Балаган дьявола

Глава XXIV

Для борьбы со своими многочисленными и опасными врагами, а также для исполнения своих планов архиепископу славного города Мариенгофа монсеньору Стефану, как, впрочем, и любому человеку из плоти и крови, требовались союзники. И рассматривать обер–бургомистра, который находился одной ногой в могиле последние пару лет или кого– то ещё в этом роде, к сожалению, не приходилось, все они были или некомпетентными недоумками, или архиепископ не мог им доверять. Поэтому он решил обратиться к весьма неожиданному человеку, главному булочнику Мариенгофа благородному мастеру Ван Дейму. Более того, Ван Дейм имел серьёзные причины ненавидеть охотника на ведьм. Тот содрал с булочника тысячу дукатов для поиска его дочери, похищенной таинственным Балаганом Дьявола, но своего обещания не сдержал, просто исчез с деньгами. По этой причине архиепископ и направил свои стопы к дому главного булочника.

Его приняли достаточно любезно. Слуги долго расшаркивались и кланялись ему, а затем повели в роскошно обставленную гостиную с завершенными персидскими коврами стенами, в которой развалился непомерных размеров толстяк на огромном, обитом мягкой оленей кожей кресле.

Его бледная плоть свисала с его неимоверно жирного тела. Он постоянно потел и дышал, как загнанный на охоте хряк. Этому сказались годы излишеств, которые себе позволял благородный мастер Ван Дейм.

Толстяк подобострастно коснулся своими пухлыми бледными губами рубина, коим был инкрустирован золотой перстень власти архиепископа.

– Чем обязан вам, милорд? – спросил он еще более подобострастным тоном.

– Я пришёл сюда, чтобы поговорить о тёмных временах, которых мы оказались свидетелями, – произнёс архиепископ, без приглашения усаживаясь в роскошное кресло напротив своего собеседника. – Может быть, желаете отобедать? – пробормотал главный булочник, указывая на роскошно сервированный стол, стоящий вдоль стены, за который могло усесться человек шестнадцать и при этом насытится до отвала.

– Нет! – отрезал архиепископ. – Я явился сюда не для того, чтобы потакать своим плотским потребностям, – недвусмысленно намекая на невероятно тучное тело своего собеседника.

– Вот как? – спросил главный булочник, поджав губы. – Так зачем вы здесь, монсеньер?

– Насколько мне известно, вашего вражда с охотником на ведьм достигла своего апогея. – заявил архиепископ монсеньер Стефан.

– Откуда вам это известно? – настороженно осведомился главный булочник Мариенгофа благородный мастер Ван Дейм.

– Держать руку на пульсе – это моя задача, – уклончиво ответил архиепископ. – К тому же нет ничего удивительного, ведь господин охотник на ведьм, воистину недостойный своего сана, как и недостойный высокого звания дьяволоборца, поступил крайне бесчестно, пообещав вернуть вашу дочь, но этого так и не сделал.

– О, моя прекрасная Эмма! – жалостливо заявил благородный мастер Ван Дейм. – Это просто безобразие какое–то, непомерное свинство. Я лишился своей дрожащей дочери. Я готов заплатить, ну, половину своего состояния тому, кто её вернёт. Неужели она пропала навсегда? Этот треклятый Балаган Дьявола, и этот проклятый старик, он содрал с меня деньги, но даже не почесался в том, чтобы найти её.

– Я вас понимаю, – резко и сухо прервал поток нытья своего собеседника архиепископ. – Боюсь, мы должны решить этот вопрос самым радикальным образом.

– Как? – неожиданно резко спросил благородный мастер Ван Дейм, сузив свои глаза, так что они стали практически невидимыми.

– Необходимо избавиться от ведьмоборца. – прямо и без обиняков заявил архиепископ.

– Избавиться? – пробормотал Ван Дейм. – Но это же...

– Я прекрасно знаю, что это значит, – ответил монсеньер Стефан.

– Боюсь, игра становится слишком опасной. Мне известно, монсеньер, что в город идет войско капитана охотников на ведьм Отто из Бирменгема. – Выложил очередную карту на стол главный булочник, благородный мастер Ван Дейн.

– Да, – ответил архиепископ, сохраняя несовершенную невозмутимость. – Не думаю, что это является такой уж тайной, господин булочник. Войско действительно идёт, но войском его назвать сложно. Это просто группа фанатиков во главе с ещё одним из них.

– И тем не менее это всё– таки может быть крайне опасно, – парировал мастер Ван Дейм.

