Баллада о Лорелее

Часть 4 Черные крылья Афродиты Глава 1

Капитан Джереми Хокинс пребывал в отвратительном настроении.

Оно не покидало его уже целых полторы недели, с того самого момента, как «Феникс», скрипя всеми шпангоутами, с весьма ощутимым усилием оторвался от засыпанной мелким рыжевато-красным песком поверхности Марса и взял курс на Землю. И чем дальше корабль удалялся от Красной планеты, тем градус настроения лишь понижался, достигнув исторического минимума именно здесь, на орбите Венеры.

Впрочем, старому капитану до сих пор было неизвестно, самый это минимум или все-таки нет. До Земли целых две недели полета, а за это время всякое может произойти. И отчего-то представлялось, что любое, даже самое дрянное настроение вполне способно пробить дно и уйти в такой глубокий минус, что Господи помилуй…

Капитан Хокинс слегка поерзал в кресле и мрачно покосился на напарника, неподвижно восседавшего в кресле пилота.

Интересно, подумал он, а как обстоят дела с настроением у Дима? Точно так же, или все-таки чуть получше?

Хм… как-то непохоже, чтобы сильно по-другому. Ишь, уставился в экран, даже головы не повернет. И молчит… а раньше никакого спасения не было от его шуточек. Охо-хо…

Теперь я совершенно точно знаю, что не нужно было соглашаться на эту дурацкую авантюру. Ни за какие деньги. Жизнь, она, знаете ли, дороже. Покойнику, как известно, деньги ни к чему, а у нас, судя по всему, очень и очень немаленькие шансы стать клиентами загробного мира. И что самое неприятное, — со временем они только возрастают.

Когда безопасники предложили нам эту сделку, я, признаться, никакого подвоха даже не заподозрил. Международная организация все-таки, не какая-нибудь контора из подворотни… Подумаешь, самый обычный рейс по доставке на Землю двух пассажиров с эскортом, пусть даже вооруженным. Да еще за хорошую плату. Нужно быть полным идиотом, чтобы отказаться.

Вот-вот, тут-то и скрывается самый корень зла. Деньги. Они-то нас с Димом и сгубили. Признаться, давно уже никто не предлагал нашему старенькому потрепанному жизнью «Фениксу» более выгодного контракта. А вот бы нам тогда взять и подумать, чего это ради служба безопасности вдруг решила зафрахтовать какую-то дряхлую посудину вместо того чтобы доставить столь драгоценных пассажиров быстро и с максимальным комфортом на одном из своих быстроходных, сверкающих полированным металлом кораблей?

Так нет же. Предвкушение легкого заработка задвинуло в дальний угол последние остатки разума. Перед глазами непрерывно маячили лишь новенькие хрустящие купюры, а в воображении рисовались захватывающие дух ослепительные перспективы покончить, наконец, с полунищенским существованием и начать новую жизнь преуспевающих бизнесменов.

И только через неделю полета меня словно молнией поразило. Разгадка невероятной щедрости наших нанимателей, оказывается, все это время лежала на самой поверхности. Теперь-то стало ясно как божий день, что никто, включая большую часть сотрудников самой конторы, не должен был даже заподозрить, что таинственные пассажиры вообще покинули Марс. А в особенности те, кто, по мнению безопасников, обладал достаточной властью и возможностями для того, чтобы отследить маршруты принадлежащих службе суперсовременных кораблей. А вот наш дряхлый «Феникс» по расчетам все тех же нанимателей подходил для выполнения сверхсекретной операции как нельзя лучше. И действительно, выглядело достаточно правдоподобным предположение о том, что гипотетические соглядатаи обратят на него какое-то особенное внимание лишь в самом исключительном случае. Ну кому, спрашивается могла прийти в голову дурная мысль, что неких важных персон станут эвакуировать с Марса на подобной посудине? Полный абсурд…

Хотелось бы верить… А если все-таки кто-то додумается и захочет вмешаться? Охо-хо… Вот тогда нам станет особенно весело. Так весело, аж прямо до слез.

Короче, чувствую, вляпались мы с этими пассажирами по самую макушку. И всем нам очень сильно повезет, если удастся сохранить жизнь и здоровье до окончания этого проклятого рейса. Остается лишь возносить молитвы Всевышнему, хоть мы с Димом и неверующие.

Бедный старый «Феникс», мрачно думал капитан Хокинс, отрешенно уставившись в экран переднего обзора. Посадку на Землю он совершенно точно не выдержит. Корабль просто развалится в атмосфере и сгорит ко всем чертям вместе с нами. И, в отличие от легендарной птицы, давшей ему название, уже никогда не возродится для новой жизни.

А этот наниматель из конторы, похоже, вообще ничего в нашей жизни не понимает. Даром, что какая-то шишка, да и в космосе, судя по всему, далеко не новичок. Черт… совершенно вылетело из головы, как же его все-таки зовут? То ли Маккензи, то ли МакДак… Да какая, в сущности, разница? Век бы не знать их обоих…

Ну как можно было даже заикаться о посадке на Землю, когда бедняга «Феникс» еле-еле сумел оторваться от крохотного Марса? Я ему так прямо и сказал. Хочешь доставить пассажиров в целости и сохранности — изволь согласиться на Луну. В противном случае снимаю с себя всякую ответственность. В крайнем случае — на околоземную орбиту, там много чего летает. Только выбирай. Тут вам и международный «Заоблачный город», и огромная китайская станция, как бишь ее название… язык сломаешь. Те же индусы с японцами… А можно и к русским, тоже не запрещается, хотя и странные они какие-то. Правда, здесь, в пространстве, с ними еще можно иметь дело. Но там, на Земле… Никто в целом мире их не понимает.

Взять, скажем, Дима — яркий тому пример. Несмотря на то, что мы знакомы уже целую вечность и, как он сам утверждает, съели вместе не один пуд соли, некоторые из его поступков и высказываний до сих пор ставят меня в тупик.

Что такое «пуд»? Неизвестно. Скорее всего, какая-то мера веса, хотя вариант с особого рода посудой тоже не исключен. Отчего-то воображение при упоминании этого самого «пуда» услужливо рисует огромных размеров котел… или, скажем, чан, по самую кромку наполненный солью. А вот для чего нам могло бы понадобиться этот самый пуд есть — вообще загадка. Ничего не помню о столь экстравагантной трапезе. Никакую соль никогда не ел, даже не притрагивался. А когда время от времени напоминаю Диму об этом, то моментально превращаюсь в объект весьма едких шуточек и насмешек.

И тем не менее, он все равно остается замечательным человеком и моим другом. Дмитрий Константинович Смирнов, бессменный и единственный в своем роде пилот грузопассажирского лайнера «Феникс», красы и гордости всех хоженных и нехоженных трасс солнечной системы. Правда, сам Дмитрий предпочитает называться просто Димом. И слава Богу! Даже у меня ушла целая пропасть времени на то, чтобы научиться правильно выговаривать его полное имя.

И хотя, казалось бы, за столько лет я должен был узнать его куда лучше, чем он сам воображает, так нет же — все равно умудряется иногда выдать что-нибудь этакое, от чего у окружающих происходит сплошное недоумение и душевный ступор. Вроде этого пресловутого «пуда». Или вот еще — «собаку съел»… Н-да… Ну, меня-то озадачить у него теперь вряд ли получится, к подобным сюрпризам я за долгие годы слегка попривык и по возможности стараюсь никак на них не реагировать, но на свежего человека они могут произвести крайне неоднозначное впечатление. Если он, конечно, не русский.

