Баллада о Лорелее

Глава 3

Джошуа вел машину высоко над полосой прибоя. Вертолет трясло и кидало из стороны в сторону.

Воздушные потоки, чтоб им… и опуститься пониже нельзя, рвущиеся с поверхности клубы пара чуть ли не полностью скрадывают обзор… того и гляди впишешься в гору, а тут еще нагло врущие приборы… Ну все один к одному! Чертовщина какая-то… что ж у нас за день сегодня такой!

Он бросил взгляд на притихшего Миллса. Выражение лица напарника ему совсем не понравилось. Элисон остановившимся взглядом уставился на апокалиптический пейзаж за окнами кабины и лишь беззвучно шевелил губами.

Молится, что ли. Действительно, самое время. Молись, молись, вдруг поможет…

Далеко в море беззвучно полыхнул еще один мощнейший электрический разряд, далеко не первый и, как подозревал Джошуа, не последний.

Странная какая-то гроза. Молнии лупят одна за другой посреди ясного неба. Что-то здесь явно не так, и кто бы знал, до какой степени мне все это не нравится…

— Элисон, — позвал он. Миллс не ответил, похоже он вообще ничего не слышал. Тогда Джошуа взял его за плечо и слегка встряхнул, приводя в чувство.

— А… что…

— Слушай, Элисон. Ты у нас человек ученый. Объясни, что за гроза у нас такая… хм… необычная, мягко говоря? На небе ни облачка, а молнии словно с цепи сорвались.

— Стрелы… Слышишь? Не молнии, а стрелы… огненные стрелы… Это кара нам всем… кара небесная…

Совсем спятил от страха, подумал Джошуа. Надо что-то делать.

— Да, стрелы, понимаю. Так и не удивительно, сезон у нас такой. Видишь, лорны в очередной раз оказались правы, не обманули. Вот только что это за стрелы, и откуда они взялись на нашу голову?

Миллс молчал и снова принялся шевелить губами.

Безнадежно, подумал Джошуа.

Очередная молния ударила совсем рядом, прямо в кипящие волны. Вертолет снова ощутимо тряхнуло.

А, черт! Если так дальше пойдет, базы нам не видать как своих ушей. Прямого попадания хрупкая машинка определенно не выдержит, просто рассыпется в воздухе, и весь разговор. Тьфу-тьфу… не приведи Господь, конечно… Нужно как-то выбираться из этой дьявольской свистопляски, пока не произошло самого худшего.

Хм… мне кажется, или действительно, молнии бьют почти исключительно над морем? Вроде бы нет, не кажется… Точно не кажется! По какой-то неведомой причине над джунглями наблюдается явное затишье. Так-так… Этим непременно нужно воспользоваться. Вполне возможно, что нам выпал один-единственный шанс, и было бы полным безумием его упустить.

Джошуа резко довернул вправо, и вскоре бушующее Рейнское море под днищем машины сменилось угольно-черным ковром сплошной растительности. Так-то лучше… может, все еще обойдется.

Связи нет, вот что плохо. Попробовать, конечно, можно, однако результат вполне предсказуем. Какая уж тут связь, когда атмосфера просто перенасыщена электричеством. И все же… надежда умирает последней.

— Говорит борт LH-031. Всем, кто нас слышит. Мэйдей, мэйдей… Наши координаты…

— Бесполезно, — неожиданно произнес Миллс. — Никто не услышит.

Джошуа покосился на напарника и упрямо повторил:

— Говорит борт LH-031…

Миллс лишь криво усмехнулся. Джошуа некоторое время вслушивался в вой и стоны мирового эфира, а затем угрюмо произнес:

— Имей в виду, если придется пойти на вынужденную, мягкого приземления я не гарантирую. Сам видишь, никаких просветов. Так что в случае чего падать будем прямо на деревья. Не самый удачный вариант.

— Это вообще не вариант, — заявил Миллс и нахмурился, так что брови у него сошлись над самой переносицей. — Десятки километров пешком… по непролазным джунглям… Ты считаешь это реальным?

— Зачем пешком? — удивился Джошуа. — Если уцелеем при посадке, то просто подождем на месте, и рано или поздно нас подберут спасатели. Увидят, что все сроки вышли, и начнут искать.