– Разумеется, но я не думаю, что у них есть основания устраивать здесь что– то вроде того, что устраивал в своих городах Менкарто Менкаррцо, но и в принципе– то у них нет такой власти и таких ресурсов. Мы, к счастью, живём не в Испании, где во главе сидит безумный король–фанатик, мы куда более просвещенное государство, чем эти испанцы. – При упоминании их, архиепископ, поморщился так, словно проглотил жабу.

– Да уж, мы более цивилизованы, – пробормотал загадочным тоном толстяк. Его чутье опытного торговца сразу уловило выгоду, но тем не менее он стремился вызнать как можно больше, чтобы не стать пешкой в чужой игре, а также чтобы рассчитать все риски, как он, собственно говоря, и привык за свою долгую карьеру торговца и промышленника.

– Итак, – заявил архиепископ, – мне известно, что мастер Грегор Дюк явился в Мариенгоф.

– Вот как? – встрепенулся толстяк.

– Я думаю, могли бы спросить с него за всё.

– Да, – сказал благородный мастер Ван Дейм, – я тоже придерживаюсь этого мнения, но он очень опытный воин, и мы не знаем где он.

– У меня достаточно шпионов и наушников по всему городу. – Теребя своими тонкими, похожими на птичьи лапы, пальцами край своей роскошной цвета свежей кровью сутаны заявил архиепископ. – Про солдатню не беспокойтесь, этого добра у меня тоже достаточно.

– А как же обер–бургомистр, – поинтересовался благородный мастер Ван Дейм, – что будет с ним?

– А что с ним, – не понял архиепископ?

– Как он ко всему этому отнесётся?

– Да плевать на него. Этот негодяй скоро очистит эту землю от своего присутствия. – Архиепископ подался вперёд. – Я думаю, вы будете наиболее подходящей кандидатурой на это место.

– Я даже не мог представить этого... это такая честь... – прошипел благородный мастер Ван Дейм, расплываясь в зловещей ухмылке.

– Вместе мы будем править этим городом. Наш дуэт установит беспредельную власть. Вы – светский глава, я – глава духовный. У каждого из нас огромный ресурс, у вас золото и влияние, у меня духовное влияние. Вместе нам никто не страшен, даже Епископ Рима и даже сам император.

– Да–да–да, конечно. Толстые пальцы булочник так впились в подлокотники своего кресла, что те едва не оторвались.

«Наживка проглочена», – подумал про себя архиепископ.

– Ну что ж, думаю, нам предстоит обсудить все детали. – сказал он вслух.

– Ещё бы я хотел уточнить один момент. – теперь уже в свою очередь прервал архиепископа главный булочник. – Что всё–таки с моей дочерью?

– Скорее всего, вы её больше не увидите. – прямо заявил монсеньер Стефан.

– Вы говорите, что она больше не вернется, но откуда вы знаете? – пробормотал он, пристально глядя на прелата.

– Я изучал этот вопрос достаточно долго, – сказал Стефан. – Похищенные Балаганом Дьявола, увы, не возвращаются. Никогда. Это закон природы. Тёмной природы, разумеется, к сожалению, но сделать мы ничего не можем.

– Я не готов пока с этим смириться...

– Но как же власть?

– Ну что ж, давайте всё обсудим. – предложил благородный мастер Ван Дейм, подперев своими пухлыми руками один из многочисленных подбородков.

– Давайте. – немедленно согласился архиепископ. Двое заговорщиков принялись обсуждать свои планы, восседая в креслах вдруг напротив друга, скрытые таинственной полутьмой покоев олигарха.

***

Мадам Розетта проживала в достаточно скромном для её нескромных доходов домике, расположенном практически на самой окраине Мариенгофа. Повозка затормозила перед ним, уже когда совершенно стемнело. Мастер Грегор кряхтя слез с козел, благодаря чему их невольный возница, наконец– то смог усесться поудобнее.

– Приехали! – побурчал Мастер Дюк, – я уже думал, этого не дождусь.

Затем он помог вылезти Августу и Инге.

– Простите, мой лорд, – испуганным и усталым голосом спросил гончар, – я могу наконец– то быть свободен?

