Балаган дьявола

Глава V

Повозка мастера охотника на ведьм замедлилась около роскошного особняка, украшенного мезонином. Грегор поставил её на ручник и лихо, несмотря на возраст спрыгнул с козел, следом то же самое сделал и его спутник – капитан Эрик.

– Вот и дом булочника Ван Дейма. – отрапортовал фон Биенгофф.

– Угу. – хмыкнул Грегор Дюк.

Они направились к большой двери из морёного дуба, с вырезанными на ней львиными мордами. Грегор мысленно прикинул, сколько нужно зарабатывать, дабы жить в таких апартаментах.

Капитан взялся за огромное кованное кольцо из черной бронзы, которое в зубах держала львиная морда и тяжело ударил в дверь раза четыре. Через некоторое время тяжелые створки двери отворились и оттуда выглянула испуганная физиономия привратника.

– Вам чего, мессиры? – тревожно спросил он. Его взгляд проскользнул по фигуре мастера– охотника на ведьм, и физиономия его ещё больше вытянулась. – Вам чего, мессиры? – ещё испуганней спросил он.

Прежде чем капитан Эрик открыл свой рот мастер Дюк его предвосхитил.

– Я Рыцарь–Храмовник Священного Ордена Креста и Молота. Мастер Грегор Дюк.

– Охотник на ведьм. – дворецкий задрожал. – Входите, а вы? – он уставился на капитана.

– Капитан Эрик фон Биенгофф. – представился тот щёлкнув шпорами.

– Входите оба. – пробормотал дворецкий.

Посетители оказались в богатой гостиной.

– Обождите малость. – переминаясь с ноги на ногу произнес дворецкий. – Я доложу хозяину.

– У меня мало времени. – сурово проговорил мастер Дюк. – Скажите вашему господину, что я не стану ждать его благоволения вечно. Пусть поторопиться.

Дворецкий сделал такое лицо, будто мастер Дюк только что помочился на персидский ковер его хозяина. Видно было, что в этом доме привыкли к коленопреклоненным посетителям, а не к нахалам, что требуют от дворецких разворачиваться.

Но мастер Дюк ударил посохом в пол так, что гул пронесся по всему дому и прорычал.

– Живо! Мать твою!

Дворецкий затрясся от испуга и резво помчался исполнять поручение сурового ведьмоборца.

Грегор осматривал огромный холл, стены и потолок которого были обшиты панелями из красного дерева.

– Я бы не советовал вам так разговаривать с мастером Ван Деймом. Он один из богатейших людей в Мариенгофе. – тихо, но настойчиво произнес капитан Эрик.

– А мне плевать. – равнодушно ответствовал мастер Дюк. – Хоть он примас – если надо, я его на виселице вздерну.

Лицо капитана вытянулось.

– Надеюсь вы это не серьезно? – спросил он.

Но Грегор не удостоил его ответом.

Тогда капитан решил скрасить ожидание беседой.

– Скажите, мессир охотника. Ваш символ – это волчья голова на фоне скрещенных факела и топора. Но символ Ордена Молота и Креста – это крест и на его фоне боевой молот. Почему.

– Волчья голова и факел – это символ охотников на ведьм. – пояснил мастер Дюк. – Орден – это не только охотники. Он занимается многими вещами. А мы это только боевое крыло ордена.

– Понятно. – Ответил фон Биенгофф. – А как вы победили ту лярву. У меня всё из головы не выходит. Вы применили магию? Но колдовство оружие дьявола. Не так ли?

Вопрос был каверзный. Грегор досадливо окинул своего собеседника взглядом через плечо.

– Это не магия. – мрачно ответил он.

– А что? – спросил фон Биенгофф. – Мне показалось…

– Когда кажется – креститься надо. – отрезал мастер Дюк.

Затем, вздохнув, он произнес.

– Нас обучают в Ордене. Как использовать свою веру в Бога. Концентрированную веру. И направлять её против слуг тьмы.

– Магия ведьм и колдунов исходит от дьявола. – произнес капитан Эрик. – А ваша маг… кхм… способности от Бога. Какую же веру нужно иметь, чтобы творить такое? Я не представляю.