Миллс снова как-то нехорошо усмехнулся, покачал головой и стал смотреть куда-то в сторону. Так, словно черное растительное море за остеклением кабины вдруг стало представлять исключительный интерес для мировой этнографии. Джошуа подобное поведение напарника крайне не понравилось.

— Что? — раздраженно спросил он. — Что еще? Я опять чего-то не знаю?

— Ты должен меня понять, — начал Миллс. — Таинственный храм в джунглях… Открытие, способное перевернуть все наши представления о лорнах… Оно должно было стать моим, и только моим. Это ты понимаешь? Кэт о нем умолчала, а Стромберг попросту ничего не понял… А значит, они не имеют на него никаких прав! Никаких! Абсолютно! И только благодаря мне… слышишь?.. мне!.. о нем узнает весь мир!

Ага, размечтался. Узнает, узнает… если долетим, конечно.

Сильнейший электрический разряд впился в крону высоченного дерева по левому борту, на мгновение ослепив и оглушив экипаж такой хрупкой и беззащитной перед разгулом стихии маленькой летающей машины.

Вот тебе и только над морем, подумал Джошуа, в очередной раз выравнивая вертолет. Что мы их, притягиваем, что ли?

Он мрачно посмотрел на Элисона.

— Если я правильно тебя понял, — сказал он, — о нашем маршруте ты никому ничего не сообщил. Так?

Миллс молча кивнул.

— Замечательно! Поздравляю! Мало того, что сам вляпался дальше некуда, так еще и меня прихватил за компанию!.. Нет, ну надо же быть таким кретином! Просто вершина идиотизма! Эверест! Десять баллов из десяти!

Джошуа даже задохнулся от переполнявшего его возмущения.

Спокойно, спокойно… дышим ровнее, подумал он. Если хотим выбраться из этой передряги живыми, голова должна быть холодной и ясной.

Он выдохнул и, немного успокоившись, продолжил:

— Итак, по всему выходит, что искать нас никто попросту не станет. По крайней мере здесь… Ты сам-то понимаешь хотя бы, к чему может привести твое непомерно развитое честолюбие?

Миллс так же молча отвернулся.

Хм… Понимает, надо полагать. Не поздновато ли?..

А, черт! Еще один разряд, и так близко… Опять повезло.

Сколько продлится столь невероятное везение? Джошуа этого не знал, и даже боялся делать какие-то прогнозы. Но что он знал абсолютно точно — оно не может продолжаться бесконечно. По спине пробежал весьма неприятный холодок. Внезапно возникло ощущение неотвратимо надвигающейся катастрофы. Подобное с ним случалось всего лишь однажды, во время невероятной по силе песчаной бури на Горгоне, когда в полный рост встала реальная перспектива оказаться похороненным в толще дюн. Бр-р-р… даже мурашки по коже. В тот раз, к счастью, все обошлось. Обойдется ли на сей раз, или его лимит удачи уже выбран до самого дна?.. Хотелось бы верить, что нет. Хотя у переменчивой фортуны на этот счет может быть особое мнение.

— Смотри, — вдруг сказал Миллс. — Что это там, справа?

Джошуа повернул голову, однако ничего необычного не увидел. Джунгли как джунгли… опять Миллсу что-то мерещится с перепугу. Джошуа уже успел благополучно забыть то обстоятельство, что странным образом почти все так называемые «видения» напарника неизменно находили свое подтверждение в реальности. Уж что-что, а в наблюдательности ему не откажешь. Однако, в той непростой ситуации, в которой они оказались в значительной степени даже не по вине, а попросту по разгильдяйству Элисона, подкрепленному непомерным желанием стяжать мировую известность и славу первооткрывателя, Джошуа было не до справедливости. Остались лишь злость и досада.

Он уже раскрыл было рот, чтобы обругать напарника последними словами, а также посоветовать ему заткнуться и не отвлекать внимание на всякую ерунду. Как тут же увидел.

