Баллада о Лорелее

Глава 5

— Ты им веришь? — Алекс с трудом повернул голову и взглянул в сторону сидящего прямо на полу Каттнера.

Тот расположился рядом с распахнутым настежь скафандром, обеспечивающим связь с далекой полумифической станцией «Афродита», и смотрел куда-то в потолок совершенно отсутствующим взглядом. На вопрос напарника он никак не отреагировал, что показалось Алексу крайне нехорошим признаком. Если бы существовала хоть малейшая надежда на успех безумной спасательной операции, Каттнер наверняка не упустил бы возможности сказать что-либо ободряющее. А так…

Алекс вытер со лба градом катившийся пот.

Он и сам догадывался, что план, предложенный парящими где-то в поднебесье высоколобыми аборигенами, выглядел абсолютно нереальным. Несмотря на то, что всегда считал себя оптимистом. Сплошные беспочвенные фантазии. Ну разве можно всерьез воспринимать уверения в том, что некий управляемый дистанционно механизм может выполнить чертову уйму работы, требующей не только огромных физических усилий, но и совершенно невероятной точности в действиях? Вроде того, чтобы врезать в борт бронированного убежища некую неведомую конструкцию… или протащить тяжелые громоздкие скафандры через игольное ушко наружного люка… Натуральные прожекты…

В бытность спасателем на Лорелее, мрачно подумал он, любому, кто предложил бы мне подобный вариант операции, я с чистой совестью посоветовал обратиться к психиатру. А здесь… Сижу, обливаюсь потом и надеюсь неизвестно на что. Я, конечно, оптимист, но не до такой же степени…

— Эй, — снова позвал он. — Ты живой там? Ответь хоть что-нибудь. Или так и будем в молчанку играть?

Сидящий на полу Каттнер внезапно пошевелился, подобрал под себя ноги и оперся спиной о стену.

Живой… Неужели ему там достаточно комфортно? Быть того не может. Даже здесь, в кресле, и то дышать нечем от раскаленного сухого воздуха, так и норовившего обжечь бедные натруженные легкие. А там, внизу, вообще должно быть настоящее пекло. Металлический пол просто пышет жаром, превратившись в натуральную адскую сковородку. Я бы и пяти минут там не высидел, а вот Каттнер терпит, неизвестно зачем. Только лишь ради того, чтобы услышать очередной завиральный прожект?

— Так все-таки, — повторил Алекс, — ты им веришь или нет? Есть у нас хоть малейший шанс обмануть безносую?

— Нет, — глухо сказал Каттнер. — Ни одного.

Алекс снова смахнул со лба горячий пот и нервно облизнул сухие соленые губы.

Попить бы… К сожалению, тот невеликий запас воды, который удалось обнаружить, они прикончили чуть ли не сразу же. Несмотря на то, что пить горячую безвкусную воду было на редкость противно.

— Оптимистично… — сказал Алекс. — Совсем недавно кто-то здесь призывал не поддаваться панике и надеяться до последнего. А теперь? Когда помощь так близка, ты вдруг начинаешь уверять меня в том, что все безнадежно?

— Сам подумай. В теории — да, подобный вариант выглядит почти безупречно. Но… Никогда ни один план не осуществляется именно так, как и было задумано. Тебе ли не знать, спасатель… Просто потому, что учесть все случайности просто невозможно. А здесь… миллион событий с фатальными для нас последствиями, о которых никто даже не подозревает.

— Например?

— Ну, хотя бы… не сумели правильно оценить длину шланга, который они намерены протянуть от этого своего КРИСа до нашего с тобой убежища. И все. Смерть на раскаленной сковородке обеспечена. А если шланг все-таки окажется нужного размера, им может просто не хватить времени. Думаешь, мы с тобой высидим здесь именно столько, сколько потребуется?

— Черт… Должны же они были предусмотреть…

— Вероятно. Я назвал тебе то, что возможно предугадать и, искренне надеюсь, они так и сделали. А сколько на самом деле существует вообще непредвиденного, такого, чего даже представить себе нельзя? Ты об этом подумал? Вот то-то… Малейший сбой или заминка — и все, пиши пропало. Поэтому даже смешно в наших условиях говорить о каких-то мифических шансах. Нет их. А если и есть, то представляют из себя величину исчезающе малую, в пределах статистической погрешности.

— Ну, спасибо тебе, успокоил.

— Не стоит благодарности. Предпочитаю смотреть в лицо реальности, сколь бы неприглядной она ни казалась, а не заниматься самоуспокоением.

Повисла гнетущая тишина. Говорить явно было не о чем.

Алекс откинулся на спинку кресла, жадно хватая обжигающий воздух широко раскрытым ртом. Ни одной стоящей мысли в налитой свинцом голове больше не появлялось. За исключением того, что если спасатели не вытащат их с Каттнером в самое ближайшее время, то рискуют найти здесь лишь пару обугленных трупов.

Тяжкий удар прервал его размышления на самом невеселом месте. Убежище вздрогнуло до основания, так что Алексу на какое-то неуловимо краткое мгновение даже показалось, будто оно вдруг стронулось с места и поехало куда-то вбок. Что, конечно же, оказалось всего лишь иллюзией. Болезненной фантазией вот-вот готового вскипеть мозга.

— Что это? — произнес Алекс в пространство, не слишком-то надеясь на ответ. Так, скорее для порядка, нужно же было хоть как-то отреагировать.

Каттнер, казалось, не обратил на реплику напарника абсолютно никакого внимания, но затем вдруг зашевелился, склонился над микрофоном и устало заговорил:

— Михаил, ответь… Каттнер на связи.

— Слушаю тебя, Эд, — донесся из шлема далекий голос.

— У нас тут какой-то грохот… Вы там в курсе, что происходит?

— Расчищаем завалы, дабы обеспечить роботу беспрепятственный доступ к вашему убежищу.

— А-а… хорошо, а то мы тут гадаем. Я, конечно, понимаю… вы делаете все возможное… И тем не менее, думаю, что вам не мешало бы немного поторопиться.

— Все так плохо?.. Как температура? Сильно растет?

— Быстрее, чем хотелось бы. По сравнению с нами любая сауна выглядит Антарктидой.

Командир станции «Афродита» ничего не сказал, из наушников доносилось лишь его тяжелое дыхание. Да и что тут скажешь, все и без того предельно ясно. Наконец, после длинной паузы он произнес:

— Не сомневайся. Никаких задержек не будет.

— Хотелось бы верить. Правда, эта самая вера с ростом температуры отчего-то тает все быстрее и быстрее. Еще немного, и обнаружить ее станет проблемой.

Казалось, Богданов рассердился.

— Эй! Что за дурные настроения? — строго сказал он. — А ну отставить! Вы обязаны нас дождаться! Слышишь? Обязаны!.. Эд, ты меня знаешь. Если я обещал, что мы вас вытащим, значит, вытащим!

Каттнер грустно усмехнулся, покосился на замершего в кресле напарника и сказал:

— Да, Мих-Мих… я тебя слышу. Как был ты у нас мечтателем, так им и остался… Помнишь Горгону? Ядовитая атмосфера, раскаленные пески и до невозможности агрессивная фауна, ежесекундно мечтавшая всех нас сожрать… А мы были молоды и самоуверенны, отчего постоянную угрозу своей жизни воспринимали с немалой толикой юмора, самонадеянно полагая, что принимаем участие всего лишь в веселом приключении… Наверное, жаль, что сейчас мы уже не те…

— Помню, Эд. Конечно, помню. Ты еще сказал тогда, что худшее место во Вселенной даже трудно себе представить.

— Да, в самом деле… сказал. Потому что, повторяю, — был молод и худших мест к тому времени действительно не видел. Так вот, проведя сравнительный анализ нашего нынешнего положения и условий на той замечательной планете, хочу ответственно заявить, что я ошибался.

Командир станции «Афродита» в ответ промолчал.

— Ладно, — сказал Каттнер. — Хватит о грустном. Ждем и надеемся на вас. Все, конец связи.

Он встал с колен, потянулся, разминая затекшие мышцы, а затем ухватил руками второй скафандр, подтащил его поближе к первому и уселся на него сверху, опершись спиной о стену убежища. Свое кресло он по-прежнему категорически игнорировал.

— Так вы с Богдановым, оказывается, друзья? — спросил заинтригованный диалогом Алекс.

— Не то чтобы друзья, — ответил Каттнер, устраиваясь на скафандре поудобнее, — но несколько раз пересекались. Я знаю его по работе на Горгоне. Надо сказать, неплохой десантник… Правда, давно это было. Так давно, что и самому уже не верится.

— Странно. Если он, как ты утверждаешь, и в самом деле хороший десантник… то что он тогда делает здесь, на Венере?

— Не знаю. Вот выберемся отсюда, сам у него и спросишь.

Откуда-то из-за пределов убежища внезапно донесся еще один сильный удар, так что Алекс даже вздрогнул от неожиданности.

— Они там что, собираются разгребать все, что осталось от нашего бедного «Феникса»? — с неудовольствием заметил он. — А еще обещали поторопиться.

Каттнер неопределенно пожал плечами.

— Скорее всего, наши скафандры до сих пор не прибыли, — ответил он. — Поэтому время на расчистку у них пока есть. Я тут подумал…

Алекс так и не узнал, о чем подумал его напарник, потому что в ту же секунду раздался совершенно ужасающий грохот, сопровождаемый настолько мощным ударом, что убежище ощутимо тряхнуло, и оно медленно-медленно поползло куда-то вниз. На этот раз без всяких иллюзий.

— Дьявол! — заорал Алекс, вцепившись руками в обжигающие подлокотники.

Лежащий на полу Каттнер изо всех сил уперся ногами в кресло в попытке удержаться на своем излюбленном месте, одновременно мертвой хваткой вцепившись в скафандр, обеспечивающий связь с далекой «Афродитой».

Сотрясение продолжалось всего несколько секунд, после чего все затихло, и убежище замерло в полной неподвижности. Наступила оглушительная тишина.

— Что это было? — наконец, спросил Алекс. — Разбор завалов, по-моему, выглядит как-то не так.

— Не знаю, — отозвался Каттнер, снова усаживаясь верхом на скафандр. — Похоже на катастрофу.

— Та самая непредвиденная случайность, — пробормотал Алекс. — Судя по всему, ты был прав.

В наушниках внезапно зашуршало, запело, а затем послышался голос Богданова:

— Эд! Ответь, Эд! Говорит Богданов…

— Да, Михаил, — слегка наклонившись произнес Каттнер. — Я тебя слушаю.

— У меня плохие новости, — командир станции «Афродита» чуть помедлил, прежде чем продолжить. — Наш робот попал под завал. И освободить его отсюда мы не можем.

— Ясно… Чего-то в этом роде я и ожидал, — Каттнер невесело усмехнулся и покосился на Алекса. — Наше спасение отменяется, я верно понял?

— Нет! Абсолютно неверно! — голос Богданова дрожал от волнения. — Я обещал, что мы вас вытащим, и мы вас вытащим!

— Не стоит давать невыполнимых обещаний, — грустно сказал Каттнер. — Спасибо, что хотя бы попытались. Но теперь это даже более чем нереально.