Удивительно, но наш МакДак сразу же нашел с ним общий язык, словно общался с русскими всю свою сознательную жизнь. И на Луну согласился без особенных возражений, особенно когда Дим в красках, используя довольно рискованную на мой взгляд лексику, разъяснил ему истинное положение дел с нашим «Фениксом». Лишь покачал головой и грустно усмехнулся, но тем не менее, даже заплатил вперед, что по нынешним временам дело вообще невиданное.

А я-то, дурак, только обрадовался. Ну как же, сумма оказалась такой, что Дим от изумления лишь выпучил глаза и страшно на меня заморгал, беззвучно вопия: «Соглашайся, старый болван! Сам подумай, ну кто еще тебе столько предложит?! Похоже, лишь на Марсе сохранились подобные лохи, в других местах они уже лет сто как перевелись. И даже не вздумай отказываться, а то уйду от тебя к чертовой матери, и ищи тогда пилота где хочешь. И еще не факт, что тебе повезет. Ставлю сто к одному, что другого такого идиота, вроде меня, ты не найдешь даже с фонарем при ярком солнечном свете, они теперь штучный товар. Сам подумай: много ли на свете осталось недоумков, которые согласятся пахать, словно лошадь, и при этом не получать жалованье по полгода. А? Вот то-то… Да не тяни же ты, а то передумает!»

Ну, и я, конечно, согласился.

И вовсе не потому, что так уж испугался потерять неплохого пилота.

Ну куда же ты, Дим, от меня денешься? За долгие совместные вахты и намотанные по солнечной системе миллиарды километров мы давно уже приросли друг к другу так, что любые попытки разрушить нашу дружбу представляются попросту смехотворными. В этом смысле мы с тобой как сиамские близнецы. Ты, конечно, можешь возразить, не спорю. Мол, разделить сиамских близнецов давно уже не проблема. Что ж, верно. Но только хирургическим путем.

Ручаюсь своей седой головой, что ты, Дим, никогда не бросишь нас со стариной «Фениксом», что бы там ни случилось. Даже если тебе предложат место пилота на какой-нибудь «Ириде». Ну сам подумай, может ли самая распрекрасная «Ирида» сравниться с заслуженным ветераном солнечной системы грузо-пассажирским транспортником «Феникс»?.. Да ни в жизнь. Тут даже и говорить не о чем.

И если есть хотя бы малейший шанс благополучно дотянуть до Луны, то устроим-ка мы нашему старичку настоящий капитальный ремонт. А что? Мастерские на Луне — одни из лучших в солнечной системе, хотя и не из самых дешевых, надо признать. Зато никаких нареканий по поводу качества работ.

Значит, шпангоуты перебрать — это в первую очередь… Обшивку подлатать кое-где, а то местами совсем уж стала напоминать старое ржавое ведро… да и подтекает безбожно, заплатки ставить не успеваем… Хорошо бы еще реактор почистить, но это совсем уж в идеале… Э-эх! Мечтать так мечтать! Заменить к чертовой матери всю электронику, чтобы не приходилось каждые два дня заниматься ремонтом главной антенны, да и рубку привести, наконец, в человеческий вид…

А деньги? Что ж… Деньги на счет уже поступили, и у меня нет даже тени сомнения, что ты, Дим, тоже не пожалеешь своей доли на столь благое начинание. И пусть наших совместных накоплений хватит лишь на половину задуманного. Пусть! Зато потом… хочешь на Марс, хочешь на Землю, я уж не говорю про спутники всяких там Юпитеров и прочих Сатурнов…

Капитан Хокинс откинулся на спинку кресла и мечтательно закатил глаза к небу. Настроение начало стремительно улучшаться. Происки службы безопасности в лице ее отдельных представителей как-то незаметно отодвинулись на второй план.

Ничего! Мы еще поборемся за место под Солнцем! А то я совсем уж было решил, что пришла пора бедняге «Фениксу» становиться на последний прикол.

И мне вместе с ним…

Голос пилота внезапно прервал сладкие мечты на самом приятном месте.

— «Венера-Орбитальная» напоминает, что коррекция орбиты для выполнения гравитационного маневра к Земле через двадцать шесть с половиной минут.

— Э-э… принято, — ответил Хокинс, с трудом прогоняя маячившее перед глазами видение обновленного «Феникса». — Как у нас с готовностью?

— Пятьдесят на пятьдесят, — хмуро ответил Дим. — Маневровые двигатели либо сработают, либо нет. Может получиться как тогда над Титаном…

Не приведи Господь, подумал Хокинс. В тот раз бедняга «Феникс» едва не увяз в плотной ядовитой атмосфере самого крупного спутника Сатурна, и если бы двигатели в последний момент все-таки не включились… Охо-хо… Ничего хорошего нам тогда совершенно определенно не светило бы. В самом благополучном варианте мы испытали бы на себе все прелести купания в море жидких углеводородов. А вот в противном случае… хм… об этом лучше даже и не думать. Вряд ли корабль пережил бы аварийный спуск в густой метановой атмосфере, а наши сегодняшние наниматели совершенно точно не имели бы теперь исключительного удовольствия путешествовать на Землю в нашей с Димом компании.

Жаль, что загадочные пассажиры никак не могут прочувствовать в полной мере, как же им все-таки повезло. По причине того, что первую половину пути они проделали, лежа в гипотермальных камерах. А если вторая половина окажется похожей на первую, то проснутся они уже на околоземной орбите, и это будет просто чудесно.

Вообще-то наш МакДак принял абсолютно верное решение, погрузив своих спутников в долгий сон на время перелета. Это же страшно подумать, до чего может довести пышущих здоровьем и прямо-таки излучающих неуемную энергию десантников вынужденное безделье и избыток фантазии. Причем, в условиях крайне ограниченного пространства. Не стану скрывать, с комфортом у нас на борту как-то не очень, это вам не круизный лайнер и даже не «Ирида». А потому признаю и каюсь, слово «пассажирский» в названии нашего корабля присутствует чисто номинально. В конце концов даже сам МакДак, промаявшись пару дней, все-таки не выдержал и последовал примеру своих коллег, предварительно уведомив о необходимости немедленного пробуждения в случае любой мало-мальски нестандартной ситуации.

Остается лишь пожелать, чтобы до самого конца рейса никакие крайние меры нам не понадобились, и ваш покой так и остался бы не потревожен ничьими злобными происками. И вот тогда, скажу без ложной скромности, шансы на крепкий сон и спокойное пробуждение у вас достаточно велики. Уж если что на «Фениксе» и работает нормально, так это камеры гиперсна. Поэтому приятных всем сновидений.

Капитан Хокинс с усилием приподнял тяжелые веки и снова взглянул на экран.

Примерно половину видимого пространства занимало темное мрачное пятно, ограниченное по правому краю ослепительно сверкавшей полукруглой полосой. «Феникс» медленно проплывал над ночной стороной Венеры.

Тьму внезапно разорвала целая серия ярких вспышек.

