Балаган дьявола

Глава XII

Красив наш город Мариенгоф. Силен он и богат. Множество славных и достойных людей вышли из него. Но одним из удивительнейших мест в нём, является, без всякого сомнения Квартал Артистов, известный также как Квартал Циркачей, так его сами артисты и лицедеи называют, насколько мне это известно.

Представьте его себе, прямо сейчас. Невообразимое разноцветье самых пёстрых цветов – разных пестрядинных накидок и палаток, из самых разных тряпок. И балаганчики. Много балаганчиков. Старые и новые. Развалюшки, и целые передвижные театры. Вот их сколько всего!

Едва над нашим бренным городом восходит утреннее Солнце, как в Квартале Артистов начинается забота. Они готовятся к новым представлениям. Каждый день. Длительный и изнурительный труд. С самого раннего детства будущие канатоходцы, шпагоглотатели, факиры и прочие учатся своим нехитрым трюкам. Чтобы всю оставшуюся жизнь потешать публику, да зарабатывать за это свои гроши. Право, не лучше ли стать почётным мастеровым гильдии, или попробовать себя в качестве торговца?

Артисты жили здесь более двух веков. Появились они тут благодаря указам Правящей Олигархии, которая руководила городом. Правда было это ещё до того, как все её члены оказались во власти у Церковных деятелей.

Олигархи желали сделать город островком свободы и независимости, в океане религиозной горячки и мракобесия. Но надежды их не оправдались. Большинство жителей города не любили артистов. Мастеровые, потеющие день и ночь на своих предприятиях, лавочники, подсчитывающие свои гроши, да простые обыватели, считали, что артисты получают деньги просто так. Без каких бы то ни было усилий.

Поэтому ненавидели их. Хотя и ходили на представления всей семьёй. В обычные города, бродячая труппа артистов приезжала раза два – три в год. А тут каждый выходной можно было ходить на воскресное развлечение. Мир между артистами и горожанами был очень хрупкий, и постоянно балансировал на грани ксенофобской ненависти и желания наказать «Слуг дьявола», и тайного восхищения простенькими трюками, что приводили плохо образованных обывателей в восторг.

Но как только к реальной власти в городе пришёл архиепископ монсеньор Стефан – ситуация резко изменилась. Теперь артистов открыто ненавидели и грозились уничтожить. Стефан был резким противником лицедеев, и в конце каждой проповеди он, как тот сенатор из Рима, повторял: «Квартал должен быть закрыт». * При этом истинная причина его нелюбви к артистам, не известна. Как и личность самого прелата таинственна и скрыта тенями.

Архиепископ захватил власть, пользуясь телесной слабостью обер– бургомистра города Мариенгофа Вольфганга ван Хутера. Затем он поставил на пост капитана городской гвардии Эрика фон Биенгоффа, человека не разумного, но лояльного и верного делу архиепископа. При всём при этом, Правящая Олигархия, чьим гласом и является обер– бургомистр не в силах противостоять Князю Цервки.

Темные времена наступают для всех нас. И только Вера не позволит нам спуститься в ещё большие глубины невежества и мракобесия.

И, хоть и немало злых напастей свалилось на наш многострадальный город, казалось худшее ждёт нас всех впереди.

Всё дополнительно усугублялось таинственным Балаганом Дьявола, который по легенде похи…

Отрывок из Истории Мариенгофа, славного города. Страницы с пятьсот шестьдесят седьмой, по пятьсот семьдесят вторую: удалены по приказу Рыцаря–Храмовника Св. Престола ОрденаКреста и Молота, достопочтенного охотника на ведьм,мастера Грегора Дюка.