— Послушай… Да, ситуация с роботом совершенно неопределенная. Мы даже не знаем, в каком он состоянии. Однако, это ничего не отменяет, спасательная операция продолжает идти по намеченному плану. Правда, с небольшими изменениями… В одном из скафандров на Венеру спустится наш инженер и выполнит ту работу, которую должен был сделать робот. Свободным останется только один скафандр, поэтому поднимать вас наверх мы будем вынуждены по очереди. Сначала одного, потом другого.

— Вот, значит, как… — задумчиво сказал Каттнер и уставился на Алекса изучающим взглядом. Тот неподвижно замер в кресле, стараясь не пропустить ни слова. — Правильно ли я понимаю, что длительность операции увеличивается вдвое и тому, кто пойдет вторым, может просто не хватить времени?

— Да, — мрачно ответил Богданов. — Решайте сами, кто из вас первый, а кто…

— Что ж, все предельно ясно. В лучшем случае выживет только один… Ладно, делайте свое дело, а мы… мы будем решать. Конец связи.

Каттнер оперся спиной о стену убежища и поднял тяжелый взгляд на замершего в неподвижности Алекса.

— Слышал? — спросил он.

Алекс молча кивнул.

— Ну и что ты об этом думаешь? Как собираешься решать нашу с тобой проблему?

Алекс по-прежнему молчал, сосредоточенно разглядывая рубчатые подошвы ботинок валяющегося на полу скафандра. Тон Каттнера ему отчего-то совсем не понравился. Возникло странное ощущение, что старый десантник то ли испытывает его, Алекса, на прочность, то ли просто издевается. Ни то, ни другое оптимизма не добавляло.

— Может, попробуешь воспользоваться наручниками? — глаза Каттнера буравили Алекса, стараясь проникнуть в самую душу. — А что? Очень удобно. Избавиться от конкурента, попросту приковав его к креслу. Даже гуманно… в какой-то степени. Или, может быть, бросим жребий? Тоже вариант. А наручники можно приберечь на тот случай, если не повезет…

— Прекрати! — Алекс брезгливо поморщился. — Ты в самом деле считаешь меня последней сволочью?

Он сорвал проклятые браслеты с пояса и бросил на пол.

— Можешь забрать их себе, — сказал он, отворачиваясь. Смотреть на бывшего арестанта, ставшего сначала просто собратом по несчастью, а затем товарищем и даже другом ему стало окончательно неприятно.

— Извини, — вдруг тихо сказал Каттнер совершенно другим тоном. — Я должен был убедиться, ведь я тебя совершенно не знаю.

— Ну и как, убедился? — зло спросил Алекс.

— Да. И потому еще раз прошу прощения за столь жестокий экзамен.

— Тоже мне, учитель. А мог бы и по морде схлопотать…

— Но ведь не схлопотал же, — Каттнер неожиданно рассмеялся. — Ладно, не дуйся… что ты, как красна девица.

Алекс невольно ухмыльнулся, и тут же почувствовал, что, оказывается, больше не сердится. Все-таки было в его спутнике что-то такое… располагающее к себе даже помимо воли.

— Пойдешь ты, — вдруг сказал Каттнер.

— С какой стати, — опешил Алекс, не ожидавший от напарника ничего подобного.

— Ты молод, тебе еще жить и жить. А что касается меня… Во-первых, я уже слишком задержался на этом свете, так что хватит, пора и честь знать. А во-вторых… Что меня ждет в том случае, если я уцелею в этой передряге? Скорее всего, длительное заключение, возможно, даже пожизненное. Либо пристукнут по-тихому, и весь разговор. Думаешь, мои доброжелатели не в состоянии повторить неудавшуюся попытку? Так что там, — он указал пальцем в потолок, — мне совершенно определенно ничего не светит.

— Постой… но у тебя же дочь. Кто позаботится о ней, если не ты?

— Вот ты и позаботишься. Тем более, что сделать это, находясь в заключении, для меня так или иначе будет проблематично. Обещай, что выполнишь мою просьбу.

— Обещаю, — машинально ответил Алекс, а потом вдруг, спохватившись, добавил: — Сам позаботишься. Потому что никуда я не пойду. Только после тебя.

— Ну вот, — с досадой произнес Каттнер. — Я тут что, зря перед тобой распинался? Ты представлялся мне весьма здравомыслящим, не лишенном логики человеком. А потому просто обязан согласиться с тем, что я абсолютно прав.

— Возможно, — упрямо возразил Алекс. — Но далеко не во всем. Не забывай, я все-таки спасатель, хоть и бывший. И обязанность оказывать помощь попавшим в беду людям у меня просто в крови, на уровне инстинкта. Поэтому никак не могу бросить тебя даже ради спасения своей драгоценной шкуры. К тому же… я один на всем белом свете, а у тебя дочь. Так что извини, воспользуюсь столь великодушным предложением как-нибудь в другой раз.

— Ну, ты у нас и упертый, — покачал головой Каттнер. — Значит, на уровне инстинкта, говоришь?.. Хорошо, тогда поступим так.

Он поднялся с насиженного места и неторопливо подошел к своему креслу, отодвинув ногой в сторону валяющийся в проходе скафандр.

— Самое сложное в жизни — проблема выбора, — наставительно сказал он, нагнувшись, чтобы убрать в сторону зацепившийся за кресло башмак.

Алекс внимательно следил за его действиями. Он до самого последнего момента не догадывался о том, что намерен предпринять старый десантник. А когда догадался, стало уже поздно.

В руке Каттнера блеснул металл. Одним точным движением десантник защелкнул наручник на своем левом запястье, а другим тут же пристегнул себя к массивному подлокотнику.

— Вот так, — удовлетворенно сказал он, откидываясь на спинку кресла. — Я решил эту проблему за тебя. И не пытайся меня освобождать. Предупреждаю — буду драться.

— Ну ты и кретин, — только и смог сказать Алекс.

Гвалт на командном посту станции «Афродита-2» стоял невообразимый. Даже сложно себе представить, что всего лишь трое взрослых, умудренных опытом сотрудников космофлота, прошедших огни и воды всевозможных курсов специальной и психологической подготовки, могут производить столько шума. Несмотря, казалось бы, на несомненную готовность с открытым забралом встретить любую неожиданность. Орали все, причем, как на окончательно слетевших с катушек стажеров, так и друг на друга, что было совсем уж удивительно. Поминая при этом всех родственников упомянутых стажеров до седьмого колена…

Майкл криво усмехался и лишь страдальчески морщился, когда звон в наушниках становился совсем уж нестерпимым.

Ничего, ничего, пусть выговорятся… это полезно в смысле борьбы со стрессом. Зато потом общаться с ними станет куда легче. Думаю, пара минут у нас еще есть… должны же они когда-нибудь иссякнуть.

Он повернул голову в сторону Сэма. Тот держался практически рядом и планировал, раскинув в стороны руки и ноги, чтобы максимально увеличить сопротивление. Согласно полученным инструкциям.

Все правильно. Еще полминуты, и настанет пора задействовать парашют. Рывок должен быть что надо, а значит, к тому моменту скорость падения желательно уменьшить, насколько это будет возможно.

Что ни говори, а Сэм молодец, хотя это первый в его жизни прыжок. Тем более затяжной и на столь негостеприимной планете. Да еще в громоздком скафандре… Повезло ему, не всякий новичок может похвастать подобным набором. Но ничего, думаю, справится… и не с таким справлялись, как сказал бы по этому поводу незабвенный Марк наш Аврелий. Кстати, интересно, как он там?.. Надеюсь, я его не слишком…

Вообще-то, если уж совсем по-честному, то зря Сэм ввязался в это дело. Сидел бы себе тихо-мирно на станции… и мне было бы спокойней. По крайней мере, отпала бы необходимость контролировать каждый его шаг. Не говоря уж о запредельных рисках всего предприятия. Ну по какой такой необходимости нужно подвергать опасности двоих, когда всю работу прекрасно можно выполнить в одиночку?

Как ни пытался я убедить его не путаться под ногами и не лезть, куда не просят, ничего не помогло. Уперся, и ни в какую. Мол, только вдвоем… А вдруг ты не справишься и тебе понадобится помощь как раз в тот момент, когда изменить что-либо станет уже невозможно? Что тогда будешь делать?..

И ведь настоял на своем! Да-а… чего-чего, а упрямства ему точно не занимать. Столько лет уже вместе, пора бы привыкнуть.

Майкл отвернулся и перевел взгляд строго вниз, хотя смотреть там было совершенно не на что. Поверхность Венеры скрывала сплошная белесая, с легким рыжеватым оттенком, дымка, так что абсолютно неразличимой оказалась не только относительно плоская поверхность плато Афродиты, но даже вершина не самой маленькой на планете горы Маат. У подножия которой где-то там валялся разбитый вдребезги «Феникс».

Интересно, сколько километров мы уже преодолели? А главное, сколько осталось?.. Где-то здесь должен быть альтиметр, не может не быть… тем более на скафандре, специально приспособленном для подобных прыжков… Ага, кажется, нашел… что-то вроде пульта на левом запястье. А вот, похоже, и нужная кнопочка. Ну, и чем он нас порадует?..

На внутренней поверхности прозрачного забрала мгновенно появились ярко светящиеся быстро сменявшие друг друга числа.

Та-ак, осталось чуть больше пятнадцати километров, если он, конечно, не врет.

Время еще есть… Главное, чтобы не снесло ветром совсем уж в сторону или вообще не забросило куда-нибудь на вершину горы, а то пешком здесь точно не находишься. К тому же, можно просто не успеть…

Крики в наушниках неожиданно достигли какой-то совершенно фантастической высоты.

И чего они там сцепились? Неужели все еще по нашему поводу?.. С ума сойти… Вообще-то, пора было бы и смириться с тем, на что уже никак не можешь ни повлиять, ни, тем более, изменить.

Разобрать слова оказалось абсолютно невозможно, так что Майкл окончательно перестал понимать, кто кому что доказывает и кто кого в чем обвиняет. И тут, покрывая весь этот шум и гвалт, раздался голос командира:

— Молчать!! Всем!! Так вашу и разэтак!

Вот уж рявкнул так рявкнул, ничего не скажешь. Даже здесь, в скафандре, слегка заложило уши. Представляю, каково там Нику с Аврелием…

На несколько мгновений наступила благословенная тишина. Причем настолько глубокая, что у Майкла даже создалось мимолетное ощущение того, что шлем неожиданно до самых краев оказался заполнен ватой. Вероятно, по контрасту с только что пережитым акустическим воздействием.

А потом в наушниках возник негромкий и в меру спокойный голос. Точно такой же, как и всегда:

— Майкл! Говорит Богданов. Ответь.

Даже трудно себе представить, каких моральных усилий стоила Мих-Миху эта самая обычная фраза.

— Я вас слушаю, Михаил Александрович.

Командир слегка откашлялся и продолжил:

— Я не стану выяснять мотивы, которыми ты руководствовался в своих действиях. Полагаю, хотел сделать как лучше. Но об этом поговорим, когда вернешься. А сейчас скажи мне только одно: шанс действительно есть или ты все придумал? Ну, хорошо, пусть не придумал, но, может быть, просто ошибся?

— Нет, Михаил Александрович, не ошибся. Шанс действительно есть и немаленький. Во всяком случае, куда больше, чем в первоначальном варианте, когда Марк предлагал использовать одного лишь Федота. Поверьте, мы с Сэмом все просчитали.