Грозы, подумал Хокинс. Совершенно чудовищные венерианские грозы, на Земле таких не бывает. Разве что в атмосферах планет-гигантов… да и то… Не дай бог попасть в такую. Охо-хо… скорей бы оставить сию гостеприимную планету далеко позади, а еще лучше — вообще забыть о ее существовании. Но ничего, терпеть опасное соседство нам осталось совсем недолго… Еще двадцать с небольшим минут, и мы выйдем на дневную сторону. И вот тогда настанет момент истины. Если маневровые двигатели сработают, то мы направимся прямо к Земле. А если нет…

В горле внезапно запершило, и Хокинс громко откашлялся. А затем снова покосился на напарника. Однако, Дим даже ухом не повел. Он, похоже, вообще забыл о существовании на борту капитана и лишь пристально всматривался в немногочисленные отметки на экране радара.

Интересно, что он там нашел? Пространство над Венерой пусто, почти как у меня в кармане, где случайно завалялись лишь несколько мелких монет, которых не хватит даже на покупку приличной выпивки. Это вам не Марс и уж тем более не Церера, движения тут никакого. Только мы да пара каких-то бедолаг, которые не придумали ничего лучше, чем проложить курс вблизи этой поганой планеты.

До чего же я не люблю Венеру! И если бы не суровая необходимость, ни за что не стал бы даже приближаться к ней на расстояние, меньшее нескольких миллионов километров. В особенности на старом дряхлом «Фениксе». Однако, судьба распорядилась так, что на момент отлета из Маринер-сити Земля оказалась по другую сторону от Солнца, и в этих условиях самой разумной представлялась траектория, проходящая вблизи чудовищной планеты.

По моему глубокому убеждению, нормальному человеку здесь вообще делать нечего. Нет на Венере ничего такого, что могло бы понадобиться хоть кому-нибудь более-менее здравомыслящему. Лишь густая ядовитая атмосфера, сумасшедшее давление у поверхности да температура в полтысячи градусов… Правда, большая часть человечества, судя по всему, мои чувства совершенно не разделяет. Иначе, как объяснить существование той же «Венеры-Орбитальной» и нескольких атмосферных станций с персоналом из горстки ученых-энтузиастов. Тоже мне, любители-экстремалы. А вот меня туда никаким калачом не заманишь.

Ну что, спрашивается, там можно найти такого, чего нет больше ни на одной из приличных, заслуживающих уважение планет? Ни на Земле, ни на Луне, Марсе… или где-то еще. Кому нужен этот ничем не оправданный героизм? Можно подумать, что венерианские базальты хоть чем-то кардинально отличаются от тех же базальтов на Земле или Марсе. А кроме упомянутых базальтов там просто ничего нет…

Светящийся нимб по краю венерианского диска тем временем существенно расширился, так что планета на экране в одно неуловимо краткое мгновение вдруг приобрела объем, перестав быть безликой плоской черной дырой. В песочного цвета полосе как-то сразу стали прекрасно различимы несущиеся с огромной скоростью клубящиеся плотные облака.

Сколько там, подумал Хокинс. Сто… двести метров в секунду? Или больше? Не позавидую никому, попавшему в подобный поток. Интересно, как себя при этом чувствуют те самые экстремалы на плавающих в атмосфере аэростатах? Хотя… скорее всего, ничего не чувствуют, ведь станции расположены гораздо выше, в более спокойных слоях. Что-то иное даже трудно себе представить…

Кипящий ад, плотно укутанный облаками из серной и соляной кислот… лучше держаться от него как можно дальше.

Вот только не всегда удается последовать столь благим пожеланиям, к огромному моему сожалению. Странная все-таки вещь небесная механика. Лететь с четвертой планеты на третью, посетив предварительно вторую… Осознать сразу, что в наших условиях путь через Венеру — самый что ни на есть оптимальный, почему-то никак не получается. Хоть я и проделал самолично все необходимые расчеты. А Дим их несколько раз перепроверил.

— Джерри, взгляни на радар, — внезапно раздался голос пилота. — Тебе ничего не кажется странным?

Капитан Хокинс оторвал взгляд от красующегося прямо перед ним лика жаркой планеты и скосил глаза на висящий справа голографический экран.

По-прежнему, пусто, если не брать в расчет все ту же пару неярких отметок. Судя по всему, что-то не слишком крупное, скорее всего нечто вроде заблудившихся челноков или буксиров… Ничего особенного, идут параллельным курсом на весьма приличном от нас расстоянии. Даже непонятно, чего ради Дим всполошился.

— Что ты имеешь в виду? — после продолжительной паузы, наконец, спросил Хокинс. — Вот этих попутчиков?

— Да.

— Не бери в голову. Всего лишь парочка каких-то вспомогательных посудин. Челноки или буксиры… а, может, вообще заправщики. Мало ли, кто здесь летает…

— Вот именно, — угрюмо ответил Дим.

— Ну хорошо, — со вздохом сказал Хокинс. — Тогда объясни, что именно тебя смущает.

— Для начала, сам факт наличия здесь неких буксиров или челноков, — ответил Дим и уставился на капитана в полной уверенности, что предоставил тому самые исчерпывающие доказательства возникших подозрений. Убедившись, что произвести должного впечатления не удалось, он торопливо добавил: — Ну сам подумай. Пространство над Венерой абсолютно пусто, кроме нас здесь вообще никого. Тогда возникает резонный вопрос: а куда, спрашивается, летят эти самые челноки? И кого собираются буксировать эти долбаные буксиры? Я уж не говорю о заправщиках, потому что кроме нас заправлять здесь вообще некого, а мы об этом никого не просили…

— Та-ак, — нахмурился Хокинс. — Что-то еще?

Ситуация неожиданно перестала ему нравиться. От слова «совсем».

— За последние сорок минут оба судна довольно значительно приблизились к «Фениксу», хотя на первый взгляд это и выглядит весьма безобидно. Однако, подобные маневры означают, что они целенаправленно меняют орбиту, а следовательно, наш корабль представляет для них определенный интерес. Я боюсь даже представить, какой, особенно учитывая характер деятельности наших пассажиров. Скажу прямо, наводит на размышления.

— Да уж, хорошего мало, — Хокинс на мгновение задумался. — А давай-ка мы запросим «Венеру-Орбитальную». Пусть они разъяснят нам все про загадочных попутчиков.

— Уже, — хмуро ответил Дим.

— И что?

— Молчат. С тех самых пор, как предупредили нас о начале маневра.

— Может, антенна?

Дим отрицательно покачал головой:

— Это не у нас.

Хокинс вдруг почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Неожиданно возникло ощущение неотвратимо надвигающейся беды.

Вот оно, то самое, чего он, оказывается, подсознательно ожидал с самого начала этого необычного рейса. Но, тем не менее, в глубине души лелеял слабую надежду на то, что все как-нибудь обойдется. Черт! Судя по всему, надежды не оправдались… Чтобы им всем провалиться в какую-нибудь черную дыру, а прежде всего — нашим нанимателям вместе со своей хитромудрой службой безопасности! Расхлебывать-то нам с Димом, и не просто так, а, что называется, полной ложкой…

— Я разбужу этого МакДака, — внезапно севшим голосом произнес он и поднялся с кресла. — Пусть сам разбирается, кому он здесь мог перейти дорогу.

— Его зовут Алекс, — отозвался Дим. — Алекс Маккуин.

Вначале возник свет.

Алекс почувствовал его появление даже сквозь плотно сомкнутые веки. Два розоватых, не слишком ярких пятна. Тем не менее ощущение такое, словно в лицо уставилась пара самых натуральных прожекторов, безжалостно бьющих прямо по обнаженным нервам. Он недовольно поморщился и попытался зажмуриться еще сильнее, чтобы раз и навсегда избавиться от раздражающих жгучих лучей, совершенно разрушающих царящее в душе спокойствие и гармонию. А когда, наконец, осознал, что от подобных действий результата нет никакого, беспокойно завозился на мягком ложе и даже попытался поднять руку в неосознанной попытке все-таки обрести долгожданную защиту.

