Баллада о Лорелее

Глава 8

Экран переднего обзора бесстрастно отражал унылую белоснежную равнину, абсолютно гладкую, без единой морщинки, и угольно-черное небо над ней, густо усеянное яркими немигающими звездами. Ровная, словно лист бумаги, плоскость равномерно простиралась во все стороны вплоть до самого горизонта, и на ней никак не удавалось разглядеть хотя бы мало-мальски приемлемый ориентир, не говоря уж о том, чтобы корректно определить стороны света. Все направления казались полностью равноправными, словно в открытом космосе. И точно так же, как посреди абсолютно изотропного пространства, вычислить нужный курс можно было исключительно по звездам. Казалось, сама Вселенная разделилась на две половины: черную и белую, ад и рай… лед и пламень… Инь и Янь… Взгляд скользил по ровной, словно стол, поверхности, не в силах зацепиться за какое-нибудь препятствие. Древние, воспитанные миллионами лет эволюции, инстинкты восставали, не в силах принять холодную ледяную бесконечность.

Бывшее Рейнское море. Промерзшее до самого дна и укутанное многометровым снежным покрывалом.

Далеко впереди застывший пейзаж оживляли два четких световых эллипса. Носовые прожекторы весьма успешно разгоняли вечную звездную ночь, но даже они не давали никакого представления о том, движется корабль или нет. Лишь яркая желтая линия на курсографе неопровержимо свидетельствовала, что «Перевертыш» все-таки не стоит на месте, а по-прежнему поглощает пустое пространство, причем с довольно-таки приличной скоростью. Гравитационная подушка без особых трудностей поддерживала махину корабля на заданной высоте, не позволяя упасть и раствориться в небытие среди равнодушных к чувствам людей груд льда и снега.

«Смешное название изобрел Алекс, — думала Катерина, с тоской взирая на унылый пейзаж. — Надо будет спросить, почему вдруг „Перевертыш“? Из каких закоулков сознания выплыло настолько дурацкое имя? Я могу ошибаться, но среди покорителей космоса бытует устойчивое мнение: как корабль назовешь, так он и полетит. Примета, говорят, верная, не единожды проверенная моряками еще на Земле, откуда, собственно, и явилось на свет это суеверие. Среди множества прочих. Я, конечно, ничему такому не верю, но, тем не менее, ужасно не хотелось бы и в самом деле куда-нибудь перевернуться… Тьфу-тьфу. Вот что, спрашивается, за дурацкие мысли приходят в мою несчастную голову? Интересно, у всех так? Или нашу команду одолевают исключительно соображения вселенского масштаба?»

Она окинула спутников изучающим взглядом.

«Та-ак… Эдвард Каттнер. Невозмутимо разглядывает снежную равнину с высоты капитанского кресла. Вид у него такой, словно вот-вот случится нечто, чего он ожидал уже давно и безнадежно… Хм… наверное, вспомнил свой предыдущий рейс на захваченной «Ириде», ведь по сути ничего с тех пор не изменилось. Повторение пройденного. Та же бесконечная снежная равнина под днищем корабля… и те же металлические контейнеры в грузовом отсеке… Хотя, кто знает. Возможно, он не настолько впечатлителен, как я о нем думаю. И мысли у него в голове самые что ни на есть тривиальные: как бы побыстрее добраться до места и покончить, наконец, с этим делом. Забыть Лорелею, как тяжкий сон.

Алекс, в гостевом кресле по правую руку от капитана… Уронил голову на грудь и, кажется, даже немного похрапывает. Хорошо, что привязан к креслу ремнями, а то давно уже выпал бы оттуда при очередном маневре… Что ж, с ним все ясно. Укатали беднягу наши проблемы. Сначала знаменательный разговор с шефом, потом битва в Долине Маринера… и опять же, формирование нашей разношерстной команды вкупе с предполетной подготовкой на Церере. А под занавес разговор на смотровой палубе. Да-а-а… Не хотела бы я оказаться на его месте.

С Роном тоже более-менее понятно. Он вернулся домой, и теперь с нетерпением вглядывается в белую бесконечность в ожидании того радостного момента, когда на экране возникнет хоть что-нибудь знакомое. А еще наверняка вспоминает об оставшемся где-то здесь Джошуа… Впрочем, как и я.

Ну, и напоследок, наш пилот, Жаклин Уильямс. Не понимаю, ради чего Алекс приложил столько усилий, чтобы добиться ее освобождения. Ведь есть же Рон, который способен справиться с «Перевертышем» ничуть не хуже… а возможно, даже лучше. Не доверяю я ей, хотя Алекс и уверял, что в пираты она подалась совершенно случайно. Знаем мы эти случайности… Впрочем, не мое это дело. Раз безопасность в его лице не возражает, то и я не против.

Даже затрудняюсь представить себе, что же творится у нее в голове. Скорее всего, Жаклин единственная, кто занят сейчас исключительно своим прямым делом. Никаких посторонних мыслей, разве что о том, как побыстрее и без приключений доставить корабль в пункт назначения.

А вообще, интересная команда подобралась, кому расскажи, не поверят.

Двое пиратов, быстро превратившихся в особо опасных заключенных, отбывающих срок на заводах Цереры, и еще быстрее — в капитана и пилота «Перевертыша». Просто поразительная в своей успешности карьера. Остается только позавидовать.

Затем двое нелюдей, фактически сорвавших блестяще проведенную уголовной командой «Ириды» операцию и разыскиваемых теперь военной разведкой СГСА. Причем, один из них еще и полицией Цереры за двойное убийство и разбойное нападение на сотрудника космопорта. Хм… тоже достойные члены команды, ничего не скажешь.

Плюс сотрудник Службы Безопасности, изловивший хитроумных пиратов и упрятавший их за решетку. При этом питающий к ним совершенно необъяснимую симпатию. Впрочем, тоже не без изъяна: преследования со стороны своей же организации за неоправданные действия на Марсе и сокрытие от начальства ценных сведений пока никто не отменял… Просто замечательно! И это не считая едва живого, упрятанного в криокамеру, пожилого десантника, ради которого и задумано наше безумное возвращение на Лорелею… Блеск, а не команда. Нам сильно повезет, если в конце концов мы не поубиваем друг друга.«

Катерина даже поежилась в своем кресле. А потом вновь обратила взгляд на экран.

«Не разберешь, ночь сейчас или яркий звездный день. Впрочем, это абсолютно неважно. День на замерзшей Лорелее давно уже ничем существенным не отличается от ночи, разве что присутствием тусклого оранжевого кружка Большой Лоры на небосводе. И согласно этому признаку на нашей стороне Лорелеи сейчас именно день. Хотя и не похоже. Большая Лора ничего толком не освещает и стыдливо прячется где-то за кормой. А значит, определить на взгляд, день сейчас или ночь, становится совершенно невозможно.

Красный гигант… Звучит смешно. Что это за гигант, заслониться от которого можно даже не ладонью, а большим пальцем на вытянутой руке.

Впрочем, долой насмешки! Глумиться над бедным светилом могут только те, кто никогда не видел его в облике наводящего оторопь косматого огненного чудовища… Например, туристы с Земли, во множестве посещавшие благоухающую Лорелею перед самой катастрофой. Да и то, ровно до того момента, пока не наступит время покинуть бронированные стены звездного корабля. А тут уж уважение приходит само собой…

Бедная Лорелея. Даже не верится, что лет через двести ты вновь приобретешь цветущий вид, а в Рейнском море снова можно будет купаться, не опасаясь вмерзнуть навеки в прозрачный голубой лед. Если повезет, то большинство из нас когда-нибудь обязательно увидит твой возрожденный к жизни прекрасный облик.»

В левом углу экрана неожиданно обозначилась узкая полоска абсолютной черноты. С каждой секундой она росла, ширилась, неуклонно наползая и отвоевывая позиции у бесконечной снежной равнины. Апокалиптичное зрелище. Словно многократно описанная в древних сагах и героических романах квинтэссенция агрессивного вековечного Зла, занятого любимым делом — пожиранием беззащитного в своей доброте мира Света. И если в романах доброе начало, как правило, все-таки выходило победителем, то в реальности ситуация была не настолько очевидна. Свет определенно сдавал позиции без боя.

— Пять минут до цели, — произнесла Жаклин. — Предлагаю определиться с местом посадки. Мое мнение — прямо здесь, на лед. Лучшую площадку даже трудно себе представить.

Только теперь Катерина осознала: да, они прилетели. И тьма впереди — никакое не вселенское Зло, а просто-напросто береговые скалы…

«А вот, кстати, и Кошачья гора. Очень уж приметные ушки возвышаются над гребнем. Рон может радоваться, мы почти дома…»

— Возьми ближе к берегу, — сказал Каттнер. — И сажай корабль на лед у самого подножия.

— Принято.

— Вплотную к скалам не подходи, — заметил Рон. — Насколько я помню, там азотное озеро. Небольшое, но неприятное.

— Учту, — ответила Жаклин, внимательно вглядываясь в монитор, на котором яркая желтая линия практически касалась ограниченного серой полосой большого темного пятна.

Корабль сильно замедлил ход, а затем и вовсе остановился. Резкий толчок снизу дал понять, что мощные опоры наконец-то уперлись в твердый как сталь лед. По краям экрана тут же взметнулась густая снежная метель и быстро унеслась прочь. Наступила полная тишина.

— Прибыли, — сказала Жаклин. — «Перевертыш» сел.

Носовые прожекторы торопливо пробежали по высоким сугробам, скрывающим под собой усыпанный крупной галькой берег, и двумя большими яркими пятнами уткнулись в сильно изъеденную эрозией каменную стену. Черную, уходящую прямо в небо, мрачную плоскость чуть ли не сплошь покрывала блестящая ледяная паутина, словно какой-то неведомый таинственный великан вздумал развесить здесь на просушку огромные металлические сети, способные удержать в плену самое страшное морское чудовище, которое только можно себе представить. Даже ихтиозавра. Даже пресловутого Морского Змея. Даже Кракена.

«Ничего не изменилось, — думала Катерина, всматриваясь в изображение на экране. — Тот же камень и те же замершие в ледяном сне лианы. Как будто и не улетала…»

Эдвард Каттнер заерзал в кресле, отстегивая страховочные ремни, а затем повернулся к Катерине. Судя по всему, еще на Церере капитан «Перевертыша» пришел к выводу, что главной в этой странной во всех отношениях экспедиции является именно она, а не Алекс и уж тем более не Рон. А потому за дальнейшими указаниями обращался исключительно к ней. Вот как сейчас.

— Корабль прибыл в указанное место, — сказал он. — Теперь ваш выход.

Катерина продолжала молча смотреть на каменную стену. Для нее вдруг стало очевидным, что с выбором места для посадки они поторопились.