— С-стажеры, — донесся словно бы издалека приглушенный голос Ника. До самых краев наполненный презрением. — Просчитали они…

Майкл лишь усмехнулся.

— Как там Марк? — спросил он. — Не слишком я его?.. Прошу прощения, на уговоры не было времени.

— Вроде бы живой, — ответил командир. — Хотя и не могу сказать, что совсем уж не пострадавший.

— Пусть только вернутся, — послышался голос Марка. — Собственноручно вышвырну за борт, даже без скафандров.

— Согласен, — ответил Майкл. — Но для этого сначала надо вернуться.

— Марк! Хватит уже! — командир слегка повысил голос. — Успокойся… Майкл! Полагаю вам с Сэмом понадобится наша помощь. Я прав?

— Совершенно верно, Михаил Александрович. Мы летим практически вслепую, поэтому очень велика вероятность промаха. Мы с Сэмом были бы крайне признательны, если бы вы взяли на себя задачу точного наведения на цель. Согласно альтиметру наша высота сейчас составляет чуть меньше восьми километров.

— Хорошо, вас понял, — ответил командир и добавил куда-то в сторону: — Ник! Возьми управление на себя.

— Принято, — угрюмо ответил Николай.

В наушниках раздались какие-то стуки и хрипы, а затем Майкл услышал чистый громкий голос:

— Майкл! На связи Николай Соловьев. Как слышишь?

— Хорошо. Жду указаний по коррекции курса.

— Не суетись, — ответил Ник. — Просто включи внешнее управление, остальное я сделаю дистанционно… Пульт на левом предплечье. Нашел?

— Нашел.

— Жми кнопку с надписью «Авто».

— Есть, нажал.

Майкл оглянулся.

— Сэм! — позвал он.

Тишина в наушниках. Майкл даже забеспокоился, уж не случилось ли чего? Вдруг он там без сознания? Не приведи, Господь…

— Сэм! — снова позвал он. — Ответь!

Однако, отозвался почему-то Николай.

— Прекрасно, — сказал он. — Управление принял. У обоих, — добавил он явно для Майкла. — Вижу вас на радаре. Идете хорошо, отклонение от курса не более километра. Но это поправимо… Сейчас… сейчас… Так. Пора выпускать парашюты. Не дергайтесь, я все сделаю сам. Готовы? По счету три… Раз, два… три!

Майкл почувствовал ужасный рывок, от которого на мгновение даже потемнело в глазах, а затем ощутил плавное покачивание, словно на качелях. Он повернул голову и чуть поодаль увидел большой белоснежный купол над скафандром Сэма.

— Парашюты вышли, — сказал он в микрофон.

— Вижу, — отозвался Николай. — Теперь можете расслабиться до самого окончания спуска. Осталось около пяти километров. Коррекцию я проведу дистанционно.

— Принято, — отозвался Майкл.

Прямо по курсу неожиданно возникло размытое темное пятно. Оно медленно всплывало откуда-то из глубин застилающей обзор грязно-оранжевой дымки, постепенно приобретая более-менее четкие очертания, чем-то напоминающие рубку поднимающейся из пучины подводной лодки.

Гора Маат, подумал Майкл. Хоть какой-то ориентир, а то ощущаешь себя подвешенным чуть ли не в центре вселенной, отчего в голове происходит лишь сводящее с ума кружение и потеря ориентации.

Интересно, как там Сэм, встревоженно подумал он. Что он все молчит и молчит… Как выпрыгнули из ангара, так с тех пор словно воды в рот набрал.

— Сэм! — позвал он. — Ты как там, живой? У тебя все в порядке?

— Да, — раздалось в наушниках, и Майкл с облегчением увидел, как фигурка в скафандре взмахнула рукой с поднятым вверх большим пальцем. — В порядке.

— А почему молчишь?

После небольшой заминки Сэм ответил:

— Это бесконечное падение… Было очень неприятно.

Согласен, подумал Майкл. Тем более, даже не видно, куда…

Внезапно он услышал где-то за спиной громкое шипение… и раз, и другой, и третий… и тут же почувствовал легкое изменение направления движения. Стропы парашюта за спиной неожиданно ожили и задвигались вверх-вниз… Майкла ощутимо потащило куда-то вправо. Вершина горы Маат плавно всплыла вверх и исчезла над головой, и лишь темнеющий по правую руку склон свидетельствовал о том, что новоявленные десантники пока еще не сбились с нужного курса.

— Небольшая коррекция, — сообщил Николай. — Теперь выйдете точно к цели. Время посадки — тридцать пять плюс-минус пять секунд.

— Принято, — ответил Майкл. — Сэм!

— Все в порядке, я готов…

Однако, голос выдавал волнение и даже страх перед неизбежной встречей с каменистой поверхностью плато Афродиты.

Я бы сильно удивился, если бы оказалось иначе, подумал Майкл. И все равно Сэм молодец, для первого раза держится просто идеально.

— В момент посадки сгруппируйся и спружинь ногами, — посоветовал он.

Сэм промолчал.

Дымка внизу неожиданно рассеялась, и в поле зрения, наконец, возникла долгожданная поверхность планеты. Прямо перед собой Майкл увидел глубокую борозду на склоне горы, пропаханную упавшим кораблем. Теперь стало окончательно ясно, что Николай не ошибся и вывел их точно к цели. Полоса быстро приближалась. Майкл оценил расстояние — не больше километра. Отлично! Утомительный пеший поход очевидным образом отменяется, каковое обстоятельство, естественно, не может не радовать.

Каменистая равнина неожиданно быстро надвинулась вплотную и вдруг сильно ударила по ногам. Майкл пробежал несколько шагов вперед и остановился. Волочившийся и цеплявшийся за что попало парашют неожиданно отстрелился, освободив Майкла от весьма нелегкого бремени, а затем большим белоснежным лоскутом плавно опал на поверхность.

Майкл оглянулся. Сэм спустился в целом благополучно, если не считать того, что при посадке он все-таки упал, и не успевший отделиться парашют несколько метров протащил его по камням. Он тут же принялся тяжело ворочаться с боку на бок в безуспешной попытке встать на ноги и, вероятно, крутился бы еще довольно долго, если бы Майкл не пришел ему на помощь.

— С прибытием на Венеру! — сказал он, с трудом наклоняясь к другу, чтобы помочь ему обрести, наконец, твердую опору под ногами.

— Пошла она знаешь куда! — раздраженно ответил Сэм. — Лучше держи меня как следует…

Очень может быть, что замечательные венерианские скафандры прекрасно защищали своих владельцев от чудовищного давления и температуры, однако, для исполнения даже простейших гимнастических упражнений оказались явным образом не приспособлены. А в результате запыхались оба, и понадобилось несколько минут, чтобы отдышаться.

— Николай, ответь! — позвал Майкл.

В наушниках захрипело, закашляло, а затем послышался еле слышный далекий голос. Словно с другого края вселенной, никак не меньше. Или, по крайней мере, с другой планеты…

— Слу… аю…айк…

— Что со связью? Почему такая плохая слышимость?

— Гро… ой фронт, — ответил Николай. — Идет пря… ас…

— Гроза, — подтвердил Сэм. — Взгляни на небо. Вот она…

Далеко на западе, прямо из белесо-рыжего марева, вырастала широкая темная клубящаяся полоса, время от времени разрываемая яркими всполохами электрических разрядов.

— Вот черт… — пробормотал Майкл. — Нужно спешить, пока не накрыла… Ник! Мы метрах в двухстах от корабля. Сообщи… э-э-э… нашим пленникам, что мы идем. Может, это их приободрит… хотя бы немного.

— …о-о… у-у-у… х-х-х-х… и-и!..

— Все, связь со станцией, похоже, накрылась, — констатировал Майкл. — Надеюсь, не окончательно… Ладно. Где тут наши шланги?.. Ага, вот они. А драгоценный клапан?

— У меня, — ответил Сэм и хлопнул рукой по карману.

— Инструмент?

— Здесь.

— Замечательно. Тогда пошли. Без суеты, потихоньку…

Двести метров. Вроде бы недалеко, но на Венере их еще нужно суметь пройти. А все почему? Атмосфера… У поверхности она настолько плотная, что ощущения испытываешь как на километровой глубине под водой. Поэтому расходовать силы нужно по возможности экономно. Вот так…

Две металлические фигурки медленно побрели по каменистой равнине. Чуть наклонившись вперед и раскинув в стороны руки, словно инстинктивно пытаясь оттолкнуться от окружающей их на редкость плотной газовой оболочки. Будто продирались сквозь тугую и вязкую субстанцию, нарочно созданную природой, чтобы всеми силами помешать им добраться до такой близкой и одновременно такой далекой цели.

Наушники доносили до Майкла тяжелое прерывистое дыхание Сэма, который следовал за ним след в след, передвигая ноги чисто механически, как андроид. Пошатываясь и постоянно оскальзываясь на так и норовивших вывернуться из-под подошвы каменных обломках.

Майкл облизнул пересохшие губы. Горячий едкий пот заливал глаза. Он вдруг поймал себя на мысли о том, что тоже, вроде Сэма, движется словно на автопилоте, давно потеряв направление и напрочь забыв о цели безумного предприятия. Просто потому что так надо.

А может, они вообще идут совершенно в другую сторону?.. Кажется, все-таки нет, вот она, борозда… по правую руку… Черт! Там, на станции, все казалось таким несложным… А здесь… Даже предположить не мог…

Майкл резко остановился, и бредущий позади Сэм едва не налетел на него.

— Стоп! — хрипло сказал Майкл. — Нужен отдых!

Он поднял взгляд, высматривая впереди обломки корабля, в глубине которых затерялись двое людей и абсолютно необходимый для их спасения дистанционно-управляемый механизм. Груда покореженного металла маячила где-то далеко впереди. Казалось, чуть ли не у самого горизонта. И отчего-то никак не удавалось сфокусировать на ней взгляд. Дрожание сжатой до невероятной плотности газовой оболочки непрерывно искажало и размывало контуры вожделенной цели.

— Похоже, за половину пути мы все-таки перевалили, — прищурившись, добавил он. Металлические обломки, наконец, обрели четкость, оказавшись вовсе не так далеко, как ему только что представлялось.

— Н-х… н-ет… — задыхаясь, произнес Сэм. — Н-х… н-адо идти… Если я сейчас ос… тановлюсь, то уже н-х…икуда отсюда не дв…инусь.

— А ты дойдешь? — с сомнением спросил Майкл.

— Д-да.

— Ладно. Тогда пошли.

И снова началось безумное «плавание» в вязкой среде.

Оставшиеся несколько десятков метров показались воистину бесконечностью, которая просто по определению не может завершиться ни за что и никогда. Поэтому неожиданное появление впереди высокого куполообразного корпуса КРИСа Майкл воспринял как настоящий подарок небес. Подлинное чудо, из разряда тех, которые, по-видимому, иногда все-таки имеют место в нашей жизни.

Сэм, раскинув руки, просто упал на белоснежный металлокерамический бок ставшей едва ли не родной автоматической станции и, похоже, тихо молился.

— Дошли, — отдышавшись, сказал Майкл.

Сэм не отозвался, лишь в наушниках слышалось его хриплое прерывистое дыхание.