– Вот и правильно. – произнес мастер Дюк, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Капитана к нему приставили явно не столько для того, чтобы помогать, а сколько для того, дабы следить. Соглядай и наушник Совета. А именно архиепископа монсеньора Стефана.

– Так вы говорите, что этот булочник, мастер Ван Дейм богат? И сильно. – решил перевести на другую тему разговор Грегор.

– Очень богат. – охотно ответил капитан. Фон Биенгофф имел не очень хорошую черту. Он любил поболтать. Хотя и производил впечатление сурового и строгого начальника, при первом знакомстве. Сблизившись с человеком хоть немного, он мог стать ценным источником информации. Именно поэтому, как понял многоопытный ведьмоборец, архиепископ и не посвящает своего миньона слишком глубоко в дела градоправления.

– Мастер Ван Дейм владеет всеми булочными и кухмистерскими в городе. Он имеет почти четыреста тысяч дукатов годового дохода! И является одним из главных налогоплательщиков в Мариенгофе.

– А хлеб– то непропеченный! – тихо, как– бы про себя, произнес мастер Дюк, вспоминая свой недавний завтрак.

Четыреста тысяч!

Доход подавляющего большинства жителей Мариенгофа был сто–двести дукатов в год. Купец средней руки зарабатывал десять–двадцать тысяч. Хороший мастеровой мог рассчитывать на триста–пятьсот дукатов в год. Но четыреста тысяч.

«Вот ведь барыга!» – Подумал про себя мастер Дюк. – «Имеет столько денег, а мне всего тысячу. Да за любимую дочурку можно и все десять выложить!»

Грегор стоял, улыбаясь своим мыслям и теребил кончик бородки, когда дворецкий, наконец– то вышел и прервал их ожидание, сообщив, что хозяин их ожидает прямо сейчас.

***

Благородный мастер Ван Дейм восседал на роскошном кресле из свиной кожи, украшенным золотым тиснением. Он был невероятно толст. Даже жирный обер– бургомистр казался голодным заморышем на его фоне. Человек этот имел семь подбородков. По одному на каждый смертный грех. Хотя по его фигуре явно угадывалось, какой из семь грехов он предпочитает паче других.

Грегор окинул его презрительным взглядом из–под полей своей высокой шляпы, которую ведьмознатец даже не удосужился снять, из– за чего ежесекундно получал гневные взгляды прислуги.

Толстяк сам похожий на булку уставился свиными глазками на Грегора.

– Присаживайтесь! Прошу вас. – подобострастно обратился к ним дворецкий, указывая на пару резных стульев.

Грегор комфортно–насколько это было возможно разместился на одном из них и поставив шляпу на колени стал осматривать комнату.

Она была роскошна. Резная мебель из красного дерева. Красивые пуфики из замши с серебряной канителью. Картины известнейших художников. На стенах вырезанные по дереву яблони и заморские, диковинные цветы. Слуги в ливреях и ботинках с серебряными пряжками. Но среди всей этой роскоши не было не одной книги. Владыка дома явно не из тех, кто любил напрягать мозги. Ему было достаточно толстенного кошелька, чтобы большинство проблем решались как по маслу.

Впрочем, кошелек мог решить далеко не всё.

Толстяк был облачен в винно–красный халат с горностаевым воротником. Он обмахивался веером из фазаньих перьев. На его пальцах блестели драгоценными каменьями перстни. Перед ним, на столике из эбена стояла вазочка с дымящимся крем–брюле, но убитый горем отец даже не обращал на неё внимания. Ему было не до еды сегодня, в ожидании легендарного охотника он позавтракал лишь трижды.

– О, я так опечален пропажей моей дорогой Эммы! – страдальческим голосом произнёс он.

– Как это случилось? – вопросил Грегор. Приметив, однако, что хозяин не удосужился угостить их хоть бы чем–нибудь. Не то, чтобы это было нужно, однако существовали определённые рамки приличий, которые в так называемом «обществе» следовало бы соблюсти.

– О, это ужасно! – воскликнул главный булочник. – О, Небо! За что ты караешь меня? – Воздел он к потолку пальцы, похожие на булочки. Меж тем, исподтишка, следя за реакцией охотника на ведьм. Слуги принялись ненатурально всхлипывать и тереть глаза руками.

Грегор обвел их ледяным взором и через плечо поглядел на капитана Эрика, который не сел на любезно предложенный ему стул, а словно тень стоял позади ведьмознатца.