***

Над площадью Квартала Артистов уныло светила полуночная Луна. Население балаганчиков спало и видело уже третий сон. Лишь одинокий фонарь светил на одном из них. Высокая, атлетичная женщина в трико медного цвета, с закрытым итальянской карнавальной маской лицом, несла на руках спящего ребёнка. Мальчика лет десяти на вид. Она подошла к своему балагану. Дверь беззвучно отворилась и оттуда пролился кроваво– алый свет. Длинные, гротескно– нечеловеческие руки протянулись за ребёнком. Неожиданно, громкий голос разорвал интимно– мистическую тишину ночи.

– Именем Господа нашего Иисуса Христа, оставь невинного ребёнка, дьявольское отродье! – гневно произнёс мастер–охотник на ведьм, Грегор Дюк.

Женщина в медного цвета трико, резко обернулась. Даже умудрённому опытом ведьмоборцу стало не по себе. Ещё хорошо, что он пошёл следом за этой девчонкой, которая пыталась ограбить того франта. А потом схлестнулась с ветераном гвардии Мариенгофа. Надо сказать, Грегор ей даже мысленно поаплодировал – не у многих мужчин достаточно крепкие яйца, чтобы совершить даже треть того, что совершила эта зелёная девчонка. Грегор даже подумал: «А что, если взять её на летнюю стажировку?»

Надо сказать, эта идея была не лишена смысла. Конечно, официальным рыцарем– храмовником ей стать не удастся, ибо посвящают на эту службу только лиц мужеского пола, но титулярные** охотники иногда поступали следующим образом – они брали на стажировку обычных людей, негласно, обучали кое– каким трюкам и способам выслеживания, борьбы и уничтожения нечисти. Готовили так называемых, вольнонаёмных охотников на нечистую силу. А там уже неважен был пол охотника.

Таких вольнонаемных, призывали, когда начиналась Великая охота. Да и к суровой жизни борца с всякими отродьями зла такие «ученики» были куда более подготовлены, чем их коллеги–авантюристы.

Девушка, правда, уже успела смыться. Да и немудрёно. По всему она была не дурой. Грегор дал себе слово, что обязательно её разыщет, после того, как разделается с Балаганом Дьявола. Разделается. Сказать легче, чем сделать. Мастер Дюк утешал себя только тем, что зловредный Балаган Дьявола на самом деле существует. Он не плод чьего бы то ни было воображения.

Женщина склонила голову на бок. Она была изящна и стройна. Под медным трико соблазнительно выпирали выступы её тела.

– Я, сказал! Положи. Ребёнка. Тварь! – цедя каждое слово, проговорил мастер Грегор Дюк. Существо явно было разумным. Поэтому понимало всё, что ему говорили.

Женщина бросила ребёнка и потянулась рукой к клоунской карнавальной маске. Вероятно, она хотела её снять. Грегор решил не дожидаться этого, ведь в последний раз, когда он слышал историю про эту мадам, под её маской было нечто такое, от чего у людей срывало напрочь мозги. Не то чтобы ведьмоборец с более чем двадцатипятилетним опытом чего– то ещё боялся, просто бережёного Бог бережёт, как известно. В общем, он решил не пускать ситуацию на самотёк и прежде чем неведомая тварь, сняла свою маску, мастер Дюк выстрелил в неё из пистолета.

И что могло пойти не так?

Пуля, выпущенная из порохового пистолета, развивает начальную скорость, примерно триста метров в секунду. Расстояние, не превышающее десяти шагов пуля преодолеет меньше чем за удар сердца.

Каково же было изумление Грегора, граничащее с ужасом, когда женщина просто увернулась от неё.

Она. Увернулась. От пули.

***

Инга не стала дожидаться развязки. Она и так достаточно влипла в приключение. На сегодня хватит, пожалуй. Оказываться между молотом в виде охотника на ведьм с одной стороны, и наковальней в виде таинственной женщины, с другой, у неё не было ни малейшего желания.

К тому же где– то поблизости находился ветеран гвардии Мариенгофа. Инге необходимо добраться до своего дома – балаганчика, её не покидало чувство, точнее ложная надежда, что как только это случиться, как только она переступит порог своего дома, всё закончится.