Майкл бросил под ноги давно осточертевшую, казавшуюся теперь совершенно неподъемной связку из шлангов и сказал:

— Нужно освободить Федота. Эту работу я беру на себя. А ты все-таки попробуй установить связь с Ником, его консультации нам жизненно необходимы. Потому что самостоятельно мы вряд ли сумеем оживить нашего полузадавленного членистоногого друга. И второе… самое время выяснить, куда же следует подсоединять вот эти долбаные шланги. Пока я не вижу на КРИСе ни одной подходящей дырки.

— Понятно, — отозвался Сэм. — Попробую.

Майкл повернулся и решительно направился к внушающей благоговейный страх куче покореженного металла, которая совсем недавно носила гордое название «Феникс».

— Осторожно там, — добавил Сэм ему в спину. — А то, не дай бог, получишь еще балкой по голове… Тьфу-тьфу…

Майкл в ответ только махнул рукой. Мол, не беспокойся, все под контролем.

После короткой паузы послышался голос Сэма:

— Станция «Афродита», ответьте… станция «Афродита»… На связи Сэм Харди…

В наушниках немедленно засипело, заскворчало и, наконец, донесся далекий, однако, прекрасно различимый голос:

— Слышу тебя, Сэм. Доложи обстановку.

Сэм тут же принялся подробно описывать нелегкий путь через каменную пустыню. В красках.

Майкл особенно не вслушивался в переговоры Сэма со станцией, ему явно было не до того.

Есть связь — и хорошо, просто прекрасно! Пусть Сэм этим и занимается, раз уж напросился в напарники. А у меня ближайшая задача — отыскать этого чертова Федота и вытащить его задницу из дурацкого капкана, так некстати поставившего под угрозу всю спасательную операцию. Только бы его там не раскатало в тонкий блин… иначе все усилия могут оказаться напрасны.

Майкл через узкий лаз протиснулся внутрь разрушенного корабля и остановился, осматривая пол под ногами.

Ну, и где эта насекомообразная тварь? Ни черта не видно… даже нашлемные фонари не спасают. А если его не просто придавило упавшей сверху балкой, а на самом деле завалило самым что ни на есть капитальным образом… тогда я могу искать его здесь хоть до второго пришествия.

— Сэм! — позвал он, дождавшись, когда в переговорах напарника со станцией наступит долгожданная пауза.

— На связи!

— Попроси Ника зажечь прожектор Федота.

— Я тоже слышу тебя, Майкл, — неожиданно вмешался далекий Ник. — Включаю.

Майкл вырубил нашлемные фонари и принялся озираться по сторонам в надежде заметить хотя бы отблеск на рваном металле…

Ничего, как говорится, от слова совсем. Впечатление такое, словно и не включали. А ведь, помнится, прожектор у Федота очень даже неслабый… должен быть заметен издалека. Правда, в этих металлических джунглях всякое может быть… накрыло сверху листом, и никакой прожектор не поможет… А вдруг он вообще разбит? Очень это было бы некстати, очень…

— Вижу! — вдруг крикнул Сэм. — Вижу отблеск!

— Где? — немедленно спросил Майкл.

— Метрах в пятнадцати от того места, где ты вошел. Влево… Там сплошная каша из металла.

— Хорошо, понял. Попытаюсь добраться.

Что ж, влево так влево.

Майкл осторожно, тщательно обходя многочисленные препятствия в виде разорванных трубопроводов и свисающих с потолка спутанных гирлянд из разнокалиберных проводов и толстых змееподобных кабелей, прошел влево по заваленному мусором коридору примерно с десяток метров и, наконец, тоже увидел.

— Кажется, я его нашел, — сообщил он. — Сейчас подойду поближе и посмотрю, что тут можно сделать.

Открывшаяся взгляду картина его совсем не обрадовала. Бедный Федот лежал на полу, прочно придавленный большой металлической плитой в мелкую круглую дырочку. Плюс две перекрещенные массивные балки сверху.

Да-а, подумал Майкл, это серьезно. Хорошо хоть плита оказалась в дырочку, а то черта с два мы разглядели бы даже самый мощный прожектор.

— Ник! — позвал он. — Попробуй подвигать Федота, а я посмотрю.

Мгновением спустя придавленный тяжкой ношей аппарат ожил, заскреб лапами по полу, однако, сдвинуть лежащую на нем груду металла так и не смог.

— Стоп! — скомандовал Майкл, и Федот сразу же затих.

Майкл осмотрел завал со всех сторон и, наконец, произнес:

— Ник! Ситуация непростая, но, думаю, справлюсь. Нужно только найти что-нибудь вроде рычага… Ага! Обломок трубы… кажется, то, что надо. Итак!.. Я попытаюсь слегка разгрести эту кучу, а ты по моей команде, запускаешь Федота. Направление движения — вперед, метра три максимум.

— Понял, — ответил Ник. — Командуй.

Майкл с помощью рычага одну за другой сдвинул в сторону обе балки, отдышался, а затем подсунул трубу под придавившую Федота неподъемную ношу и, сказав в микрофон: «Готов? По счету три… Раз, два… три!» — изо всех сил рванул проклятую плиту вверх. Федот со страшной скоростью заскреб по полу всеми лапами, с трудом вырвался из плена и сразу же резко затормозил, едва не врезавшись в сплошное переплетение покореженного металла. Импровизированный рычаг мгновенно вырвался из рук Майкла, так что тот едва успел отскочить, а плита со страшным грохотом обрушилась на пол.

— Майкл! — закричал Сэм.

— Все в порядке, — ответил Майкл. — Я жив. Федот на свободе.

Он с трудом унял бешено колотившееся сердце, сделал глубокий вдох и спросил:

— Ты разобрался со шлангами?

— Да. Даже подсоединил. Тут всего-то… оторвать штатный шланг от системы надува воздушных шаров и подсоединить наш. Марк объяснил, как…

— Прекрасно. Видишь свет от прожектора Федота?

— Да.

— Тогда суй сюда свободный конец шланга, а я попытаюсь его вытянуть.

Сэм тяжело задышал, засопел в наушниках, а потом Майкл вдруг заметил движение внутри перегородивших выход металлических джунглей. Словно извивающаяся в смертельном танце змея.

— Вижу конец шланга, — сказал он. — Пытаюсь до него дотянуться… А, черт! Сэм! Постарайся продвинуть его еще хотя бы на метр…

Змея закрутилась, забила по стенам свободным концом и вдруг рванулась вперед, да так, что Майкл едва успел посторониться.

— Есть! — крикнул он, хватая ее за голову. — Тащу!

Внезапно в наушниках раздался голос, который Майкл меньше всего ожидал услышать.

— Говорит Алекс Маккуин! Ответьте! Что у вас там происходит? А то мы здесь ощутили нечто вроде землетрясения.

— Алекс! — немедленно крикнул Сэм.

— Алекс! — одновременно с ним отозвался Майкл, вытягивая последние метры шланга и укладывая его ровными кольцами у своих ног. — Говорит Майкл Джекман. Все в порядке. Мы уже здесь и только что высвободили из плена нашего Федота.

— Кого?

— Робота, — пояснил Майкл. — Робота по имени Федот.

— Понял. А кто это — мы?

— Мы — это я и Сэмюэль Харди, стажеры со станции «Афродита».

— Стажеры? — сказать, что Алекс удивился, значит не сказать вообще ничего. — Этого нам еще не хватало…

— Не волнуйтесь, — сказал Майкл. — Мы вас точно вытащим, я вам обещаю. Тем более, что Сэм очень за вас переживает и если что — точно мне голову открутит.

— Не сомневайся, — сказал Сэм. — Откручу, безо всяких шуток.

— Э-э-э… — Алекс пребывал в явном затруднении. Бодрый тон каких-то неведомых ему стажеров определенно настораживал, не позволяя относиться к их словам со всей серьезностью. — А мы что — знакомы?

— Вы с Сэмом — нет, — ответил Майкл. — А вот он с вами — да.

— Ничего не понимаю, — пробормотал озадаченный Алекс.

— Полагаю, сейчас это абсолютно неважно, поскольку не имеет никакого отношения к делу.

— Майкл! — неожиданно вмешался в разговор парящий где-то в небесах Николай. — Прекрати морочить людям голову!.. Алекс! Почему на связи вы, а не Каттнер? С ним все в порядке?

— Да, — после секундной заминки ответил Алекс. — Он здесь, рядом со мной. Просто подойти сейчас никак не может.

Ник озадаченно промолчал, гадая, какое занятие может оказаться для Каттнера настолько важным, что не позволяет ему подойти к микрофону.

— Поскольку все в сборе, — решительным тоном заявил Майкл, — нам следует кое-что обсудить. Шутки в сторону, прошу отнестись к моим словам с предельной серьезностью.

Наступившая в эфире тишина подтвердила, что его призыв воспринят участниками беседы именно так, как должно. Как-то незаметно получилось, что все нити по координации спасательной операции оказались в руках Майкла. И что гораздо удивительнее — его главенство никем из участников не оспаривалось.

— Операция вступает в решающую фазу, — строго сказал Майкл. — Поэтому прежде всего нам следует договориться о взаимодействии… Сэм! Быстро идешь сюда. Помнишь расщелину, где я входил?.. Вот-вот. Давай, только осторожно.

— Понял, иду.

— Николай! Заводи Федота и двигайся к убежищу. Пусть прихватит с собой шланг. А мы с Сэмом догоним.

— Ясно.

Стоявший в сторонке неподвижный Федот вдруг засеменил ножками, круто развернулся, подцепил манипулятором свободный конец шланга и, набирая скорость, деловито прошествовал мимо Майкла. Световое пятно от прожектора лихо заплясало по покосившимся и изломанным стенам, полу и потолку. Шланг тянулся за роботом, извиваясь, словно живой.

— Алекс! Мне нужно точно знать, в какой половине убежища находитесь вы с Каттнером. Я могу определить это визуально?

— Да. Мы в командном отсеке, у него люк сбоку. А в агрегатный ведет люк на торце.

— Хорошо, — ответил Майкл. — Я понял. Как следует задрайте внутреннюю переборку. Прямо сейчас.

В наушниках раздались какие-то стуки и шуршания, быстро сменившиеся коротким металлическим лязгом. А потом после новой порции стуков и хрипов снова раздался голос Алекса:

— Готово. Внутренний люк закрыт.

— Принято, — сказал Майкл. — Будьте готовы, мы начинаем… Ник! Как дела у Федота?

— Мы практически на месте.

— Как достигнете убежища, начинай сверлить стену как можно ближе к торцевому люку. Представляешь, где именно?

— Да. Я слышал ваш разговор с Алексом. Начинаю…

Майкл замолчал, развернувшись лицом в ту сторону, откуда должен был появиться Сэм, и уставился в темноту заваленного обломками коридора.

Ну, и где его носит, раздраженно думал он. Здесь идти всего каких-то два шага, а его до сих пор нет и нет. Как бы не заблудился, ищи его тогда в этих джунглях. Ага, наконец-то…

В конце темного коридора появились яркие отблески от нашлемного фонаря. Сэм, спотыкаясь и оскальзываясь, подошел к Майклу и встал рядом.

