Баллада о Лорелее

Часть 5 Вердикт Радаманта Глава 1

Алексей Неверов, командир десантной спецгруппы номер четыре, смотрел на предполагаемого напарника с плохо скрываемым неудовольствием. А если быть точнее, то не напарника, а напарницу, и именно в этом-то и заключался корень вставшей перед ним проблемы. Собственно, против внешнего вида предлагаемой кандидатуры он ничего не имел. Все при ней, и незаурядные формы, притягивающие взгляд с силой сверхпроводящей обмотки фотонного ускорителя, и миловидное личико с глубокими темными глазами, обрамленное густой шапкой иссиня-черных волос, и приятного тембра голос… Вот только сам факт того, что теперь по милости командира отряда придется работать в одной связке с женщиной…

«Вот же, удружил Грег, — думал Алексей, хмуро уставившись на застывшую в ожидании приказа очаровательную десантницу. — Какого черта! Не только ему, но и всей базе прекрасно известно, что со времен Горгоны я не работаю в одной команде с представительницами прекрасной половины человечества. И вот, нате вам… Что ж, придется снова серьезно поговорить. Что он, в самом-то деле… Я ему не какой-нибудь зеленый курсант, чтобы можно было совсем уж не считаться с моим мнением.»

— Э-э… мисс Найт, — наконец, сказал он, не совсем представляя, как поделикатнее оформить решительный отказ от сотрудничества. — Думаю, вы не совсем представляете себе специфику нашей работы. Боюсь вас разочаровать, но, если говорить начистоту, то дело это далеко не женское. Даже не знаю, что взбрело Грегу в голову…

— Миссис, — сочным бархатным голосом произнесла вдруг обладательница роскошной фигуры.

— Что? — не понял Алексей.

— Не мисс… а миссис Дороти Найт, — уточнила предполагаемая напарница.

— Ага… Ну тогда тем более. Полагаю, ваш муж подобное решение наверняка не одобрил бы.

— Проблемы со своим мужем я решу сама, — дерзко заявила миссис Найт, с вызовом глядя Алексею прямо в глаза. — И чтобы не было неясностей… это я уговорила командира отряда направить меня в вашу команду.

— Вот, значит, как. И он, конечно, сразу же согласился?

Алексей постарался вложить в вопрос максимум сарказма. Так, чтобы сразу все стало понятно. Однако, Дороти даже ухом не повела.

— У меня дар убеждения, — не отрывая взгляда от Алексея, сказала она. — И потом… насколько мне известно, ваш предыдущий напарник в срочном порядке направлен на Землю, а работы в одиночку строго запрещены. Свободных людей в отряде нет, так что выбирайте — либо со мной, либо никак.

«Вот, черт! — подумал Алексей. — А ведь она и в самом деле права. Эх, Вовка, Вовка… и угораздило же тебя попасть под лучевой удар буквально на ровном месте. Ну и что теперь прикажете делать? Э-эх… Надеюсь, с тобой все будет в порядке, подлечат тебя, подлатают… Поваляешься месяц-другой на зеленой травке под теплым ласковым солнышком, а потом вернешься сюда, и мы еще вместе поработаем. А пока, чувствую, придется довольствоваться этой мисс… э-э… миссис.»

— Может быть, все-таки передумаете? — он сделал последнюю попытку уговорить великолепную миссис Найт изменить решение. — Работа в поле невероятно трудна и к тому же крайне опасна. В основном из-за внезапных радиационных ударов, многие из которых настолько сильны, что их последствия, как говорится, абсолютно несовместимы с жизнью. Поэтому предлагаю вам еще раз как следует подумать и найти себе занятие по силам здесь, на базе. Скажем, связистом или диспетчером… Обещаю поговорить с Грегом.

— Нет, — отрезала Дороти. — Я уже все решила.

«Ну что ты будешь делать! Упряма, как… как…»

Алексей даже не знал, с кем ее сравнить. Был бы на ее месте обычный мужик, подобрать подходящий эпитет точно не составило бы никакой проблемы. Ишак или баран, на выбор, а то и еще что-нибудь похлеще. Но применять подобные сравнения к красивой женщине он даже в сложившейся ситуации не рискнул. Это отдавало кощунством, хотя она и упряма, как десять… э-э-э… тьфу, ты, в самом-то деле!

С другой стороны, послужной список у нее не так уж плох. Стажировка на Латоне, а затем несколько экспедиций на Горгону. О чем-то это говорит. И отзывы неплохие…

— Вы отдаете себе отчет в том, что лучевые удары в нашей работе, к сожалению, неизбежны? — сказал он. — Поэтому вполне может случиться так, что у вас никогда больше не будет детей. Вы к этому готовы?

— У меня их уже двое, — бесстрастно заявила миссис Найт. — И вообще, этот вопрос не должен вас беспокоить. Медицина выдала разрешение, а остальное вас не касается.

«Это надо же, какие мы колючие, — подумал Алексей. — Просто напрашиваемся на грубость. Интересно, на Горгоне ты тоже вела себя подобным образом, или все-таки сдерживалась, хотя бы в самой незначительной степени? Если по-хорошему, то сделать бы запрос твоему предыдущему командиру да поговорить с ним по душам. Жаль, некогда… да и дорого это, Грег ни за что не позволит, тем более без веских на то оснований.»

— Ладно, — хмуро сказал он. — Если вас и в самом деле не переубедить… пеняйте, как говорится, на себя. А я умываю руки. Через час жду в ангаре номер шесть в полной выкладке. Посмотрим, на что вы годитесь. А на будущее зарубите себе на носу: меня, как вашего командира, касается абсолютно все, в том числе и ваши нерожденные дети. Свободны.

Миссис Дороти Найт яростно сверкнула на Алексея глазами, однако сдержалась и, возмущенно тряхнув на прощание роскошными волосами, молча вышла из кабинета.

«Да-а, штучка… — подумал Алексей, задумчиво глядя ей вслед. — Послал же бог напарника…»

Выдающиеся формы миссис Найт так и стояли перед глазами. Алексей машинально набрал на пульте команду вызова и даже слегка удивился, увидев перед собой озабоченное лицо командира отряда.

— А-а, Алексей, — сказал Грег. — Ну как новый напарник? Хм… Впрочем, можешь не отвечать, и так видно.

— Спасибо тебе, вот уж удружил так удружил, — хмуро сказал Алексей. — Ведь знаешь же…

— Да знаю я, все знаю, — с досадой ответил Грег. — Но ты и меня пойми. Людей не хватает, вот и Владимир твой выбыл на лечение. Что прикажешь делать? А тут эта Дороти… Хочу, говорит, именно в поле… и именно в команду Неверова. Так прямо и сказала…

— Интересно, она что — меня знает? Спрашивается, откуда? И на кой черт я ей сдался?