Над черными кронами разливалось в воздухе крайне подозрительное дрожание, нечто почти неразличимое на фоне слепящих небес. Его нетрудно было принять за обычное колебание плотности воздуха, которое весьма часто можно наблюдать над перегретой на солнце песчаной или каменной поверхностью. Однако, при ближайшем рассмотрении все оказалось не столь просто. В дрожащем мареве отчетливо наблюдались яркие всполохи, непрерывно снующие во всех направлениях над черными кронами исполинских деревьев. Даже Маленькая Лора оказалась не в состоянии полностью скрыть их от внимательного взора. Словно призрачная огненная сеть…

Сеть…

— Этого нам еще не хватало, — сквозь зубы процедил Джошуа.

— Чего этого? — едва слышно, одними губами, спросил Элисон. Джошуа не мог видеть выражение его глаз, скрытых плотными черными очками, однако весьма явственная дрожь в голосе с головой выдавала овладевший напарником страх.

— Понятия не имею, — ответил он. — Но держаться предпочитаю как можно дальше. Ничего хорошего эти всполохи нам явно не сулят.

Вертолет накренился и стал забирать влево.

— Вот так, — удовлетворенно сказал Джошуа. — Будем надеяться, хотя бы от этой напасти мы избавились.

— Не похоже, — пробормотал Миллс. — Смотри, оно уже слева… вон там… впереди тоже… — Он наклонился к окну. — И прямо под нами… Везде… Вверх давай, вверх! Может быть, перепрыгнем! Ну, скорее же… давай!!

— А, черт! — Теперь Джошуа тоже увидел.

Элисон прав. Набор высоты — их единственный шанс. Проблема в одном — может не хватить времени. Внезапно Джошуа осознал, что собой представляет эта проклятая западня, куда они столь опрометчиво угодили, и это понимание заставило его на неуловимую долю мгновения буквально оцепенеть от ужаса, а затем столь же мгновенно бросить вертолет едва ли не вертикально в зенит.

Разряды… эти бледные разряды… тысячи, миллионы разрядов, соткавшие над черными кронами адскую ловчую сеть, выбраться из которой нет практически ни единого шанса. Электрические джунгли… совсем как та трава на поляне, только в сотни, если не тысячи раз мощней. Выше, нужно еще выше… Нет, не вытянуть… Ну же, давай, черт тебя подери!

Перегретые двигатели натужно ревели, вертолет с трудом набирал высоту.

Медленно, слишком медленно… Джошуа едва ли не всеми печенками ощущал, как дрожащая бледная сеть под днищем машины наливается совершенно непредставимой, воистину чудовищной мощью. Куда быстрее, чем того хотелось бы… Не успеть… жаль.

Невероятный по силе удар до основания сотряс маленькую машину, подбросил ее на десяток метров вверх и завалил набок. Джошуа рвануло из кресла с такой силой, что потемнело в глазах. Двигатель тут же заглох, и в наступившей жуткой тишине пару мгновений слышался лишь легкий шорох продолжавшего крутиться по инерции несущего винта, а затем сознания коснулся истошный, на грани ультразвука, вопль Миллса.

Вот и все, успел подумать Джошуа за секунду до того, как потерявшая управление машина камнем рухнула в объятые электрическим пламенем черные джунгли.

Сознание возвращалось медленно и мучительно.

Казалось, весь мир затопила непроглядная тьма, из глубин которой время от времени всплывали вроде бы никак не связанные друг с другом отрывочные видения, несколько секунд маячили перед внутренним взором, а затем неторопливо уплывали, чтобы тут же смениться новыми. Заросшая черной травой поляна… кипящее море и вертолет, в беспомощном падении крошащий ветви гигантских деревьев… ужасного вида монстр, словно явившийся прямиком из ночных кошмаров… чье-то перекошенное от ужаса лицо… раскрытый в беззвучном крике рот…

Чье лицо, чей рот? Кажется, когда-то я знал этого человека… Его зовут… зовут… Нет, не помню.

И стрелы… огненные стрелы, невероятно точно бьющие с небес прямо в цель, такую маленькую и беззащитную. И что самое ужасное, в этот раз роль мишени играю я сам.

Он мысленно рванулся в безумной надежде отыскать хотя бы какое-нибудь мало-мальски пригодное убежище, хотя твердо знал, что спрятаться нет никакой, ну совершенно никакой возможности. И тем не менее, сдаваться без борьбы не желал категорически.