– Проваливай. – отрезал Грегор. Горшечник, кивнув и хлестнув лошадей, быстро умчался под аккомпанемент стука колес своей телеги. Он уже был не рад и уже сотню раз проклял этот день. Он всего лишь хотел отвезти свои горшки на ярмарку в Мариенгоф, чтобы выручить денег. Денег–то он выручил. Но правда, весь его труд сейчас валялся в виде кучи битых черепков на обочине дороги, а сам он попал в невольное услужение к охотнику на ведьм. И вроде бы всё получилось так, как он планировал. Товар сбыт, деньги получены. Но от того страха, которого он натерпелся за день, ему хватило бы на всю оставшуюся жизнь. По этой причине горшечник решил больше никогда не ездить в Мариенгоф, а лучше торговать в Бирменгеме. Да, пусть там было покупателей намного меньше и меньше можно было заработать, зато у него осталось бы после этого меньше седых волос. Мастер Грегор опираясь на свой посох, приблизился к домишку мадам Розетты.

– Живёт она крайне скромно, только это всего лишь показуха. – заявил Август, кутаясь в одеяло, который он успел стянуть из богадельни, перед тем, как они сбежали оттуда. – денег у этой старой курицы на нас всех хватит.

– Она ведьма? – поинтересовался Грегор. Август ничего не ответил. Вместо этого он подошёл к домику и несколько раз постучал в дверь, взявшись за кольцо, которое к ней было прибито. Некоторое время никто не отвечал. Тогда Август повторил процедуру. Затем за дверью раздалось шарканье, какая– то возня. А минуты две спустя щелкнула тяжелая задвижка, и дверь отворялась. На пороге показалась толстая приземистая старуха в красной флисовой юбке и вязаном платке.

– Что вам угодно, сударь? – спросила она, оглядывая компанию. – Войти внутрь для начала, – заявил мастер Дюк.

– Нам требуются услуги лекаря, – сказал Август, и не дождавшись приглашения, отстранив хозяйку дома, вошел внутрь, следом за ним прошли Инга и Дюк.

Войдя в домик старой ведуньи, Инга оказалась словно бы в дивном лесу, она попала в удивительный мир лесных ароматов и всевозможных причудливых запахов. Пройдя сквозь небольшую прихожую, в которой вдоль совершенно голых стен стояли жесткие узкие лавки для посетителей, а из стен торчали медные крюки с переделанными массовыми лампами, которые сейчас, ввиду отсутствия клиентов, были потушены, троица поздних посетителей мадам Розетты оказались в основной комнате, где лекарка вела прием. Там с потолка свисало неимоверное количество различных пучков сушеных трав, вдоль стен стояли шкафы, забитые пузырьками, фляжками, ковчежцами и всевозможными фиалами, в которых, в свою очередь, находились взвеси, смеси, эмульсии, порошки, мази, настойки и прочее, прочее. Разнообразные книги и свитки кипами лежали на узких полках, прибитых вдоль стен, а посередине комнаты стоял громадный стол, заваленный всевозможными лекарскими приспособлениями.

В довесок ко всему этому на некоторых полках стояли большие фляги и сосуды, заполненные мутно–зеленой жидкостью, в которых плавали отрезанные части человеческих тел и человеческие органы. В углу расположился потухший камин, который, видимо, недавно топили, судя по куче неубранного пепла. Вероятно, у старухи просто не дошли руки убрать его, или же этим занимались слуги, которые по какой– то причине сейчас отсутствовали. Справа и слева от камина находилась пара диванов, обитых дорогим красным бархатом для посетителей. А напротив стола, слева от двери, за ширмой, жёсткая деревянная кушетка, накрытая набитым соломой матрасом для осмотра пациентов. Образцово– показательный рабочий кабинет современного врачевателя.

– Так что вам угодно, сударь? – спросила старуха, пристально разглядывая охотника на ведьм, а особенно его оружие.

– Я мастер–охотник на ведьм Грегор Дюк, – заявил тот. – Мне нужна помощь.

– Да, только я не понимаю, в чём? – сухим тоном спросила ведьма.

– Видишь ли, дорогуша, у нас появились проблемы в этом городе. Нам нужно укрытие, где можно переждать буквально до утра. – Сказал Август, оглядываясь по сторонам.

– А почему бы вам не поселиться в гостинице? – спросила старуха.

– Просто потому что за нами следят люди архиепископа. – Невозмутимо ответствовал Август.

– Но с чего вы решили, что я буду помогать вам бесплатно? – возразила ему старуха. – У меня не так много денег, и нет желания, чтобы устраивать тут богадельню.

– Мне прекрасно известно, сколько у тебя денег на самом деле, старая перечница. – усмехнулся бывший клоун, – поэтому постарайся не пудрить мне голову, – сказал Август.