— Ты меня спрашиваешь? Думаю, тебе видней, — хитро прищурился Грег. — Может, влюбилась, а? За любимым, так сказать, в огонь и в воду…

— Да иди ты! — рассердился вдруг Алексей. — Я ее первый раз вижу. К тому же у нее муж и двое детей.

— А кому и когда это мешало?.. Ты у нас парень видный, холостой… она тоже ничего, очень даже. Ну, ладно, ладно… не кипятись, я пошутил.

— Шутки у тебя, однако…

— Какие есть. Я, признаться, вообще удивляюсь, как мы тут совсем не одичали. Условия жизни, прямо скажем, располагают. Убежден, что если у Вселенной где-то и есть задница, то она находится именно здесь.

— А что же ты тогда до сих пор не сбежал отсюда, так сказать, по добру по здорову? Сидел бы себе на какой-нибудь Латоне и в ус не дул. Воспитывал новых миссис Найт нам на голову…

— Работа у меня такая — оказываться в самом непотребном месте, — печально качая головой, заявил Грег. — И она мне нравится. Да ты и сам такой же кретин, вроде меня. В зеркало посмотри, уже который год без отпуска. Ох, и доиграешься… вот возьму, и натравлю на тебя медиков. Они и так все зубы о тебя обточили.

— Только посмей, не посмотрю, что ты начальник. Думаю, миссис Найт для меня более чем достаточно.

— Вот и славно, работайте. Как это по-русски? Советую вам любить?

— Совет вам да любовь, — буркнул Алексей. — Только это совсем по другому поводу.

— Неважно, — отмахнулся Грег. Он вдруг посерьезнел и скосил глаза куда-то в сторону. — В общем, так… Берете на себя квадрат семьдесят четыре. Базируетесь на точке двадцать шесть, оттуда до указанного района не больше восьми километров. Подробности рейда сейчас перешлю… и твоей напарнице тоже.

— Понял. Насколько я помню, это так называемая Драконья Челюсть? — Грег утвердительно кивнул. — Ну спасибо тебе… тот еще подарочек. Я уже начинаю думать, что ты меня сегодня за что-то сильно невзлюбил. Скажешь, не так? — Грег упорно смотрел мимо Алексея. — Ладно, черт с тобой, беру. А что готовит нам Пифон? Прогноз уже есть?

— Предыдущее звездотрясение зафиксировано около получаса назад. Ожидаемый период затишья семь часов… плюс-минус, сам понимаешь. Когда выдвигаетесь?

— Через час. Хотя, нет, уже через сорок пять минут.

— Хорошо. Жду доклада по возвращении. В том числе о пригодности к нашему делу миссис Найт. Три метра тебе над головой.

Алексей криво усмехнулся и вырубил связь.

Три метра… Традиционная присказка всех десантников на этой богом проклятой планете. Если при выполнении полевых работ какого-нибудь особо невезучего бедолагу настигнет лучевой удар, то спасти его смогут лишь упомянутые три метра грунта над головой, и никак не меньше. Наш Пифон славится на редкость скверным характером и ошибок не прощает, карая зазевавшихся подчас совершенно беспощадно. По этой причине любой мало-мальски опытный десантник перед началом работ на открытой местности первым делом ищет более-менее приемлемую щель, куда можно забиться в случае, если совсем уж не повезет. С Алексеем подобное случилось лишь однажды, и впечатлений ему хватило, кажется, на всю оставшуюся жизнь. А вот Владимир оказался куда более беспечным, за что в результате поплатился постельным режимом и внеплановым отпуском на Землю. Количество метров над его головой оказалось существенно меньше трех.

Алексей взглянул на часы. До назначенного срока оставалось чуть меньше получаса.

«Что ж, пора идти, — тоскливо подумал он и с сожалением выбрался из удобного кресла. — Не годится заставлять женщину ждать.»

Унылая каменистая равнина стремительно летела навстречу антиграву, безжалостно поглощавшему километр за километром. Алексей выжимал из машины буквально все, что она могла дать. До последней капли.

Скорость. Здесь, на Радаманте, она зачастую становилась эквивалентом жизни. От того, сумеешь ли ты максимально быстро удрать от зловещих очей коварного Пифона, нередко зависело все. В том числе и то, встретишь ли ты новый день в готовности к новым свершениям… — если не бодрым, то хотя бы относительно здоровым, — или же на больничной койке под присмотром буквально осатаневших от однообразных диагнозов врачей. А то и еще что похуже, но об этом лучше не думать, особенно во время рейда.

По этой причине рано или поздно каждый из работающих в поле десантников с неизбежностью становился гонщиком, в самом прямом смысле этого слова. Вероятность со всего маху влететь в какую-нибудь гору или во внезапно выросшую на пути скалу выглядела пренебрежимо малой по сравнению с возможностью попасться на глаза злобному небесному чудовищу. Но даже в случае совсем уж фатального невезения подобный исход многим представлялся куда более предпочтительным, в том числе Алексею. А потому он гнал и гнал машину вперед, едва ли не на пределе ее возможностей.

Командир незаметно скосил глаза в сторону напарницы, занимавшей кресло второго пилота.

«Ничего, — с удовлетворением подумал он. — Вроде бы держится. Как видно, полетами на малой высоте ее не удивишь, что само по себе хорошо. Посмотрим, что будет дальше.»

Дороти Найт совершенно спокойно смотрела на несущийся с бешеной скоростью унылый пейзаж, и молчала.

«Еще один плюс в ее копилку, — одобрительно хмыкнул Алексей. — По крайней мере, не мелет попусту языком, о чем в сложившихся обстоятельствах можно было только мечтать. Красивая и молчаливая — сплошные достоинства, а не женщина!»

— Миссис Найт, — произнес он. — Поскольку нам предстоит работать вместе, предлагаю для простоты общения перейти на «ты». Не возражаете?

— Не возражаю, — коротко ответила напарница, не поворачивая головы.

Алексей никак не мог разглядеть выражения ее лица под массивным металлическим шлемом.

— Прекрасно, — сказал он. — Как вам… э-э… тебе Радамант?

— Нормально. Хотя встречала места и повеселей.

«Уж в этом ты, безусловно, права. Как говорится, в самую точку. С весельем у нас здесь, прямо скажем, не очень. Скорее, даже наоборот.»

Алексей вспомнил взгляды сотрудников базы и собратьев по ремеслу — десантников из отряда Грега. Да и самого Грега тоже. Усталые, хмурые лица… и отчего-то никто никогда не улыбается. До него вдруг дошло, что он уже не помнит то время, когда видел самую обыкновенную человеческую улыбку.