Девушка стремительно лавировала между балаганчиками и помостками, множеством палаток и цветастых куполов шапито. Вот – вот, уже немного, и она окажется дома.

Наконец впереди замаячил долгожданные дом. Балаганчик со сломанной передней осью и выцветшими от дождей стенками. Инга ускорила шаг. Она судорожно огляделась – вроде никакой погони нет. И то хорошо. Нужно успокоится. Девушка глубоко выдохнула. И медленно и уверенно ещё раз огляделась. Точно нет никакой погони. Она не хотела привести «хвост» к ним в дом.

Такого ни должно случиться. Её наставник ни в коем случае не должен узнать, чем она занимается. Ни за что!

Инга быстро подобрала ключ к замку и дважды его повернула. Сердце колотилось. Да и не мудрено. Она за каких– то пару дней пережила больше чем за всю свою недолгую и не разбавленную приключениями жизнь артистки–канатоходки из Квартала Циркачей города Мариенгофа.

Инга оказалась в знакомо пахнущем артистическим гримом и старой бумагой балаганчике. Она прижалась спиной к дверям и выдохнула. Сама не зная почему, Инга нервно захихикала. В её голове пролетали события последних часов. Она сама себе удивлялась вспоминая, что её пришлось пережить. Если бы она умела читать, то вряд ли прочла такое даже в самом увлекательном романе.

– Юная леди! Не соблаговолите–ли объяснить – где вы изволили пропадать трое суток! – раздался знакомый голос. Инга вздрогнула и сползла вниз по двери.

– Август!

Девушку захлестнули несколько чувств. От радости от того, что любимый, родной человек жив и всё медленно, но верно возвращается на круги своя, до страха, а вдруг он узнает, о том, что произошло?

– Да, юная леди! Я вам говорю: где вы отсутствовали трое суток?

– Август!

Девушка подалась вперёд. Старик тяжело закашлялся. Он чиркнул кресалом об сломанный кусок кремния и зажег керосиновую лампу.

Инга увидела его лицо. Седая борода и длинные седые волосы. Он был похож на ветхозаветного пророка. Или доброго волшебника. Старик улыбнулся, глядя на воспитанницу.

– Тебе уже лучше? – спросила Инга.

– Да. Я отлежался. Как–то так. Хотя до сих пор покашливаю. Но, впрочем, не заговаривай мне зубы. Где ты шлялась я тебя спрашиваю?

– Ну, это долгая история! – заискивающе сказала Инга.

– Тогда рассказывай мне её прямо сейчас! – распорядился клоун, указав на барабан, что служил им вместо стула. – Садись и рассказывай всё, что случилось с тобой в эти три дня. Чувствую я, что что– то нехорошее грядёт. Что– то тёмное. Боюсь, наша жизнь уже не будет прежней.

Инга глубоко выдохнула и принялась быстро, опуская, впрочем, самые постыдные детали своих приключений описывать весь калейдоскоп событий, что она успела пережить и виновницей которых, она в определённой степени и являлась.

***

Казалось, что могло пойти не так? Но так обычно всё и бывает. Проклятая женщина увернулась от пули, словно это было возможно. Нет, конечно, есть твари, что могут пережить попадание свинца в свой организм. Но вот так запросто увернуться. Это невозможно.

Женщина присела на корточки и завернула голову так, что подбородок почти оказался на том месте, где должен был быть затылок.

Мастер Дюк успел уже израсходовать оба заряда в своих пистолетах, поэтому резким движением обнажил палаш и двинулся на врага. Женщина плавно, но вместе с тем резко метнулась вперёд. Грегор увернулся, а затем резко нанёс рубящий удар, намереваясь хотя– бы задеть эту тварь. Но не тут то было. Демоница балагана отскочила, и присев, быстро метнулась на мастера Дюка. Тот решил не уклоняться, ведь она всё равно не вооружена.