– Мы, то есть мессир рыцарь–охотник, желает знать при каких обстоятельствах исчезла ваша дочь, мессир Ван Дейм.

– В мельчайших подробностях. – строго присовокупил мастер Дюк.

– Она пропала вчера. Моя дорогая Эмма ехала на своём экипаже… А у неё есть свой экипаж. – не без гордости произнес главный булочник, – ехала она из гостей…

– С бала, который давал обер–бургомистр. – с готовностью слуги лишь ждущего момента чтобы выслужиться перед господином, подсказал тощий дворецкий.

– Да, да… – рассеяно пробормотал мастер Ван Дейм. – Она возвращалась с бала.

«В его городе черт знает, что твориться, а он, подонок балы устраивает, яко Валтасар.»* – подумал Грегор. Впрочем, реально городом правил престарелый архиепископ, а обер– бургомистр выполнял роль говорящей куклы.

Толстяк тупо уставился на охотника на ведьм. По его отсутствующему взгляду было ясно, что он утратил нить разговора.

– Дочь благородного мастера Ван Дейма пожелала поглядеть представление на площади в Квартале Артистов. – с готовность произнес дворецкий. – Она и её камердинер проследовали к месту представления, а потом она исчезла.

– Вот так просто? – произнёс мастер Дюк. – Из–под носа камердинера. Сколько лет было вашей дочери? – поинтересовался Грегор.

– Дочери господина Ван Дейма семь лет, мессир. – произнёс дворецкий.

В залу вошел юноша лет семнадцати. У него были светлые, собранные в хвостик волосы. Красивый камердинерский костюм. Он испуганно покосился на господина Ван Дейма и перевёл свой взгляд на мастера Дюка.

– Се злосчастный камердинер, что отвечал за сохранность дщери благородного господина Ван Дейма. – пафосно проговорил дворецкий.

Грегор закатил глаза – ему уже начинало надоедать всё это словословие.

– Я допрошу его сейчас. – Сказал он.

Мастер Дюк перевел свой взгляд на дрожащего юношу и вопросил.

– Как это случилось.

Юноша задрожал всем телом и уставившись на своего господина замямлил.

– Умоляю, простите!

– Простить?! – взвизгнул толстяк. – Да ты оскверняешь своим мерзостным присутствием мой дом лишь только потому, что тебя желает допросить мессир охотник на ведьм. Святой паладин мастер Дюк.

– Охотник– к… Ппа–а Пра–астите! – завыл парень, падая перед хозяином дома на колени. – Я ни в чём не виноват!

– Но ребёнка вы упустили. – вставил слово капитан Эрик, до сего момента безмолвствующий.

– O, peccatum meum! Mea gravest peccatum!** – буквально прорыдал мастер Ван Дейм, слишком театрально закатывая глаза.

– Как это произошло. – прорычал Грегор. – Отвечай, отродье лярвы! Или пойдешь на костёр!

– М–милорд охотник! – пробормотал юноша. – Я сопровождал миледи Эмму с бала. Она возжелала посмотреть представление. Я отговаривал её. Но она была непреклонна. Сказала, что расскажет отцу, будто я был с ней груб и меня вышвырнут на улицу, а перед этим ещё и выпорют.

– Так это моя дочь виновата! – взревел булочник, становясь багровым, как перезрелый томат.

– Молчать! – Грегор осадил хозяина дома ледяным взглядом. – Мне надоела ваша комедия.

Лицо толстяка покрылось фиолетовыми пятнами. За спиной ведьмознатца зашевелился капитан Эрик.

– Что–о… – начал было булочник, но Грегор его уже не слушал.

– Продолжай. – обратился он к запуганному камердинеру. – И я клянусь тебе, что ты испытаешь лишь гнев своего господина.

– Так вот… – продолжил юноша. – Миледи Эмма выскочила из кареты, – рассказывая подробности, камердинер продолжал оглядываться на своего господина, – она побежала к балаганам. Ну, а я последовал за ней, что же мне ещё было делать!

Потом она смотрела на выступление канатоходки. Затем на клоунов. – юноша вытер пот со лба. – Потом, милорд, она увидела… то есть кто– то в толпе сказал, что там есть один балаган, где показывают особое представление. Только для избранных.