– Я хочу, чтобы вы посвятили меня в свои дела, иначе я отказываюсь вам помогать, ибо я могу навлечь проклятие на свою голову. – Ответила ему ведьма.

– Ты и так навлечёшь проклятие на свою голову или костёр, – гневно возразил Грегор.

– За что? Я всего лишь лекарка. – возразила мадам Розетта.

– Да неужели? – спросил Грегор. – А если я поищу здесь и найду чёрную белену, корень мандрагоры или ещё какой– нибудь ведьмовское снадобье.

У старухи забегали глаза.

– Или, может быть, ты ходишь к дриаде и оттуда берёшь свою целительную силу?

– Это абсолютный абсурд. Конечно, нет. Колдовство ведьм запрещено, – бормотала старуха, теребя пухлыми пальцами край платка.

– Так я и думал, – сказал Грегор, а затем неожиданно добавил, – хорошо, я посвящу тебя в некоторые аспекты наших дел, но в обмен ты будешь обязана бесплатно предоставить нам всю помощь, которая в твоих силах, а также проконсультировать меня, в тех вопросах, в которых мои знания ограничены.

– В чём я могу вас проконсультировать? Вы охотник на ведьм.

– А ты ведьма, – сказал Грегор. – меня интересует Балаган Дьявола.

Старуха дернулась так, словно в неё попала молния.

– Балаган Дьявола? Я не знаю ничего о никаком Балагане Дьявола, – промотала она.

– Лжёшь, – сказал Грегор, пристукнув посохом. – Клянусь Богом, если ты не станешь нам помогать, я тебя сожгу, тебя и твою чёртову лачугу.

– Хорошо, чёрт вас подери! – Устало выдохнув, сказала старуха, – располагайтесь, грабьте бедную старую женщину.

– Было бы весьма любезно с твоей стороны предложить нам чай. – подал голос Август.

– И что–нибудь к чаю, – добавила Инга.

– Ладно уж, грабьте меня, совсем, – ответила старуха. Она посмотрела на Ингу и ткнула пальцем в сторону ещё одной двери, ведущей из комнаты. – Иди туда, там кухня. На ней ты найдёшь себе и котелок с горячей водой, и чай, и всё, что нужно к чаю.

Старуха устало опустилась на диван.

– Я приняла сегодня почти полсотни посетителей с разными проблемами.

– Ну, значит, примешь и ещё троих, – сказал Грегор, отставляя позу и усаживаясь на диване рядом с ведуньей, – сейчас нам нужно многое обсудить, – сказал он. – Очень многое.

***

Архиепископ Мариенгофа монсеньер Стефан расхаживал по своей комнате, ухмыляясь и продумывая план дальнейших действий. Всё складывалось теперь как нельзя лучше. Если Ван Дейм, этот толстый дурак, действительно решил, что станет обер–бургомистром, значит, он ещё более глуп, чем монсеньер Стефан про него думал. Разумеется, возвышать того или иного члена олигархи больше, чем тот того заслуживает, у Стефана не было никакого желания. Хилый и чахлый обер–бургомистр Вольфганг ван Хутер, не способный принимать решения, его полностью устраивал. Но было несколько проблем. Во–первых, необходимо столкнуть главного булочника и охотника на ведьм, и предпосылки к этому уже складывались. Стефан знал, что мастер Дюк движется к Мариенгофу, следом за Балаганом Дьявола, возможно и следом за ним. Ван Дейм не простит ему того, что Грегор взял деньги за поиск его дочери Эммы, похищенной Балаганом, и ничего не сделал. Теперь они, вероятно, уничтожат друг друга.

Затем необходимо разыскать девчонку, которую этот мастер–охотник на ведьм отбил у Балагана Дьявола и увез в Бирменгем. К счастью, у архиепископа там были свои агенты, и когда он передаст девчонку Балагану, то тёмные силы, стоящие за ним, сделают его Папой Римским.

Дальше необходимо избавиться от капитана–охотника на ведьм Отто. И к этому у монсеньора Стефана тоже уже было всё подготовлено. Когда капитан– охотник на ведьм явится в Мариенгоф, его ждёт тёплый приём. Но он будет последним в его жизни. Сталкиваться с Князем Церкви опасно даже для могущественного Ордена ведьмоборцев.

Фактически это внутренняя война Церкви. Но у архиепископа, в отличие от Ордена, есть реальная физическая власть. А в связи с ростом протестантских настроений Орден значительно ослаб. Его влияние сошло на нет. Многие государства Европы отказываются подчиняться его агентам и даже открыто изгоняют.

