главный руководитель компании. И как часто случается в российском бизнесе, потеря хозяина приводит к крушению всего дела, что и случилось в течение года. Но, будучи хорошим экономистом, Валерий это понял уже через пару месяцев, глядя на неумелую суету и шараханье в разные стороны сына и наследника. А будучи человеком, который не рассчитывал на везение, полагаясь исключительно на себя, начал активно искать новое место работы.

И тут ему повезло. Пожалуй, впервые просто так — манна небесная на голову упала. Оказалось, что он очень удачно женился.

Вообще-то к тому времени он был женат уже достаточно давно. Причем женился по искренней любви — никаких заманчивых перспектив ему Маша не сулила. И познакомились они случайно — при обстоятельствах в некотором смысле печальных.

Стоял конец ноября — отвратительное время, когда еще не наступила настоящая зима, но уже образовалась снежная каша с предательскими наледями. Валерий возвращался с работы в десять вечера, срезая путь до съемной квартиры через сквер. Он был погружен в свои производственные проблемы и не обратил внимания на девушку, которая шла метрах в пятнадцати впереди. Впрочем, девушка это или юноша, со спины было и не понять: брюки, толстая куртка, вязаная шапочка, спортивная сумка через плечо. Просто человек. Обратил внимания он только тогда, когда человек вдруг словно подпрыгнул, вскрикнул тонким голосом и неловко завалился на бок. Вообще-то Валерий уже свернул на тропинку между кустов, чтобы, преодолев невысокое заграждение, оказаться как раз напротив собственного дома. Но остановился, огляделся, нет ли других прохожих, убедился в безлюдности сквера, посмотрел, не поднимется ли человек, однако тот продолжал лежать на боку, неловко подвернув под себя ногу, и Валерий с недовольным вздохом изменил маршрут.

Это была девушка — как потом выяснилось, вполне симпатичная, но тогда Валерий ее симпатичности не очень заметил, уж слишком страдальческим было ее лицо.

— Я, кажется, ногу сломала, — простонала девушка. — И телефон дома забыла.

— Я сейчас вызову вам «скорую», — пообещал Валерий и принялся ждать врача. Ну а что поделаешь, если у девушки нет телефона?

«Скорая» приехала достаточно быстро, и Валерий вполне мог считать себя свободным. Однако все же отправился в больницу, объяснив самому себе, что у девушки, назвавшейся Машей, нет телефона, она не сможет связаться с кем нужно… хотя на самом деле эта девушка его чем-то зацепила.

Случайная встреча через полгода завершилась свадьбой. Впрочем, чистым везением это никак нельзя было назвать — Валерий все-таки приложил определенные усилия, а мог просто свернуть на другую дорожку и не иметь никаких хлопот.

Удивительно, но ровно через пятнадцать лет после встречи с Машей в таком же ноябре, в то же самое вечернее время и на том же самом месте произошла аналогичная ситуация. Огородов уже давно жил в другом районе города, оказался в безлюдном сквере случайно и заметил старика, завалившегося на скамейку. Одежда старика была перепачкана грязным снегом, и поначалу Огородов принял его за пьяного, хотел свернуть в сторону, но что-то «толкнуло», и он подошел поближе. У старика было белое лицо, его рука цеплялась за левый борт пальто.

— Сердце… — прошептал старик.

— Я сейчас вызову вам «скорую», — пообещал Огородов и принялся ждать врача. Ну а что поделаешь, если старик был совсем никакой?

«Скорая» опять появилась достаточно быстро, но на сей раз Валерий уже не собирался ехать в больницу.

— Пожалуйста, позвоните внучке… — с трудом проговорил старик и, тяжело дыша, продиктовал номер.

Огородов забил номер в свой телефон и, узнав, в какую больницу отвезут пациента, почти сразу позвонил.

Похоже, старика уже успели потерять, потому как внучка откликнулась нервным голосом, принялась взволнованно выяснять подробности, поспешно благодарить. Вернувшись домой, Валерий все рассказал жене, та подивилась совпадению, но, в отличие от истории с Машей, историю со стариком Огородов выкинул из головы.

Однако через полтора месяца ему позвонил незнакомый мужчина. Представился Иннокентием Сергеевичем, тем самым мужчиной из сквера, и попросил о встрече. Огородов поначалу удивился, как его нашли, но тут же сообразил: он же звонил внучке со своего телефона, вот она и запомнила номер.

Иннокентий Сергеевич оказался хоть и стариком, но отнюдь не дряхлым. А его внучка Лариса — спортивного вида девицей с умным въедливым взглядом. Валерия благодарили («Если бы не вы, я просто умер бы от инфаркта прямо на улице»), предлагали деньги («Не думайте, мы не нищие»), а когда спаситель от денег категорически отказался, попросили записать номера телефонов и почти потребовали: если понадобится помощь, — всегда пожалуйста.