— Постойте, — сказала она, и совсем уже собравшийся покинуть свое кресло Рон замер, глядя на нее с недоумением. — Эта площадка никак не годится.

— Это еще почему? — с неудовольствием спросил он. — По-моему, прекрасное место, лучше и быть не может. А вообще-то, высказывать пожелания следовало чуть пораньше, ты не находишь?

— В самом деле, — поддержал его Каттнер. — Я не совсем представляю, что именно вас не устраивает. Координаты верные, за это я ручаюсь. Вот она, ваша гора, перед вами…

— Да не в этом дело, — с досадой ответила Катерина. — Рон, ну как же ты не поймешь!.. Саркофаг!.. Мы ни за что не сумеем затащить его отсюда в убежище!

— Э-э-э… — Рон в задумчивости почесал макушку, уставившись на сверкающие в лучах прожекторов заледеневшие лианы. — Пожалуй, верно… я как-то не подумал.

Катерина повернулась к Каттнеру, который молча смотрел на нее в ожидании разъяснений.

— Понимаете, капитан, — сказала она. — Вход в убежище находится где-то там… практически у самой вершины. У нас просто не хватит сил, чтобы поднять тяжелую и неудобную криокамеру на такую высоту.

Жаклин переключила что-то на пульте, и изображение на экране сразу же побежало вверх, вверх… и остановилось только тогда, когда в поле зрения вплыл зазубренный край неприступной черной скалы. Прожекторы корабля подсвечивали головокружительный подъем достаточно четко для того, чтобы понять всю справедливость слов Катерины.

— Вот-вот, — сказала она. — Именно это я и имела в виду. Как раз туда нам и нужно.

— Вот же, черт! — Алекс с досадой хлопнул ладонью по подлокотнику. — А сказать об этом раньше никак было невозможно? Вы же с Роном должны прекрасно знать эту местность!

— Извини, — ответила Катерина. — Я вспомнила о саркофаге, лишь увидев перед собой эту стену.

— У нас есть антиграв, — произнес Каттнер. — Можно погрузить камеру на него.

— Не получится, — с досадой возразил Алекс. — Видел я этот антиграв… Двухместная машинка для прогулок, и никакого грузового отделения. Саркофаг не влезет просто по габаритам.

— К тому же, нет никакой дороги наверх, — добавил Рон. — Во всяком случае, пригодной для нашего транспорта. Та модель, что торчит у нас в ангаре, в принципе неспособна подняться над поверхностью выше двух-трех метров, а скалы здесь, сами видите…

— А если своим ходом?

— Есть пешеходная тропа метрах в трехстах отсюда, — неохотно признал Рон. — Но Кэт же вам все объяснила… Без саркофага — пожалуйста, хоть и с трудом. А так…

Он безнадежно махнул рукой.

— И что? Совсем-совсем никакого разрыва? — продолжал настаивать Алекс.

— Нет, — покачал головой Рон. — На десятки километров вправо и влево. Может, где-то там и есть приемлемый путь наверх, но я о нем ничего не знаю.

Наступила долгая пауза, во время которой экипаж «Перевертыша» изо всех сил пытался найти выход из создавшейся непростой ситуации. Только Жаклин, казалось, совершенно не трогали общие проблемы. Она задумчиво разглядывала ярко освещенный гребень скалы, не принимая в обсуждении ровно никакого участия.

«Ну, конечно, — раздраженно подумала Катерина. — Обычная наемница. Сделала свою часть работы, и ладно. А то, что результата при этом никакого, так это, видите ли, не ее дело… разбирайтесь сами, если можете. Не нужно было ее брать.»

— Понятно, — наконец, нарушил всеобщее молчание Каттнер. — Какие будут предложения?

— Скажите, капитан, — осторожно спросил Алекс, — а поднять туда весь корабль никак не получится? Здесь всего-то метров триста…

— У нас не вертолет, — буркнул Каттнер. — Для подушки просто не хватит мощности, чтобы забросить нас на такую высоту, а маршевые двигатели не дадут нужной точности. Запросто можно улететь черт знает куда. Потом придется долго возвращаться. Впрочем, как вариант годится… Что скажете, господа сверхчеловеки? Там есть хоть какая-то площадка, чтобы усадить нашу птичку?

— Перед входом в убежище ровная поляна, — хмуро заметил Рон. — Однако, я не уверен, что «Перевертыш» сможет комфортно там разместиться. Размеры площадки практически такие же, как у самого корабля. К тому же с двух сторон — сплошной ледяной хаос из замерзших деревьев, с третьей скала, а с четвертой вот этот самый обрыв. Честно говоря, я бы не взялся… очень легко промахнуться. Мое мнение: нужно возвращаться ближе к городу, а уже оттуда попытаться найти другой путь. Правда, там сплошь ледяные джунгли, что тоже не сахар… Но зато есть надежда отыскать подходящую по размеру поляну… или на худой конец русло замерзшей реки… а там уж как-нибудь дотащим. Сделаем сани, в конце концов.

— Да, — с досадой сказал Алекс. — О снегоходе мы почему-то не подумали.

— Снегоход подходящего размера в наш ангар просто не поместился бы, — ответил Каттнер. — А небольшой не имеет никаких преимуществ перед тем антигравом, что у нас в наличии. Да и поздно теперь сожалеть о несбыточном, нужно обходиться тем, что есть… Жаклин, твое мнение?

Жаклин даже не пошевелилась, упрямо разглядывая ярко освещенный зазубренный край. А потом негромко, но весомо сказала:

— Можно попробовать.

— Что? Что попробовать? — тут же завелся Рон. — Нужно возвращаться, вот и весь разговор.

— Я смогу запрыгнуть на эту площадку, — не повышая голоса, произнесла Жаклин. — Капитан, разрешите?

— Бред, — констатировал Рон. — Никто не сможет этого сделать.

Жаклин не удостоила его ответом.

Каттнер, тихонько ухмыляясь в кулак, наблюдал за соперничеством двух пилотов. Катерина даже не сомневалась, на чьей стороне находятся его симпатии. При этом собственная интуиция подсказывала, что план Рона гораздо реалистичнее, хотя и потребует куда больших усилий для осуществления. А может, просто потому, что новый вариант предложила Жаклин.

— Как ты собираешься это проделать? — спросил Каттнер. — Только поподробнее.

Жаклин, наконец, отвернулась от экрана и обвела взглядом застывшую в ожидании объяснений команду.

— Сначала удалюсь в сторону моря километров на десять-двенадцать, — сказала она. — Затем с разбега… короткий вертикальный импульс, и мы наверху. А там подушка подхватит.

— Бред, — повторил Рон. — Причем в особо опасной форме. Если высоты не хватит, то нас просто размажет по стене.

Жаклин презрительно усмехнулась. Она явно считала, что опасения коллеги не стоит принимать во внимание.

— А наверху? — продолжал Рон. — Если не погасить скорость, то корабль на всем скаку вломится в острые как бритва ледяные джунгли. Не-ет, это точно не вариант.

Каттнер, не отрываясь, смотрел на Жаклин, и только на нее.

— Ты уверена? — спросил он.

В ответ она лишь пожала плечами.

— Да.

— Тогда действуй.

— Черт! — сказал Рон и, отвернувшись, принялся сосредоточенно привязывать себя ремнями к креслу. Въевшиеся в плоть и кровь понятия о дисциплине на корабле не позволяли ему оспаривать решения капитана.

«На сей раз Каттнер отчего-то решил не спрашивать моего мнения, — подумала Катерина. — Просто отдал приказ, и все. Не могу сказать, что меня это сильно расстраивает, хотя… самолюбие явно дает о себе знать. Что ни говори, а привыкла считать себя главой экспедиции. Впрочем… вопрос о способе достижения поставленной цели относится скорее к тактическим, в то время как начальник в моем лице должен эти цели обозначить. Что я и сделала. Ладно, будем считать, что Каттнер в моих глазах полностью оправдан. А самолюбие пусть благополучно заткнется.»

Корабль, подчиняясь командам Жаклин, слегка вздрогнул и приподнялся над ледяной площадкой. Едва на полную мощность заработала гравитационная подушка, как по сторонам тут же взметнулся крутящийся снежный вихрь и мгновенно затянул обзорный экран сверкающей в лучах прожекторов вуалью. Световые пятна стремительно метнулись вниз и в сторону. Корабль неторопливо развернулся носом в сторону моря, а затем, набирая скорость, помчался прочь от берега.

— Осторожнее, — вдруг сказал Рон, поворачивая голову к пилоту. — Где-то здесь должен быть довольно приличный остров. Не хотелось бы на полной скорости влететь прямо в скалы.

— Вижу, — ответила Жаклин. — Вот он на локаторе. Что ж, обогнем его справа, развернемся и полетим обратно. Никаких проблем.

«А ведь верно, — подумала Катерина. — Я почему-то совсем упустила его из виду. Наверное, потому, что никогда особенно и не интересовалась. Так… скала и скала, хоть и немаленькая по размерам. Правда, покрытая густой тропической растительностью. Остров Сирен… Помнится, в те далекие времена, когда море еще было морем, меня в гораздо большей степени привлекали джунгли, а остров никогда не представлялся объектом, достойным внимания. А уж потом, когда вся растительность на Лорелее внезапно окрасилась в мрачные черные тона, он вообще приобрел на редкость зловещий вид, так что от покрытых траурным саваном скал инстинктивно хотелось держаться подальше. Я, например, убедила себя в том, что их попросту не существует. Причем, весьма успешно.

А вот Рона, как ни странно, остров всегда интересовал. Манил к себе с той же силой, с какой сказочные птицы с женскими головами когда-то пытались захватить в сладкие сети хитроумного Одиссея. Видимо, Рон тоже чувствовал нечто подобное магическому зову, недаром же именно он дал далеким пустынным скалам их нынешнее наименование. И так же, как древнему мореплавателю, ему так и не удалось оставить свой след на его каменистых берегах.

Наверняка на официальных картах Лорелеи эта часть суши обозначена совсем по-другому. Однако для нас с Роном мрачный черный утес навсегда стал островом Сирен.»

Не слишком высокий заснеженный скальный массив довольно скоро стало видно невооруженным глазом. Мощная снежная шапка почти полностью скрывала под собой стылый черный камень, а венчала ее ярко блестевшая в лучах прожекторов ледяная корона из промерзших насквозь деревьев.

Как и обещала Жаклин, «Перевертыш» огибал остров Сирен справа. Никогда еще Катерина не наблюдала эти угрюмые берега с такого близкого расстояния. Впрочем, скалы — они везде скалы, ничего особенного. Смотреть не на что. Корабль облетел остров по широкой дуге и снова нацелился носом на Кошачью гору.