Однако, добился лишь того, что к свету добавился еще и звук.

Кто-то неизвестный глухим голосом надоедливо повторял в самое ухо:

— Мистер Маккуин… мистер Маккуин…

Кто такой этот Маккуин, раздраженно подумал Алекс, и что он делает в моем сне? Было бы куда лучше, если бы он оставил меня в покое.

— Мистер Маккуин…

Вот же привязался. Чувствую, назревает необходимость принять какие-то меры. Ну, я ему…

Стоп! Так это же я Маккуин… ну и дела. Придется все-таки взглянуть, кто здесь у нас такой настырный, и за каким чертом я ему понадобился. И вообще, где это — здесь…

Алекс с трудом разлепил глаза и увидел прямо над собой смутно знакомое лицо, сплошь заросшее длинным седым волосом.

Ага, вспомнил он. Капитан Хокинс и его знаменитая борода. А нахожусь я, стало быть, на «Фениксе». Уже кое-что… Надо полагать, путешествие подошло к концу, и мы, наконец-то, прибыли в окрестности Луны.

Он попытался сесть и с некотором удивлением убедился в том, что ему это удалось, причем без особых на то усилий. Просто кушетка, на которой он со всеми удобствами возлежал, неожиданно сама решила прийти на помощь, словно прочитав невысказанное вслух желание. Она вдруг зашевелилась, задвигалась и практически мгновенно трансформировалась в глубокое мягкое кресло с подлокотниками. Алекс почувствовал легкое головокружение, которое, впрочем, тут же прошло. Что-то весьма чувствительно кольнуло в предплечье, отчего он недовольно поморщился.

— Тоник, — пояснил капитан Хокинс. — Через минуту будете в порядке.

— Я уже в порядке, — ответил Алекс и сам поразился тому, насколько глухо прозвучал его голос.

Хокинс молча протянул ему стакан с водой. Алекс напился и сразу же почувствовал себя значительно лучше. Он бросил быстрый взгляд по сторонам и сразу же обнаружил, что его спутники по-прежнему спят безмятежным сном. По какой-то неведомой причине разбудили только его одного. Тогда он снова повернулся к капитану и, стараясь скрыть тревогу и недоумение, спросил:

— Где мы? Это околоземная орбита?

— Не совсем так, — ответил капитан Хокинс. — Мы проделали всего лишь половину пути. «Феникс» на орбите Венеры.

— Что-то случилось?

— Пока нет. Но, по нашему мнению, может. Вам нужно на это взглянуть.

— Хорошо. Тогда не будем терять времени, — сказал Алекс и предпринял безуспешную попытку выбраться из кресла. — Помогите…

Поддерживаемый капитаном Хокинсом Алекс, пошатываясь, сделал несколько шагов по направлению к рубке. Впрочем, каждый последующий шаг становился все более уверенным, и в рубку он ступил уже совершенно самостоятельно.

— Привет, Дим, — сказал он, подходя к пилоту и обеими руками цепляясь за высокую спинку кресла. Обретя таким образом надежную опору, он перевел дух и продолжил: — Ну давай, показывай, что у тебя здесь происходит.

— Боюсь, не только у меня, а у всех нас, — буркнул Дмитрий. — Привет, Алекс. Я думаю, ничего хорошего. Смотри сам… Вот эти два кораблика преследуют нас уже около часа. И за это время они приблизились к нам практически вплотную. Тебе это ни о чем не говорит? — Алекс молча рассматривал отметки на экране радара. Не дождавшись никакой реакции, Дмитрий хмуро продолжил: — Хотелось бы все-таки понять, чего им от нас надо? Или они явились сюда по вашу душу? Ты можешь хоть как-то прокомментировать подобную назойливость?

Вместо ответа Алекс повернулся к Хокинсу и сказал:

— Капитан! Немедленно будите остальных. Похоже, скоро нам понадобится каждый из них.

Хокинс не тронулся с места. Он лишь сунул руки в карманы своего старенького, местами сильно потертого, комбинезона и уставился на Алекса, покачиваясь с пятки на носок и обратно.

— Вот что, умник, — наконец, произнес он, окидывая своего визави с ног до головы недобрым взглядом. — Мистер МакДак… или как тебя… Приказывать будешь там, у себя… на Марсе, или где-то еще… если, конечно, у тебя есть на то соответствующие полномочия. Но только не на «Фениксе». Здесь я капитан, понял? И приказы могу отдавать только я. Поэтому, пока ты не объяснишь нам с Димом, что здесь, в конце концов, происходит, я даже пальцем не пошевелю. Уяснил?

Алекс выслушал эту тираду, хмуро уставившись в пол, а затем бросил косой взгляд в сторону удивленного пилота и развернулся к Хокинсу. Несколько секунд они молча разглядывали друг друга в упор, после чего Алекс негромко произнес:

— Я нисколько не оспариваю ваших прав, капитан. Но поверьте, сейчас не самый подходящий момент для выяснения размеров ваших, моих или чьих-то еще полномочий. Давайте сделаем так. Вы немедленно запускаете программу пробуждения, а я со своей стороны, попытаюсь изложить соображения по поводу складывающейся ситуации. Идет?

Хокинс прекратил раскачиваться и задрал бороду в потолок. Алекс терпеливо ожидал хоть какой-нибудь реакции. Наконец, капитан, в полной мере ощущая как недоумение Дима, так и тревогу хитромудрого МакДака, полностью капитулировал. Он обошел неподвижную, по-прежнему цепляющуюся за спинку кресла фигуру, молча занял капитанское место и быстро набрал несколько команд на клавиатуре.

— Итак, — произнес он, закончив манипуляции, — я весь внимание. Излагай.

Алекс тяжко вздохнул и начал, не отрывая взгляда от отметок на экране радара:

— Надеюсь, вы в курсе истории с угоном «Ириды»?

Хокинс с Димом переглянулись, а затем капитан сказал:

— Допустим. Только это-то здесь при чем? Какое отношение мы имеем к тому, что кучка каких-то негодяев пару месяцев назад угнала звездолет с орбиты Цереры?

— Самое прямое. Дело в том, что один из этих, как вы говорите, негодяев сейчас здесь, на борту «Феникса».

Дим тихонько присвистнул.

— Продолжай, — угрюмо сказал капитан Хокинс. — Кто именно?

— Капитан пиратской команды Эдвард Каттнер.

— Какой Каттнер, — вскинулся Хокинс. — Бывший командир десантников с Горгоны?

— Он самый, — подтвердил Алекс.

Хокинс покачал седой головой и невидящим взглядом уставился на лик Венеры на главном экране.