— Идем, — сказал Майкл. — Что так долго? Там Федот уже, наверное, продырявил борт убежища и с нетерпением бьет копытом в ожидании прибытия твоего клапана.

— Здесь тебе не проспект, — недовольно буркнул Сэм. — Указатели поставить не удосужились.

Так и есть, заблудился, подумал Майкл. В трех соснах… уметь надо.

Он молча подтолкнул Сэма вперед, и они двинулись по бывшему коридору через густую мешанину скрученных балок и покореженных изорванных листов металла, используя валяющийся на полу шланг в качестве нити Ариадны.

Федот и в самом деле уже завершил свою часть работы и теперь скромно стоял в сторонке в полной неподвижности, словно любуясь делом рук своих. Или что там у него вместо рук… В боку убежища почти у самого пола зияло идеально круглое ровное отверстие.

— Отсек разгерметизирован, — сообщил Алексу Майкл. — Поэтому без моей команды внутренний люк ни в коем случае не открывать.

— Это и так ясно, — ответил Алекс. — А вот чего я никак не могу понять — каким образом вы собираетесь нас отсюда извлекать? Ведь скафандров, насколько мне известно, всего лишь два, и в настоящее время они оба заняты.

— Действительно, — вмешался в разговор Николай. — Мы здесь тоже ничего не понимаем.

Майкл не стал торопиться с ответом. Он молча повернулся к Сэму, забрал у него из рук драгоценный клапан и начал прилаживать его к борту убежища. После чего произнес, правда, совсем не то, чего от него ожидали:

— Ник! Нужно приварить вот это кольцо к корпусу. Запускай Федота.

Кто-то в наушниках недовольно хмыкнул, однако настаивать на немедленном ответе все же не стал.

Робот внезапно ожил, придвинулся вплотную к металлической стене и ухватился манипулятором за болтающийся в отверстии клапан. После чего плотно прижал его и включил лазер.

Майкл и Сэм молча наблюдали за ювелирной работой парящего высоко в поднебесье коллеги. Казалось невероятным, что нечто подобное вообще можно выполнить дистанционно с расстояния в десятки километров, а потому стажеров переполняло искреннее восхищение мастерством Ника.

Лазер внезапно погас. Федот вдруг смешно засеменил ногами, зашел к закрепленному клапану с одной стороны, затем с другой и, наконец, отбежал в сторону.

— Готово, — послышался далекий голос Ника.

— Отлично! — сказал Майкл. — Сэм, давай сюда шланг!

Вдвоем они подтащили свободный конец шланга к борту убежища и без особых усилий закрепили его на положенном месте. Спасибо Марку, предусмотрел все необходимые разъемы.

Майкл критически осмотрел собранную конструкцию и удовлетворенно кивнул. Судя по всему, проделанная работа его полностью устроила. После чего обошел убежище с торца и взялся руками за рукоятку открытия люка.

Момент истины, подумал он. Если откроется, то, считай, полдела сделано. А если, не дай бог, заклинило… или приварился… Об этом лучше даже не думать.

Он решительно потянул рукоятку на себя. Что-то коротко лязгнуло, и между крышкой и корпусом появилась расширяющаяся с каждой секундой щель. Майкл мысленно вытер со лба трудовой пот.

— Вот теперь, кажется, действительно, все, — сказал он. — Люк открыт. Приступаем к операции, готовность две минуты.

— Ты так и не ответил на наш вопрос, — напомнил ему Ник. — О количестве свободных скафандров.

— Знаю, — ответил Майкл. — Но сейчас нам куда важнее условиться о взаимодействии, без этого ничего не получится. Именно для этого мне и нужны эти две минуты…

— Но как же… — начал Ник, однако Майкл его полностью проигнорировал.

— Алекс, ты нас слышишь? — спросил он.

— Да, — ответил Алекс, после чего в эфире наступила абсолютная тишина, лишь потрескивал и шуршал чем-то неведомым приближающийся грозовой фронт.

Убедившись в том, что все находятся в ожидании дальнейших инструкций, Майкл начал:

— Итак… Мы с Сэмом заходим внутрь и закрываем за собой люк. У меня есть довольно сильное подозрение, что после этого связь прервется, хотя, возможно, я ошибаюсь. Тем не менее, предлагаю условиться о системе звуковых сигналов… Ник! Запоминай. Один удар изнутри в крышку люка — запускаешь компрессор КРИСа на понижение давления в отсеке. Второй удар — останавливаешь. Третий — снова запускаешь, и так далее. Три удара подряд с равными интервалами — выравниваешь давление с забортным. Все ясно?

— Да, — ответил далекий Ник, но тон его голоса выдавал с головой, что куда с большим интересом он выслушал бы рассуждения Майкла по поводу отсутствия свободных скафандров.

— Теперь Алекс, — сказал Майкл, демонстративно не обращая никакого внимания на недовольство своего непосредственного начальника. — Открываешь внутренний люк только в том случае, если услышишь два удара подряд.

— Принято, — ответил Алекс.

Недовольства в голосе Алекса было куда меньше. Видимо, он принял решение полностью довериться компетенции спасателей.

— Теперь главное… — продолжал Майкл. — Алекс, внимание! Когда войдете в агрегатный отсек, то увидите приготовленные для вас скафандры. Их ДВА. Повторяю — ДВА. Поэтому выводить вас будем одновременно. Как поняли?

Голос Алекса, прозвучавший в наушниках, выдавал крайнюю степень растерянности и недоумения:

— Ничего не понял… Как — два? Откуда — два?

— Вы там что, совсем с ума посходили? — вдруг заорал Николай. Судя по всему, до него, наконец-то, дошло, что именно задумали его бывшие подчиненные. Или ему показалось, что он раскусил саму суть задуманного плана. — С-стажеры, мать вашу!.. Чем вы вообще думали, когда затевали эту глупость?! У вас на плечах голова или кусок дерьма?.. Я-то решил, что вы на самом деле сумели разработать некий вменяемый план, до которого мы почему-то так и не смогли додуматься! А что в результате? Захотелось поиграть в героев, да? Посмертная слава не дает покоя? Ну как же… кричащие заголовки во всех завтрашних СМИ: «Отважные стажеры пожертвовали собственной жизнью ради спасения оказавшихся в ловушке астронавтов»… «Два скафандра на четверых»… Кретины! Пара рехнувшихся идиотов!.. Вы хоть понимаете, что натворили?!

— Спокойно, Ник! — Майкл возвысил голос. — Давай без истерик! На это просто нет времени. Обещаю, поговорим, когда вернемся. А пока от тебя требуется лишь точное исполнение тех инструкций, о которых мы только что договорились. Ты готов следовать нашему плану или стоит поискать кого-то с более крепкими нервами?

— Наглец, — сквозь зубы процедил Николай. — Да готов я, готов… а что еще остается? Только попробуйте, вернитесь, я вам устрою… — мрачно пообещал он. После чего в наушниках раздалось лишь его возмущенное сопение.

Ну как же… Какой-то, извините за резкость, сопливый стажер будет указывать заместителю командира станции «Афродита» и своему научному руководителю, как тому следует себя вести и что делать. Да еще в столь оскорбительной форме. Нужно быть воистину ангелом во плоти, чтобы стерпеть подобное унижение.

— Договорились, — ответил Майкл, после чего произнес: — Алекс! Ты все правильно понял, скафандров именно два. И еще, хочу предупредить… В отсеке вы увидите нечто весьма неожиданное и, возможно, даже пугающее. Уверяю со всей ответственностью — вашей жизни ничто не угрожает. Поэтому ничего не бойтесь, а лучше всего вообще не обращайте внимания на окружающее. Ведите себя так, словно в отсеке кроме вас нет абсолютно никого и ничего. Ваша с Каттнером задача — как можно быстрее упаковаться в скафандры. И только. Это ясно?

— Ясно… Только я по-прежнему не понимаю…

— Вот и хорошо, — ответил Майкл. — А понимать ничего и не нужно. Мы начинаем.

Майкл, а следом за ним Сэм по очереди протиснулись в оказавшийся довольно узким люк и задвинули за собой тяжелую крышку. Коротко лязгнул металлом запирающий механизм. Стажеры оказались полностью отрезаны от внешнего мира. Освещение внутри отсека не работало, лишь лучи нашлемных фонарей разрывали беспросветный мрак ставшего вдруг необычайно тесным помещения. И вообще, ни один из приборов агрегатного отсека не подавал никаких признаков жизни. Причина была очевидна — ворвавшаяся внутрь невероятно плотная горячая атмосфера. Сумасшедшее давление разрушило в пыль хрупкую аппаратуру, никоим образом не рассчитанную на подобные условия.

— Алекс… Ник… — позвал Майкл.

Тишина. Как и предполагалось, слабенькие рации скафандров оказались не в силах преодолеть бронированные стены убежища.

Майкл огляделся по сторонам, подобрал с пола какую-то железяку и с силой ударил по внешнему люку.

— Посмотрим, — сказал он, — насколько Ник усвоил свои обязанности.

Одинаковым движением они с Сэмом набрали нужные команды на закрепленных на левом предплечье пультах управления скафандрами. На внутренней поверхности остекления шлема немедленно появилась проградуированная в атмосферах шкала, отображающая давление окружающей среды.

— У меня восемьдесят пять… — сказал Сэм. — И продолжает снижаться. Восемьдесят три… восемьдесят два…

— Работает, — с удовлетворением констатировал Майкл. — И Ник, хоть и сильно возмущен нашим с тобой безответственным поведением, свое дело знает.

— Ничего, переживет, — заметил Сэм. — То ли еще начнется, когда мы вернемся.

— И не говори… До сих пор не пойму, как мы все-таки решились на эту авантюру. Боюсь, нас ожидает открытие сезона охоты, где нам с тобой уготована почетная роль дичи.

— Командир на это ни за что не пойдет, даже не сомневаюсь. Да и Ник тоже… все-таки когда-то вместе учились. А Марк… Что ж, придется его убедить.

— И тем не менее. Столь оберегаемая тайна нашего существования очевидным образом приказала долго жить.

— Это уже неважно. Алекс — мой друг, — строго сказал Сэм. — Да и Каттнер… в какой-то степени. Бросить их погибать — выше моих сил… А ты сам? Способен обречь на верную смерть не только друзей, но даже совершенно незнакомых тебе людей? Зная, что мог спасти и не спас? А-а-а, вот то-то же… Можешь не отвечать, и так знаю, что вывернулся бы наизнанку ради того, чтобы вытащить их хоть со дна морского… хоть из самой преисподней, где мы сейчас, кстати, и пребываем.

Майкл понимающе усмехнулся.

— Наизнанку, говоришь?.. Именно это нам с тобой и предстоит. Представляю себе их реакцию.

— Да, ситуация может оказаться совершенно непредсказуемой, несмотря на то, что оба — люди подготовленные. Надеюсь, им не придет в голову нас убивать, — буркнул Сэм.

— Не хотелось бы, — ответил Майкл. — Тем не менее, нужно быть готовыми даже к самому неблагоприятному повороту событий.

Сэм кивнул, соглашаясь.

— Давление уже около двух атмосфер, — тихо сказал он. — Приготовься дать сигнал Нику, чтобы остановил компрессор.

— Скорее всего в этом нет необходимости, — заметил Майкл. — На КРИСе должен быть свой манометр.