«Вот же сволочная планета, — мрачно подумал он. — Калечит людей не только физически, но и духовно. А прибывают-то к нам сплошь молодые здоровые ребята… вроде этой миссис Найт. Однако окружающий мир быстро переделывает всех под себя. Правда, следует отдать должное, — госпожа Найт и без влияния Радаманта отчего-то не склонна впустую раздаривать улыбки. А вообще-то, неплохо было бы посмотреть…»

Прямо по курсу вдруг обрисовались освещенные тусклым звездным светом невысокие округлые холмы. Алексей бросил быстрый взгляд на навигатор.

«Восточные отроги Хребта Дракона, — отметил он. — Нужно взять чуть левее. Вот так.»

Антиграв слегка накренился, отчего сразу же начала ощущаться нешуточная перегрузка. Дороти Найт вытерпела ее без единого звука, несмотря на сильно увеличившийся в весе тяжеленный противорадиационный скафандр. Хрупкие женские плечи на проверку оказались не такими уж и хрупкими.

«Достойно уважения, — отметил Алексей, краем глаза фиксируя по правому борту проносящиеся с бешеной скоростью черные склоны. — Впрочем, терпеть неудобства нам осталось недолго, сумасшедшая гонка вот-вот закончится. Еще полчаса, и мы достигнем назначенной Грегом двадцать шестой отметки, а там и до Драконьей Челюсти рукой подать.»

Он с тревогой и опасливым уважением вглядывался в далекий неровный горизонт, где уже разливалось бледное сияние, набиравшее силу с каждой минутой и предвещавшее скорое явление подлинного владыки жизни и смерти. Причем, скорее смерти, чем жизни, по крайней мере для весьма немаленького участка Вселенной, включающего планету, идеально подходящую на роль преисподней и, видимо, по этой причине названную именем одного из мифических судей подземного мира.

Сияние впереди постепенно усиливалось, приобретая четко очерченные формы. Пифон и его поражающие воображение джеты. Словно невообразимо далекий световой конус исполинского прожектора, устремленный прямо в усеянную яркими звездами черную бесконечность. Единственного в своем роде природного источника, чей луч прекрасно различим в небе безатмосферной планеты просто потому, что не имеет ни малейшего отношения к обычному свету.

Установившееся в кабине антиграва молчание никоим образом не тяготило Алексея, наоборот, даже успокаивало и позволяло сосредоточиться на предстоящей работе. Миссис Найт, судя по всему, ощущала нечто подобное.

«Возможно, мой новый напарник не так уж и плох, — мысли Алексея текли свободно, совершенно бездумным образом пропуская мимо сознания несущийся навстречу безрадостный пейзаж. — И в других обстоятельствах я бы, наверное, даже не возражал… Но какая же все-таки жалость, что она женщина. По моему глубокому убеждению женщинам не место на Радаманте.

Мертвый мир… убитый мир… убивающий мир…

А всего лишь несколько тысяч лет назад Радамант был совершенно другим, если верить, конечно, нашим высоколобым специалистам. Не отнимающим жизнь, а наоборот, ее дарующим. Глубокие моря и полноводные реки… высокие горы и равнины, покрытые густыми травами и бескрайними лесами, бесчисленное разнообразие видов животных, птиц, насекомых… И ласковое солнце, щедро изливающее на поверхность свои животворные лучи… и белоснежные облака в вышине…

Впрочем, все это лишь фантазии, не имеющие под собой никакой реальной основы. Никто не знает, как выглядела планета до восшествия на небесный престол чудовищного Пифона. Хотя нет, я все-таки неправ. Есть вещи, о которых мы можем судить с достаточной степенью достоверности.

Бывшее солнце… вот о чем нашим астрофизикам известно не так уж мало. Некое безымянное светило, фигурирующее теперь в звездных каталогах исключительно под безликим неудобопроизносимым номером. Солнце, внезапно решившее уничтожить все то, что само же и породило.»

Исчезнувшее к настоящему времени светило планеты, получившей впоследствии название Радамант, — одна из множества самых заурядных звезд, которых только в нашей Галактике наберется как минимум несколько миллиардов. Практически близнец земного Солнца, за исключением массы, превышающей солнечную чуть ли не в два раза. Что неизбежно должно было сыграть и, в конце концов, сыграло свою роковую роль.

Чем массивнее звезда, тем быстрее она эволюционирует, сжигая ядерное горючее куда интенсивнее, нежели ее менее крупные собратья. По мере выгорания топлива многие из них перестают сопротивляться силам гравитации, стремящимся схлопнуть несчастное светило едва ли не в точку. И солнце Радаманта в этом смысле не являлось исключением.

Окончив жизненный цикл невообразимым по мощности взрывом, оно породило на свет подлинное чудовище — Пифона, нейтронную звезду, открытую землянами спустя много тысячелетий после катастрофы. Огненный шквал, прокатившийся в те далекие времена от центра к периферии обреченной звездной системы, разрушил и сжег в ядерном пламени целые миры. Казалось, ничто во всей Вселенной не способно устоять перед столь бешеным натиском, несущим лишь разрушение и смерть.

Однако один мир все-таки уцелел. Обугленный, лишенный атмосферы, покрытый спекшейся в сплошную стеклоподобную массу коркой… с оплывшими скалами и застывшими каменными реками… но тем не менее сохранивший целостность в горниле ядерного пожара. Внутренние планеты, расположенные ближе к эпицентру катастрофы, разрушились полностью, образовав из самых тугоплавких обломков, — тех, что не сумели до конца испариться в пламени чудовищного взрыва, — нечто вроде нового пояса астероидов. А о судьбе внешних планет попросту ничего не известно, поскольку ни одну подходящую кандидатуру, претендующую на эту роль, обнаружить так и не удалось. То ли они никогда и не существовали вовсе, то ли их попросту сдуло невиданным по силе ядерным штормом.

Землян в этом пережившем чудовищный катаклизм участке Галактики прежде всего интересовал, несомненно, Пифон. Астрофизики в нетерпении потирали руки, стремясь подобраться к нейтронной звезде как можно ближе и мечтая если уж не самолично нырнуть в ее окрестности, то хотя бы направить туда автоматы. Однако, к величайшему сожалению, аппетиты буквально горевших энтузиазмом ученых пришлось все-таки поумерить, и тому было несколько причин. Вернее, причина-то одна, но зато имевшая целый ряд весьма неприятных последствий.

Радиация. Совершенно невообразимые по напряженности магнитные и электрические поля порождали излучения такой мощности, которую не способны были выдержать не только самые отчаянные из исследователей, но даже ни один из наделенных искусственным интеллектом и предельно защищенных автоматических помощников. И те и другие буквально сгорали в считанные минуты под действием бьющих без промаха смертельных ливней.