— Надо же, — наконец, сказал он. — Чтобы такой человек… Никогда бы не поверил…

— Как вы сами можете догадаться, — продолжал Алекс, — за спиной Каттнера и его команды стоит некто в достаточной степени могущественный, чтобы организовать захват звездного корабля и обеспечить успешное завершение операции. Мы подозреваем владельцев некогда преуспевающей компании «Celestial Food», потерявшей весьма доходный бизнес на планете Лорелея. Каттнер в этом деле является для нас не просто заурядным преступником, но, — что куда более существенно, — весьма важным свидетелем. Ведь именно он осуществлял переговоры с заказчиками преступления и, вероятно, даже мог бы опознать кое-кого в лицо. По этой причине следствие потребовало его личного присутствия на Земле. Судя по всему, задействованы оказались такие рычаги влияния, что даже нашему руководству в конце концов пришлось подчиниться. Мы уже были полностью готовы к отправке Каттнера на одном из наших кораблей, когда случилось непредвиденное. Служба внутренней безопасности неожиданно уведомила нас о том, что операция вовсе не является тайной для упомянутой выше компании. Риск того, что во время транспортировки Каттнера могут захватить либо попросту ликвидировать, оказался слишком велик. И тогда было принято решение об использовании для этих целей заурядного транспортника, который не способен вызвать ни малейших подозрений у заинтересованных в исчезновении Каттнера лиц. Вышло так, что в порту Маринер-сити подобного типа кораблей оказалось не слишком много, и мой выбор пал на «Феникс».

— Спасибо тебе за это огромное, — сказал капитан Хокинс, вложив в интонацию весь сарказм, на который был способен. — Я правильно понял, что эта твоя компания готова стереть Каттнера в порошок, лишь бы встреча со следователями не состоялась? Так или не так? А вот эти отметки на радаре — это и есть погоня? Ну, и чего теперь стоит вся твоя долбаная суперсекретность? Скажи, мне только кажется или так оно и есть, что ваша хваленая контора течет не хуже, чем дырявая обшивка нашего «Феникса»?

Алекс пожал плечами.

— Похоже, ты абсолютно прав, — спокойно признал он. — Что-то вроде этого мы и подозревали.

— И, тем не менее, с легкостью подставили нас с Димом под удар? — Казалось, Хокинс готов задушить Алекса голыми руками. — Чего нам теперь ожидать вот от этих?.. — он ткнул пальцем в экран. — Ракетной атаки? Или сожгут лазерами, как только расстояние позволит?

— Вряд ли, — Алекс сглотнул, и отчего-то вдруг сразу стало понятно, что его спокойствие в немалой степени оказалось наигранным. — Не думаю, что на столь мелких корабликах есть подобное вооружение. Более вероятна высадка десанта. Скорее всего, живой Каттнер для них более ценен, ведь груз «Ириды», привезенный на Марс с Лорелеи, был уничтожен, то ли случайно, то ли намеренно. Наверняка заказчики захотят узнать, что же в точности произошло на борту корабля и по какой причине их надежды на весьма существенную прибыль в буквальном смысле развеялись словно дым. А также не исключено, что они могут попытаться тем или иным способом добиться от капитана возмещения ущерба. Так что придется готовиться к абордажу. Но тут нам есть что противопоставить…

— Да? Собираешься устроить здесь побоище? — Хокинс, прищурившись, сверлил Алекса недобрым взглядом. — А знаешь, что мы сейчас сделаем?

Алекс молчал.

— Мы свяжемся с этими твоими… десантниками и пообещаем им выдать вас с Каттнером в целости и сохранности. В обмен на нашу неприкосновенность. Как тебе такой вариант?

— Не получится. Не хотелось бы прибегать к грубой силе, но у меня тоже есть десантники, и ты их только что разбудил.

Хокинсу сообщение явно не понравилось. До него, наконец-то, дошло, что контроль над ситуацией давно находится в чужих руках и переломить ход событий он, к сожалению, уже не в силах. Более того, вполне вероятно, что ничего изменить уже вообще невозможно, теперь этого не сможет сделать даже подлый мерзавец МакДак. Похоже, судьбу «Феникса» и его экипажа решать будет кто-то другой.

Алекс молча смотрел на постепенно терявшего воинственный пыл Хокинса. Он прекрасно понимал, что в эту минуту творится на душе у старого капитана, и испытывал подлинные муки растревоженной совести. Поэтому он отвел взгляд в сторону и тихо произнес:

— Поверьте, мне действительно жаль, что вы оказались втянуты в эту неприятную историю. Но другого выхода у нас попросту не было. И потом… вы же все-таки взяли деньги. И лишних вопросов тогда почему-то предпочли не задавать…

Столь весомый аргумент опровергнуть было попросту невозможно. Хокинс и не стал этого делать, лишь пробормотал в бороду нечто неразборчивое и, судя по всему, не слишком приятное. Правда, непонятно, в чей именно адрес.

Наступила долгая пауза, которую неожиданно прервал молчавший до сих пор Дим.

— Капитан! — сказал он. — Пора начинать маневр. Я так и не понял, мы все-таки летим к Земле, или уже нет?

Хокинс безмолвствовал, не отрывая полного презрения взгляда от застывшего в неподвижности Алекса.

— Капитан… — повторил Дим.

— Летим, — процедил сквозь зубы Хокинс, уставившись на Алекса в упор. — Пассажирам рекомендую занять места в креслах. Даю ровно две минуты…

Алекс, не говоря больше ни слова, повернулся и вышел из рубки.

В пассажирском салоне он буквально нос к носу столкнулся с сержантом, внимательно наблюдавшим за пробуждением своих подчиненных. Тот, завидя входящего офицера службы безопасности, тут же вытянулся в струнку.

— Смирно! — рявкнул он, поедая глазами начальство. Четверо спецназовцев сразу же прекратили всякие шевеления и замерли в креслах, устремив взгляд на своего командира.

— Вольно… — махнул рукой Алекс. — Сержант, займите положенное вам место, через минуту корабль начнет маневр. И пристегнитесь как следует.

Сержант посторонился, пропуская Алекса в узком проходе между креслами.

— Э-э… разрешите вопрос, сэр?

Алекс кивнул.

— Мы уже прибыли в пункт назначения? Это Земля?

— Нет. Всего лишь Венера, — ответил Алекс, пробираясь к своему месту. — Все инструкции получите после окончания маневра.

— Есть… — ответил сержант тоном, в котором Алекс безошибочно уловил смесь любопытства и неуверенности. Командир отряда явно понимал, что столь раннее пробуждение почти наверняка связано с какими-то экстраординарными обстоятельствами, однако, судя по всему, не до конца представлял себе, к чему именно следует готовиться. То ли к обычной операции по конвоированию заключенного, то ли к драке… то ли и к тому и к другому одновременно. А начальство отчего-то предпочло томить неизвестностью.

Алекс занял свое место и покосился на сидящего в соседнем кресле Каттнера.

— Что-то случилось? — спросил тот, с любопытством глядя на своего тюремщика. — Почему Венера?

— Нас преследуют, — хмуро отозвался Алекс.

— Кто?

— Скорее всего твои дружки из «Celestial Food». Уж очень им не терпится с тобой побеседовать. Так не терпится, что даже не стали дожидаться окончания рейса.

— Ах, вот как… — протянул Каттнер и отвернулся.

Несколько секунд истекли в полной тишине. Только легкое жужжание вентиляторов где-то под потолком.

— А ты уверен в том, что это именно они? — внезапно спросил Каттнер, прекратив рассматривать обивку салона и снова поворачиваясь к Алексу.

— А кто же еще? Есть какие-то иные варианты?

Тот ничего не ответил, только неопределенно хмыкнул, пожал плечами и снова уставился в стену.

Алекс почувствовал, как корабль дернулся раз, другой, а затем грудь сдавила легкая перегрузка.

«Феникс» начал маневр.

— Чем порадуешь, Дим? — спросил Алекс, остановившись рядом с креслом пилота.