Они подождали, наблюдая за плавным изменением давления в отсеке. Наконец, показания барометра прочно установились на значении в одну атмосферу, очевидным образом прекратив дальнейшее снижение.

— Отлично! — констатировал Сэм. — Ну что, поехали?

С этими словами он поднял руки и обхватил пальцами шлем с явным намерением отсоединить его от скафандра.

— Стой! — внезапный окрик Майкла остановил Сэма на полпути. — Подожди.

— Что случилось?

— Мы упустили один очень важный момент. Давление мы снизили, это факт. Но атмосфера внутри отсека от этого не стала ни менее горячей, ни менее ядовитой. Боюсь, наши пленники могут этого не пережить. При неработающей вентиляции у них с воздухом уже проблемы, а открыв люк, они лишь добавят немалую порцию раскаленной углекислоты и угарного газа. Мало того, что дышать станет абсолютно невозможно, так еще представь, что в лицо тебе полыхнет огнем плавильная печь. Эффект приблизительно тот же.

— Черт! — сказал Сэм, опуская руки. — И что же делать?

— Сейчас, сейчас, — забормотал Майкл, озираясь по сторонам. Луч нашлемного фонаря метался от одной стены до другой. — Есть! Нашел!

Световое пятно вырвало из темноты целый ряд больших металлических цилиндров, прочно закрепленных на правой стене.

— Что это? — спросил Сэм.

— Баллоны с воздухом, — Майкл придирчиво осматривал свою драгоценную находку. — Будем надеяться, израсходованы не до конца.

— И что ты собираешься с ними делать?

— Нужно, чтобы Ник выбрал отсюда всю углекислоту, в идеале до состояния вакуума. Или насколько это окажется возможным. А затем я открою вентили и выпущу воздух из баллонов. Надеюсь, на одну атмосферу их содержимого хватит. К тому же резко расширяющийся газ способен хоть ненамного понизить температуру в отсеке.

— Уверен? — с сомнением спросил Сэм.

— Нет, — честно ответил Майкл. — Но это единственный шанс.

— Тогда действуй.

Майкл, так и не выпустивший из рук подобранную железяку, подошел к внешнему люку и с размаху ударил по отозвавшемуся пронзительным звоном металлу.

— Надеюсь, Ник поймет сигнал именно так, как должен, — сказал он.

Несколько мгновений ничего не происходило. Майкл и Сэм до рези в глазах с надеждой всматривались в шкалу барометра, ежесекундно ожидая, что вот сейчас… сейчас… заветный указатель, застывший на цифре «один», вдруг дрогнет и сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее поползет вниз… Ну же… давай, давай…

Наконец, указатель как-то нерешительно дернулся и тут же неторопливо поехал к заветной цифре «ноль».

— Есть! — крикнул Майкл. — Молодец, Ник!

Неожиданно, когда давление в отсеке уже перевалило за отметку в треть атмосферы, из темноты донесся громкий треск… и даже не треск, а внушающий тревогу хруст, словно кто-то невидимый вдруг вознамерился заняться колкой орехов.

Сэм озабоченно повернулся к напарнику.

— Вероятно, внешнее давление, — проговорил Майкл, уставившись в темноту неподвижным взглядом. — Похоже, Венере просто не терпится нас раздавить.

— Убежище выдержит? Может, хватит?

Хруст усилился.

— Ты прав, — Майкл с силой ударил железякой в люк. — Не стоит испытывать судьбу.

Ник, как и в прошлый раз, воспринял поданный сигнал абсолютно правильно, и дальнейшее снижение давления немедленно прекратилось. Отметка на барометре замерла на значении в две десятых атмосферы.

Майкл подошел к ближайшему баллону и крутанул вентиль. Громкое шипение подтвердило, что запасы воздуха в нем далеко не иссякли. Тогда Майкл продолжил ту же операцию, переходя от одного баллона к другому. Указатель барометра снова вздрогнул и пополз в обратную сторону. Когда он прочно утвердился на цифре «один», Майкл по очереди завернул все вентили и повернулся к Сэму.

— Вот теперь поехали, — сказал он и взялся руками за шлем.

— Каттнер!

Молчание.

— Ты там живой?

Алекс, восседавший на полу на разложенном посверх раскаленного металлического настила скафандре, никак не мог разглядеть лица напарника в неярком свете нашлемного фонаря. Верхнее освещение вырубилось сразу же, как только Майкл объявил о разгерметизации агрегатного отсека, поэтому, как и в самом начале, приходилось довольствоваться малым. Очевидно, хрупкие приборы не сумели выдержать сумасшедших условий, царящих на планете, по недоразумению названной в честь богини любви и красоты. И самым неприятным во всей этой ситуации представлялось то, что в перечне порушенной аппаратуры оказались не только оживленные стараниями Каттнера топливные элементы, но также система вентиляции и заветные поглотители углекислоты. Так что теперь волей-неволей приходилось мириться с тем обстоятельством, что воздуха в их распоряжении ровно столько, сколько содержится в объеме тесного командного отсека. И с каждым вдохом количество кислорода уменьшается, а количество углекислого газа неумолимо растет.

Да-а-а, подумал Алекс. Хорошо бы научиться дышать хотя бы через раз. А то ведь спасателей можно и не дождаться.

Скрытая тенями фигура в кресле вдруг зашевелилась, меняя позу, и Алекс с облегчением понял, что с его напарником все в порядке. По крайней мере жив.

— Ты слышал, что сказал этот Майкл? — спросил он в темноту. — Скафандров два, а значит, нам больше нет нужды демонстрировать друг другу самопожертвование и героизм. Позволь мне освободить тебя от наручников. Ну? Давай же… Кому теперь нужна твоя клоунада?

— Не знаю… — Каттнер с трудом выдавил из себя несколько слов, и Алекс вдруг услышал, что дышит он часто-часто, с огромным трудом прогоняя горячий воздух через натруженные легкие. — Наверное, мне… и тебе…

Нечеловеческое напряжение последних двух часов явно брало свое. Да и возраст, несомненно, тоже.

Как бы не случился сердечный приступ, с тревогой подумал Алекс. Слишком резко он сдал за последние несколько минут. И что в этом случае прикажете делать? Я, конечно, спасатель… обучен оказывать первую помощь… но при отсутствии подручных средств исход может быть только один…

— Держись, Эд, — сказал он. — Я иду.

Каттнер не нашел в себе сил даже на самый слабый протест. А может быть, осознал, что никакого смысла в нем больше нет. Алекс подошел, отомкнул ключом наручники и, не глядя, швырнул их в темноту.

— Держись, — повторил он. — Скоро Майкл подаст сигнал, и мы, наконец-то, сможем покинуть нашу тюрьму.

— Не верю, — тихо пробормотал Каттнер. — Ни единому слову этого стажера.

— Почему?

— Потому что вся так называемая спасательная операция — сплошной блеф. Обман ради нашего спокойствия. Яркий пример того, чего можно ожидать, если руководство берут на себя какие-то неопытные юнцы… Сам посуди, как можно разделить два скафандра на четверых? Накормить пятью хлебами пять тысяч человек куда проще.

— А я ему верю, — заявил Алекс. — Ради того, чтобы ввести нас в заблуждение, совсем не требовалось рисковать своей жизнью, спускаясь сюда, в раскаленный ад. И вообще, прилагать столько усилий. Все что для этого необходимо — имитация бурной деятельности в течение каких-то пары часов. А затем простая констатация трагического исхода с разведением рук в стороны. Мол, не смогли… не додумались… не рискнули… да и кто бы смог… Но нет, они все-таки здесь, вот за этой стеной… Слышишь? Подает сигнал… Один удар… А нам нужно два…

— Может, ты и прав, — с трудом произнес Каттнер. — Только я все равно не понимаю…

— Я тоже. А может, и не нужно ничего понимать? Предлагаю просто поверить.

— Вера — категория скорее религиозная, а я атеист. Предпочитаю знать.

Алекс хмыкнул с большим сомнением.

— Думаю, ты не прав. Если не верить в успех задуманного предприятия, тогда точно ничего не выйдет… Я тоже человек далеко не религиозный. Но сейчас готов вознести молитву любым богам… за избавление от огненного кошмара. А ты разве нет?

Каттнер промолчал.

Наступившую тишину внезапно нарушил какой-то непонятный то ли треск, то ли хруст. Алекс нахмурился, гадая, какой еще неведомой напасти следует ожидать на этот раз. Однако, подозрительный звук быстро стих. И тут же вместо него раздались два громких удара в крышку люка. Таких долгожданных, что даже не верилось…

Два, действительно, два… я не ошибся. А значит…

— Эд! — закричал Алекс. — Ты слышишь? Мы спасены! На самом деле спасены! Ну же, вставай, быстрее!..

Каттнер с трудом завозился в кресле, сделал попытку подняться, однако, так и не сумел. Лицо исказила страдальческая гримаса. Очевидным образом силы оставили его в самый неподходящий момент.

Не на шутку встревоженный Алекс быстро пробормотал: «Сейчас, сейчас… подожди…» — и бросился к люку. Схватившись руками за раскаленную металлическую рукоятку, он рванул ее на себя, закричав от боли в обожженных ладонях. Тяжелая крышка медленно откинулась в сторону. Изнутри пахнуло нестерпимым жаром. Алекс отшатнулся. В глубине открывшегося круглого проема он вдруг заметил яркие отблески электрического света, играющие на металлических кирасах разложенных на полу агрегатного отсека тяжелых скафандров. Нашлемные фонари. Стажеры все-таки не обманули…

— Каттнер! — Алекс бросился обратно к креслу. — Держись! Совсем немного осталось! Ну же, обопрись на меня… вот так…

С великим трудом ему удалось поднять на ноги почти бесчувственного напарника и подтащить его к спасительному люку. Каттнер мешком висел у него на плече и переставлял ноги чисто механически. Алекс и сам до конца не понял, каким образом ему все-таки удалось протащить потерявшего сознание товарища сквозь узкую горловину люка. Обливаясь потом и горячими злыми слезами он дотащил обмякшее тело до ближайшего скафандра и только тут внезапно осознал, что, оказывается, все усилия были напрасны. Просто потому, что засунуть в распростертую на полу металлическую оболочку абсолютно безвольное тело друга ему ни за что не удастся.

Алекс держал голову Каттнера на коленях и мысленно проклинал судьбу и всех известных ему богов за подлую шутку, устроенную именно тогда, когда спасение, казалось, уже находится рядом, всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Окончить свои дни прямо сейчас, распавшись невесомым серым пеплом, казалось ему верхом несправедливости. Кремация в железной бочке на дне углекислого океана — ничего более нелепого он представить себе не мог. А уйти в одиночку, предоставив бесчувственного Каттнера собственной участи, — такая мысль даже не приходила ему в голову. Да и не могла прийти.

Внезапно Алексу почудилось в темноте какое-то шевеление, сопровождаемое негромким шорохом, тихими вздохами и непонятным шуршанием. Словно там, в глубине отсека, у самого люка, притаился кто-то невидимый, до поры до времени ничем себя не проявлявший, но тем не менее следивший за каждым движением невольных узников.

Алекс повернул голову, осматривая тесное помещение глазами, залитыми слезами и едким горячим потом.

Сгусток тьмы неожиданно выдвинулся вперед и обрел форму.