Женщина словно этого и ждала. Ибо она резко ударила его когтями. Которых, на секундочку, пару секунд назад ещё не наблюдалось.

Мастер Дюк сделал новый выпад. Противница слишком резвая. Она двигается со скоростью фурии и атакует. Вот уже на дублете мастера– охотника на ведьм красовались несколько порезов, которых пару секунд назад не было.

Старость.

Ведьмоборец уже не молод. Может и взаправду стоит пойти на пенсию? А может, противник слишком серьёзен?

Грегор решил, что было бы не плохо прибегнуть к святой силе. Одно из Двенадцати заклинаний – экзорцизмов, также известных, как апостолаты***, коим обучались в Ордене. Одно из них, под названием «Свет Серафимов» он уже применил в бою с лярвой в городской канализации Мариенгофа.

Но для этого нужен был открытый огонь. Грегор продолжал фехтовать, при этом стараясь не поворачиваться спиной к самому Балагану, кто его знает, чего от него может исходить?

Женщина сделала выпад. Почти коснувшись охотника когтями, она ловко прыгнула и Грегору пришлось пасть на левое колено, иначе не миновать бы ему более близкого знакомства с стальными лезвиями, а именно ими оказались когти женщины. Возможно, она была человеком.

Мастер Дюк с трудом поднялся. Левое колено болело. Почему именно оно? Он и так ломал его два раза. Как будто этого мало! Мастер Дюк ринулся к единственному источнику открытого пламени – горящему фонарю. Ударом палаша мастер– охотник на ведьм разбил стекло и вот уже горящее ламповое масло вязкой струей потекло по блестящему лезвию.

– Ignis Domini inardescat in cordibus servorum suorum fidelium! – и вот пламя словно белоснежная лента окутало клинок. Грегор двинулся на свою противницу, но она к его вящему удивлению не обратила внимания на пламя. Продолжая сражаться как ни в чём не бывало. Это уже сильно взволновало мастер Грегора Дюка. Ведь его противница оказывалась обыкновенным человеком. Но ведь обыкновенный человек не может взять и увернутся от пули.

Женщина вновь пошла в лобовую атаку, целясь бритвенно– острыми когтями охотнику на нечисть в грудь.

Меж тем, пока ведьмоборец стремился изничтожить демонское отродье, часть горящего лапового масла брызнула прямо на деревянные помостки. А так же на парусину, из которой накануне возвели купол шапито.

Но странная парочка, что сошлась в смертельном танце, не обратила на это никакого внимания.

Пожар.

Страшное явление природы. Он разгорался стремительнее, чем это могло бы быть в любой другой ситуации. Возможно причиной послужила огненная магия мастера Дюка, а возможно обилие тряпок и других легковоспламеняющихся веществ, а также неожиданно поднявшийся ветер.

Мастеру Дюку было слегка не до пожара. Его противница уже почти загнала его в угол. Немолодой ведьмоборец боялся сейчас, больше всего на свете, сбить дыхание. Так что когда его спину окатила волна дикого жара, он только отмахнулся от этого, словно от назойливой мухи.

«Принеси мне ребёнка!» – раздался властный и вкрадчивый голос. Исходил он из внутренностей Балагана Дьявола. Двое детей, мальчик и девочка лежали у его заднего колеса, там, где пару минут назад их бросила странная женщина. Демоница балагана.

– Обожди–ка, дьявольское отродье! – гневно вскрикнул мастер– охотник на ведьм и сделав резкий выпад, все– таки изловчился отрубить своей противнице четыре когтя на левой руке. Она резко отпрянула назад и заведя левую руку за спину выставила вперёд другую.

– Дорогуша! – назидательно произнёс мастер Дюк. – Тебе необходимо использовать более длинное оружие.

Странная дама наклонила голову на бок. Неожиданно из Балагана раздался голос вновь.

«ТЫ ЛЮБИШЬ СЖИГАТЬ? ТАК ГОРИ!»