Потеряв в неравной битве несколько человек, а также невесть сколько беспилотных космических аппаратов, земляне неохотно отступили. Предстояло как следует осмотреться, перегруппироваться и пойти на штурм с новыми силами. Коварный Пифон бросил уверенному в себе человечеству такой вызов, игнорировать который не представлялось возможным без существенного ущерба для самоуважения и уязвленной гордости. Облик героического космопроходца, победоносно шагающего от одной звездной системы к другой, вдруг изрядно потускнел и местами даже начал покрываться пылью.

Положение спасла безымянная обуглившаяся планетка, на которую до того момента никто не обращал какого-то особенного внимания. Так, нечто вроде очередного астрономического курьеза.

Подумаешь, уцелела там, где по сути уцелеть не могло вообще ничего. Что ж, и в самом деле поразительно, никто и не спорит. Хотя с другой стороны… Всем хорошо известно, что даже абсолютно невозможные вещи рано или поздно так или иначе случаются. Поэтому не будем слишком уж удивляться и примем как данность…

Поджаренный на ядерном огне каменный шар, немедленно получивший имя Радамант, как нельзя лучше подходил для обустройства исследовательской базы. Просто по причине того, что мчался по орбите вокруг Пифона, постоянно обращенный к нему одной стороной. В то время как другая неизменно находилась в тени, а значит и не подвергалась внезапным лучевым ударам, щедро бичующим дневную половину планеты. Воистину, погруженные в вечную ночь оплавленные мрачные равнины представляли собой практически идеальное место для того, чтобы прочно обосноваться в системе нейтронной звезды, не подвергая персонал чрезмерному риску. Астрофизики могли ликовать, гарантированно защищенные от убийственного дыхания Пифона тысячами километров спекшегося грунта.

Небольшое поселение оборудовали в рекордно короткие сроки. Просто сбросили на ночную сторону несколько стандартных модулей и зарыли поглубже в грунт. На всякий случай, мало ли что. Первопоселенцы и тому были рады, ощущая себя в полнейшей безопасности, хотя невидимые вихри мощного радиоизлучения порой долетали и сюда. Разорванные в клочья либо закрученные в причудливые клубки магнитные силовые линии, плотным коконом окружавшие нейтронное чудовище, услужливо доставляли потоки высокоэнергетичных заряженных частиц даже в самые дальние уголки темной стороны Радаманта. И все же по сравнению с тем, что творилось на обращенной к Пифону стороне планеты, здесь было относительно безопасно. Вот только сами астрофизики очень быстро приуныли от обретенного столь великими трудами спокойствия, поскольку предмет их научного интереса находился далеко за пределами прямой видимости. Поэтому волей-неволей, но для проведения исследований приходилось осуществлять кратковременные вылазки на дневную сторону, выбирая для экспедиций с трудом прогнозируемые периоды затишья в изливавшихся на планету рентгеновских ливнях и потоках убийственного гамма-излучения.

И тогда на Радаманте впервые появился и прочно обосновался специальный отряд космического десанта. Просто по причине того, что гражданский персонал, состоящий в основном из ученых-астрофизиков, оказался совершенно не подготовлен для работы в столь экстремальных условиях, а доставлять и устанавливать приборы на дневную сторону тем не менее было необходимо.

Быстро выяснилось, что главную опасность всему живому несут вовсе не эффектные джеты, бьющие в пространство с магнитных полюсов Пифона. Совсем даже нет. Их действие ограничивалось довольно узкими конусами вблизи оси вращения нейтронной звезды. Мощнейшие потоки заряженных частиц совершенно безопасным образом уносились прочь, минуя несущийся по круговой орбите Радамант. И все, что они способны были предъявить потенциальным наблюдателям, — ошеломляющее по красоте феерическое зрелище истекающих в бесконечность огненных струй.

Угрозу представляло нечто иное, а именно периодически прокатывавшиеся по поверхности Пифона так называемые «звездотрясения».

Дело в том, что термин «звезда» присутствует в наименовании объектов подобного рода чисто номинально. А в реальности они не имеют с настоящими звездами почти ничего общего. Взять, скажем, размеры. Не бывает таких звезд, чей диаметр составлял бы какие-то жалкие десять-двадцать километров. И если бы не великолепные джеты, то рассмотреть Пифона в небе Радаманта оказалось бы весьма затруднительно, если не сказать вообще невозможно. И, наконец, самое главное… Чрезвычайно тонкий панцирь из кристаллического железа, в который упакована нейтронная начинка столь экзотического объекта и которого просто не может быть у обычных добропорядочных звезд. Твердая, однако далеко не прочная кора периодически взламывается в процессе бешеного вращения Пифона вокруг оси, и именно этот процесс получил название «звездотрясений». В результате из регулярно образующихся проломов вырываются поистине чудовищные по мощности потоки рентгеновского излучения, с неизбежностью накрывающие несущуюся по орбите планету и доставляющие бесчисленные проблемы настырным исследователям. Несмотря на то что астрофизики все-таки научились с какой-то долей вероятности предсказывать время наступления очередного звездотрясения. А работающие в поле десантники — вовремя уносить ноги либо зарываться в грунт на пресловутые три метра…

Хорошо известно, что человек рано или поздно привыкает к любым, даже самым тяжелым, условиям существования. Так и здесь, работа на Радаманте в конце концов перестала казаться чем-то из ряда вон выходящим и постепенно вошла в спокойную рутинную колею. Даже полученные лучевые удары не воспринимались более как трагедия, а скорее как досадная, но вполне ожидаемая помеха для продолжения нормальной деятельности. С большей частью радиационных поражений справлялись местные медики, и только в самых экстремальных случаях требовалась эвакуация на Землю.

Однако, в конце концов, случилось то, что рано или поздно неизбежно происходит почти на всех мирах, так или иначе попавших в сферу интересов человечества — событие, разом перечеркнувшее устоявшийся за годы порядок.

Размеренная жизнь научного поселения оказалась порушена, что называется, в одночасье, когда очередная десантная спецгруппа, направлявшаяся в необследованный ранее район с целью установки там научного оборудования, неожиданно наткнулась на нечто, до чрезвычайности напоминавшее развалины города.