Алекс задохнулся от ужаса. Даже слезы мгновенно высохли, отчего картина, представшая взору, сразу же обрела невероятную четкость и глубину. Прямо в лицо ему уставилось настоящее порождение ада.

Демон.

В точности такой, какими их принято изображать во всякого рода оккультной литературе. С клыками, рогами, длинным шипастым хвостом и воистину необъятными кожистыми крыльями, в настоящий момент аккуратно сложенными за спиной.

Мгновенно вспомнился рассказ Каттнера о самозародившейся в одной из лабораторий компании «Celestial Food» кошмарной твари. Судя по описанию, в точности такой, что сейчас неожиданно возникла из темноты отсека. Отчего-то Алекс никак не мог сообразить, то ли адская бестия действительно реальна, то ли является всего лишь порождением воспаленного мозга, отравленного углекислотой и угарным газом.

Да и какая, в сущности, разница, вдруг подумал он, и сам поразился полнейшему безразличию к собственной участи. Даже если это порождение дьявола и в самом деле существует… Быть разорванным в клочья или поджариться на адской сковородке… вариантов не слишком много. И еще неизвестно, какой из них хуже. Демон в этом смысле выглядит даже привлекательней…

Тварь наклонилась, и Алекс инстинктивно отшатнулся, прикрывая собой бесчувственное тело Каттнера. Не осталось никаких сомнений — чудовище абсолютно реально.

Демон вытянул вперед кошмарного вида лапу с огромными острыми, словно бритва, когтями и аккуратно отодвинул Алекса в сторону. Движение явно не несло в себе никакой агрессии, а напротив, было мягким, хотя и весьма настойчивым. Несколько секунд демон всматривался в лежащего на полу неподвижного человека, а потом выпрямился и перевел взгляд на Алекса. После чего осторожно прикоснулся к его локтю длинным когтистым пальцем и указал на разложенный на полу скафандр.

И тут в голове Алекса словно разорвалась бомба. Он, наконец-то, понял.

Никто не собирался рвать их с Каттнером на кусочки. Более того, совершенно очевидно, что явившаяся прямо из преисподней жуткого вида тварь предлагала свою посильную помощь.

Тогда Алекс без дальнейших колебаний отодвинулся в сторону, позволив демону поднять неподвижное тело Каттнера с пола, а сам тут же бросился к скафандру. Вдвоем им удалось запихнуть бесчувственного десантника внутрь спасительной оболочки, после чего Алекс завершил дело, водрузив на голову Каттнера показавшийся невероятно тяжелым металлический шлем. Оставив друга в когтях неведомого чудовища, он немедленно рванулся к другому скафандру и принялся упаковываться в него со всей возможной поспешностью. При этом заметил в глубине отсека у самого люка еще одного демона, однако теперь это открытие почему-то не слишком его обеспокоило. Он вдруг вспомнил слова Майкла насчет отсутствия какой бы то ни было угрозы их с Каттнером жизни, и, наконец, осознал, что они полностью соответствуют действительности.

Наличие в отсеке двух кошмарного вида монстров не поддавалось никакому разумному объяснению, однако, Алекс даже и не пытался его отыскать. Удивительным образом ему было абсолютно наплевать на любые чудеса за исключением одного: судя по всему, им с Каттнером действительно удалось обмануть смерть, и пройдет совсем немного времени, как они окажутся на свободе. А там и до станции «Афродита» недалеко… И уже не так важно, стоит ли благодарить за возвращение к жизни неких неведомых чудовищ… или они всего лишь одна сплошная галлюцинация, а благодарности достоин кто-то совсем другой.

Алекс, наконец, нацепил на голову массивный шлем и сразу же поднял вверх большой палец, подавая сигнал о полной готовности к выходу.

Стоявший у люка монстр немедленно размахнулся зажатым в лапе металлическим прутом и трижды ударил им в крышку люка. После чего взял Алекса за левую руку, поддел когтем крышку закрепленного на предплечье пульта и, тщательно прицелившись, нажал на какую-то кнопку. На внутренней поверхности шлема тут же возникла светящаяся шкала, и, всмотревшись, Алекс понял, что это барометр. Указатель быстро перемещался в сторону увеличения давления, и оставалось лишь поражаться тому, что, оказывается, можно выжить и при таких сумасшедших значениях. А когда барометр показал долгожданные восемьдесят пять атмосфер, и указатель, дернувшись в последний раз, замер в полной неподвижности, Алекс подал знак, по которому демон взялся за рукоятку и рванул ее на себя. Крышка люка неторопливо отошла в сторону.

Свобода! На самом деле свобода!

Алекс чуть не заплакал, осознав, что, оказывается, до самого последнего момента не верил в реальность спасения из цепких жарких объятий богини любви и красоты, упрятавшей их с Каттнером в бронированное убежище, поначалу действительно сохранившее жизнь, однако быстро обернувшееся тюрьмой и едва не ставшее крематорием.

Впрочем, ничего еще не закончилось, с трудом сдерживая ликование, думал он. Вот поднимемся на станцию «Афродита», тогда и будем радоваться. Ох, чувствую, и напьемся же мы тогда с нашими спасителями… и с Каттнером. До потери человеческого облика. Если, конечно, у них найдется, что выпить… и если с Каттнером все будет в порядке. Надеюсь, ничего страшного не случилось, и все, что ему необходимо — это спокойный мирный сон без сновидений… правда, будет лучше, если под наблюдением врача. А насчет того, чтобы как следует поспать, я и сам был бы не против. Очень утомительное это дело — борьба за выживание.

Алекс выбрался из тесного люка и остановился, наблюдая за тем, как оба демона крайне бережно и осторожно вытаскивают наружу громоздкий скафандр с бесчувственным Каттнером внутри. Помогать он даже не пытался, понимая, что в малоприспособленном для подобных операций снаряжении вероятнее всего станет просто помехой. Стараясь не путаться под ногами, он отошел в сторонку и только тут заметил рядом с собой некий многоногий механизм.

Вероятно, тот самый робот, подумал Алекс. Что ж, спасибо тебе робот Федот. Если бы не ты, нас бы здесь не было.

Демоны, наконец, извлекли Каттнера из люка и, не задерживаясь ни на секунду, потащили его по коридору. Судя по всему, к выходу на поверхность. Федот тут же развернулся и резво побежал следом.

Любопытные картинки наблюдает сейчас Ник на своем экране, думал Алекс, шагая по заваленному мусором проходу. Даже интересно, он тоже видит перед собой крылатых черных чудовищ? Или это только моя привилегия? А на самом деле здесь всего-то лишь парочка хитроумных стажеров, умудрившихся разделить два скафандра на четверых… Надо будет спросить…

Однако, Ник не стал дожидаться и задал вопрос первым:

— Майкл… Алекс… ответьте. Вызывает станция «Афродита»… Майкл…

Алекс слегка откашлялся и ответил:

— Слышу тебя, Ник. На связи Алекс.

— Наконец-то! — в наушниках послышался дружный вздох облегчения. Судя по всему, не одного лишь Ника. — Что происходит? Мы тут ничего не понимаем… Наблюдаем на экране каких-то чудовищ, которые тащат в лапах скафандр… Где Каттнер?

— Каттнер внутри того самого скафандра, без сознания. Нужна медицинская помощь.

— А что за чудовища? Откуда они здесь взялись? И куда они тащат Каттнера?.. Если нужно, Федот может пугануть их лазером.

— Нет! — решительно заявил Алекс. — Если бы не они…

— Хм… ладно. А стажеры? Где находятся стажеры?

— Не знаю. Кроме нас с Каттнером и парочки демонов здесь никого.

— Черт!.. Говорил же я… от них одни лишь сплошные неприятности. Что ж, если что, пусть пеняют исключительно на себя. Искать их нет ни времени, ни возможности.

— Не видел никаких стажеров. Повторяю, нас только четверо — два демона и мы с Каттнером.

— Четверо… — задумчиво сказал Ник и вдруг замолчал.

— Ладно, — после длинной паузы продолжил он. — Сейчас главное — поднять вас на борт. А со стажерами разбираться будем потом. Так же как и с демонами… если они к тому времени не уберутся туда же, откуда взялись… Алекс! Имей в виду, у нас тут здорово испортилась погода. Станция нестабильна, ветер раскачивает ее довольно ощутимо. Плюс грозовые разряды. Так что приготовься, операция по подъему обещает быть очень нервной.

— Принято.

Алекс только сейчас осознал, что, оказывается, уже давно слышит несомненные свидетельства бушующей снаружи стихии: громкий треск, сопровождаемый воистину артиллерийской канонадой, и не смолкающий ни на секунду тонкий свист, временами переходящий в заунывный протяжный вой.

Чертова планета, подумал Алекс. Никак не желает смириться с поражением, непременно ей нужно нас здесь угробить. Ума не приложу, чем мы ей так насолили?.. Можно, конечно, вовсю хорохориться, утверждая, что уж теперь-то нам любое море по колено, однако, в складывающихся обстоятельствах станция «Афродита» действительно рискует нас не дождаться. И тем не менее, мы еще посмотрим, кто кого…

Алекс криво усмехнулся и произнес:

— Думаешь, после всего, что нам удалось пережить, меня хоть что-нибудь испугает? Уж наверняка не какая-то паршивая буря.

— Не думаю, — согласился Ник. — Просто прими к сведению. От вас теперь практически ничего не зависит. А пугаться, скорее всего, придется мне самому, в конце концов вылавливать вас среди облаков — исключительно моя привилегия.

Алекс с трудом одолел последнее препятствие в виде перекрученных металлических балок и, тяжело дыша, выбрался на поверхность. Оба демона, держа под руки скафандр с Каттнером, стояли неподалеку, уставившись в низкое мрачное небо, сплошь затянутое практически черными клубящимися облаками. Тучи, время от времени разрываемые яркими огненными всполохами, стелились совсем невысоко над поверхностью и уносились вдаль с совершенно невероятной скоростью. Алекс даже представить себе не мог, что разразившийся прямо у них над головами ураган способен достигать такой силы. Однако, удивительным образом здесь, на поверхности, ветер практически не ощущался. Так, всего лишь то, что вполне можно назвать легким дуновением.

Внезапно раздался ужасающий грохот, и Алекс увидел, как сорвавшаяся с небес огромная огненная змея жадно впилась в ближний склон горы Маат. Чудовищный разряд продержался несколько секунд, выжигая дотла все, до чего смог дотянуться. Хотя кроме песка и щебня жечь там было абсолютно нечего. Наконец, молния угасла, оставив на склоне хорошо различимую темную проплешину из спекшегося песка и камней.

Разноцветные круги перед глазами медленно рассеялись, и стало видно, что застывшие в неподвижности демоны даже не повернули головы в сторону катаклизма. Один из них продолжал цепко удерживать в когтистых лапах так и не пришедшего в себя Каттнера, а другой внимательно разглядывал пульт управления скафандром.

Ну и выдержка, с уважением подумал Алекс. Хотя, что я знаю о демонах? Может, такая погода для них в самый раз…

Он нахмурился, уяснив, наконец, всю сложность задачи по доставке их с Каттнером на станцию. До сего момента он даже не забивал себе голову этим вопросом, искренне полагая главной целью обеспечение выхода на поверхность. А поскольку шансы на то, что им удастся покинуть убежище целыми и невредимыми, практически равнялись нулю, то размышления на тему вознесения к парящей где-то в облаках полумифической станции представлялись пустой тратой времени и сил.