— Внимание! Начинаю разгон, — негромко сказала Жаклин.

И тут же ускорение с силой вдавило Катерину в спинку кресла, а темнеющая впереди полоса прибрежных скал понеслась навстречу с ужасающей быстротой.

«Не успеем, — цепкие когти страха с силой сдавили сердце. — Ох, и размажет нас, костей не соберем… Зря мы послушали эту авантюристку.»

Сильный короткий удар снизу, после чего растущий прямо на глазах скальный массив внезапно провалился куда-то вниз и, сверкнув на прощанье ледяной сетью лиан, исчез за обрезом экрана. «Перевертыш», круто задрав нос, набирал высоту. Постепенно впившиеся в грудь и плечи ремни ослабили свою хватку, ощущение скорости исчезло, сменившись необыкновенной легкостью во всем теле. Корабль летел по баллистической траектории, словно выпущенный из катапульты камень. Вот, наконец, он достиг наивысшей точки подъема, на неуловимо краткое мгновение завис в полной неподвижности и тут же, наклонив нос к далекой земле, начал стремительное падение. Звезды на экране уступили место неумолимо приближавшемуся ледяному хаосу из ярко блестевших в лучах прожекторов замороженных стволов, ветвей, листьев… связанных в единое целое цепкими нитями бывших лиан.

Катерина зажмурилась в ожидании неминуемого удара, которого по какой-то необъяснимой причине, все не происходило и не происходило. Неожиданно она осознала, что вновь обрела привычный вес. Обострившиеся до предела чувства подсказывали: зависший над укрытой сугробами скалой «Перевертыш» теперь явно опирался на гравитационную подушку, а значит, вертикальная скорость полностью погашена, и неуправляемое падение наверняка не состоится.

«Все-таки не упали, — с облегчением подумала Катерина. — Еще немного поживем.»

После чего сделала над собой усилие, и открыла глаза.

Экран сплошь заволокло сверкающей снежной пылью, отчего совершенно невозможно было понять, что же, в конце концов, происходит. Жаклин сосредоточенно вглядывалась в монитор, отображающий какие-то непонятные кривые вперемешку с колонками чисел, и производила едва заметные на взгляд манипуляции руками. Корабль, словно живой, мгновенно отзывался на малейшее движение тонких изящных пальцев.

«Как только она разбирает, где находится тот пятачок, на который следует усадить „Перевертыш“, — думала Катерина. — Ведь ничего же не видно.»

И почти сразу же поняла, что Жаклин на экран переднего обзора вообще не смотрит. Посадка явно происходила исключительно по приборам.

Катерина тут же прониклась к пилоту огромным уважением. Она попыталась мысленно представить себе, каково это — плавно опустить махину звездного корабля на миниатюрную неподготовленную площадку, и не смогла. Подобное мастерство было выше ее понимания.

Легкий толчок снизу и плавное, быстро прекратившееся, покачивание корабля свидетельствовали о том, что мягкая посадка состоялась. Жаклин расслабилась и откинулась на спинку кресла.

— Прибыли, — сказала она. — Можете выгружаться.

Снежная муть за бортом осела, и поверхность обзорного экрана вновь заполонило звездное небо с рыжим мячиком Большой Лоры в правом углу.

Рон зашевелился в кресле, взглянул сначала на звезды, потом на Жаклин и тихо, но отчетливо произнес:

— Сумасшедшая.

Жаклин, не поворачиваясь, ответила:

— Я знаю. Так меня уже называли.

Катерина скосила глаза на Каттнера и успела заметить, как тот с довольным видом ухмыльнулся. Очевидно, подобные эпитеты в адрес пилота и для него не были внове.

— Полчаса на подготовку, — сказал он. — Общий сбор у выходного шлюза.

Экипаж «Перевертыша» деловито принялся отстегивать страховочные ремни. Рубка тут же наполнилась шорохами, шуршанием и негромкими возгласами.

— Советую поторопиться, — добавила Жаклин.

— Проблемы? — нахмурился Каттнер.

— Не думаю, — Жаклин не отрывала взгляд от монитора, без труда ориентируясь в той мешанине цифровых данных, что непрерывным потоком вываливали на экран многочисленные датчики корабля. Катерине удалось рассмотреть даже контур «Перевертыша», вокруг которого ярко светились узкие разноцветные полосы. Оконцовки обоих крыльев и всю хвостовую часть схемы заливали оттенки тревожного красного цвета. Догадаться об их значении не составляло труда: чуть ли не вплотную подступали с одной стороны плотные черные скалы, а с другой — не менее плотные ледяные джунгли.

— Эта площадка мне не нравится, — заявила Жаклин. — Слишком неустойчива… того и гляди что-нибудь отвалится… и даже пошевелиться как следует негде. Предпочитаю вернуться на лед.

— Согласен, — после небольшой паузы произнес капитан. — Выступаем немедленно. А ты после выгрузки отправляйся на место первой посадки и жди дальнейших указаний. Все равно за кораблем нужно присматривать, — добавил он с усмешкой, — а тебе не привыкать.

Жаклин промолчала. Даже со спины было заметно, что перспектива остаться в одиночестве не слишком ее привлекает. Тем не менее, возражений не последовало.

«Вероятно, учла опыт предыдущего рейса на Лорелею, — с некоторой долей злорадства подумала Катерина. — И поняла, что спорить с Каттнером абсолютно бесполезно. Ничего, ничего… думаю, без тебя будет только спокойнее. Хотя Джошуа может нас не понять… если, конечно, он еще здесь… и если до сих пор помнит о красавице Жаклин, с которой когда-то так мечтал познакомиться. Терпи, Джош, терпи… у тебя еще будет время… надеюсь.»

Катерина с усилием впихнула последний баллон с воздушной смесью на пассажирское сиденье антиграва и по короткому пандусу сошла на покрытую ледяной коркой поляну.

Рядом с правой опорой «Перевертыша» стоял Эдвард Каттнер и, задрав голову, смотрел в сторону скального массива, скрывавшего вход в убежище. Катерина проследила за его взглядом. Капитан, не отрываясь, разглядывал каменное изваяние крылатого демона, украшавшего своим присутствием макушку Кошачьей горы. Отраженный сугробами свет корабельных прожекторов лишь слегка подсвечивал огромную скульптуру, оставляя простор для воображения. Черная бестия выглядела воистину устрашающе. Вся ее поза свидетельствовала о полной готовности к нападению, а гипнотические глаза сияли кроваво-красным огнем, проникая до потаенных глубин души и убедительно подтверждая самые агрессивные намерения. Казалось, еще секунда, и бестия спрыгнет со скалы, чтобы разорвать незадачливых наблюдателей на мелкие кусочки.

Катерина совсем забыла, какое впечатление способен произвести каменный демон на неподготовленного человека. За долгие годы, проведенные в убежище, он успел стать для нее ничем не примечательной деталью пейзажа. Как и для Рона с Джошуа, впрочем. Однако Каттнер, Алекс и Жаклин — совсем другое дело…

Снежная шапка, когда-то скрадывавшая подробности крылатой фигуры, теперь полностью исчезла, отчего скульптура вновь обрела первоначальный вид. Судя по всему, белое покрывало было безжалостно сдуто гравитационной подушкой «Перевертыша» в момент посадки. Зато гигантские сугробы окончательно похоронили под собой вход в пещеру, и в этом тоже присутствовала доля вины звездного корабля. Казалось, весь снег с площадки скопился теперь у подножия горы, замаскировав вход в убежище так, что отыскать его не смог бы и самый внимательный взгляд. Если бы не прямое указание в виде прилепившейся к скале бестии.

Катерина подошла и встала рядом с капитаном.

— Чей это портрет? — не поворачивая головы, неожиданно спросил он. — Твой или Рональда?

«Странный вопрос, — она равнодушно пожала плечами. — В те времена, когда жили создатели этого изваяния, нас с Роном еще и на свете-то не было. Как и никого из ныне живущих землян. Надо полагать, Каттнер имеет в виду всего лишь способности к метаморфизму.»

— Можете считать, что мой. Впрочем, думаю, в этом облике различить нас совершенно невозможно. Я бы не взялась.

Каттнер неторопливо повернул голову, посмотрел Катерине прямо в глаза, а затем снова перевел взгляд на крылатую бестию.

«Словно сравнивает, — невольно подумала она. — Ну и как? Похоже?»

— Это что же… получается своим спасением на Венере мы с Алексом обязаны вот этим самым черным тварям?

Катерина поморщилась.

«Вот она, благодарность… Спасай их после этого, рискуя жизнью, свободой, здоровьем.»

— Мне не нравится слово «твари», — сказала она. — А в остальном, конечно, так и есть.

— Извини, не хотел тебя обидеть. Спасибо… Просто в голове никак не укладывается.

— Я не обижаюсь. Будем считать, вы свой долг вернули, доставив нас на Лорелею.

Каттнер надолго замолчал. Катерина совсем уж собралась напомнить ему о своем существовании, а также о том, что пора бы, наконец, начать хоть что-нибудь делать. Тем более, время поджимало, а состояние Алексея в любой момент могло измениться к худшему. Как вдруг капитан «Перевертыша» как-то глухо, совсем чужим голосом, произнес:

— Ты в курсе, что когда-то давно я знал твоих родителей? Твой отец был моим другом.

Не ожидавшую вопроса Катерину словно окатила ледяная волна, прокатившаяся от макушки до самых пяток и обратно. После чего кровь прилила к голове, немедленно вызвав ощущение нестерпимого жара. И снова обжигающий холод. Мелькнула и тут же унеслась прочь пугающая мысль, что система терморегуляции внезапно пошла вразнос, однако аварийных сигналов скафандр так и не выдал.

— Да. Я это знаю, — проглотив комок в горле, выдавила она из себя. — Я вас даже помню, хотя мне и было тогда всего лишь три года. День, когда мой папа не вернулся с Горгоны.

Каттнер повернулся и рукой в перчатке крепко взял ее за локоть.

— Прости, — сказал он. — На Венере ты спасла мне жизнь, а я твоего отца уберечь не смог…

После чего резко отстранил ее и быстрым шагом поднялся в распахнутый настежь ангар.

Катерина молча смотрела ему вслед. Она очнулась только тогда, когда на пандусе, вовсю сияя яркими огнями, показался маленький антиграв, аккуратно сполз на покрытую ледяной коркой поверхность Лорелеи, неторопливо выбрался из-под нависавшего корпуса звездолета и, лихо развернувшись, замер посреди поляны. Голос Каттнера, вновь вернувший себе командирские интонации, произнес:

— Алекс! Рональд! Жду вашего доклада. Что с антенной?

— Уже установили, — донесся голос Алекса. — Еле вогнали штырь в этот чертов камень! Зато теперь только вместе со скалой. Начинаем тянуть кабель.