Вначале десантникам попросту никто не поверил, уж слишком невероятным представлялось наличие поселения, пусть даже чрезвычайно древнего и разрушенного едва ли не до самого основания, на оплавленной ядерным пламенем планете в системе нейтронной звезды. Прибывшие с Земли эксперты придирчиво рассматривали привезенные фото и видеоматериалы, однако лишь морщили высокие лбы и качали головами, не в силах решить, что же они видят на самом деле. Тем не менее, почти все сходились в одном: десантники вполне могли принять желаемое за действительное. Хотя, следует признать, ровные, изгибающиеся под прямыми углами каменные гряды действительно производили впечатление бывших фундаментов. Плюс крайне необычного вида высокие, все в неопрятных потеках оплавленные ажурные арки и сильно напоминавшие гигантскую паутину переплетения длинных черных волокон…

Скромное поселение астрофизиков немедленно подверглось нашествию ксенобиологов, лингвистов, археологов и каких-то странных людей вообще непонятной специализации, несмотря на то что эксперты так и не сумели прийти к единому мнению. Одному богу известно, откуда вся эта научная и околонаучная братия сумела получить информацию о возможном открытии и какими правдами и неправдами пробралась на борт очередного прибывшего на Радамант рейсового звездолета. Поселение буквально задохнулось от наплыва горящих энтузиазмом людей.

Еще бы! Если открытие и в самом деле состоится, это будет воистину сенсация. Неизвестная цивилизация, способная строить города в те невообразимо далекие времена, когда предки людей еще прыгали по деревьям, — это вам не первобытные лорны, тысячелетиями прятавшиеся в джунглях Лорелеи, а теперь вообще исчезнувшие неведомо куда. Не исключено, что если гипотетическая цивилизация Радаманта когда-то избрала путь технического развития, то теперь вполне могла бы по всем параметрам потягаться силами с человечеством, а возможно, даже превзойти его. Если бы, конечно, не погибла в огненной катастрофе, в чем некоторые из прибывших сразу же начали во всеуслышание сомневаться. Причем без всяких на то оснований.

Воображение разыгралось не на шутку, предлагая на выбор самые невероятные гипотезы, несмотря на то что реальных данных по-прежнему не было. Однако, похоже, никого это особенно не волновало. Именно тогда и родилось совершенно фантастическое предположение о некогда цветущей планете и населявшей ее древней могучей цивилизации. Предположение, не подкрепленное абсолютно ничем, кроме буйной фантазии породивших его неведомых авторов. Увеличившееся чуть ли не вдвое население Радаманта пребывало в состоянии нервного предвкушения каких-то совсем уж невероятных открытий.

В конце концов, руководство поселения сумело навести относительный порядок, причем не без помощи отряда десантников. Большую часть новоприбывших удалось впихнуть обратно на звездолет и отправить на Землю, оставив на Радаманте лишь подлинных специалистов в своей области. Заново созданный отдел службы безопасности занялся придирчивым рассмотрением кандидатур всех без исключения претендентов, заявляющих о своем праве на свободные исследования, и производил отсев порой самым безжалостным образом.

Жизнь поселения постепенно входила в нормальное русло. В район предполагаемых развалин направили несколько беспилотных аппаратов для проведения подробной разведки и детальной фотосъемки, из которых вернулся лишь один. Остальные пали, сраженные рентгеновскими очами Пифона.

Зато полученные данные не оставляли простора для беспочвенных фантазий. Гипотеза о древнем городе получила убедительное подтверждение.

Относительно небольшое поселение астрофизиков сразу же начало быстро разрастаться, превратившись в конце концов в полноценную базу, практически такую же, что и на прочих подлежащих пристальному изучению мирах. Весь путь к погибшему городу тщательно закартографировали и оборудовали промежуточными базовыми лагерями, игравшими по сути роль противорадиационных убежищ. После чего приступили к планомерным раскопкам.

И все бы, казалось, хорошо… Вот только ничего заслуживающего внимания из оплавленных развалин выкопать так и не удалось. К великому сожалению и разочарованию очень многих и многих.

На панели управления внезапно замигал яркий зеленый огонек, означающий вызов на связь.

— Ответь, — произнес Алексей, не отрывая взгляда от стремительно несущейся навстречу черной равнины.

Дороти склонилась над панелью, явно выискивая, какую именно клавишу следует нажать для исполнения приказа.

«Странно, — удивился Алексей. — С ее-то опытом… Десантникам, имеющим за плечами целую кучу рейдов на самые тяжелые планеты типа Горгоны, положено ориентироваться в приборах буквально с завязанными глазами. А здесь… тычется в панель, словно слепой котенок. Оч-чень интересно… Все-таки придется запросить у Грега разрешение на гиперсвязь, дабы побеседовать с ее прежним командиром.»

Миссис Найт, наконец, разобралась с аппаратурой связи, и в кабине сразу же зазвучал монотонный, прерываемый помехами, голос, несомненно принадлежавший автомату:

— Борт R-43, на связи базовый лагерь номер двадцать шесть. Вы взяты на сопровождение на все время выполнения полетного задания. Мощность излучения в квадрате семьдесят четыре превышает норму на восемь процентов. В случае ухудшения радиационной обстановки свыше пятнадцати процентов рекомендовано вернуться в базовый лагерь. Координаты…

Последовал целый ряд чисел, которые Алексей спокойно пропустил мимо ушей. Он и так знал, где находится лагерь номер двадцать шесть. Гораздо интереснее было размышлять над особенностями профессиональной подготовки его напарницы.

Завершив сообщение, автомат базы немного подумал и начал снова:

— Борт R-43…

Одним точным движением Алексей вырубил связь. Механический голос поперхнулся на полуслове; огонек на пульте мигнул в последний раз и угас. Лишь в уголке экрана продолжала мерно взмахивать крылышками маленькая алая бабочка, свидетельствуя о том, что компьютеры базового лагеря теперь отслеживают любые перемещения антиграва. В кабине снова воцарилась благословенная тишина.

Некоторое время летели молча, а потом Алексей сказал:

— Смотри направо… внимательно. Видишь впереди скалу, похожую на оплывший огарок свечи? Прямо за ней…

Спустя пару мгновений антиграв промчался мимо, да так лихо, что Дороти пришлось повернуться всем корпусом, чтобы разглядеть прилепившееся к склону хребта невысокое куполообразное строение с мерно мигавшим на макушке ярко-красным световым маяком. Обшитая металлокерамическими плитами выпуклая стена практически утонула в глубокой нише, укрытая сверху сильно оплавленным базальтовым козырьком, а с боков — двумя толстыми оплывшими каменными столбами. Если бы не замечание командира, ее можно было бы и не заметить.

— Базовый лагерь номер двадцать шесть, — сказал Алексей, не поворачивая головы. — Если что, прятаться будем именно здесь.

— А мы так к ним и не заглянем? И не договоримся о взаимодействии?

Дороти явно была обескуражена тем, что командир не сделал даже малейшей попытки нанести визит обитателям лагеря, который им предписывалось использовать в качестве опорного пункта.

— К кому? — Алексей поднял бровь и с любопытством скосил глаза в сторону напарницы.

— Ну, к этим… кто в лагере, — неуверенно произнесла Дороти, уже догадываясь, что снова допустила какую-то оплошность.

— В лагере никого нет, он полностью автоматический. И если бы ты подготовилась к рейду как следует, то подобных вопросов уж точно не задавала бы.