От волны страшного жара Грегор едва не потерял сознание. Все балаганчика, все помосты, всё артистическое тряпьё, что было вокруг вдруг вспыхнуло. Пламя взвилось, казалось до самых небес. На десятки футов поднялись алые, как глаза демона, искры. Грегор скинул с себя плащ и шляпу. Он взял в правую руку дагу, а в левой покрепче сжал палаш. Женщина метнулась на него со скоростью молнии. Грегор едва успел заблокировать её удар себе в грудь.

Причем его визави уже успела отрастить себе отрубленные когти. Такого мастер Дюк тоже не ожидал. Металлические когти имели гарпии****, и они могли их регенерировать. Но вот эта мадам на гарпию была непохожа, от слова «совсем».

Все горело. Пламя вымётывалось из каждой складки, из каждой щели. Оно ярилось и жадно, словно обжора на безумном, адском пиру, пожирало всё, что только могло пожрать.

Повсюду раздавались вопли. Артисты, разбуженные сначала шумом и выстрелами, а затем и пожаром спешили спасти хоть часть того добра, что наживалось поколениями, а исчезало буквально на глазах.

Стало совершенно светло. Как в полдень. Грегор вновь ударил свою противницу палашом. Но она перехватила его всеми десятью когтями, тогда ведьмоборец рубанул её дагой прямо по вечно ухмыляющейся маске.

Часть её откололась. Женщина сделала плавный прыжок назад и резко увернувшись от очередного выпада охотника, ударила его ногой в живот. От неожиданного удара, мастер Дюк потерял равновесие и грохнулся на камни мостовой. Не тратя времени даром, его оппонентка схватила мальчика и прыгнула в Балаган Дьявола.

«Не мальчишку! Девчонку!» Зашипели голоса оттуда.

Но было поздно. Двери Балагана захлопнулись и он, безо всяких лошадей, помчался по улице. Впереди стоял другой балаганчик. На нём изображался толстый белый клоун. Тот самый хозяин балаганов Твартен, что давал неудачно закончившееся представление. Балаган Дьявола протаранил его на полном ходу. Буквально разорвав на части. А затем, просто исчез в клубах едкого дыма.

***

– Ну ничего себе! – возмущенно проговорил Август, когда Инга быстро и путано закончила свой рассказ. – Да, дитя моё, натворила ты дел!

Старик закашлялся и зябко пожал плечами.

– А что мне было делать? – плаксиво произнесла Инга.

Клоун тяжело вздохнул.

– Что это уже рассвет? – удивилась девушка, заметив, что сквозь щели в дверях прорывается свет.

Она открыла дверь и от ужаса задохнулась. Площадь Квартала Артистов походила на Преисподнюю.

Все горело и пылало. Луна не в силах была пробиться сквозь облака белого дыма поднимавшихся от жуткого пожара. Клубы искр летали по воздуху, вперемешку с красиво горящими обрывками тряпок и прочего мусора. Среди огня, гула и треска метались люди. Они были похожи на чертей в аду. Мимо проскакала лошадь, в горящей попоне.

– Бежать нужно! – неожиданно твёрдо заявил Август.

– Куда! – чуть не плача ответила Инга. – Наш балаганчик не поедет.

– Не поедет. – согласился старый клоун. – Да и лошадей у нас нет.

Он схватил девушку за руку и подтянул к себе.

– Слушай! И слушай внимательно! Ведь это может быть последний наш разговор! Разыщи этого человека! Охотника на ведьм! Ты вляпалась по самые уши. Только он сможет тебя защитить. И может статься, чему и научит. В молодости я слышал истории, о Елене Белой Длани, что была охотницей на нечисть. О ней рассказывали во всех кабаках! Легендарная была личность!

– А как же всё это! – спросила Инга. – А как же наш дом?