Хотите поджарить меня, обратился он к огненным стрелам так, словно те реально обладали пусть и совершенно нечеловеческим, но все-таки сознанием. Что ж, в таком случае вам придется хорошо потрудиться, а уж я совершенно не намерен облегчать вашу задачу. Ну, что же вы? Давайте, поиграем… ваш ход. Кто знает, а вдруг мне еще раз повезет, и я все-таки успею?

Не успел… Упавшее с ясного неба безжалостное пламя настигло мечущуюся в панике фигурку и мгновенно охватило ее целиком, с головы до ног. В неописуемом ужасе он, не отрываясь, смотрел на живой факел, которым по милости фортуны вдруг стало его тело, смотрел до тех пор, пока оно не превратилось в скособоченную обугленную головешку и не завалилось набок во влажную черную траву, угаснув с противным жутким шипением. Страшное видение медленно растворилось в абсолютной тьме.

И тогда пришла боль. Невероятная, пронизывающая тело от макушки до самых пяток. Такая, словно не в бредовом видении, а в самой что ни на есть реальной реальности он заживо сгорал в жадно пожирающих его плоть языках неугасимого адского пламени.

— А-а-а-а!! — закричал он.

Ему казалось, что этот наполненный безумной болью вопль несомненно должен быть услышан в самых удаленных уголках необъятной вселенной. И те, чьих ушей он рано или поздно достигнет, конечно же не могут не отозваться на его призыв, немедленно бросят все свои самые неотложные дела и поспешат на помощь. Он был бы несказанно удивлен и разочарован, если бы кто-то вдруг стал уверять его, что на самом деле никакого крика нет, а есть всего лишь невнятные стоны и хрипы, издаваемые изломанным и израненным телом.

Боль накатывала волнами. Она яростно вгрызалась в обнаженные нервы, миллионами острых зубов впивалась прямо в мозг в попытке окончательно затуманить и погасить и без того едва тлеющий огонек сознания. Однако, странным образом она же вернула казалось бы окончательно утраченное чувство реальности. Он вдруг вспомнил, как его зовут и что на самом деле произошло.

Невероятным, почти запредельным усилием воли Джошуа заставил себя открыть глаза.

Мутные пятна, маячившие перед его взором, медленно, словно нехотя, наконец обрели форму. Черные листья и черные стебли… и ослепительные, бьющие по нервам, просветы между ними. Никаких полутонов, только черное и белое… белое и черное. Джошуа вдруг осознал, что, оказывается, лежит на спине и широко раскрытыми глазами смотрит прямо в небо… или в то место, где оно по всем законам должно было бы находиться. Однако, никакого неба над головой он не увидел, и это было хорошо. Хотя бы в этом неожиданно повезло. Склонившиеся над беспомощным человеком огромные, сильно изрезанные, черные листья надежно укрывали от убийственных обжигающих лучей Маленькой Лоры. Если бы не эта многоярусная защита, его кошмар определенно имел все шансы воплотиться в действительность.

Джошуа попробовал пошевелить левой рукой, и это простое движение тут же вызвало невероятный по силе всплеск боли в верхней части живота. На какое-то мгновение у него даже потемнело в глазах, и он изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать.

Так… судя по всему, перелом ребер… Хм, скажем прямо — если список возможных повреждений ограничится исключительно ребрами, это будет случаем редчайшего, воистину сказочного везения. Что-то из области совершенно невозможного, такого, чего попросту никогда не бывает. Н-да… Вообще-то, крайне сомнительно, как бы ни хотелось поверить в чудо. Вот, кстати… Почему-то совершенно не ощущается нижняя часть тела, и это неприятное открытие начинает беспокоить все больше и больше.

Позвоночник?.. Не приведи Господь… Тогда из этой передряги наверняка не выпутаться. А впрочем, и со сломанными ребрами тоже. К тому же список явно может быть дополнен вполне вероятными травмами внутренних органов. Недаром же постоянно ощущается привкус крови, да и подташнивает непрерывно… Н-да, ситуация явно не из веселых…

Джошуа попробовал пошевелить пальцами правой руки, и был немало обрадован тем фактом, что это простое движение удалось сделать без ожидаемого взрыва неистовой боли. Тогда он судорожно начал ощупывать поверхность рядом с собой, и неожиданно с изумлением обнаружил, что его тело полупогружено в теплую неподвижную воду.