Сзади подошел капитан Хокинс в компании невозмутимого сержанта, и все трое молча уставились в экран радара, на котором по-прежнему маячили лишь две одинокие неяркие отметки.

— Не отстают, — сквозь зубы процедил Дмитрий. — Правда, расстояние до одного из них слегка увеличилось, хотя и незначительно. Зато другой пристроился фактически у нас в кильватере. Что будем делать?

— Ваше мнение, сержант, — сказал Алекс.

— Судя по отметкам, суда небольшие, по всей видимости, действительно, вспомогательные. Поэтому наличие тяжелого вооружения маловероятно. Скорее всего, проломят корпус где-нибудь в районе пассажирского отсека и высадят группу захвата. Или, если угодно, зачистки.

— Что-о?! — взревел капитан Хокинс. — Дырявить мой «Феникс»?!

— Это наиболее вероятный сценарий, если, конечно, у них на борту и в самом деле профи. По крайней мере, я стал бы действовать именно так.

— Сволочи… — плечи Хокинса внезапно поникли, он покачнулся, оперся рукой о спинку кресла и уставился в пол с выражением полной безнадежности на лице. — Какие же вы все сволочи…

Алекс, хмуро взирая на совсем павшего духом капитана, наконец, решился нарушить тяжкую паузу.

— Спасибо, сержант. Примерно так я себе и представлял. Что реально мы можем им противопоставить?

Сержант окинул экран радара быстрым взглядом и сказал:

— Для начала я запустил бы маршевые двигатели.

— Думаете, удастся оторваться?

— Возможно… Но я имел в виду совсем другое. Вот этот кораблик у нас на хвосте. Уверен, что на таком расстоянии выхлоп основных двигателей «Феникса» он вряд ли переживет. А значит, одним противником сразу станет меньше.

— Что ж… — Алекс нахмурил лоб. — Убедительно. А второй?

— Со вторым ничего сделать не получится, он висит у нас практически над головой. Учитывая, что «Феникс» не боевой корабль… полагаю, лучшей стратегией стало бы бегство. Если мы, конечно, хотим избежать настоящей драки. Но, так или иначе, двигатели все равно придется запускать.

Воцарилась настолько глубокая тишина, что, казалось, только пошевелись, и она тут же зазвенит. Все ждали, что скажет Алекс. Даже капитан Хокинс поднял седую голову и исподлобья смотрел на негодяя МакДака со страдальческим выражением на лице. Только теперь он окончательно понял, кто же на самом деле командует его кораблем.

А облеченный властью офицер службы безопасности стоял неподвижно и не знал, что предпринять. В душе бушевал настоящий ураган, и Маккуин изо всех сил старался, чтобы его признаки ни за что не вырвались наружу. Нет ничего хуже командира, который предается сомнениям в решающий момент.

С одной стороны, в доводах сержанта содержался определенный резон. Нанести упреждающий удар, ослабив противника ровно наполовину. Ни один стратег от такого не откажется в канун решающего сражения. Но можно взглянуть на ситуацию и с другой стороны… До сих пор нет абсолютно никакой уверенности в том, что нападение на «Феникс» вообще имеет место. А пугающие маневры двух крохотных суденышек — не более, чем досадное совпадение и игра воображения. И в этом случае приказ на включение маршевых двигателей неминуемо приведет к гибели ни в чем не повинных людей.

Алекс не знал, готов ли он принять на душу столь тяжкий груз, который ему, возможно, придется нести до самых последних дней своей жизни.

И опять же… Если подозрения все-таки справедливы, то промедление вполне может привести к тому, что эта самая жизнь окажется не настолько длинной, как хотелось бы. Дилемма, черт бы ее побрал…

Наконец, он принял решение, проклиная в глубине души свою судьбу, которая поставила его перед необходимостью делать подобный выбор.

— Слушай мою команду, — сказал он. — Всем немедленно надеть скафандры и быть готовыми к отражению атаки. Сержант! Займите позицию в пассажирском салоне. Дим! По моему приказу запускаешь маршевые двигатели. Капитан Хокинс! Перед началом маневра задраить все внутренние переборки. Выполняй!

— Сэр! Один вопрос, сэр!

— Слушаю вас, сержант.

— Какие будут распоряжения насчет заключенного?

— Насчет заключенного… — повторил Алекс и задумчиво посмотрел в сторону капитана Хокинса. Тот уже вполне взял себя в руки, по всей видимости, полностью смирившись с неизбежным. При этом ненависти по отношению к негодяю МакДаку в его взгляде ничуть не убавилось. — Капитан! Мне нужно полностью изолированное помещение. Безопасное, насколько это возможно в нашей ситуации. Ваши предложения?

— Противорадиационная камера, — сквозь зубы процедил Хокинс.

Алекс задрал брови и в недоумении посмотрел сначала на капитана, а затем перевел взгляд в сторону сержанта. Ни на одном корабле из тех, на которых ему приходилось летать, никогда не встречалось ничего даже отдаленно похожего на какие-то особые камеры.

— Капитан прав, — подтвердил сержант. — Противорадиационные камеры на кораблях давно уже не устанавливают, однако, на старых моделях они до сих пор кое-где встречаются. Бронированный корпус, многослойная изоляция… думаю, то, что надо. Сэр!

— Хорошо. Наденьте на заключенного наручники и немедленно переведите его в эту вашу камеру… Что-то еще?

— Сэр! При всем уважении, сэр… — сержант слегка запнулся, но тут же продолжил: — Полагаю, вы поступите весьма разумно, если займете место в камере рядом с Каттнером. Ради успешного выполнения миссии и обеспечения вашей безопасности. Сэр!

Алекс окинул сержанта внимательным взглядом. Он прекрасно понял, что его подчиненный на самом деле имел в виду. В случае столкновения с абордажной командой противника толку от Алекса, скорее всего, не будет никакого. А вот хлопот его присутствие на поле боя может доставить очень и очень немало. Хочешь не хочешь, но сержанту и его бойцам придется не столько сражаться с противником, сколько заботиться о целостности его драгоценной шкуры…

— Возможно, именно так я и поступлю, — сказал Алекс. — Все, довольно! Приказ отдан, жду доклада о выполнении.

Сержант повернулся и быстрым шагом покинул рубку. Алекс бросил последний взгляд на экран радара и вознамерился направиться следом.

— Подожди… — неожиданно остановил его капитан Хокинс. Алекс обернулся. — Ты действительно готов пойти на убийство? А вдруг там ни в чем не повинные люди, ты об этом подумал?

Подумал, еще как подумал. Не дай бог тебе принимать подобные решения.

— Есть какие-то конкретные предложения? — хмуро осведомился он.

— Да, есть. Почему бы не связаться с ними и не прояснить ситуацию до конца? Может, я чего-то не понимаю, но ты по какой-то необъяснимой для меня причине даже не попытался этого сделать. Наверное, проще убить их, чем попробовать разобраться во всем по-хорошему?

Ошибаешься, подумал Алекс. Ничуть не проще. Просто я абсолютно уверен в полном отсутствии хоть какого-нибудь результата. Если это те, о ком я думаю, — а это именно так и есть, — то ни на какие переговоры они совершенно точно не пойдут. Зачем договариваться с заведомо более слабым противником, когда и так можно безнаказанно взять все, что требуется, не тратя времени на никому не нужные разговоры. Да и светиться на камеру лишний раз ни к чему.

— Что ж, пробуйте, я не возражаю, — он скептически пожал плечами. — Только не слишком огорчайтесь в случае, если вам никто не ответит.