— Поторопитесь. Нам еще доставать криокамеру из корабля. И контейнеры.

— Пятнадцать минут, кэп.

— Принято. Ни минутой больше.

В ответ какое-то время слышалось лишь учащенное дыхание, а затем Алекс, видимо, отключил канал связи, потому что в эфире резко наступила тишина.

«Наверное, нужно помочь,» — подумала Катерина.

Она быстрым шагом направилась к обрыву, где на фоне едва освещенного звездным светом Рейнского моря отчетливо просматривались две фигурки в скафандрах. Однако, когда она подошла ближе, то поняла, что ее помощь уже не понадобится. Алекс, разматывая катушку с кабелем, довольно шустро пятился вдоль скалы по направлению к входу в убежище. Рон стоял на самом краю и бесстрашно взирал прямо вниз. Над его головой нависал далеко выдвинувшийся вперед металлический нос «Перевертыша», а чуть правее развернула лепестки направленная антенна. Она смотрела в сторону моря.

— Сумасшедшая, — сказал Рон, когда Катерина подошла ближе. — Еще каких-нибудь десять метров…

Она догадалась, что муж имеет в виду Жаклин. Вот только непонятно было, осуждает он действия пилота или, наоборот, восхищается ее мастерством. Передняя опора «Перевертыша» и впрямь находилась в каких-то считанных метрах от края.

Катерина живо представила себе картину: корабль неудерживо скользит, скользит по ледяной корке… передняя стойка срывается с края площадки, и «Перевертыш», оправдывая свое название, вверх ногами рушится в пропасть…

— Чуть-чуть вперед, и летели бы мы с этого обрыва прямо туда, — словно подтверждая бредовое видение, Рон ткнул пальцем себе под ноги. — Ей самое место в психушке…

«Возможно, так и есть, — подумала Катерина. — А может быть, и нет. Это как посмотреть. Ведь, в конце-то концов, мы здесь и пока еще целы. Поэтому, будем справедливы: очень похоже на точный расчет, помноженный на выдающееся мастерство пилота. Алекс знал, кого брать. Да и Каттнер тоже.»

— Идем, — сказала она. — У нас еще много работы.

Из корабля достали тяжелые металлические контейнеры и сумку с аппаратурой, призванной обеспечивать связь с «Перевертышем». А также что-то сугубо специальное, о назначении чего Алекс особо не распространялся. И под завязку, с великим трудом извлекли громоздкий саркофаг с Алексеем внутри и установили прямо на лед около самой скалы.

Катерина слышала в наушниках лишь тяжелое учащенное дыхание своих спутников, и невольно подумала о том, что уж теперь-то всем должно быть понятно: поднять подобный груз по отвесной скользкой стене абсолютно нереально. Точно так же как тащить его на себе десятки километров сквозь ледяные джунгли. Так что, хочешь не хочешь, а выходит, мастерство Жаклин не только избавило экипаж от невероятно тяжелой работы, но и спасло ситуацию в целом.

Бросив короткий взгляд на Рона, она поняла, что подобные мысли посетили не только ее.

Автономное питание криокамеры обеспечивало лишь слабую, слегка голубоватую подсветку, отчего лицо пожилого десантника сразу же приобрело мертвенный синюшный оттенок. Катерина с мрачным видом склонилась над запотевшим изнутри стеклом, секунду помедлила и немедленно вырубила освещение, убедившись в том, что состояние пострадавшего не изменилось к худшему. Стоявшие полукругом спутники, казалось, вздохнули с облегчением. Зрелище и впрямь было тягостным.

— Я думал, контейнеры у нас тяжелые, — нарушил молчание Алекс. — Но по сравнению с этим… Как мы его вниз-то потащим? Судя по тому, что вы мне рассказали, лифтов там нет.

— Это мы берем на себя, — ответила Катерина. — Ваша задача — контейнеры. А все прочее может пока подождать.

— И баллоны с воздухом тоже? — осведомился Алекс.

— В убежище есть атмосфера.

— Вы собираетесь нести саркофаг вдвоем? — с сомнением произнес Каттнер. — Мы его и вчетвером по ровной поверхности еле-еле поднимаем, а там у нас винтовая лестница.

— Нам помогут.

— Кто?

— Инопланетные технологии, — Катерина рукой указала на прилепившуюся к скале статую демона.

Рон согласно кивнул, а Алекс тут же уставился на устрашающе нависшее над головами изваяние, словно увидел его впервые.

— А-а-а… — протянул Каттнер. — Понятно.

— До лестницы еще нужно добраться, — озабоченно сказала Катерина. — Так что давайте-ка не будем тратить зря время, а займемся очисткой входа от снега. Вон какие сугробы намело.

— Нам бы хоть какую лопату, — отозвался Рон. — Не руками же, в самом-то деле.

— Сугробы как раз не проблема, — сказал Каттнер. — Это мы сейчас… А ну-ка, отойдите в сторонку.

Он развернулся и быстро забрался в кабину антиграва. Машина дрогнула и приподнялась над покрытой ледяной коркой поверхностью. Из-под днища во все стороны брызнули тонкие снежные ручейки.

— Черт! Как я сам не догадался! — с досадой произнес Рон. — Зачем копать руками, когда всего-то и нужно чуть-чуть поработать головой.

«Вот только в последнее время ты об этом почему-то все чаще и чаще забываешь, — подумала Катерина. — Это на тебя так свидание с Лорелеей действует?»

Каттнер поднял машину повыше и направил ее на заваленную сугробами скалу прямо под черным крылатым изваянием. Во все стороны полетели снежные струи, совершенно скрывая обзор и заволакивая площадку сплошной сверкающей вуалью. Антиграв полностью пропал из виду, и лишь новые и новые клубящиеся облака свидетельствовали о том, что где-то внутри работа не затихает ни на минуту. Мгновенно все оказались в снегу с ног до головы.

Катерина протерла перчаткой заиндевевшее стекло шлема и, наконец, увидела, как из белой круговерти задним ходом выплыл антиграв и мягко опустился на засыпанную снежной крошкой ледяную поверхность. Сверкающие облака быстро осели вниз, и тогда взглядам открылась тропа, ведущая сквозь сугробы прямо к зияющему чернотой входу в пещеру.

— Путь открыт, — сказал Каттнер, выбираясь из кабины.

— Еще нет, — возразила Катерина. — Там, в глубине, наружные двери, и они, скорее всего, закрыты. Прежде, чем браться за саркофаг, нужно убедиться в отсутствии нежданных препятствий. Так что берите контейнеры, и давайте за мной.

— Думаешь, Джош вернулся сюда и заблокировал вход? — озабоченно спросил Рон, с натугой поднимая металлический ящик.

«Вопрос далеко не праздный, — подумала Катерина. — Если это действительно так, то у нас могут возникнуть серьезные проблемы. Пробиться в запертое убежище не так-то просто, разве что с помощью взрывчатки. Дьявол! Как же не хочется прибегать к крайним мерам. Это все равно, что своими руками рушить собственный дом.»

— Надеюсь, ему хватило ума этого не делать, — ответила она. — Но чем черт не шутит… Одиночество и чувство безнадежности могут сыграть злую шутку. Вспомни Жаклин, чье не в меру разгулявшееся воображение пару лет назад едва не погубило нашего капитана.

— Гюнтер, кстати, отметился тоже, — напомнил Каттнер. — Когда ему показалось, что он увидел разгуливавшую в вакууме большую кошку, то чуть не лишился рассудка. И едва не бросил меня в развалинах города.

— Это был я, — угрюмо сказал Рон. — Получилось случайно, никакого намерения напугать у меня действительно не было.

— Ага, — ответил Каттнер. — Что-то в этом роде я и предполагал.

Наступило долгое молчание, из наушников доносилось лишь тяжелое дыхание вперемешку с не менее тяжелыми вздохами. Контейнеры и впрямь были нелегкой ношей.

Группа осторожно поднялась по скользким ступеням и остановилась перед наглухо закрытыми каменными створками. Каттнер тут же принялся с интересом разглядывать украшавший их орнамент из черных крылатых демонов.

— Ну, взяли… — сказала Катерина и первая уперлась ладонями в гладкий стылый камень.

Все тут же бросились ей на помощь. Тяжелые створки дрогнули и неожиданно легко повернулись внутрь, открывая проход. Навстречу вырвалось легкое облачко пара, мгновенно превратившееся в невесомые сверкающие снежинки.

— Нам повезло, — отдышавшись, сказала Катерина. — Вот теперь можно с уверенностью сказать, что проход открыт. Заносите контейнеры и аппаратуту связи, а затем вплотную займемся саркофагом… Рон! Заблокируй двери, чтобы они не захлопнулись у нас перед носом.

Рон исчез в глубине пещеры. Каттнер поднял свой контейнер и без лишних проволочек последовал за ним.

Алекс остался на месте, с озабоченным видом разглядывая перчатку скафандра, испачканную чем-то черным и вязким.

— Что это? — он повернулся к Катерине, протягивая руку ладонью вверх.

— А… не бери в голову. Инопланетные технологии, что-то вроде герметика. Абсолютно безопасно. Я брала это голыми руками и, как видишь, до сих пор жива.

— Так то ты…

Алекс провел испачканной ладонью по створке двери с явным намерением избавиться от нежданной напасти. Неизвестная субстанция неожиданно легко слезла с перчатки и через пару секунд расстворилась в камне, не оставив после себя никакого следа.

— Чудеса, — пробормотал он. — Надеюсь, обойдется без последствий.

— Можешь не волноваться, — Катерина похлопала его по плечу. — Идем, нас уже ждут.

Неподъемный саркофаг доставил много неприятных минут. Втащить его по обледеневшим ступеням стоило многих сил и нервов, так что когда он, наконец, занял свое место в глубине темной пещеры, все вздохнули с нескрываемым облегчением.

— Рон, закрывай двери, — скомандовала Катерина. — Баллоны с воздухом могут подождать.

Упиравшийся руками в собственные колени Рон с трудом разогнулся и устало побрел к выходу.

— Подожди! — окликнул его Каттнер. — Нужно отдать команду Жаклин.

Рон остановился на полпути, не оборачиваясь.

— Не только, — добавил Алекс. — Еще необходимо протянуть сюда кабель, иначе останемся без связи. Вот только есть одна проблема…

— Какая? — спросил Каттнер.

— Закрывшиеся каменные створки вполне способны его перекусить… если прилегают друг к другу достаточно плотно. Так что, скорее всего, придется сверлить камень и заливать отверстие герметиком. Иначе рискуем потерять атмосферу.

— В таком случае, приступай немедленно. Нечего тянуть время.

Алекс вздохнул и тоже направился к выходу. Катерина подумала и пошла вслед за ним. Алекс подобрал валявшуюся у двери катушку с кабелем и потащил ее внутрь.