– Кто это сказал. – вопросил Грегор.

– Какой–то человек. Я не знаю. Не рассмотрел его лица. Я всё время следил за миледи Эммой и упрашивал её вернуться в карету. Но она сказала, что хочет посмотреть особое представление. Для избранных.

Мы пошли за этим человеком.

– Во что он был одет? – задал правильный вопрос капитан Эрик.

– Ну– уу… одет… он был одет… как и все они! Как и артисты. В какое–то трико.

Юноша стал покачиваться взад–вперед и хныкать. Грегор внимательно вглядывался в него. Рука опытного ведьмоборца потянулась к поясу, где были пистоли.

– Я не в чем ни виноват. – процедил сквозь зубы камердинер, его страх неожиданно перерос в ярость. – Я просил. Я умолял. Я усовещивал миледи Эмму. Но она всегда была капризной и избалованной девчонкой. А ты – Юноша перевел взгляд на побледневшего мастера Ван Дейма. – Ты тупая, жирная свинья. Которую ничего не интересует, кроме денег. И дочь твоя – такая–же избалованная дура! Я даже рад, что с ней это случилось. Наконец–то она не будет меня донимать своими капризами…

– Да я тебя насмерть запорю. – захрипел булочник. Его лицо просто почернело от гнева. Казалось его сейчас хватит удар. Но мастер Дюк прервал их.

– Продолжай.

– Это был балаган. – глядя на ведьмоборца исподлобья, продолжал юноша. – Большой, красивый. Выкрашенный в черный и рыжий цвет. Ещё на его стене изображалась клоунская маски. Белая такая, в трехвостом колпаке с позвонцами.

Ещё была женщина. В трико медного цвета. И в маске. Такой– же, как и на их дурацком балагане.

Она позвала миледи Эмму. Ласково. Сказала, что её ждет сюрприз. Затем дверь балагана открылась. Там был почему–то красный свет. И миледи Эмма зашла туда. Я хотел последовать за ней. Но женщина повернулась к мне и…

– Что? Что «и»? – внимательно спросил мастер Дюк.

Юноша стоял на коленях в полоборота к нему и глядел в пол. Его губы медленно шевелились.

Потом он поднял глаза и Грегор увидел, что тот плачет.

– Она сняла маску, мессир… у неё не было лица. Мессир, вы не понимаете! … просто зияющая пустота…. – Молодой камердинер глядел на охотника, но взгляд его отсутствовал. Он словно смотрел сквозь собеседника.

– Да он просто лжец и негодяй!!. – взревел хозяин дома.

– Я. Не. Лжец. – спокойно произнёс камердинер. Затем он поднялся, и мастер Дюк заметил в его руке нож. – Я. Не. Лжец. – Повторил он, замахиваясь на своего господина, тот взвизгнул, что свинья, при родах…

Прогремел выстрел.

Юноша– камердинер рухнул с простреленной головой, забрызгав пол кровью.

Слуги истошно завопили. Грегор дунул на дуло пистоля и внимательно поглядев на трясущегося хозяина произнёс.

– Мои услуги будут стоить дороже, чем предполагалось. Я возьму десять тысяч. Две сейчас. Остальные – после того, как я найду вашу дочь.

Главный булочник поднял на охотника на ведьм свои огромные от страха глаза и пепельными губами произнёс.

– Берите сколько хотите…

Грегор опустил глаза вниз. Взглянув на брюки своего нанимателя, он понял –хозяин дома только что обмочился.

______________

* Валтасаров пир – пир, веселье накануне неминуемой беды. Выражение восходит к Библии, где рассказывается, что в ночь взятия Вавилона персами вавилонский царь Валтасар устроил пышный пир. В разгар веселья, где настольными чашами служили драгоценные сосуды, захваченные вавилонянами в иерусалимском храме, и прославлялись вавилонские боги, таинственная рука начертала на стене непонятные слова. Вавилонские мудрецы не смогли их прочесть и истолковать. Прочитал надпись иудейский мудрец Даниил, он объяснил, что письмена предрекают гибель царю. Предсказание сбылось: в ту же ночь Валтасар был убит, а его царство было покорено Дарием.

** Мой грех! Мой тяжкий грех! (лат.)