— Благодарность, увы, в наше время нечастое явление, — резюмировала Маша и спросила: — Симпатичные люди?

— Нормальные, — пожал плечами Валерий.

Дружить семьями он не собирался.

…Женившись на Маше, одну из своих жизненный задач Огородов выполнил — создал хорошую семью. Ребенок был, правда, один, сын, однако же о многодетности никогда не мечталось. Материальный достаток тоже имелся — не богатство, разумеется, но на вполне благополучную жизнь хватало. А вот что касалось интересной работы и карьеры, то к тридцати семи годам все разом оказалось под вопросом после скоропостижной смерти владельца компании. И вот тогда выяснилось, что Валерию повезло с женитьбой уже не просто в личном, а в сугубо деловом плане.

С Машиным московским дядюшкой Колей, Николаем Ивановичем Серовым, Огородов познакомился еще на свадьбе. И в последующие годы они виделись неоднократно — дядя Коля любимую племянницу и ее семью вниманием не обходил. И как раз в то самое время, когда Огородов размышлял о новом месте работы, нарисовался (явно проинформированный Машей) Николай Иванович, недавно занявший не очень высокий, однако же начальственный пост в Росавиации.

— Ну вот что, Валера, — сказал дядя Коля, — директор вашего аэропорта присматривает руководителя отдела в свою экономическую службу. Я готов тебя порекомендовать. Ты как?

Думал Огородов недолго. Местный аэропорт, конечно, был из разряда «средних», без статуса «международный», должность, которую предлагали, тоже была не бог весть какая, однако предприятие в масштабах области считалось весьма солидным, с хорошими зарплатами, и начальник отдела — не мальчик на побегушках, вполне может иметь перспективы.

Через три года Огородова назначили заместителем директора по экономике.

Дядя Коля, теперь уже занимавший весьма высокий начальственный пост в Росавиации Николай Иванович Серов, позвонил в июне нынешнего года.

— Слушай, Валера, ты на своем рабочем месте не засиделся? — спросил он.

Огородов как раз сидел на «рабочем месте», то есть в своем кабинете, пил кофе после весьма напряженного совещания.

— В каком смысле? — не понял он.

— В фигуральном, — хмыкнул Николай Иванович. — Ты про аэропорт «Губернский» что-нибудь знаешь?

Огородов «что-нибудь» знал про многие более-менее заметные аэропорты, а уж про такие значимые, как «Губернский», — само собой разумеется.

Совсем недавно государство продало свой контрольный пакет акций компании «АвиаАльянс», и Огородов с немалым интересом наблюдал за развитием событий. Интересовало это его прежде всего как экономиста: родной аэропорт был госсобственностью, и замдиректора по экономике пытался просчитать, насколько выгодно для предприятия перейти в частные руки. Впрочем, он понимал: сравнивать с «Губернским» нет особого смысла — не тот масштаб, не те объективные условия, не такие перспективы.

— Ну а как же, — отреагировал Огородов.

— Так вот, Валера, новый владелец намерен сменить генерального директора. А я намерен предложить твою кандидатуру.

— Мою?! — поразился Огородов. С таким же успехом дядюшка Коля мог предложить его кандидатуру на пост замминистра транспорта. По крайней мере, ему так представлялось.

— А что такого? — В голосе Николая Ивановича явственно прорезались нотки недовольства. — Ты себя совсем низко ценишь?

Огородов низко себя не ценил. По большому счету, вообще считал, что нынешнее служебное кресло стало тесноватым, да только где другое взять?

— Ну… просто как-то неожиданно… — пробормотал он. — Я все-таки не авиационщик… я экономист…

— В том-то и дело! — решительно заявил Николай Иванович. — В «Губернском» профессионалов авиационщиков хватает. Нынешний гендиректор тоже из них. Однако же ситуация другая. Когда аэропорт государственный, что главное? Чтобы это был надежный инфраструктурный объект. А экономика… Ну да, должны быть приличные показатели. Но по большому счету, для государства это так… ерунда. Да ты это по своему аэропорту видишь. Что, вы сильно упираетесь для экономического роста?

Огородов вздохнул. Правда, все правда.

— Совсем другое дело, когда есть частный собственник. Ну да, главное — чтобы был надежный инфраструктурный объект. Но это еще и бизнес. Крупный бизнес! Он должен развиваться. Деньги приносить. Ты же ведь не думаешь, будто «АвиаАльянс» купил «Губернский», чтобы из Москвы самолетикам ручками махать?

Валерий, конечно, так не думал. Чай, не дурак.

— Вот поэтому нужен на должность гендиректора не технарь, а экономист. И я считаю, ты подходишь, — не спросил, а констатировал Николай Иванович. — А потому, Валера, составь свое резюме и мне отошли. Да не скромничай.