Речная заводь? А может быть, берег озера? Или просто большая лужа?

Он сжал пальцы и почувствовал в горсти что-то липкое. Ил, надо полагать. В ноздри ударил до одурения тошнотворный запах.

Та-ак, яснее ясного. Болото, вне всякого сомнения… А где болото, там тьма-тьмущая всяких прожорливых тварей. Уж об этом-то нам инструкторы все уши прожужжали.

Мол, не слишком надейтесь на то, что вы для них абсолютно несъедобны. Мало ли что белки вашего тела в корне отличаются от белков всех без исключения живых существ планеты Лорелея, а следовательно, являются для них смертельным ядом. Они-то этого не знают. Поэтому крепко-накрепко запомните: вечно голодные обитатели болот имеют весьма нехорошую привычку сначала попробовать вас на зуб, а уж потом разбираться. И при этом совершенно неважно, что вкусив вашей плоти, они тут же сдохнут. Поверьте, вам от этого будет ничуть не легче. А посему. Избегайте болот везде, где только возможно, не суйтесь в них без крайней на то необходимости.

Хм… будем считать, что в моем случае необходимость была именно крайней. Каковое обстоятельство, вообще-то говоря, никоим образом не отменяет другой, вытекающей из него необходимости — а именно, со всей возможной поспешностью покинуть гостеприимные воды упомянутого выше водоема.

Легко сказать. Если вам интересно мое мнение, то с превеликим, как говорится, удовольствием. Вот только неясно, смогу ли я вообще хотя бы пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы что-то покинуть, да еще с поспешностью. Что ж, выяснять придется опытным путем. По крайней мере, одна рука у меня работает, а это уже немало.

Джошуа сделал попытку приподняться, опираясь на здоровую руку, и в конце концов это ему удалось. Правда, ценой неистовой боли в животе и левом боку. Ног он по-прежнему не чувствовал. Прижавшись спиной к мягкой кочке, он с трудом отдышался, пережидая момент, когда улягутся болезненные толчки в висках и рассеются цветные пятна перед глазами, а затем неторопливо огляделся.

Так и есть — болото. Что, собственно говоря, и ожидалось. Обширная поляна, усеянная невысокими, поросшими черной травой островками, раскинулась прямо перед его взором. В левой ее части у самого берега торчал из воды огромный полусгнивший ствол поваленного дерева, густо увитого тонкими высохшими лианами, а справа… Ровное, практически круглое окно черной воды, в самом центре которого трудно было не заметить покореженную, едва ли не закрученную в штопор лопасть несущего винта. Она возвышалась над маслянисто поблескивающей поверхностью словно обелиск, призванный увековечить память о том, кто нашел последнее успокоение в этих тяжелых, угрюмых водах. Об Элисоне Миллсе.

Никаких сомнений в печальной участи напарника у Джошуа не было. Последнее, что он запомнил перед падением, — страшной силы удар, который буквально вырвал его из пилотского кресла и бросил наружу, прямо сквозь остекление кабины. Ему посчастливилось уцелеть лишь благодаря тому, что во всей этой суматохе он забыл пристегнуться. Совершенно непростительная оплошность для бывшего десантника, которая тем не менее на этот раз спасла ему жизнь. А вот Миллс в этом смысле оказался куда более дисциплинирован, за что и поплатился. Камнем ушедшая на дно машина не оставила ему ни единого шанса.

Эх, Миллс, Миллс… Знал бы ты, чем закончатся твои поиски мировой славы и признания заслуг перед наукой. Неплохой ты был парень, хоть и не без загибов. А с другой стороны, у кого их нет? Вот то-то же. Все мы сходим с ума по-своему, и у каждого в голове свои тараканы. Так что покойся с миром, благодарное человечество тебя не забудет. Пусть даже исключительно в моем лице. Надеюсь, смерть твоя была быстрой и без особых мучений. В этом смысле еще неизвестно, кому из нас повезло больше. Пожалуй, я бы с тобой поменялся.