Дороти обиженно засопела, однако промолчала, понимая, что командир абсолютно прав.

— Будем считать, что это в первый и последний раз, — Алексей добавил металла в голосе. — А на будущее… прежде чем выйдешь со мной в поле, будешь сдавать экзамен. Все ясно?

— Да, — ответила миссис Найт, не поворачивая головы. — Все.

— В таком случае прошу озвучить наше полетное задание. Что мы должны сделать в рамках сегодняшней миссии? Ну же, приступай… я слушаю.

— Э-э… В квадрате семьдесят четыре установлена астрофизическая станция для мониторинга состояния нейтронной звезды… естественно, полностью автоматическая. Координаты станции называть?

— Можешь опустить. Дальше?

— Рентгеновский телескоп, входящий в комплект оборудования, вышел из строя… скорее всего, электроника не выдержала ежедневного интенсивного облучения. Нам предстоит найти и заменить неисправные блоки. После чего, если позволит обстановка, произвести подробную съемку местности в заданном районе… и прежде всего вблизи южных отрогов Хребта Дракона.

— Достаточно, — сказал Алексей. — По крайней мере, хоть это ты знаешь. Но впредь требую внимательнее относиться ко всяким мелочам… которые только на первый взгляд кажутся несущественными. Запомни, на Радаманте любая из них может стоить тебе жизни.

— Я запомню, — угрюмо пообещала Дороти.

Ее ответ прозвучал как угроза. Алексей лишь мысленно усмехнулся, отметив про себя, что, даже несмотря на столь явные проколы в подготовке к рейду, миссис Найт так и не растеряла своей поразительной колючести. Что, в общем-то, только добавляло дополнительные очки к ее психологическому портрету, по крайней мере в его глазах. Умение оставаться собой в любой обстановке — это тоже чего-то стоит.

Опаленные древним ядерным огнем скалы Хребта Дракона внезапно отодвинулись далеко в сторону, открыв взглядам совершенно фантастическую картину того района планеты, который кто-то из десантиков в свое время метко окрестил Драконьей Челюстью.

Абсолютно гладкая черная равнина уходила, казалось, в саму бесконечность, и в ней, как в зеркале, во всей красе отражался подлинный владыка этих гиблых мест — коварный и страшный в своей непредсказуемости Пифон. Хотя, собственно, самое сердце нейтронной звезды рассмотреть с поверхности Радаманта не представлялось возможным из-за его исчезающе малых по космическим меркам размеров, но зато великолепные джеты и их отражения… Мало кто из землян мог похвастаться тем, что воочию наблюдал подобную картину. Два ярких световых конуса, исходящих из невидимой точки в диаметрально противоположных направлениях… и еще два точно таких же, только внутри блестевшей агатово-черным стеклом идеально ровной поверхности… Словно Пифон, в своем бесконечном коварстве, решил вдруг обзавестись двойником, дабы как следует поглумиться над пытавшимися познать его могущество дерзкими пришельцами. Мол, пусть попробуют распознать, который из нас настоящий. А не сумеют — тем хуже для них.

Справа и слева к горизонту уходили два ряда высоких отдельно стоящих скал, сильно оплавленных огнем давней катастрофы. Зубы Дракона… а все вместе — та самая пресловутая Драконья Челюсть.

«Очень похоже, — подумал Алексей. — И ощущения такие, словно и впрямь находишься у мерзкой твари в зубах. Хорошо еще, что челюсть здесь только одна, а значит, как следует пожевать жертву наверняка не удастся. Хотя, могут проглотить и не жуя… в чем-в чем, а в этом сомневаться не приходится.»

Антиграв мчался на высоте всего лишь нескольких метров над застывшей стеклянной поверхностью, отчего немедленно создавалось впечатление того, что под днищем машины находится вовсе не опаленная ядерным пожаром плоская равнина, а таинственное безбрежное море… А ты летишь и летишь прямо к горизонту… причем даже не на мощной десантной машине, а на невесомой парусной яхте, стараясь поймать малейшее дуновение теплого ветра… Вот только ни ветра здесь, ни волн. Полнейший штиль…

— Красиво, — вдруг произнесла миссис Найт. — Какая-то мрачная, но тем не менее завораживающая красота… Потрясающая натура для художников, специализирующихся на космических пейзажах.

Алексей удивленно поднял бровь. Суровая миссис Найт неожиданно предстала перед ним некой впечатлительной особой с тонкой душевной организацией.

«Не ожидал, не ожидал… по ней и не скажешь.»

— Художникам здесь делать нечего, — весомо сказал он, одновременно корректируя курс по навигатору. — Да и нам тоже, по большому счету. Более гиблое место на Радаманте даже трудно себе представить. Если бы у меня был выбор, я ни за что бы тебя сюда не взял. Во всяком случае, не в первый рейд на этой планете.

— Здесь все места гиблые, — спокойно ответила Дороти. — Так что, если хотел напугать, то знай, у тебя не получилось. Я уже далеко не девочка и много чего в этом мире повидала… А что, Драконья Челюсть и в самом деле славится чем-то особенным?

— Да уж, славится… Слышала присказку про три метра?

— Слышала.

— Так вот, Драконья Челюсть — пока единственное известное нам место, где зарыться в грунт в случае опасности никак не получится. Просто потому, что под нами нечто вроде закаленного стекла, в котором нет ни единой мало-мальски приличной трещинки или ямы, где можно было бы отсидеться. Поэтому имей в виду, если Пифон вдруг обратит на нас свои рентгеновские очи, единственным вариантом спасения будет немедленное бегство. Правда, даже при самом лучшем раскладе свою дозу мы все равно получим. Вот так-то…

— Что ж… Неплохая мотивация для скорейшего завершения миссии. Непонятно только одно. Какого черта нужно было устанавливать оборудование чуть ли не в центре крайне проблемного участка? Других мест не нашлось?

— Не знаю, — буркнул Алексей. Он только сейчас вдруг понял, что, оказывается, и сам не раз задавался тем же вопросом, однако прояснить ситуацию до конца как-то не получилось. Постоянно обнаруживались дела поважнее. — Астрофизики в один голос утверждают, что для их целей место просто идеально, тогда как в более удобных районах им все время что-то мешает. Может, и так… Сама видишь, равнина здесь плоская, словно стол… или нет, скорее как поверхность зеркала. И даже далекий Хребет Дракона вид на Пифон никак не загораживает.

Он бросил долгий взгляд на экран навигатора и резко сбросил скорость. Немедленно возникло ощущение, что антиграв вначале уперся в некое невидимое препятствие, а затем и вовсе неподвижно застыл над агатово-черной стеклянной поверхностью, и только самый внимательный наблюдатель мог заметить, что машина медленно-медленно продолжает двигаться в прежнем направлении.