Вечером, тщательно составив резюме, Огородов принялся изучать потенциального (хотя просто поверить невозможно!) работодателя. В широкодоступных информационных источниках «АвиаАльянс» начали упоминать только после продажи контрольного пакета акций «Губернского». В том числе уточнялось, что эта компания входит в многопрофильный холдинг «Альянс-плюс». Покопавшись в специализированных источниках, Огородов узнал, что «АвиаАльянс» в качестве самостоятельной компании образовался только полтора года назад путем объединения ряда транспортных и финансовых структур холдинга. Погрузившись в совсем специфические глубины и сопоставив ряд фактов, пришел к выводу: двое ранее существующих держателей наиболее крупных пакетов акций аэропорта «Губернский» тесно связаны с «Альянс-плюс». Огородов решил, что это вполне разумно: у столь важного объекта не должно быть семь нянек.

Николай Иванович позвонил через четыре дня.

— Приезжай в Москву. С тобой хочет встретиться директор «АвиаАльянса» Альберт Павлович Пашков.

Беседа с Пашковым продлилась два с половиной часа, причем разговаривали не только на профессиональные темы, но и на самые разные, в том числе совершенно отвлеченные. «Прощупывает со всех сторон», — понял Огородов, постаравшись с этих самых сторон предстать в наилучшем свете, однако без перебора, не забывая, что любые, даже самые положительные, излишества вызывают настороженность.

Через неделю Пашков сообщил: принято решение назначить Валерия Леонидовича генеральным директором аэропорта «Губернский». Огородов, пребывавший все дни в состоянии нервной неуверенности, почувствовал себя человеком, на которого свалилась совершенно нежданная удача, и теперь главное — крепко удержать ее в руках. Впрочем, он не сомневался: удержит. Он всю свою жизнь выстраивал собственными руками, так что достаточно натренировал их силу и ловкость.

Несколько побаивался Валерий реакции жены: вот так срываться с места, далеко уезжать от родного города… все-таки не юная, готовая к приключениям девочка… Сорок четыре года… Как, впрочем, и ему самому. Но мужчине проще — особенно, если у него начинается карьерный взлет. По крайней мере, ему так казалось. Однако Маша порадовала: полное одобрение и готовность ехать хоть куда.

Зато реакция директора пока еще родного аэропорта обидела.

— Ну надо же? — поразился он. — Ишь, как вы скакнули!

— Что значит «скакнул»? Я ему что, кенгуру? — пожаловался жене Огородов.

— Валера, не обращай внимания, — успокоила Маша. — Для него, конечно, это все очень неожиданно. Во-первых, тебя назначили на такой аэропорт… А он здесь сидит уже лет двадцать и скоро пойдет на пенсию. Во-вторых, он тебя ценит и совсем не хочет терять…

— Ну да, ну да… — согласился Валерий и подумал, что все эти мелочи вообще уже не имеют никакого значения.

В Губернск он отправился через Москву. Правда, без Маши. Жена повздыхала, но привела вполне разумный довод: сын Петя перешел в одиннадцатый класс, не стоит мальчика в последний год срывать с места, пусть доучится, а потом он все равно хочет поступать в московский вуз, и тогда Маша переберется к мужу окончательно. Опять же у мужа сейчас будет масса дел.

Правда, именно генеральному директору позвонил Пашков. Огородов ничего темнить не стал, однако и ясности не внес — по причине ее отсутствия. На саму фамилию Марадинского Альберт Павлович отреагировал одним словом: «Плохо». Валерий Леонидович спорить не стал.

Следом прорвалась жена. Ей Огородов сказал то же самое, плюс постарался успокоить. Но она, конечно, не успокоилась.

С Валерием Леонидовичем побеседовал полицейский полковник. Однако разговор получился достаточно беспредметным, если не считать признания, что —.да, кто такой Марадинский генеральному директору известно.

К вечеру поступила информация: дело взято на контроль руководителем Следственного комитета России и завтра утром в Губернск прилетает оперативно-следственная группа из Москвы под руководством полковника Купревича. К их приезду Огородов распорядился выделить номера в аэропортовской гостинице и подготовить конференц-зал для размещения там штаба.

Ну и, разумеется, весь день он был в тесном контакте с Лаврониным, от которого, кажется, пар валил.

Затишье наступило только часам к одиннадцати вечера, и Валерий Леонидович решил не ехать домой (в квартиру, арендованную для него в городе), а остаться ночевать на диване в комнате отдыха, где предусмотрительно хранился комплект постельного белья. Там же на всякий случай Огородов держал бритву, зубную щетку, запасные носки, рубашку и костюм.

Обычно он старался лечь спать до полуночи, но в этот раз сна не было, зато было желание посмотреть записи видеокамер. Валерий Леонидович внимательно посмотрел записи один раз, другой… Заснул уже только в районе трех часов с тревогой на душе: он, как назло, оказался в терминале в одно время с Марадин-ским, правда, когда покинул терминал, тот еще был жив-здоров.