В самом деле, Джошуа прекрасно понимал, что шансов на спасение у него — ноль. Останки вертолета благополучно покоятся на самом дне лесного болота, а окружающая растительность прямо на глазах начинает расправлять иссеченные винтом огромные черные листья, напрочь скрывая от посторонних глаз малейшие признаки случившейся здесь катастрофы. Еще каких-то пара часов, и заметить что-либо с воздуха станет практически невозможно. Спрашивается, как можно найти то, чего нет? Даже если предположить гипотетический случай, что нас начнут искать и какая-то светлая голова додумается перенести поиски именно в этот квадрат, задача представляется абсолютно невыполнимой.

Что означает сложившаяся ситуация конкретно для него, Джошуа представлял себе очень даже отчетливо. Не может быть и речи о каком-либо перемещении по джунглям с его-то травмами. Со сломанными ребрами, без ног, без руки… опять же неясная ситуация с позвоночником, и что еще там внутри… В общем, вариантов просматривается всего лишь два, и оба никуда не годятся. Либо сам тихо-мирно отдашь богу душу, либо тобой закусит какая-нибудь мерзкая болотная тварь. Третьего не дано.

Ну вот. Что называется накаркал.

Краем глаза Джошуа вдруг заметил какое-то движение слева, у самого основания полузатопленного дерева. Сначала из воды показались два тонких стебелька с непонятными утолщениями на концах. Больше всего они почему-то напомнили ему перископ подводной лодки. Так же поворачиваются из стороны в сторону, словно осматриваются.

Хм… подводная лодка в глубинах лесного болота. Смешно. Если бы не было так грустно.

Несколько минут ничего не происходило, так что Джошуа даже начал надеяться, что на этот раз обойдется.

Увы. Водная гладь рядом с большой кочкой у самого дерева с шумом разверзлась и исторгла из себя существо, которого Джошуа никогда раньше не видел. Даже на картинках. На первый взгляд оно напомнило ему огромного, размером с хорошего теленка, слизня. Такая же влажно поблескивающая темная кожа, покрытая, надо полагать, какой-нибудь липкой, дурно пахнущей слизью. Однако, присмотревшись, он тут же изменил свое мнение. Нет, никакой это не слизень, а нечто вроде гигантской улитки, потому что сверху наблюдается весьма прочное на вид костяное образование по типу плоского панциря, увенчаного тремя острыми зазубренными гребнями. Как у краба. Хм… в самом деле, теперь эта тварь смахивает скорее на краба, чем на улитку. Только без ног. А впрочем, какая разница. Краб, слизень, улитка… один черт. Надо полагать, она заявилась сюда совсем не для того, чтобы предложить мне помощь.

Тем временем крабовидная улитка выбросила перед собой нечто вроде пары ложноножек и с шумом полезла на кочку.

Хм… не очень-то похоже на улитку, подумал Джошуа. Как это называется по-научному? Псевдоподии? Н-да, точно. Вот только одна загвоздка. Из школьного курса биологии хорошо известно, что псевдоподии бывают лишь у простейших, вроде амеб. А эта тварь на амебу ну никак не тянет. Да, судя по всему, тело под панцирем не имеет какой-то ярко выраженной формы, как у той же улитки, например. Зато неведомое существо с одинаковой эффективностью может перемещаться в любом направлении, каковую способность оно нам с успехом в данный момент и демонстрирует.

Обитатель болот неторопливо сполз с кочки, снова плюхнулся в воду, а затем столь же невозмутимо полез на соседнюю кочку. Существо двигалось к выбранной цели, явно не разбирая дороги, словно ему было в высшей степени наплевать на то, суша под ним или же наоборот, вода.

Внимательно понаблюдав пару минут за хозяином болота, Джошуа пришел к неутешительному для себя выводу: целью, вне всякого сомнения, является он сам. Тварь перемещалась от кочки к кочке, двигаясь по широкой дуге, и вроде бы не обращая на беспомощного человека никакого особенного внимания, однако совсем нетрудно оказалось заметить, что каждая новая кочка расположена ближе к нему, нежели предыдущая.

Сколько времени у меня осталось, подумал Джошуа. Скорее всего, десять-пятнадцать минут, не больше. А потом меня начнут есть.