— Послушай, — сказала ему Катерина. — Мне кажется, не нужно ничего сверлить.

— Есть другие предложения?

— Створки дверей вовсе не прилегают плотно, между ними есть довольно ощутимый зазор. Скорее всего, с твоим кабелем ничего не случится.

— Не понял, — Алекс притормозил и взглянул на нее с недоумением. — А как же герметичность?

— Та самая субстанция, которой ты испачкал свои перчатки, и есть герметик. Как только двери будут закрыты, он заполнит все щели, даже самые мельчайшие.

— Вот оно как тут у вас, — задумчиво сказал Алекс. — Ладно, если ты ручаешься…

— Ручаться я не могу, — возразила Катерина. — Но вероятность благополучного исхода существенно больше половины.

Алекс задумался, глядя на нее в упор, потом отвел взгляд и сказал:

— Надеюсь, нам повезет. Очень не хочется сверлить эту инопланетную дверь, наполненную какой-то вязкой дрянью. Неизвестно, что из этого может получиться. Так что, будем пробовать.

Катерина кивнула и вышла из пещеры. На краю очищенной от снега площадки стоял Каттнер и смотрел в сторону сияющего огнями звездного корабля. Заметив рядом с собой Катерину, он спросил:

— Ну что? Можно отдавать команду?

— У нас все готово.

Каттнер кивнул, переключил радиодиапазон и произнес:

— «Перевертыш»! На связи Каттнер. Жаклин, ответь.

— Слушаю вас, капитан, — отозвалась Жаклин.

— Мы здесь закончили, так что можешь улетать. По прибытии на место доложишь.

— Принято. Готовность две минуты.

— Ну что, идем? — Каттнер повернулся к Катерине. — Или есть желание посмотреть?

Она стрельнула в него глазами, молча развернулась и пошла внутрь.

Едва сомкнулись тяжелые каменные створки, как на плечи навалилась непроницаемая тьма. Свет нашлемных фонарей разгонял ее в очень небольшой степени, а помимо прыгающих со стены на стену световых пятен во мраке тускло светились лишь индикаторы на панели управления криокамерой.

Алекс, не обращая ни на кого внимания, сразу же присел на корточки у самой стены и принялся сосредоточенно подключать торчащий из двери кабель к одной из своих коробочек, извлеченных из сумки с аппаратурой связи. Судя по всему, кабель пережил закрытие створок относительно благополучно.

Рон потоптался немного на месте, а затем направился к внутренней двери с явным намерением открыть путь внутрь горы. Задерживаться в шлюзовой камере ему совершенно определенно не хотелось. К тому же, его явно подгоняла мысль о том, ждет ли их там, внизу, Джошуа.

Замершая рядом с саркофагом Катерина внезапно почувствовала, как пол под ногами едва заметно вздрогнул.

«Надо понимать, „Перевертыш“ наконец-то сорвался с насиженного места и направился к месту постоянной стоянки, — подумала она. — Это хорошо, потому что теперь мысли о безопасности корабля не будут отвлекать от главного. Для меня сейчас задача номер один — благополучно доставить Алексея туда, в нижние залы, где наконец-то можно будет вплотную заняться его излечением. Вот только одна проблема: как переместить в храмовый зал до такой степени неподъемную ношу? Крайне непростое предприятие… даже для нас с Роном… даже для демонов… Остается один-единственный выход, хотя мне он совсем не по душе.»

Каттнер, похоже, прочитал ее мысли, потому что спросил, остановившись по другую сторону криокамеры:

— Задача не из легких, я полагаю. Даже для суперменов вроде тебя. Надеюсь, запасные варианты предусмотрены?

— Не сомневайтесь, капитан. Я знаю, что делаю.

Катерина подняла голову. Световое пятно от ее нашлемного фонаря метнулось к дальней стене, где Рон уже распахивал внутренние двери каменного шлюза. Короткий вихрь, вырвавшийся на свободу из открывшегося туннеля, пронесся по пустому помещению и мгновенно утих. Катерина и Каттнер даже покачнулись под его напором, а склонившийся к самому полу Алекс, похоже, вообще ничего не заметил.

— Ну вот, — сказала Катерина, всматриваясь в показания датчиков скафандра, высвечивающиеся на внутренней поверхности забрала. — Теперь у нас есть атмосфера… и температура растет, всего лишь каких-то минус двадцать три… двадцать два… Здесь уже можно жить.

Она подняла руки и щелкнула застежками шлема, после чего сняла его и замерла, втянув носом обжигающий воздух. Каттнер, нахмурившись, наблюдал за ней, а потом, после недолгих колебаний, последовал ее примеру. Изо рта у него вырвалось облачко пара.

— Ни за что бы не поверил, — сказал он, — что на замерзшей безвоздушной планете до сих пор могут сохраниться все условия для поддержания жизни. Если бы не убедился на собственном примере.

Подошел Алекс, остановился рядом, переводя взгляд с Катерины на Каттнера и обратно, после чего осторожно поднял вверх забрало шлема.

— Кажется, я что-то пропустил, — сказал он.

— Ничего существенного, — ответил капитан «Перевертыша». — Просто мы тут гадаем, как занести внутрь вот эту штуку.

Он указал рукой на саркофаг.

— А-а-а… — протянул Алекс. — А я-то думал… И как, есть варианты?

— Всего лишь один, — ответила Катерина. — Спустить вниз саркофаг целиком у нас наверняка не получится. Слишком уж эта штука громоздкая и тяжелая, даже для нас с Роном. Поэтому, предлагаю… Пробуждаем Алексея, извлекаем его оттуда, а дальнейшее я беру на себя. Ваша задача: доставить вниз контейнеры, аппаратуру связи и… мой скафандр, если возможно. Не хочу бросать его здесь.

— А… как же ты?

— Мне он точно не понадобится.

В глазах Алекса возникло понимание. Каттнер, похоже, лишь догадывался о том, что должно произойти, однако молчал, предпочитая лишних вопросов не задавать. Подошел Рон, держа шлем на сгибе локтя.

— Можете не трудиться, — сказал он, взмахом руки останавливая пустившегося в объяснения Алекса. — Я все слышал, и полностью поддерживаю. В наших условиях этот план самый разумный. Поэтому, предлагаю, не тянуть больше время, а заняться делом. Кэт! Ты пока готовься, а я займусь криокамерой. Та-ак… температура у нас всего лишь минус девять… надеюсь, никто не замерзнет.

Он отстегнул перчатки, размял пальцы и быстро начал набирать команды на сенсорном экране. Внутри криокамеры снова зажегся мертвенный холодный свет, раздалось едва слышное в тишине пещеры утробное урчание… что-то негромко забулькало, и стекло изнутри мгновенно покрылось сплошным слоем тумана, совершенно скрывшим от глаз страшное лицо лежащего без движения десантника.

Катерина отошла в сторонку и принялась торопливо освобождаться от скафандра. Каттнер и Алекс, не отрываясь, наблюдали за ней, и только за ней. Процедура пробуждения к жизни Алексея, судя по всему, волновала их в значительно меньшей степени.

«Ну еще бы, — подумала Катерина. — Разве можно пропустить воистину невероятное зрелище того, как хрупкое и беззащитное человеческое существо превращается в адское кошмарное чудовище? Особенно, если существо у нас женского рода, а наблюдатели сплошь мужчины… Ну и черт с ними, пусть смотрят, мне сейчас не до соблюдения приличий.»

Она расстелила на каменном полу свой скафандр и аккуратной стопкой сложила на него белье, накрыв комбинезоном с надписью во всю спину: «Космопорт Асари. Церера». После чего повернулась к замершим в ожидании наблюдателям, усмехнулась краешками губ и начала метаморфозу.

Явление крылатого демона произвело ошеломляющее впечатление. Даже на Алекса, во всех подробностях представлявшего, чего следует ожидать. Не говоря уж о Каттнере, знавшего о монстрах лишь из его рассказов, если не считать, конечно, пьяных баек неведомого Джона, когда-то сумевшего благополучно унести ноги из секретной лаборатории почившей в бозе компании «Celestial Food». Живой демон внушал ужас почище страшного изваяния над входом в убежище. Никакого сравнения.

Волоча по камням длинный шипастый хвост и негромко шурша кончиками крыльев, Катерина подошла к саркофагу и замерла в ожидании.

— Сейчас, — сказал Рон, глядя на панель управления. — Еще полторы минуты.

В полной тишине неожиданно прозвучал показавшийся воистину оглушительным зуммер. Едва он смолк, как слегка приподнялась и сдвинулась в ноги стеклянная крышка криокамеры.

— Помогайте! — произнес Рон, склонившись над лежащим неподвижно десантником.

Втроем они извлекли из камеры так и не пришедшего в себя Алексея и с величайшей осторожностью передали с рук на руки Катерине. Если, конечно, можно назвать руками бугрящиеся мышцами черные когтистые лапы. Не медля ни секунды, демон развернулся и понес драгоценную ношу к темному проходу в глубь убежища. Судя по всему, во мраке пещеры он ориентировался прекрасно.

— Наденьте шлемы, — посоветовал Каттнер, окидывая взглядом оставшуюся часть команды. — Свободных рук и так не хватает, да и с освещением проблемы.

Он подхватил один из металлических контейнеров, потом взглянул на Рона, поднял второй и кивнул в сторону лежащего на полу скафандра с аккуратной стопкой одежды.

— Бери и иди вперед, — сказал он. — Тебе еще заниматься вторым шлюзом. С остальным, я думаю, Алекс справится.

После чего направился вслед за скрывшимся во тьме демоном.

— Справится, справится, — буркнул Алекс, поднимая третий контейнер и перекидывая через плечо сумку с аппаратурой. — А про связь вы, наверное, совсем забыли? Э-эх… не нужна вам, видно, никакая связь… Но это сейчас. А потом-то, конечно, вспомните…

Он с сомнением разглядывал стоявшую у стены катушку с кабелем. Рук, чтобы унести все необходимое, у него явно не хватало.

— Давай помогу, — повернулся к нему Рон.

— Да ладно уж… как-нибудь. Каттнер прав. Ступай вперед. Там, внизу, ты нужнее.

Рон секунду подумал, а потом решительно сунул скафандр Катерины в криокамеру и задвинул стеклянную крышку.

— Думаю, внизу он ей не понадобится. Да и вообще… Комбинезона вполне достаточно. Давай сюда контейнер.

— А не боишься? — хитро прищурился Алекс. — Она же у нас теперь демон.