— Начинай, Дим, — сказал капитан Хокинс. — Может, нам еще удастся спасти несколько невинных душ от этого троглодита.

Дмитрий бросил косой взгляд на Алекса, быстро пробежался пальцами по клавиатуре, а затем громко и отчетливо произнес:

— Грузопассажирский транспортник «Феникс» вызывает неизвестные корабли. Фиксируем опасное сближение… повторяю, опасное сближение. Возможно причинение ущерба в момент включения маршевых двигателей. Опасное сближение… Ответьте… вызывает транспортник «Феникс»…

Несколько секунд истекли практически в полной тишине. Лишь слышалось легкое шуршание несущей частоты.

— Вот так, — констатировал Алекс. — У вас еще остались какие-то сомнения?

Капитан Хокинс ответил угрюмым молчанием.

— …на связи транспортник «Феникс». Опасное сближение… — продолжал взывать Дмитрий.

Хокинс безнадежно махнул рукой, уселся в капитанское кресло и отвернулся, чтобы не лицезреть ненавистную физиономию подлеца МакДака.

— Смотрите! — внезапно крикнул Дмитрий, прервав на полуслове бесполезные попытки вызвать таинственных попутчиков на диалог. — Смотрите! Что они делают…

Экран радара со всей несомненностью свидетельствовал о том, что незнакомцы, наконец, решились на конкретные действия, явно не сулившие экипажу «Феникса» ничего хорошего. Корабль, следовавший в кильватере транспортника, внезапно выдал целую серию импульсов маневровыми двигателями и за несколько мгновений сократил расстояние до самого минимума, зависнув буквально в нескольких метрах от молчащих черных дюз корабля, по-видимому, совершенно не опасаясь весьма вероятного удара ядерным пламенем. Словно пребывал в абсолютной уверенности, что ничего подобного наверняка не последует. А его напарник, до сего момента благоразумно державшийся на весьма приличном удалении от маневрирующего «Феникса», вдруг круто изменил траекторию и быстро пошел на сближение.

— Ну, вот вам и ответ, — процедил сквозь зубы Алекс. — Началось… Дим! Двигатели на полную! Немедленно! Прямо сейчас!

Дмитрий взглянул на Алекса совершенно округлившимися глазами и тут же быстро-быстро забегал пальцами по клавиатуре. Взгляд безопасника, полный решимости и непреклонности, граничащей с обыкновенной жестокостью, его откровенно испугал.

— Давай! — закричал Алекс. — Быстрее! Ну же… Какого черта!?

Освещение в рубке мигнуло раз, другой и внезапно погасло. Под потолком зловещим багровым светом неторопливо разгорелись тусклые аварийные лампы, мгновенно смахнувшие в небытие все краски и полутона, оставив лишь красное и черное. Экран переднего обзора отображал густой разноцветный «снег», бесследно поглотивший такую близкую и такую опасную в своей близости чудовищную жаркую планету, а локатор демонстрировал лишь ровное, ничего не означающее, бледно-голубое сияние.

— Не запускаются… — безнадежно пробормотал Дим, с остервенением терзая ни в чем не повинную клавиатуру. — Ну же! Вот черт!..

Капитан Хокинс взирал на происходящее совершенно безумным взглядом.

— Опоздали… — констатировал Алекс. — Нужно было сразу… а не разговоры разговаривать. Гуманисты, дьявол вас побери…

Он стукнул кулаком по спинке кресла, а затем повернулся и быстрым шагом пошел прочь из рубки. На пороге он остановился и бросил через плечо:

— Закройтесь в рубке. Может быть, вас не тронут. И наденьте все-таки скафандры.

После чего, не оглядываясь, вышел. Дверь за его спиной с тихим шелестом закрылась.

В пассажирском салоне ему навстречу шагнул сержант, уже облаченный в скафандр, с автоматом наперевес.

— Началось, — сказал Алекс, пробираясь по узкому проходу. — Где заключенный?

— Согласно вашему приказу переведен в спецкамеру, — ответил сержант. — Разрешите проводить, сэр?

— Лучше готовьтесь отразить нападение, — хмуро сказал Алекс. — И дайте сюда ключи от наручников. Где находится эта ваша камера?

— Следующий отсек, большой круглый люк слева. Ваши скафандры я перенес прямо туда, сэр.

— Спасибо, сержант. Командуйте обороной, дальше я сам.

Алекс торопливо пошел к дальнему выходу. У самой переборки он заметил двух спецназовцев в скафандрах с автоматами в руках. Оба, не отрываясь, смотрели куда-то в потолок пассажирского салона и не обратили на Алекса ровно никакого внимания.

Противорадиационная камера отыскалась довольно быстро. Собственно, ее и искать-то не нужно было, Алекс проходил мимо нее не один десяток раз перед стартом с космодрома Маринер-сити и сразу же после. Просто тогда он даже помыслить не мог о том, что за этой ровной выпуклой металлической стеной без единого окошка, оказывается, может прятаться очень даже немаленькое жилое помещение.

Люков в стене обнаружилось целых два: один совсем рядом с переборкой, а другой в дальнем конце отсека, — и по внешнему виду они весьма сильно напоминали соответствующие устройства на древних подводных лодках. По крайней мере, именно так они рисовались в воображении Алекса. Он уже взялся за ближнюю к нему массивную круглую крышку и с натугой отвалил ее в сторону, когда неожиданно ощутил сильный удар по корпусу корабля, от которого едва устоял на ногах.

Пристыковались, подумал он. Сейчас взрежут обшивку и начнут штурм.

Он захлопнул за собой люк и задвинул засовы, не позволяющие открыть его снаружи.

Вот так! Пускай теперь попробуют вломиться. А мы на них с удовольствием посмотрим.

К немалому удивлению Алекса освещение внутри камеры работало вполне удовлетворительно. Направленные в потолок лампы на стенах давали неяркий рассеянный свет, оставляя пространство под ногами в глубокой тени. Появилась надежда, что общекорабельные проблемы никоим образом не коснулись функционирования столь глубоко изолированного помещения. Однако, Алексу отчего-то показалось куда более правдоподобным предположение о том, что убежище имеет собственную, абсолютно автономную, систему жизнеобеспечения, питающуюся от каких-то внутренних источников энергии. Освещение было ровным, успокаивающим, не создающим ненужную нагрузку для глаз.

Что ж, это очень даже неплохо, подумал Алекс. Если есть электропитание, значит, поглотители углекислоты, скорее всего, работают, и в ближайшем будущем нам наверняка не грозит смерть от удушья. Что, впрочем, не мешает проверить… Но это потом, потом… когда ситуация станет более-менее определенной. А если нам повезет, никакие проверки могут вообще не понадобиться.

Алекс осмотрелся.

Справа наблюдалась массивная переборка с круглым люком посередине, точной копией входного. Люк оказался заперт, и Алекс даже гадать не стал о том, что может находиться в изолированной части помещения. Зато слева просматривалось нечто вроде небольшого пульта управления, перед которым словно вросли в пол два массивных противоперегрузочных кресла. В одном из них Алекс углядел фигуру своего арестанта.

— Проходи, не стесняйся, — произнес вдруг Эдвард Каттнер, не поворачивая головы. — А то я совсем затосковал здесь в одиночестве. Согласись, коротать время предпочтительнее все-таки в компании, пусть даже не самой лучшей. Надеюсь, я тебя не обидел?