Господи… противно-то как. И ведь ничего нельзя сделать. Абсолютно ничего. В моем нынешнем состоянии ни о каком сопротивлении не может быть и речи. Никогда не думал, что окончу свои дни в желудке мерзкого болотного чудовища. Если предположить, конечно, что у него есть желудок.

Тварь вовсе не выглядела ни особо опасной, ни слишком агрессивной. Она неспешно переползала с кочки на кочку с полнейшей невозмутимостью, так что в какой-то момент Джошуа даже подумал, что, возможно, ошибся и мерзкой улитке на него абсолютно наплевать. Вот сейчас она развернется и тихо-мирно уползет куда-то по своим улиточным делам, растворившись в глубине болотных вод так же неожиданно как и появилась. Однако, безумная надежда на благополучный исход умерла, даже не родившись. Не-ет. Тварь перла вперед словно танк, демонстрируя своей неторопливостью абсолютную уверенность в том, что вожделенная добыча никуда от нее не денется.

Вот и все. Осталось каких-то несколько метров. Сейчас начнется…

Джошуа закрыл глаза.

И в тот самый момент, когда он совсем уже приготовился распрощаться с жизнью, откуда-то сверху неожиданно раздался треск ломающихся сучьев, на голову посыпался древесный мусор в виде сломанных веток и разорванных листьев, а затем что-то тяжкое обрушилось в болото прямо между охотником и его жертвой. Уши заложил могучий рев, сопровождаемый звуком, поразительно напоминающим хлопанье гигантских крыльев. Внутри у Джошуа все сжалось. Хотелось кричать, но ком в горле не позволял выдавить из себя хотя бы один-единственный звук. В памяти тут же всплыло недавнее приключение в подземном храме… их с Миллсом поспешное бегство по бесконечной лестнице… и изваяние демона над входом в пещеру.

В ужасе Джошуа широко раскрыл глаза и, наконец, узрел наяву свой материализовавшийся кошмар.

Демон стоял по колено в воде, широко расставив ноги и поводя из стороны в сторону длинным шипастым хвостом. На Джошуа он даже не посмотрел, обратив все внимание на приближающегося охотника. Улитка, обнаружив перед собой неожиданное препятствие, затормозила, а затем и вовсе остановилась, словно размышляя, с какой стороны будет правильнее обойти досадную двуногую преграду, справа или слева. Наконец, выбрав направление, она снова двинулась к своей цели, но демон немедленно заступил ей дорогу.

Только теперь болотная тварь, видимо, сообразила, что перед ней не препятствие, а соперник, в последний момент нагло отобравший законную добычу. Она издала целую серию возмущенных звуков, напоминающих то ли журавлиное курлыканье, то ли лягушачью песню, и вдруг с потрясающей меткостью выбросила перед собой пару длинных псевдоподий, ухватив демона за запястья когтистых лап. Судя по всему, прикосновение было не из приятных, потому что демон немедленно взвыл дурным голосом и рванулся в сторону в тщетной попытке освободиться. Но не тут-то было, хватка у противника оказалась железной.

Джошуа смотрел на битву чудовищ в полном изумлении. Он на время даже забыл как о своем безнадежном положении, так и о том, что на самом деле кошмарные монстры дерутся не просто так, на потеху почтеннейшей публики, а за обладание его плотью, и победителю в схватке обеспечен приятный во всех отношениях ужин, в меню которого он, Джошуа, заявлен в качестве основного блюда. В его представлении улитка, завидев перед собой столь грозного противника, должна была в панике бежать с поля боя, оставив добычу победителю. Однако, она этого не сделала и явно не собиралась делать, очевидным образом рассчитывая на победу. Что, по мнению Джошуа, представлялось абсолютно невозможным. Соперник, несомненно, превосходил ее как в скорости перемещения, так и в физической силе.

Но болотный охотник, вероятно, полагал, что сумеет парировать столь явные преимущества. Он резко потянул на себя опутавшие лапы демона псевдоподии, в результате чего противник не смог устоять на ногах и с размаху повалился в черную воду. Над черным телом взметнулись еще несколько псевдоподий, упали на лапы и хвост, в результате чего могучая тварь оказалась спеленута, словно младенец, и по этой причине совершенно неспособна к сопротивлению. Джошуа совсем уж решил, что все кончено, и демон, несмотря на чудовищную силу, попросту захлебнется, обездвиженный коварным соперником. И снова ошибся.