— Я сам демон, — произнес Рон, отбирая у него металлический ящик. — И потом, сказано же: по возможности… Будем считать, что у нас ее нет. Идем. Если заставим ее ждать перед закрытой дверью, вот тогда наверняка получим по полной…

Длинная, закручивавшаяся по спирали лестница вела, казалось, в самые недра планеты. Рону пришла в голову мысль, что для Алекса с Каттнером спуск должен казаться воистину бесконечным. Не то что для них с Кэт. Однако хорошо было уже то, что в конце пути не приходилось ожидать неприятной встречи с каким-нибудь неведомым чудовищем. Это он мог гарантировать совершенно определенно. Нет здесь никаких чудовищ, разве что они с Кэт… ну, возможно, еще Джошуа. Но его тоже с полным правом можно считать чудовищем вполне себе безобидным.

Несомненно, осознание абсолютной безопасности в немалой степени поддерживало боевой дух новоявленных спелеологов.

Рон оглянулся на шедшего в арьергарде Алекса.

Судя по уверенному виду, безопасника ничуть не волновала окружающая обстановка. Проблема обеспечения надежной связи с улетевшим «Перевертышем» поглощала его внимание в гораздо большей степени. Он то и дело запускал руку в недра висевшей на плече сумки, доставал оттуда очередную поблескивавшую металлом коробочку и со всего маху прилеплял ее к удивительно гладкой стенке туннеля. На крышке коробочки сразу же начинал моргать яркий зеленый огонек.

«Ретрансляторы, — догадался Рон. — Правильно, молодец Алекс. Без них со дна пещеры вряд ли возможно достучаться до припарковавшегося на льду Рейнского моря корабля. И опять же, нет необходимости тянуть за собой бесконечный кабель. Это какая же катушка нужна, чтобы дотянуться до самого низа!.. Правда, справедливости ради, кабель вновь понадобится у второго шлюза, но это уже мелочи, не стоящие внимания. А вот интересно, что еще он тащит с собой в довольно-таки объемистом кейсе? Для аппаратуры связи он, пожалуй, немного великоват.»

Катерина ожидала их на полукруглой площадке у самого подножия винтовой лестницы перед наглухо запертыми дверями нижнего шлюза. Она крепко держала в когтистых лапах бесчувственного Алексея и в нетерпении постукивала по стене длинным шипастым хвостом. Рядом на одном из контейнеров пристроился Каттнер. Тяжелое прерывистое дыхание выдавало, что спуск с двумя металлическими ящиками в руках дался капитану «Перевертыша» куда как нелегко. Рон поставил на ступеньку свою ношу и решительно протиснулся вперед.

— Сейчас, сейчас… — бормотал он, бросая косые взгляды на нервно дергающийся хвост. — Еще минуту, и все будет в порядке.

Он торопливо развернулся к левой стене и просунул руку в круглое, незаметное в темноте углубление. Массивные каменные двери медленно начали поворачиваться внутрь. Едва образовалась достаточно широкая щель, как Катерина тут же шагнула вперед. Рон, укоризненно покачав головой, вытащил руку из стены и устремился за ней.

— Да не торопись ты так, — сказал он. — Еще захлопнется, и начинай тогда все сначала. Подожди… Так, так… заблокируем на всякий случай. Во-от… Теперь можно двигаться дальше.

Демон лишь зыркнул на него взглядом горящих недобрым огнем алых глаз, однако Рон уже подошел к внутренней двери, сделав вид, что ничего не заметил. На недовольство Кэт он решил не обращать внимания.

«Понятно, что она торопится, — думал он. — Алексей сейчас в таком состоянии, что случится может все что угодно. Тьфу-тьфу, конечно… Но быстрее никак не получится. Э-эх… Не додумались неведомые строители убежища оборудовать его высокотехнологичной автоматикой. Несмотря на утверждения Кэт, что они у нас все из себя продвинутые. Сейчас бы хлопот не знали. Подошел к двери, а она у нас р-раз, и открылась… А то рычаги замшелые… кнопки каменные размером с две ладони… просто неолит какой-то. Правда, трудно представить себе автоматику, которая не сдохнет без техобслуживания за много тысячелетий. Во всяком случае, я не могу. Так что, камень, вероятно, и впрямь надежнее. Переживет любую высокоразвитую технологию.»

— Я сейчас открою обе двери, — громко сказал он в пространство. Так, чтобы все услышали. — Шлюз наверху достаточно прочный, а гостей мы не ждем… Алекс! Бросай свою катушку здесь, потом наладим все как следует. Лепи на стены ретрансляторы, забирай контейнер и вперед! Времени мало…

Внутренние створки разомкнулись и пошли в стороны, открывая проход в гигантскую пещеру.

— Давайте, давайте! — торопил Рон. — Вперед, прямо по тропе между колоннами… к самому алтарю.

Подгонять Катерину не было необходимости. Она вихрем промчалась мимо, только крылья мелькнули в ярком электрическом свете и тут же растворились в темноте. Согнувшись от усталости, мимо прошествовал Каттнер с двумя металлическими ящиками в руках. Он смотрел прямо перед собой и тяжело дышал. Рон отобрал у него один контейнер и пошел следом. Позади слышались шаги замыкавшего процессию Алекса.

Катерина ушла далеко вперед, разыскать ее в неверном свете нашлемных фонарей оказалось практически невозможно. Тем более, что целый сонм свисавших с колонн и стелившихся по камням скульптурных изображений черных демонов не позволял в достаточной степени уверенно провести идентификацию. Кэт попросту растворилась в толпе абсолютно одинаковых адских тварей.

Каттнер шел по тропе, сосредоточенно глядя под ноги и совершенно не обращая внимания на устрашающее окружение.

«Нужно было тоже перекинуться в демона, — с запоздалым сожалением подумал Рон. — Было бы полегче. Но теперь уже поздно, мы почти пришли.»

Сзади время от времени слышались неясные восклицания. Судя по всему, мастерство неведомых скульпторов все-таки сумело произвести должное впечатление даже на привычного к неприятным сюрпризам безопасника.

Кэт они увидели совершенно неожиданно. Она неподвижно стояла перед нависавшей над ней гигантской скульптурой, изображавшей черного демона с огромным, отливавшим золотом, овальным металлическим предметом в вытянутой лапе. Такого размера изваяния им еще не попадалось, его можно было сравнить лишь с крылатой тварью на макушке Кошачьей горы. Алексей лежал на полу у самого подножия статуи, а сама Кэт напряженно всматривалась в темноту за ее каменными, сложенными за спиной крыльями.

Над командой «Перевертыша» немедленно сгустилось ощущение неведомой опасности. Каттнер, тяжело дыша, остановился на тропе, поставив у ног контейнер. Он явно не рисковал приближаться к замершей в ожидании непонятно чего Катерине. Вслед за ним остановились и его спутники.

— Что там? — почему-то шепотом спросил Алекс.

— Пока не знаю, — негромко ответил Рон. — Не думаю, чтобы нам что-то угрожало, но… Лорны… те, что не спят, могут оказаться такими непредсказуемыми…

— Так здесь есть кто-то еще?!

— Конечно. Разве Кэт тебе не рассказывала? Странно… Лорны-метаморфы. Несколько служителей местного культа, возглавляемых жрецом по имени Флар.

— Лорны-метаморфы, — повторил Алекс. — Немыслимо…

Рон взглянул на безопасника и усмехнулся. Вид у того был ошеломленный. Даже окружавшие со всех сторон скульптурные изображения крылатых демонов не сумели поразить его воображение настолько глубоко. Он судорожно сглотнул и ровным голосом произнес:

— Флар?.. Что-то знакомое.

— Вспомни пароль, что дала тебе Кэт для связи со мной.

— Верно… Только там кроме Флара упоминался какой-то Джошуа.

— Надеюсь, он тоже здесь… Расслабься. Джошуа — человек. Правда, не совсем обычный… вроде нас с Кэт.

— Так сколько же вас таких здесь?!

— Немного, — усмехнулся Рон. — Всего лишь трое. Если не считать суперлорнов, конечно. Но они нашими делами не интересуются и никакой угрозы не представляют. Во всяком случае, так было раньше.

— Так чего же тогда Кэт так напряглась?

Рон пожал плечами.

— Увидим.

В непроницаемом мраке за спиной гигантской скульптуры почудилось какое-то движение. Команда «Перевертыша» затаила дыхание. Ожидание неведомых неприятностей достигло апогея.

Из мрака в круг света от нашлемных фонарей неторопливо ступила высокая темная фигура. Человеческая. Разглядеть лицо незнакомца оказалось невозможно по той простой причине, что высоко поднятой рукой он активно заслонялся от бивших прямо в глаза ярких электрических лучей.

Катерина внезапно сорвалась с места и, издав громкий возглас, более всего напоминавший боевой клич команчей, ринулась ему навстречу. Мгновенно создалось полное впечатление того, что вышедший на тропу войны демон вдруг вознамерился разорвать нежданного гостя на мелкие кусочки. Однако уже на полпути кошмарное чудовище неожиданно обернулось прекрасной хрупкой женщиной, которая с криком: «Джош!!!» — с размаху бросилась незнакомцу на шею.

— Джош!!! — заорал Рон и со всех ног рванул вперед, совершенно бесцеремонно оттолкнув стоявшего на пути Каттнера.

Джош, Джош, Джош… — билось эхо под сводами подземной пещеры.

Рон с размаху присоединился к так и не разомкнувшим объятия друзьям, облапил их толстыми рукавами скафандра, и вся троица закружилась на месте в каком-то невообразимом вихре.

— Хорошо вернуться к тем, кто тебя ждет, — улыбаясь, сказал Каттнер. — Правда, Алекс?

Спокойный, зеленоватого оттенка свет лился, казалось, со всех сторон.

Стены, пол и потолок гигантской пещеры сплошь покрывал мягкий упругий растительный ковер, больше всего напоминавший мох или разросшийся до невероятных размеров лишайник. Только в отличие от земных аналогов местная растительность излучала ровное, не вызывавшее внутреннего напряжения, равномерное люминесцентное свечение. Глаза быстро привыкали к царившему вокруг зеленоватому полумраку, и тогда сразу же становились заметными бесконечные ряды одинаковых, покрытых все тем же мягким мхом, возвышений. Каждое из которых было занято погруженным в глубокую спячку лорном.

Сотни лорнов… тысячи… и это только в одном зале из целой анфилады.

На одном из таких возвышений у самой стены возлежал так и не пришедший в себя Алексей Неверов. Рядом, у самого изголовья, пристроились Катерина и Джошуа. Каттнер, Алекс и Рон расположились в сторонке, стараясь не мешать нелегкой беседе, от результатов которой во многом зависела судьба умирающего десантника.

— Долго же вас не было, — негромко произнес Джошуа. — Я почти перестал надеяться. Как вы могли оставить меня одного?

Упрек был справедлив и несправедлив одновременно. Катерина поджала губы.