Прямо по курсу вдруг обрисовались контуры большой круглой тарелки радиотелескопа и целой кучи самых разнообразных антенн куда меньшего размера, вросших, казалось, прямо в черное закаленное стекло. Вокруг них у самого подножия в большом количестве сгрудились какие-то металлические ящики, контейнеры и приборы совершенно непонятного назначения.

Астрофизическая станция…

— Прибыли, — сказал Алексей. — Начинаем работать. Я беру тестер, а ты — ящик с запасными блоками. И внимательно посматривай на индикатор излучения. При малейшей опасности бросаем все и уносим ноги. Вопросы есть?

— Только один. Где тот самый индикатор, на который мне нужно посматривать?

Алексей даже оцепенел от неожиданности. А затем плавно посадил антиграв на поверхность рядом с тарелкой радиотелескопа, заглушил двигатель и только тогда повернулся к напарнице.

«Вот же черт! — ошеломленно думал он, пристально вглядываясь в совершенно невинный лик миссис Найт, спокойно взирающий на него из-под прозрачного забрала шлема. — Она вообще хоть что-нибудь знает?! Да из нее десантник как из меня… проповедник! Не-ет, этот рейд для нее точно последний. Я буду не я, если не добьюсь от Грега, чтобы ее убрали с Радаманта с глаз долой, причем со всей возможной скоростью. А в идеале вообще проверили на профпригодность. Просто невероятно, как с такими познаниями она выживала на той же Горгоне? В голове не укладывается… насколько я помню эту милую планетку. Обязательно нужно поговорить с ее прежним командиром.»

Алексей постарался взять эмоции под контроль, а когда ему это, наконец, удалось, как можно ровнее произнес:

— Индикатор излучения на левом предплечье рядом с пультом управления системами скафандра. Шкала цветовая, от зеленого до красного. Зеленый — норма, а если появится желтый — значит, пора прятаться.

— А если красный?

— Тогда уже можно никуда не спешить. Правда, хочу заметить, за все годы работы на Радаманте красного видеть мне еще не приходилось.

— Успокоил… — губы миссис Найт исказила кривая усмешка.

Удивительно, но страха в ее глазах Алексей так и не увидел.

«Наверное, в своем дремучем невежестве она просто не осознает степень грозящей нам опасности, — решил он. — А с другой стороны, ведь не полная же она дура… как-то совсем не похоже… Черт! Подсунул Грег напарничка!»

Алексей подхватил коробку с тестером, сдвинул в сторону дверцу кабины и полез наружу.

— Ящик с блоками не забудь, — угрюмо напомнил он. — Держись рядом, и включи шипы на ботинках, здесь скользко.

Дороти с трудом выбралась из машины вслед за ним, держа в руках продолговатый контейнер с запчастями.

Алексей обошел радиотелескоп с тыльной стороны и решительно остановился рядом с некой конструкцией, сильно напоминавшей старинную корабельную пушку времен морских баталий середины позапрошлого века. Массивная поворотная турель и закрытое плотной мембранной заслонкой жерло, нацеленное прямо в сердце Пифона. Судя по всему, тот самый нуждающийся в ремонте рентгеновский телескоп, в настоящее время полностью обесточенный и абсолютно безжизненный.

Дороти подошла и молча встала за спиной командира.

Алексей тем временем присел на корточки, пристроил коробку с тестером у своих ног и взялся руками за крышку на боковой стороне большого металлического куба позади турели.

— Помогай! — отрывисто скомандовал он.

Вместе они сняли массивную крышку и положили ее в сторонке прямо на зеркальную черную поверхность. Обнажившиеся внутренности куба демонстрировали ровные ряды электронных блоков, представлявших собой по сути нервную систему и мозг астрофизической станции. Именно здесь располагалась система управления многочисленными умными приборами, которыми так дорожили научные сотрудники базы и ради которых Алексей и Дороти фактически рисковали сейчас своими жизнями.

Алексей бросил беглый взгляд на индикатор излучения на своем предплечье. Увиденное ему не слишком понравилось и даже заставило нахмуриться в предвидении возможных осложнений. Шкала по-прежнему горела веселым ярко-зеленым цветом, однако с явной примесью внушающей определенную тревогу желтизны. Уж в чем-в чем, а в цветовых оттенках за годы, проведенные на Радаманте, он научился разбираться абсолютно безошибочно. Вдобавок, интуиция все более настойчиво советовала поторопиться, а своему обострившемуся чутью на неприятности он давно привык доверять полностью и безоговорочно.

«Заменим неисправные блоки, и прочь отсюда, — думал он, всматриваясь в недра системы управления. — А картографирование пусть благополучно провалится в тартарары. Жили же как-то без подробной съемки этого проклятого всеми богами района, и еще проживем как-нибудь. Здоровье — оно, знаете ли, дороже. Тем более, если речь идет о здоровье молодых и красивых женщин… Черт! Ну где же в конце концов этот распроклятый телескоп? Не то, не то… Ага, кажется, вот он…»

Алексей торопливо выдернул из гнезда первый блок и сунул в приемную щель тестера. На верхней панели прибора спустя секунду зажегся яркий зеленый огонек.

«Исправен, — подумал Алексей, засовывая блок обратно и хватаясь за следующий. — Обидно, что на базе никто так и не сумел определить причину поломки. Телескоп в какой-то момент просто вырубился, и все. Так что теперь, к великому сожалению, придется проверять все подряд. Та-ак… этот тоже в порядке. Что ж, продолжим наш скорбный труд…»

Лишь пятый по счету электронный блок заставил индикатор на панели тестера загореться ярко-красным тревожным светом, свидетельствующим о полной неисправности.

— Дороти! — сказал Алексей, протягивая руку за спину. — Блок RA-17, быстро!

В ладонь ему тут же лег стандартный залитый противорадиационной смолой прямоугольник с лазерной гравировкой на прозрачном боку: RA-17.

«Что ж, весьма расторопна, — оценил Алексей способности напарницы. — На подхвате годится. Однако для космического десанта одного этого все-таки мало.»

Он быстро установил исправный блок на положенное ему место и совсем уже взялся за следующий, когда внезапно услышал в наушниках невозмутимый голос Дороти:

— Индикатор желтый. Помнится, ты утверждал, что сейчас самое время бежать.

Алексей тут же бросил взгляд на свое предплечье и убедился в правдивости ее слов.

«Вот же черт! — в замешательстве подумал он. — Все-таки не повезло. И как я сам не заметил?.. Расслабился, вообразил себя многоопытным всезнайкой… Черт, черт! Именно по этой причине здесь и происходят все неприятности. А Дороти молодец.»