Черная тварь отчаянно заработала крыльями и сумела-таки приподнять над поверхностью верхнюю часть туловища. В уши снова ворвался полный ярости оглушительный рев. А затем случилось и вовсе неожиданное. На кончиках загнутых вперед рогов, быстро разгораясь, заиграло бледное пламя, раздался сильный треск, и прямо в незащищенную плоть улитки ударили одна за другой две молнии, а следом еще две. Запахло озоном.

Улитка вдруг съежилась, моментально втянула под панцирь все опутывавшие демона псевдоподии, и тут же ретировалась с поля боя, канув куда-то в глубь болота. Победитель не стал преследовать позорно бежавшего противника, а, отдышавшись, медленно поднялся с колен и только теперь, наконец, развернулся лицом к лежащему в воде беспомощному человеку.

Вот теперь точно все, подумал Джошуа. Сразу начнет жрать, или сначала разорвет на кусочки? А впрочем, какая к черту разница, скорей бы все это кончилось… сил никаких уж нет. Ну, что же ты, давай… бон аппетит…

Демон неторопливо приблизился и склонился над неподвижным телом. Джошуа уставился прямо в горящие алым светом дьявольские глаза, стиснув зубы.

Думаешь, тварь, начну вопить, молить о пощаде? Как бы не так. Я знаю, что обречен, так что давай покончим с этим быстро и по-возможности без мучений. Ну же, не заставляй себя ждать… Надеюсь застрять у тебя поперек горла.

Однако, демон, похоже, никуда не торопился. Несколько долгих мгновений он выдерживал яростный взгляд Джошуа, словно наслаждался его отчаянием, а затем неожиданно отвел глаза в сторону, фыркнув при этом, как показалось, вполне даже одобрительно.

Джошуа опешил. Что еще за чудеса такие? Ты есть меня собираешься, или уже передумал? Я, конечно, не настаиваю, но все же хотелось бы какой-никакой определенности…

Демон снова склонился над Джошуа и принялся водить когтистыми лапами вдоль его тела. Глаза чудовища закрылись, сейчас черная бестия выглядела так, словно прислушивалась к чему-то неведомому, известному лишь ей одной.

Джошуа уже устал удивляться и теперь просто ждал, когда все закончится. За действиями кошмарной твари он наблюдал, словно со стороны.

Демон тем временем прекратил свои пассы, несколько мгновений пребывал в явном раздумье, а затем вдруг запустил лапы куда-то вниз, обхватив неподвижное тело с обеих сторон, и потянул на себя.

— Э… э!… эй! Ты что делаешь? Прекрати! Мне же… А-а-а!!! — Джошуа заорал от невыносимой боли, прострелившей насквозь его истерзанное тело. Перед глазами побежали в стороны разноцветные круги и пятна.

— А-а-а!!! — орал он. — Не трогай меня, слышишь! А-а-а!!!

Однако тварь и не думала ничего прекращать. Она медленно вытащила человеческое тело из воды, не обращая на яростные вопли ровно никакого внимания, перехватила поудобнее, отчего Джошуа совершенно зашелся криком, и потащила куда-то прямо в джунгли.

— Оставь меня, слышишь ты, скотина бездушная! — молил Джошуа. — Хочешь сожрать, так жри прямо здесь! Зачем нам ненужные сложности! А-а-а!!!

Демон невозмутимо, крепко сжимая в лапах драгоценную ношу, со все возрастающей скоростью ломанулся в самую чащу. Джошуа совсем охрип от крика и теперь лишь тихо стонал. Невыносимая боль совершенно затуманила сознание, он перестал осознавать, куда его несут и зачем. Осталось всего одно желание — прекратить ужасные мучения тем или иным образом. Пусть уж съедят в конце-то концов, если уж иначе никак нельзя. Только скорее, скорее… невозможно больше терпеть эту пытку.

Очередной толчок вызвал настолько ужасающий приступ боли, что в голове у Джошуа словно разорвалась бомба, напрочь унося сознание и заполняя образовавшуюся пустоту долгожданным покоем, тишиной и ласковой тьмой.