— Ты же прекрасно знаешь, что я этого не хотела. И если бы не безрассудство Рона… Правда, вынуждена признать: без его поддержки я бы наверняка не справилась.

— Знаю. Но, поверь, мне от этого не легче. Ты даже представить себе не можешь, каково это — оказаться в одиночестве на целой планете.

Катерина угрюмо промолчала. Возразить и в самом деле было нечего.

— Возвращение сюда, в убежище, — не самая трагичная часть моей истории, — продолжал Джошуа. — Всего-то и нужно было, что пройти обратно по собственным следам. Не так уж и сложно. Зато потом… Через пару месяцев я вдруг обнаружил, что начинаю разговаривать сам с собой. Это было странно и дико, особенно, когда поймал себя на этом впервые. Однако быстро перестал удивляться, осознав настоятельную потребность слышать хоть чей-нибудь голос… Пусть даже свой собственный.

— А что же Флар и его жрецы?

— Флар… — Джошуа горько усмехнулся. — Я видел, как они наблюдали за мной, однако помочь явно не торопились. Кто я для них? Чужак, пришелец из-за неведомых пределов мира, неспособный в полной мере проникнуться мыслями и чувствами подлинных хозяев Лорелеи, осознать весь трагизм постигшего их несчастья. А следовательно, не заслуживавший ни настоящего участия, ни самого обычного милосердия.

Джошуа поднял голову и окинул взглядом ряды спящих лорнов.

— Через полгода я почувствовал, что начинаю сходить с ума. Тишина и этот мертвенный свет… Я ощущал себя, словно на гигантском, заполнившем целый мир кладбище. Хотя прекрасно понимал, что лежащие здесь лорны до сих пор живы, просто спят бесконечным сном без сновидений… В голове возникли и уже никуда не уходили чьи-то чужие голоса, однако разобрать, о чем они говорят, я так и не смог. А еще несуществующие звуки, заставлявшие вздрагивать и шарахаться от собственной тени… Поверь, это было страшно.

— Верю, — глухо сказала Катерина. — Но ты же как-то справился?

— Да, справился… Если бы не Флар… Не знаю, что в конце концов сподвигло его прийти мне на помощь. Жалость? Сопереживание? Сомнительно… Вероятней всего, попросту опасался заполучить в соседи опасного безумца. Не знаю… Действия Флара для меня и по сей день загадка. Однажды, в момент просветления, я вдруг обнаружил его рядом с собой. Он сел… вот так же как ты сейчас… и негромким голосом завел одну из своих бесконечных баллад. Вроде той, что ты рассказывала мне в нашу первую встречу. Вначале я ничего не понимал, просто наслаждался звуками чужого голоса, звучащими наяву, а не в моем воспаленном воображении. Это была ниточка, протянутая в бездну безумия, ухватившись за которую я смог вытащить себя на поверхность… Когда Флар убедился, что я снова пришел в себя, то сразу же сократил встречи до минимума, хотя и не прекратил их совсем. Надо признать, они до сих пор скрашивают мое одиночество…

Он гулко сглотнул и, не поворачивая головы, сказал:

— Хорошо, что ты вернулась. А то я всерьез начал опасаться, что запас историй у Флара вот-вот подойдет к концу.

— Ну, я же все-таки обещала.

— Да, обещала…

Джошуа умолк, неподвижным взглядом уставившись в зеленоватый сумрак пещеры.

— Не сочти меня бессердечной, — негромко сказала Катерина. — Я прекрасно понимаю, насколько тебе было непросто, но сейчас все, что случилось с тобой, не самое главное, как бы кощунственно это ни звучало. Прости, но мне нужно спасти отца.

— Алексей Неверов — твой отец? — брови на лице Джошуа удивленно вздернулись вверх. — В самом деле?

— Приемный, — уточнила Катерина. — Но от этого не менее дорогой.

Джошуа несколько раз кивнул, словно в подтверждение того, что подробности личной жизни Кэт никогда не были для него секретом.

— Понимаю, — сказал он. — Что ты собираешься делать?

— То же, что когда-то сделала с тобой.

— Вот как? — криво усмехнулся Джошуа. — И конечно же, не спросив у пациента согласия. Вполне в твоем стиле.

Катерина поджала губы и сердито нахмурилась. Джош озвучил именно то, что не давало ей покоя чуть ли не с самого момента завершения злополучного рейда на Драконью челюсть.

— Что с ним случилось? — не обращая внимания на ее недовольство, спросил Джошуа.

— Лучевой удар. Смертельный. На Радаманте.

— Паршивая планетка… — поморщился он. — Хуже Горгоны. Знаю, бывали… Наверное, самое гиблое место в нашей галактике. Да-а, не повезло бедолаге… Ну, и зачем ты притащила его сюда? Если решила лечить так же, как когда-то меня, то сделать это можно было в любом другом месте. При наличии нужных средств, конечно… я имею в виду плоды папоротника. Так все-таки, почему именно здесь?

— Я же обещала вернуться.

— Не ври, — снова скривился он. — Мне, конечно, льстит, что вы с Роном там, на Земле, не забыли о брошенном в ледяной пустыне друге. Но вместе с тем я прекрасно понимаю, что сейчас ты говоришь неправду. Или, во всяком случае, не всю правду. Итак?

— Я хочу, чтобы Алексей присоединился к нам, — произнесла Катерина с явным оттенком недовольства в голосе. Причем, причину его она и сама до конца не понимала: то ли вызывающая раздражение проницательность вновь обретенного друга, то ли разрывающие душу сомнения в правильности принятого решения.

— Не вижу проблемы, — спокойно заявил Джошуа. — Как следует напои его соком, и все дела. Можно даже без объяснения последствий… чтобы совсем уж не сопротивлялся. И потом… Для этого не нужно было возвращаться на Лорелею. Не понимаю, но ты почему-то упорно не желаешь сообщить мне истинную причину вашего прилета.

— Алексей никогда не курил торн, — глухо сказала Катерина. — Никогда, понимаешь?..

Она взглянула в глаза собеседника так, словно надеялась найти в них отражение собственных мыслей. Или ответы на незаданные вопросы. Но нет… ничего похожего. Джош смотрел чистым незамутненным взглядом, в котором не просматривалось ни малейшего намека на мучившие ее проблемы. Видимо, личных ему вполне хватало.

— Чего ж тут не понять? — сказал он. — Действительно, досадно, но при таком раскладе вечная жизнь ему никак не светит. Зато излечится от лучевой болезни и спокойно доживет до глубокой старости. Тоже неплохо.

— Мне этого мало. Я рано потеряла родителей, и расставаться с Алексеем теперь… Ни за что!

— Тогда остается одно — научить его курить торн. Если, конечно, он у тебя есть. Правда… — Джошуа взглянул на застывшее лицо лежащего без движения десантника, — можно не успеть. Да и не получится ничего, учитывая его состояние… но других способов я, к сожалению, не знаю.

— Я тоже! Но вариант должен существовать! Понимаешь?!. Не может не существовать! И здесь мне потребуется твоя помощь!

— Моя? — Джошуа с сомнением покачал головой. — Не представляю… хотя, конечно, всем чем могу…

— Организуй встречу с Фларом. Вы же теперь почти приятели?

Джошуа от неожиданности едва не поперхнулся.

— Ничего себе приятели… скажешь тоже… — растерянно сказал он. — Ладно, попробую, хотя и не совсем понимаю… Причем здесь Флар?

— Папоротник на Лорелее оставили пришельцы много тысяч лет назад, так? — Джошуа с сомнением повел носом, однако перечить не стал. — Да-да, именно так, не возражай. Причем с четко очерченной целью: создание метаморфов, призванных обеспечить выживание лорнов в грядущих испытаниях. Ну не могли они оставить курение единственным каналом доставки торна внутрь организма! Не мог-ли! Думаю, такой вариант первоначальной программой вообще не предусматривался! Это наше, чисто человеческое применение высоких биотехнологий, в которых на самом деле мы ни черта не смыслим! Но лорны — другое дело. Никогда не видела курящих лорнов… никогда, понимаешь? А значит, должен существовать способ насыщения мышечных тканей торном каким-то иным способом. И Флар просто обязан его знать!

— Хорошо, — серьезно сказал Джошуа и поднялся. — Ты, конечно, сумасшедшая, но я попробую.

— Нет, — сказал Флар и повернулся, чтобы уйти. — Я не стану этого делать.

Катерина до такой степени боялась отказа, что до сих пор упорно гнала прочь мысли о малейшей возможности неудачи. И вот теперь самые худшие ожидания, похоже, воплотились в действительность, а она так и не придумала, что же ей следует предпринять. Одно она знала наверняка: согласия Флара необходимо добиться во что бы то ни стало. Не может закончиться провалом миссия, потребовавшая для реализации стольких усилий многих, зачастую совсем незнакомых ей людей… и стольких жертв.

Не слишком успешно охранявшие ее покой безопасники Алекса… невезучая парочка со «Скай Хантера» и даже тот несчастный грузчик со склада… Все они пожертвовали многим, включая саму жизнь, ради того, чтобы она в конце концов оказалась здесь, перед лицом неумолимого жреца.

— Почему? — спросила она, не слишком надеясь хоть на какую-нибудь реакцию с его стороны. — Я хочу знать.

Она совершенно не удивилась бы, не получив никакого ответа. Флар запросто мог развернуться и уйти прочь. Более того, пару лет назад он именно так бы и сделал, однако теперь почему-то повел себя по-другому. То ли общение с Джошуа тому виной… то ли что-то еще…

Флар остановился и с высоты своего более чем двухметрового роста невозмутимо окинул взглядом напряженную Катерину. При этом молчал, словно ожидая чего-то еще от назойливой просительницы.

— Почему? — не выдержав, снова спросила она.

— Тот, за кого ты просишь, человек, а людям здесь не место. Зачем ты привела их сюда?

— Они мои друзья. Без их помощи я бы не справилась.

— Допустим, — Флар смотрел на нее, не мигая. — Но они все равно должны уйти.

— Хорошо. Они уйдут. Сразу же после излечения Алексея. Обещаю.

— Зал Спящих они обязаны покинуть немедленно.

— Хорошо, — повторила Катерина. — Они уйдут сразу же после нашего разговора. Так ты сделаешь то, о чем я тебя прошу?

— Нет, — непреклонно повторил жрец. — Он человек.

— Ну и что?! — не выдержала Катерина. — Я тоже человек, однако много лет назад тебя это не остановило.

Флар наклонил голову и взглянул ей прямо в глаза.

— За тебя просили вожди, — наконец, сказал он. — Я пошел навстречу их пожеланиям. А за него не просит никто.

— За него прошу я! Та, за кого когда-то просили вожди! Или для тебя это ничего не значит?