Зато теперь проблема встала, что называется, в полный рост.

Интересно, что он там разглядывает, думал Алекс, не отрывая взгляда от неподвижных крылатых монстров. Не дай бог учудят еще что-нибудь этакое…

— Ник! — позвал он. — Мы на поверхности. Каковы будут дальнейшие инструкции?

В наушниках раздались громкие скрипы и скрежет, и Алекс буквально облился холодным потом, представив себе воистину фатальные последствия нарушения радиосвязи со станцией «Афродита».

Однако, нет, Ник все-таки отозвался, и его голос, хотя и с большим трудом, оказался вполне различим на фоне чудовищных помех.

— Жми на пульте на кнопку «Авто», — сказал он. — Остальное предоставь мне.

— А Каттнер?

— Там все в порядке. Его скафандр уже взят под контроль.

Ай-да демоны, восхитился Алекс. Времени зря не теряют.

— Начинаю операцию, — уведомил Ник. — Сначала Каттнер, а ты следующий.

— Хорошо, — отозвался Алекс, нажимая на кнопку. — Я готов.

Он увидел, как верхняя часть ранца за плечами Каттнера вдруг откинулась вниз, и оттуда показалась распрямляющаяся прямо на глазах белоснежная оболочка. Воздушный шар неудержимо рос вверх и вширь, быстро достигнув совершенно невероятных на взгляд Алекса размеров. Поддерживающие Каттнера под руки черные бестии неожиданно засуетились, отпрянули в стороны, а скафандр медленно, словно нехотя, оторвался от поверхности и, набирая скорость, устремился прямо в низкие, полыхающие электрическим огнем, темные тучи. Один из демонов немедленно расправил свои необъятные кожистые крылья, взмахнул раз, другой, взмыл над раскаленной пустыней и направился вдогонку за прекрасно различимым белым пятном.

Вознесение в небеса, подумал Алекс. Что-то мне эта ситуация сильно напоминает… что-то этакое, из давно позабытых уроков в воскресной школе. Только вместо белокрылых ангелов здесь почему-то черные, словно явившиеся из глубин преисподней, адские твари… Впрочем, абсолютно неважно, кто именно будет сопровождать тебя на этой последней, самой важной для тебя дороге. Лишь бы доставил куда надо в целости и сохранности.

Второй демон тем временем развернулся и выжидающе уставился на оставшегося в одиночестве следующего кандидата на полет.

Можешь смотреть сколько угодно, подумал Алекс, ответив бестии не менее пристальным взглядом. Только от меня теперь уже ничего не зависит. Все мы в руках Ника…

— Внимание! — раздалось в наушниках. — Теперь ты…

И сразу же Алекс ощутил некое движение за спиной, сопровождаемое отчетливо различимыми шорохами, шуршаниями и громким противным шипением. Он не имел возможности наблюдать за тем, что именно происходит в задней полусфере, однако, представлял себе процедуру во всех подробностях. Поэтому не слишком удивился, когда поверхность планеты под ногами внезапно дрогнула и стремительно провалилась куда-то вниз, а сам он, непрерывно ускоряясь, понесся навстречу мрачным клубящимся облакам. Томившийся в ожидании старта демон немедленно устремился следом. Несколькими резкими взмахами черных крыльев он быстро набрал высоту и пристроился сбоку, не обгоняя, но и не отставая.

Демон-хранитель…

Отчего-то Алексу даже стало спокойней, когда он углядел крылатую бестию рядом с собой. Надежда на то, что безумный полет окончится благополучно, существенно окрепла.

Надо же, думал он. Такая большая тварь, и может здесь летать… Впрочем, особо удивляться не приходится. В столь плотной атмосфере еще и не то полетит… даже без крыльев. Только взмахни руками…

Ветер усиливается… неудержимо несет прямо во тьму, даже не видно, куда… И Каттнера разглядеть никак не удается… Как бы нам не промахнуться мимо станции, а то до конца жизни так и придется изображать из себя незабвенного Винни-Пуха… пока не кончится воздух или не лопнет шар. Тьфу-тьфу, не накликать бы на свою голову…

Вокруг сгустилась почти непроницаемая мгла, так что Алекс даже не сумел отследить тот самый, давно ожидаемый и внушающий трепет момент, когда стремительно поднимающийся воздушный шар влетел, наконец, в клубящиеся черные тучи. Ветер, мгновенно набравший воистину ураганную мощь, пронзительно завыл, засвистел и со страшной скоростью понес болтающегося на стропах Алекса прямо в скрытую тьмой неизвестность.

Бедный Ник, мелькнула и мгновенно унеслась прочь тревожная мысль. Как он собирается нас вылавливать? Бедный Каттнер… и бедный я…

Где-то над головой ослепительным огнем полыхнул очередной электрический разряд. И тут же уши заложило от совершенно невероятного по силе грохота. А следом еще и еще…

Алекс закрыл слезящиеся глаза и лишь непроизвольно вздрагивал от воистину оглушительных ударов.

Мимо, думал он, отмечая сквозь сомкнутые веки очередную вспышку. И эта мимо…

Спокойно, спокойно, уговаривал он себя, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Если попадет, то я этого даже не увижу.

Связь со станцией «Афродита» полностью пропала. То ли из-за бушующего вокруг электрического безумия, то ли Нику сейчас было просто не до того… Сам Алекс тоже не пытался выйти на переговоры, понимая, что может оказаться на редкость некстати… тем более, что по существу сказать ему абсолютно нечего. Разве что посетовать на неудавшуюся жизнь.

Грохот в ушах неожиданно почти стих, и огненные всполохи практически перестали тревожить слезящиеся глаза. Алекс с трудом разомкнул веки.

Его по-прежнему со страшной скоростью несло куда-то в непроницаемую тьму. Со всех сторон тяжелыми глыбами нависали черные тучи, так что взгляду даже не за что было зацепиться. С удивившим его самого облегчением он вдруг заметил чуть ниже и правее крылатую черную фигурку. Демон отчаянно боролся с ураганом и, надо сказать, ему это удавалось. Поединок с разбушевавшейся стихией он определенно выигрывал.

Неожиданно Алекс почувствовал, как шар над головой дернулся, словно налетел на препятствие, а затем его с силой потащило почти вертикально вверх.

Это что еще за напасть, с тревогой подумал он. Не хватало только столкнуться здесь с чем-то… или с кем-то… А что, подобная буря вполне могла поднять с поверхности изрядное количество песка или камней. Как бы они не разорвали в клочья мой шар… этакая гримаса судьбы напоследок… А может, я просто догнал Каттнера… или того, другого, демона… Вот, черт… не повезло.

Однако, подъем по-прежнему продолжался, и Алекс понемногу успокоился. Если бы что-то случилось с шаром, он наверняка сейчас летел бы совсем в противоположном направлении.

Поначалу Алекс решил, что всего лишь попал в восходящий воздушный поток… что возникший в бешеной атмосфере чудовищный водоворот сейчас покрутит-покрутит его, и выплюнет куда-то в сторону… туда, где никакой Ник наверняка не сможет его отыскать. Но нет, не слишком похоже… Никакими водоворотами здесь и не пахнет, подъем происходит плавно, хотя и на совершенно сумасшедшей скорости. Что ж, будем надеяться, рано или поздно это безобразие так или иначе закончится, а Ник все-таки не потеряет меня среди туч и сумеет доставить на запланированную пирушку в относительно неповрежденном состоянии.

Прямо по курсу и чуть выше Алекс вдруг заметил яркую вспышку. Возможно, он и не обратил бы на нее какого-то особого внимания, — мало ли, что может вспыхивать в перенасыщенных электричеством облаках, — однако, вспышка повторилась еще раз… и еще… ровно на том же самом месте. А спустя несколько мгновений Алекс сумел разглядеть в клубящейся мгле большой темный силуэт, почему-то напомнивший ему изящный фужер на длинной тонкой ножке, и сразу же понял, что Ник не подвел. В негостеприимных небесах коварной планеты парила долгожданная станция «Афродита», и на самой ее макушке равномерно разгорался и гас мощный световой маяк. Шар вместе с болтающимся на стропах Алексом влекло к ней самым неудержимым образом.

Молодчина, Ник! С меня причитается, успел подумать Алекс перед тем как на довольно приличной скорости влетел внутрь ярко освещенного ангара. Дома, вот я и дома…

Стропы за спиной мгновенно отстрелились, и освобожденный от груза воздушный шар белой молнией унесся в непроглядную тьму.

Алекс заметил лежащего на металлическом полу Каттнера и застывшего рядом черного демона, с явной тревогой высматривавшего что-то в клубящихся за пределами ангара мрачных тучах. Или кого-то.

Мой демон-хранитель, вдруг вспомнил Алекс. Я совсем забыл про него… Будет даже жаль, если мы больше не встретимся. Хотелось бы пожать его когтистую лапу.

Створки ангара начали медленно смыкаться, и тут в створе мелькнула черная молния, и прямо на Алекса неожиданно обрушилось нечто крылатое, бьющее во все стороны длинным шипастым хвостом.

Демон-хранитель… все-таки успел, буквально в самый последний момент.

Алекса сбило с ног и протащило по металлическому полу. Он лишь успел заметить, как створки окончательно сошлись, полностью изолировав помещение от внешней среды, и сразу же услышал, как тонко запели насосы, вытягивающие прочь ядовитую атмосферу и замещающие ее обычным земным воздухом.

Вот теперь я точно дома, подумал Алекс, лежа на спине и яростно скручивая с плеч ставший вдруг совершенно неподъемным шлем.

Справившись, наконец, с этой нелегкой задачей, он повернул голову и увидел воистину жуткую картину. Оба демона нависли над неподвижным Каттнером и были без остатка поглощены тем, что чуть ли не выдирали бесчувственное тело из металлической оболочки. Зрелище наводило оторопь. Создавалось полное впечатление того, что чудовища попросту рвут несчастного на части.

Не может того быть, устало подумал Алекс. Не для того они нас спасали.

Он закрыл глаза, а когда снова открыл, то увидел, что один из демонов держит освобожденного от скафандра Каттнера в вооруженных острыми когтями лапах, в то время как другой возится у переборки с явным намерением взломать внутреннюю дверь. В расположенном по ее центру большом прозрачном окне Алекс успел заметить чью-то искаженную ужасом физиономию, левый глаз которой украшал устрашающего вида огромный лиловый синяк.

Дверь плавно отъехала в сторону, и демон с Каттнером на руках немедленно ринулся в открывшийся проход, по пути сбив с ног совершенно оцепеневшего от страха обладателя побитой физиономии, судя по всему так и не сообразившего, что же именно здесь происходит. Черная бестия мгновенно взлетела по лестнице куда-то вверх и исчезла из виду. Второй демон быстро подошел к вжавшемуся в стену несчастному члену экипажа станции, явно ожидавшему самого худшего, очень по-человечески развел руками, — мол, извини, так уж вышло, — и стремительно последовал за первым.

Лежащий на полу Алекс повернул голову и расслабленно уставился в темный потолок. Что происходило дальше, он не запомнил.