К тому же агенты Ордена слишком малочисленны, чтобы охватить всю Европу. А вольнонаёмные борцы со злом не более чем просто отщепенцы, фанатики или просто бродяги, стремящиеся заработать и зачастую не доживающие до своего тридцатого дня рождения. Они угрозы точно не представляют.

Обдумывая всё это, Стефан не заметил, как в дверь вошёл коленопреклонный слуга.

– Ваше преосвященство, – сказал он, – Ужин уже давно готов. Вы будете ужинать?

– Разумеется, – произнёс после некоторого молчания Стефан.

Из–за всего этого он иногда забывал есть, пропуская обеды и даже ужины.

– Нужно заботиться о плоти насущной, – подумал он, – нельзя игнорировать её потребности, а иначе мои планы не осуществятся, ибо хоть дух есть при высшей плоти, но плоть тоже необходимо питать.

– Я иду, – сказал он, – уходи, прочь с глаз моих.

– Ваше преосвященство. – поклонился слуга и моментально вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Хорошо, – сказал, обращаясь сам к себе монсеньер Стефан. Какой– то шорох заставил его обернуться, он увидел, что в кресле, стоящем в тёмном углу, сидит посетитель. Точнее посетительница.

– Опять вы? – спросил он.

– Да, – ответила глухим голосом женщина, дьяволица Балагана, – мы внимательно наблюдаем за тобой, твои успехи весьма поразительны, – сказала она, – но охотник на ведьм, похитивший девочку из пророчества опять в городе.

– Неужели? – спросил Стефан.

– Ты должен доставить его к нам, ибо только он знает, где девочка. Она важна превыше всего!

– Я думал, что я справлюсь с этим сам, – ответил Стефан. – Я направлю главного булочника Ван Дейма, он уничтожит мастера Дюка.

– Ты должен узнать, где девочка, она важнее всего. – Словно не слыша архиеретика сказала женщина.

– Девочка где–то в Бирменгеме, но где конкретно мне не известно, но скоро станет известно, – поспешил Стефан.

– Хорошо, – сказала женщина, – полагаться на смертных – это не в моих правилах. Я сама избавлюсь от охотника на ведьм, а затем отправлюсь в Бирмингем. Тебе необходимо лишь избавиться от капитана Отто, смертные слишком часто подводят нас, а этот не по зубам тебе. Я сама с ним справлюсь. Избавься от Отто и прочих, от всех, кто сможет нам помешать. Ты должен захватить власть в этом городе. Ты один. Ты станешь графом – правителем этого города. Это будет твой первый шаг на пути к Престолу Епископа Рима.

– Но меня могут обвинить в узурпации, Церковь может не понять захвата власти. – Возразил монсеньер Стефан, но идея наконец– то получить реальную власть сводила его с ума, напрочь отключая разум и критическое мышление.

– Этот прецедент в Священной Римской империи имеет место быть, – сказала женщина, – когда епископы правят городами. Избавься от всех, от Вольфганга, от этой олигархии, от Отто. Ты должен избавиться от них ото всех разом, а девочку из пророчества и ведьмоборца я возьму на себя. Им помогают предатели, но это не важно, ибо их час расплаты близок. Как и час нашего торжества.

С этими словами женщина просто растворилась в воздухе, не успел прелат и глазом моргнуть. Тот объём работы, который неожиданно свалился на плечи прелата, мог раздавить любого, но только не человека железной воли и неимоверно острого разума, который нисколько не притупился несмотря на уже очень преклонный по физическим меркам возраст. Цель, к которой архиепископ шёл всю свою сознательную жизнь, была перед ним также близко. По иронии судьбы, так же близко, как морковка, висящая перед носом у осла. Правда, считая себя умнейшим из умнейших человек, склонен не видеть этого, добровольно зашоривая свои глаза, причём не только физические, но и око разума. Князь Церкви, слишком долго к этому шёл и не мог оступиться, хотя и чувствовал, что идёт по краю чёрной бездны, где над на самом тёмном дне сидит его собственная погибель. Теперь нужно было экстренно переделать, перепланировать всё, что он так тщательно и сложно подготавливал. Впрочем, его покровители, совершенно не интересовались нуждами одного смертного. Оставшись в одиночестве, он долго стоял посреди комнаты глядя в пустое кресло. Такое– же пустое, как и его мысли сейчас. Наконец он собрался с мыслями и твёрдо произнёс.

– Кажется, ужин все–таки придётся пропустить.