Флар молчал, задумчиво разглядывая умолявшую его женщину.

Катерина внезапно почувствовал полное опустошение, словно душевные силы разом ее покинули, оставив за собой сплошную выжженную пустыню. Плечи ее поникли, голова склонилась на грудь. Она внезапно с полной отчетливостью поняла, что никакие мольбы не заставят упрямого жреца передумать, и все ее усилия обречены на провал.

— Алексей — все что у меня осталось от прежней жизни, — безнадежно сказала она. — Когда погибли мои родители, я была совсем маленькой беспомощной девчонкой… и тогда он заменил мне и мать, и отца. Я не могу снова потерять его, понимаешь?

Она подняла голову и с тоской взглянула в холодные немигающие глаза.

Что-то дрогнуло в лице Флара. Он отвел взгляд в сторону и негромко произнес:

— Даже если бы я и решил помочь, у меня просто нет для этого никаких средств, главные из которых — листья и плоды священного дерева Хаан.

— Они есть у меня, — со слезами в голосе, не веря в свершившееся чудо, произнесла Катерина.

«Надеюсь, я не ошиблась,» — мелькнула тревожная мысль, но она отогнала ее прочь.

Алтарное возвышение ярко освещали несколько факелов, установленных в специальные углубления по сторонам гигантской скульптуры. Свет слепил глаза, особенно после приглушенного зеленоватого сумрака Зала Спящих. Остальная часть пещеры по-прежнему тонула в непроницаемом мраке, казавшемся еще гуще по контрасту с ярко полыхавшим пламенем.

Освобожденное от одежды тело Алексея покоилось на покрывавшем алтарный камень растительном ковре, сплетенном из длинных травяных волокон вперемешку с упругим мхом, недостатка в котором явно не ощущалось. Флар в белоснежной хламиде до самых пят, расшитой по краю причудливым золотым узором, стоял у изголовья лежащего неподвижно десантника и редкими взмахами руки отдавал команды своим подчиненным. Двое жрецов низшего ранга, следуя его указаниям, проворно притащили и установили по краям алтаря четыре невысоких отливающих золотом металлических светильника, прикрепили с помощью специальных держателей к верхушке каждого из них по широкой каменной чаше, а еще одну, самую большую, установили на принесенный откуда-то из глубин убежища каменный столик. После чего налили в светильники какую-то жидкость, зажгли ее, а затем замерли, обратив взоры на руководившего их действиями верховного жреца.

Разительный диссонанс с первобытной атмосферой подземного святилища составляли металлические контейнеры, установленные справа от алтарного камня. Крышки их были откинуты, однако рассмотреть содержимое с такого расстояния не представлялось возможным. Впрочем, Катерина и Рон и без того представляли его во всех подробностях.

Землян на алтарное возвышение не пустили, разрешив наблюдать за церемонией только со стороны. Исключение по просьбе Катерины было сделано лишь для Алекса. Да и то, все, что ему позволили — подойти вплотную, но ни в коем случае не переступать обозначенной Фларом границы. Алекс не обижался, он прекрасно понимал, что Кэт и так сделала для него все возможное и невозможное. Уговорить сурового жреца — на самом деле та еще проблема, это он сознавал очень даже отчетливо.

— Как видишь, я сдержала слово, — сказала ему Катерина. — Думаю, твой шеф будет доволен. Ты воочию увидишь весь процесс превращения обычного человека в метаморфа, как я и обещала. Можешь даже вести запись, но только так, чтобы не спугнуть Флара. Постарайся сделать это незаметно, потому что жрец на редкость умен. Почти так же как упрям. Мне неизвестно, как он отнесется к видеосъемке, если поймет, что ты не обычный наблюдатель.

— Постараюсь, — ответил Алекс.

— А мы продублируем тебя отсюда, — заверил Каттнер, настраивая аппаратуру связи. — К тому же, было бы очень несправедливо, если бы Жаклин не смогла увидеть это вместе с нами.

Он повел рукой над широкой полированной пластиной приемника, и над ней мгновенно появилось и повисло в воздухе объемное изображение пилота «Перевертыша». Канал связи работал безупречно.

— Жаклин! — произнес Каттнер. — Включи видеофиксацию всего, что сейчас здесь произойдет.

— Принято. Включаю. Далековато, конечно, но, думаю, ваша камера справится. Главное — не загораживайте обзор.

— Насчет этого можешь не волноваться, — заверил ее Каттнер, после чего повернулся к Катерине. — Ну вот. Надеюсь, ничего существенного упущено не будет. При любом раскладе.

— Так, — сказал Алекс. — Я пошел. Кажется, сейчас начнется самое интересное.

Он торопливо выдвинулся вперед и замер в ожидании перед самым алтарем, не нарушая, впрочем, установленного Фларом запрета.

Джошуа проводил его внимательным взглядом, после чего посмотрел на лежащего неподвижно Алексея и сказал, ни к кому особенно не обращаясь:

— Больше всего это смахивает не на процедуру излечения, а на принесение жертвы.

Катерина промолчала, лишь крепче стиснула зубы. А Рон хмуро заметил:

— У меня те же ощущения. Особенно, если учесть, что алтарь изначально и есть место для жертвоприношения.

— Неважно, как это выглядит, — твердо сказал Каттнер. — Главное — результат.

Он повернулся к замершей в неподвижности Катерине.

— Все будет хорошо. Не волнуйся.

Она не ответила. Непонятно было, услышала ли она слова Каттнера вообще.

Флар полнял вверх обе руки и громко, нараспев, начал произносить какие-то слова. Оба жреца тут же сорвались с места и склонились над раскрытым настежь контейнером. С великой осторожностью они извлекли оттуда прозрачный сосуд, наполненный черной маслянистой жидкостью, более всего напоминавшей деготь или мазут. Словно великую драгоценность они поднесли его к краю большой каменной чаши и, резко опрокинув, вылили туда почти половину содержимого. После чего, плотно закупорив, аккуратно вернули на место.

Затем наступил черед следующего сосуда. Когда на свет явилась большая стеклянная банка, до верху заполненная золотистой пыльцой, Рон нахмурился и с неудовольствием произнес:

— А это-то здесь зачем?

Катерина прекрасно понимала его чувства. Лучше, чем кто-либо другой. Для нее и для Рона пыльца arbor fern прочно ассоциировалась с убийственным синдромом Бергмана-Флетчера, унесшим на Лорелее немало жизней. И лишь по счастливой случайности не погубившим ее собственную. Осознать, что золотая пыльца способна не только убивать, но и способствовать исцелению отчего-то никак не получалось.

Один из жрецов высыпал часть пыльцы в чашу, добавил туда немного прозрачного сока из хранящегося в контейнере стеклянного сосуда, а другой сразу же принялся все это интенсивно перемешивать резным деревянным жезлом с утолщением на конце.

Флар ни на секунду не прерывал своих песнопений. Катерина, в совершенстве владевшая наречием лорнов, с изумлением поняла, что не может разобрать ни слова. Язык, на котором говорил жрец, был ей абсолютно неизвестен. Она могла поручиться за то, что никогда не слышала ничего подобного.

«Вероятно, так говорили те, кто оставил в наследство лорнам подземные убежища… идрагоценный папоротник… и нас, метаморфов, — ослепительной молнией мелькнула в ее голове безумная догадка. — Если это правда, то вот вам и очередное открытие…»

Помощники Флара тем временем закончили манипуляции с каменной чашей и стремительно принялись намазывать лежащего неподвижно Алексея только что приготовленной вязкой субстанцией, ловко орудуя появившимися словно из ниоткуда большими мягкими кистями. Тело десантника сразу же стало напоминать нависавшую над алтарем черную статую, правда, в отличие от нее, с ясно различимым золотистым отливом.

Флар опустил руки, не прерывая речетатива, подошел к металлическому контейнеру и принялся доставать оттуда сушеные листья папоротника. Он поочередно наполнил ими каждую из четырех мелких чаш, вновь отошел к изголовью, воздел руки вверх и буквально прокричал последнюю, так и оставшуюся непонятной фразу. После чего резко опустил руки и умолк. Младшие жрецы отступили в тень и скрылись за спиной крылатой статуи.

Наступившая тишина показалась оглушительной.

Катерина увидела, как торн, наполнявший мелкие чаши, внезапно ярко вспыхнул и тут же угас, наполнив алтарь густыми клубами белесого дыма. Послышался легчайший, давно забытый запах ванили. А затем случилось невероятное.

Бесформенные клубы внезапно обрели четкую структуру, закручиваясь вокруг светильников четырьмя стремительными вихрями. А затем одновременно склонили алчные воронки к лежащему на алтаре телу, став невероятно похожими на извивающихся в смертельном танце змей, одержимых намерением поглотить беспомощную жертву.

Однако все произошло с точностью до наоборот. Достигнув алтаря, белесые струи начали стремительно втягиваться внутрь лежащего неподвижно тела. Впечатление создавалось такое, словно Алексей поглощал их в безуспешной попытке насытиться, и отчего-то никак не мог остановиться. Струи таяли, истончались, теряли видимую агрессивность. Несколько долгих мгновений, и алтарь полностью очистился от наполнявшего его дыма.

Наблюдатели с изумлением обнаружили, что тело лежащего Алексея вновь обрело естественный цвет. Таинственная черная субстанция исчезла без следа, словно ее никогда и не было.

Флар достал из контейнера один из золотистых плодов, длинным кривым ножом срезал верхушку и торжественно влил наполнявшую его жидкость в рот Алексея. После чего положил пустую скорлупу на каменный столик и медленно, с достоинством удалился во тьму.

Несколько мгновений все стояли неподвижно, а затем одновременно сорвались с места и бросились к алтарю.

Лицо несчастного десантника больше не напоминало страшную маску, казалось, он просто спит, возвратившись из очередного нелегкого рейда. Грудь его плавно поднималась и опускалась, дыхание стало ровным и спокойным.

Катерина стояла рядом и, прижав руки к губам, тихо плакала. Рон обнял ее за плечи и шептал на ухо что-то успокаивающее.

Стало очевидно, что сомнительная во всех отношениях затея увенчалась успехом. Правда, оставалось неизвестным, как к своему новому статусу отнесется сам Алексей, когда, наконец, придет в себя. Но сейчас об этом никто не думал. Придет время, и вопрос с нежданно обретенным бессмертием так или иначе будет решен, десантник попросту вынужден будет согласиться со сделанным за него выбором. А как же иначе?

Катерина надеялась лишь на то, что когда-нибудь он поймет ее и простит.

Внезапно разом ожили персональные коммуникаторы на руках, в клочья разорвав торжественную тишину подземной пещеры. Встревоженный голос Жаклин произнес:

— Внимание! Кажется, у нас проблемы.