– Ты ещё про сцену вспомни! – сердито отмахнулся Август. – Она как раз сейчас сгорит. Слушай! Ты всю жизнь будешь ходить по канату, за пару медных монет. Пока не грохнешься и не переломаешь все кости. Или постареешь и будешь как я! Это твой шанс! Беги!

– А как же ты? – всё ещё колеблясь произнесла Инга, не обращая внимания на слёзы, текущие по щекам.

Старик, который при ярком свете пожарища теперь казался словно святой с древних гравюр, уныло оглядел их нехитрый скарб.

– Да гори оно всё огнём! Пойду жить в богадельню!

Инга бросилась к нему на шею.

– Прощай девочка! Береги себя! И беги! Ну же, беги!

***

Грегор остался на площади в гордом одиночестве. Точнее ещё с спящей девочкой у ног. Мастер ведьмоборец потёр живот. Ну, сука, и врезала!

Меж тем вокруг стали собираться люди.

– Это охотник на ведьм! Он спалил наш Квартал! Он уничтожил нашу жизнь!

У многих в руках были палки, кто– то достал камень. Мастер Дюк резко взмахнул палашом. Вдруг посреди клубом дыма возникла громадная фигура, в свете пожара она выглядела мрачно и пугающе.

«Что ещё за новая напасть?» – Подумал Грегор. Неожиданно один из обездоленных артистов бросился на него с остервенелым воплем. Мастер Дюк не успел даже ничего сделать. Ведь фигура на заднем плане метнулась вперёд и вот уже бедолага, с размозженными костями отлетел прямо в бурлящее пламя.

Тролль! С гигантским ослопом в руках. Стоило лишь подивиться, как он умудрился пробраться в город незамеченным.

Люди с криками и воплями разбежались.

– Эвард! – радостно воскликнул мастер Дюк. – Ты даже не представляешь – как я рад тебя видеть!

– Бить! – ответил последний.

– Сейчас нужно убираться отсюда! – сказал мастер Дюк. – Пока мы тут не задохнулись. Беги за повозкой, а я возьму ребёнка.

Грегор уже наклонился к девочке, что так сладко спала, невзирая на всё происходящее – как пить дать, находилась под заклятьем. Тут прямо под ноги охотнику вынырнула фигурка, в куртке с натянутым на лицо капюшоном. Отблеск пламени на миг осветил её запачканное сажей личико.

– Ты! – рявкнул Грегор.

– Нужно бежать! – кашляя ответил Инга, она схватила девочку на руки и прижала к груди.

– Ну и денёк! – недовольно ответил мастер Дюк, – такого даже в книжке не прочитаешь!

Из мрака показалась повозка, со страшным кучером на козлах. Лошади испуганно ржали, пугаясь пламени.

– Бери под уздцы! – распорядился Грегор. Раз тролль нашёл вход – найдёт и выход.

Они живо запрыгнули внутрь повозки, укрываясь не только от дыма, но и от нестерпимого жара. Тролль, чья кожа обладала куда меньшей чувствительностью, чем человеческая, бежал впереди, таща не только перепуганных лошадей, но и повозку.

Через несколько секунд, лишь огонь и дым безраздельно властвовали на площади бывшего Квартала Артистов.

__________________

* В оригинале эта фраза звучит так: «Карфаген должны быть разрушен» («Ceterum censeo Carthaginem delendam esse» лат.), и означает настойчивый призыв к борьбе с врагом или препятствием. В более широком смысле – постоянное возвращение к одному и тому же вопросу, независимо от общей тематики обсуждения. Катон Цензор после поездки в Карфаген заканчивал этим высказыванием все свои речи.

** Официальный иначе.

*** Апостолаты – Двенадцать святых заклятий, что используют титулярные охотники на ведьм. Количество заклинаний равно числу апостолов.

**** Одна из тварей, описываемых в Либер Монструме, выглядит как женщина–птица с железными когтями и бритвенно–острыми перьями, которыми может стрелять во врагов.