Алекс промолчал и шагнул было в сторону кресел, но тут же запутался в чем-то ногами и чуть не упал. Тогда он вгляделся в укутанный густыми тенями пол и только тут обнаружил, что проходу мешают сваленные друг на друга скафандры.

Сержант, черт бы его побрал! Не мог сложить поаккуратнее!

Впрочем, справедливости ради, следует признать, что, скорее всего, да, не мог. Просто по причине нехватки времени. А потому следует не чертыхаться и не поминать его предков по материнской линии до четвертого колена, а совсем даже наоборот, поблагодарить за заботу и предусмотрительность. Что я непременно и сделаю, когда эта история так или иначе закончится.

Алекс пробрался, наконец, через груду торчащих во все стороны коленных суставов, массивных ботинок с рубчатыми подошвами и гофрированных рукавов с растопыренными перчатками и рухнул в свободное кресло рядом с Каттнером.

— Пристегнись, — сказал он, нащупывая ремни безопасности. — Вдруг Диму все-таки удастся запустить двигатели…

— Да я как бы уже… спасибо сержанту.

И он громко погремел чем-то металлическим. Алекс повернулся и только тут увидел, что левая рука Каттнера прикована наручниками к подлокотнику кресла.

— А, черт… — он порылся в карманах, нашел ключ и снял с арестанта коротко звякнувшие браслеты.

— Спасибо, — поблагодарил Каттнер, растирая покрасневшее запястье. — Надо признать, весьма неудобно… Да и ни к чему все это, тут даже сбежать некуда.

Алекс не ответил, внимательно разглядывая панель с мельтешащими разноцветными огоньками. Каттнер, заметив его интерес, тут же сменил тему:

— Так называемый резервный пульт управления. Функционально ограничен, но основные операции осуществлять позволяет. Двигатели, связь… Впрочем, ничего не работает, хотя все под напряжением. Видимо, проблемы следует искать за пределами этой камеры.

— Ты что… пробовал?! — вскинулся Алекс.

— Пробовал, — кивнул Каттнер. — Скучно же. Хотелось выяснить, что вообще происходит на «Фениксе», оценить ситуацию, так сказать…

— Ну и как — выяснил?

— Говорю же — безрезультатно.

— Жаль, сержант не пристегнул тебе и вторую руку.

Каттнер молча пожал плечами, а потом вдруг резко повернулся и спросил:

— А ты не боишься, что я сейчас возьму и шарахну тебя чем-нибудь по голове? А потом спокойно отдамся в руки своих спасителей?

Алекс взглянул на него с откровенной усмешкой.

— Нет, не боюсь, — сказал он. — Если бы хотел, то наверняка не стал бы вот так откровенно сообщать мне о своих намерениях. Просто взял бы, и ударил. А потом… Ты же сам далеко не уверен в том, что кто-то рвется тебя спасать. Что скажешь, я прав или нет?.. Молчишь… Ну что ж, молчи. Я и так вижу, что прав.

Каттнер угрюмо смотрел прямо перед собой. Алекс откинулся на спинку кресла и тихо добавил:

— Мне известно, что ты прекрасный аналитик… когда-то командовал отрядом десантников… и в недалеком прошлом даже «Иридой». Так скажи сам, кто находится на этих кораблях — твои спасители или твои палачи?

Ответить Каттнер не успел, да Алекс, собственно, и не ждал никакого ответа. Вопрос был риторический.

Внезапный удар сотряс «Феникс» до основания.

Проломили обшивку, подумал Алекс. Сейчас попытаются высадить штурмовой отряд, и тут вся надежда на сержанта с его ребятами. Сейчас, сейчас… Интересно, выстрелы мы здесь услышим или все-таки нет?

Алекс замер в кресле, чутко вслушиваясь в звенящую тишину.

Ничего… даже странно. Ни выстрелов, ни звуков боя… и экран как назло не работает…

Корабль снова несколько раз тряхнуло, и неожиданно Алекс ощутил на своих плечах перегрузку, усиливающуюся с каждым мгновением. Тишина наполнилась далеким приглушенным ревом. Все тело пронзила нарастающая вибрация.

Двигатели, подумал он. Неужели Диму все-таки удалось? Невероятно…

— Здесь что-то не так, — внезапно произнес Каттнер, неподвижным взглядом уставившись на мигающий бессмысленными огоньками пульт прямо перед собой. — Не понимаю…

— Здесь все не так, — ответил Алекс, с трудом поворачивая голову в сторону соседнего кресла. — Просто Дим, наконец-то, запустил двигатели «Феникса». К сожалению, поздно и полностью бесполезно. Твои дружки с присущей им хваткой уже успели сесть нам на шею и теперь старательно и деловито пытаются ее свернуть.

— Не-ет, тут другое… — Каттнер совершенно проигнорировал замечание насчет «дружков». — Чувствуешь?.. «Феникс» тормозится, а не ускоряется.

— Какого… — Алекс, наконец, осознал, что Каттнер, оказывается, абсолютно прав. — Дьявол! Что происходит?

Далекий рев работающих двигателей неожиданно смолк, и наступила тишина, показавшаяся оглушительной. Однако, перегрузка по какой-то неведомой причине никуда не исчезла, да и вибрация по-прежнему продолжала сотрясать несчастный корабль.

Алекс чутко прислушивался, пытаясь уловить хоть какие-то звуки с другой стороны запертого люка.

Тщетно. Полная и абсолютная тишина, черт бы ее побрал. Совершенно невозможно понять, что же там, в конце концов, происходит.

Внезапно Каттнер захохотал. Он смеялся долго и мучительно, и громкие ахающие и охающие звуки звучали дико и жутко в абсолютном безмолвии полностью изолированного помещения. Алексу даже пришла в голову совершенно невозможная мысль о том, уж не повредился ли его спутник умом, не выдержав полного неизвестности напряженного ожидания. Правда, почти сразу же до него дошло, что сошедший с ума десантник, пусть даже бывший, — это явный нонсенс. Такого в природе не бывает. Тогда откуда, спрашивается, столь буйное веселье?

— В чем дело? — осведомился Алекс, когда Каттнер, наконец-то, с протяжным стоном умолк. Ворочать языком стало совсем непросто, сказывалась ставшая далеко нешуточной перегрузка. — Я что-то пропустил?

— А ты еще не понял? — отозвался Каттнер.

— Что, по-твоему, я должен понять?

— Не будет никакого штурма. Он, вероятно, вообще не был запланирован.

— А что же будет? — растерянно спросил Алекс, ощущая, как где-то глубоко внутри вдруг зародилась и мгновенно набрала силу совершенно безумная догадка.

Ближайшее будущее внезапно предстало во всей своей неприглядной очевидности. И было оно настолько страшным, что разум категорически отвергал подобный вариант развития событий. Хотя логика и здравый смысл утверждали совершенно определенно: избежать предначертанного чьей-то безжалостной рукой пути не удастся ни при каких обстоятельствах. Судьба Каттнера, десантников во главе с сержантом и команды «Феникса» — все это теперь не имело ровно никакого значения. Их всех, включая самого Алекса, уже смело можно было вычеркивать из списка живых. Страх близкой смерти целиком овладел разумом, цепкими ледяными когтями сжал сердце и холодной, мертвящей волной прокатился от макушки до самых пяток.

Словно с другой планеты до Алекса донесся до странности спокойный голос Каттнера:

— Ничего. Больше не будет абсолютно ничего. Нас только что сбросили на Венеру.