Он раскрыл уже рот, чтобы отдать приказ, когда в наушниках неожиданно раздался тревожный зуммер. Базовая станция номер двадцать шесть наконец-то соизволила выдать предупреждение об эвакуации.

— Бросай все и быстро в машину! — крикнул он напарнице, одновременно вырубая надоедливый звук. — Бегом!

Дороти развернулась и торопливым шагом направилась к антиграву.

— Быстрее! — рявкнул Алексей и, убедившись, что команда выполнена, схватился за массивную крышку блока управления станцией, валяющуюся на гладкой блестящей поверхности прямо под ногами.

«Не годится оставлять здесь все нараспашку, — думал он, с трудом водружая металлическую защиту на место. — Вот погорит вся эта суперсовременная электроника к чертовой матери, астрофизики тогда живьем с меня шкуру спустят. Надеюсь, несколько лишних секунд погоды не сделают.»

Закончив работу, он быстро забрался в машину и запустил двигатель. Антиграв развернулся к предательскому Пифону кормой и, набирая скорость, понесся над зеркальной равниной.

«Быстрее, быстрее, — подгонял Алексей сам себя. — Очень не хотелось бы загреметь в лазарет… нашим коновалам только попадись в руки. Тело, может, и приведут в порядок, зато душу вынут наверняка, можно даже не сомневаться. А уж про эвакуацию на Землю вообще думать противно, ничего кроме почетной отставки по состоянию здоровья меня там не ждет. Нет уж, лучше поиграем еще в догонялки с распроклятым Пифоном, рано ему праздновать победу.»

Он бросил быстрый взгляд на индикатор радиации и буквально облился холодным потом. Ничего подобного ему видеть еще не приходилось. Центральная часть шкалы по-прежнему горела ядовитой желтизной, однако по краям уже начало разливаться оранжевое сияние, набиравшее силу с каждой секундой.

«Какова же мощность настигшего нас удара? — ошеломленно думал он. — И куда смотрели ученые предсказатели с базы? Семь часов, мол, гарантируем… Гаратируют они… самим-то не стыдно? Какие семь часов, когда прошло от силы два с половиной… По кишкам жертвенных животных гадали… или на кофейной гуще?.. Авгуры, так вас и так через колено…»

Алексей, не глядя, включил передатчик и громко произнес:

— Борт R-43 вызывает базу, борт R-43 вызывает базу… Внезапный лучевой удар, оранжевый уровень. Эвакуация на точку двадцать шесть. База, прием…

Несколько томительных секунд истекли в полной тишине. Алексей почти физически ощущал, как его сообщение летит сквозь мировой эфир от одного ретранслятора к другому туда, на ночную сторону планеты, где сейчас так уютно и относительно безопасно… и где безумно хотелось бы очутиться прямо сейчас.

В наушниках вдруг захрипело, заскворчало, и раздался далекий, однако прекрасно различимый голос девушки-диспетчера:

— Борт R-43, говорит база. Подтверждаю оранжевый уровень опасности. Рекомен…

— Алексей! — внезапно ворвался в эфир новый, прекрасно знакомый голос. — Говорит Грег, ответь…

— Слышу тебя, Грег. Что происходит?

— Полная катастрофа! Кора Пифона вскрылась чуть ли не на половине экватора! Предположительно, падение разогнанного до релятивистских скоростей астероида. Астрофизики здесь буквально с ума сходят, одни чуть ли не по стенам бегают от возбуждения, а другие рвут на себе последние волосы. И никто не берется предсказать не только максимальный уровень излучения, но даже то, когда это безобразие, наконец, закончится. Поэтому зарывайтесь на все тридцать три метра, и помоги вам Бог…

— Принято, Грег, — угрюмо сказал Алексей. — Конец связи.

— Все так плохо? — спросила Дороти.

«А ты как думаешь?! — хотелось крикнуть Алексею. — Тебе даже покрасневшая шкала ни о чем не говорит?»

Однако он сдержался и коротко ответил:

— Да. Хуже еще не бывало.

Дороти ничего не ответила и окончательно притихла, уставившись на летящую с бешеной скоростью равнину. Алексей боялся даже предположить, что в эту минуту творится в голове у его напарницы.

Антиграв неожиданно клюнул носом и начал отчетливо забирать влево, явным образом уклоняясь от прямого маршрута к базовому лагерю.

— Черт! Этого нам еще не хватало!

Алексей стиснул зубы и попытался вернуть машину на прежний курс, однако не слишком преуспел. Похоже, Пифон сумел-таки добраться до самого уязвимого узла в системе управления и теперь радостно скалился вдогонку во всю ширину своей радиоактивной улыбки. Выпускать из лап законную добычу он явно был не намерен.

— Что случилось? — осведомилась Дороти, и Алексей в который раз не мог не поразиться ее удивительному спокойствию. Миссис Найт вела себя так, словно ничего особенного не происходило и на самом деле ни ей, ни ее командиру не угрожала сейчас смертельная опасность. Словно возникла какая-то совершенно незначительная поломка на обычном прогулочном катере где-нибудь на просторах Красного или Средиземного моря… сейчас механик все исправит, и капитан вновь направит послушный его воле корабль наперерез волнам и ветру…

«Она что, совсем дура? — раздраженно думал Алексей, беззуспешно пытаясь вернуть себе управление взбесившейся машиной. — Не видит или не понимает, что происходит? Безусловно, такое тоже может быть, хотя почти невозможно представить себе столь простодушного, почти до идиотизма, десантника. В этом смысле куда логичнее выглядит диаметрально противоположная ситуация: наша великолепная миссис Найт владеет эмоциями до такой степени, что обзавидуется любой профессионал. Черт ее разберет…»

— Управление вот-вот окончательно накроется, — сквозь зубы процедил он. — Похоже, добраться до лагеря мы уже не успеем.

Экран навигатора внезапно ярко вспыхнул и погас. Антиграв дернулся как раненое животное и сильно накренился на левый борт. Алексей лишь крепче сжал зубы, ощущая полное бессилие перед лицом неумолимых обстоятельств. Пришла пугающая мысль, что Пифон, судя по всему, на сей раз одержит несомненную победу.

— Постарайся вывести нас поближе к горам, — сказала Дороти, и Алексей впервые ощутил в ее голосе нотки волнения. — Вдруг нам удастся зарыться на те самые три метра.

«Можно подумать, без тебя я никак не догадался бы, — с раздражением подумал он. — Главное — успеть, пока еще хоть что-то работает.»

Он в который раз попытался выровнять строптивую машину и в какой-то миг ему даже удалось обрести над ней кратковременный контроль… А затем пульт погас. Весь, сразу…

— Держись! — успел крикнуть он за секунду до того, как летевший на бешеной скорости антиграв косо ударился о поверхность.

А потом наступила тьма.