Баллада о Лорелее

Глава 4

Катер стремительно поглощал километр за километром. Алекс вел машину над непроходимыми джунглями Лорелеи, выжимая из двигателя все, на что тот был способен. Различить вблизи какие-то детали пейзажа не представлялось возможным, под днищем катера мелькал сплошной зеленый ковер, и только в стороне, немного поодаль, отчетливо просматривались возвышающиеся над растительным морем верхушки отдельно стоящих исполинских деревьев и ослепительно блестящие в лучах Маленькой Лоры зеркальные поверхности многочисленных озер и речек.

Катя, поджав губы, молча смотрела на эту красоту, почти не замечая ее. Алекс тоже молчал, лишь иногда перебрасываясь короткими фразами с наземными службами и выслушивая инструкции, поступающие из штаба спасательной операции.

Наконец, он оторвал взгляд от приборов и повернулся к своей спутнице.

— К сожалению, никакой информации о личности пилота пока нет. Известно лишь, что над Долиной сегодня работали не менее десятка экскурсионных автобусов, принадлежащих трем различным фирмам.

Катя не ответила.

Алекс посмотрел на нее долгим внимательным взглядом. Душевное состояние Катерины начинало внушать ему нешуточные опасения.

— Кэт… не стоит расстраиваться раньше времени. — сказал он. — Ведь ничего определенного пока неизвестно. Может быть, это и не Рон вовсе…

Катя медленно повернула голову.

— Вы знаете, что именно там произошло?

— Синдром Бергмана-Флетчера, — ответил Алекс и отвернулся. — Настиг пилота, когда автобус находился на высоте примерно трехсот метров… Кэт, успокойтесь, пока еще нет никаких подробностей катастрофы. С чего вы взяли, что это Рон?

— Я знаю, — упрямо ответила Катя.

Возразить на столь убийственный аргумент было нечего. Снова воцарилось безмолвие, нарушаемое лишь ровным гулом двигателя и тонким свистом воздуха за обтекателем кабины. Потом Алекс, не глядя на Катерину, начал говорить.

— Сегодня утром пришла информация из наших лабораторий. Теперь «Celestial Food» придется весьма туго. Наконец-то мы сможем прижать их всерьез, а, в лучшем случае, и вообще прикрыть эту лавочку. Стопроцентно доказано, что убийственный синдром — порождение нашего Arbor fern. Вот уж воистину уникальное растение, просто неисчерпаемое на сюрпризы!

Алекс говорил негромко, его голос едва перекрывал шум двигателя, но слова оказались столь весомы, что, похоже, сумели-таки достучаться до сознания Катерины. Она повернула голову и уставилась на своего спутника пристальным взглядом, явно ожидая продолжения.

— Независимая экспертиза показала, что торн имеет свойство накапливаться в организме курильщика и в основном именно в мышечных тканях. Судя по всему, существует некая предельная концентрация, после которой синдром становится неизбежным. Образно говоря, критическая масса. К сожалению, конкретное значение этой величины установить практически невозможно, для каждого отдельного человека оно свое. Иными словами, один курильщик может употреблять торн годами, и с ним ничего особенного не случится. А другому хватит всего лишь пары сигарет. Так что никаких предсказаний и никаких рекомендаций.

Алекс коротко глянул на Катерину, убедился в том, что полностью завладел ее вниманием, и продолжил:

— Эти данные получены в наших лабораториях еще месяц назад. А теперь то, о чем стало известно буквально вчера. Оказалось, чтобы запустить механизм разрушения, нужен некий внешний фактор, своего рода взрыватель или, скажем, спусковой крючок. Детонатор. После достижения предельной концентрации торн словно дремлет и ждет своего часа, никак себя не проявляя в ожидании того самого постороннего воздействия. И как только на сцене появляется детонатор, взрыв следует незамедлительно. Главная трудность как раз в том, что до сих пор никак не удавалось определить, что же именно способно сыграть роль спускового механизма. Рассматривались самые разнообразные, порой просто экзотические варианты. Все впустую. И вот, наконец…

Он снова взглянул на Катерину. Она сидела на месте второго пилота в напряженной позе и смотрела прямо перед собой. Однако, Алекс был убежден, что она не пропустила ни слова из его рассказа.

— Это пыльца, — сказал он. — Да-да, та самая золотистая пыльца, что покрывает целые гектары в Долине Тысячи радуг. И которая ответственна за чарующее, воистину волшебное зрелище, которым мы с вами наслаждались накануне вечером. Человеку с предельной концентрацией торна в мышечных тканях достаточно сделать всего лишь один вдох пропитанного пыльцой воздуха, и готово — синдром Бергмана-Флетчера обеспечен.

Последние слова Алекса произвели просто ошеломляющий эффект. Катерина смотрела на него огромными круглыми глазами, а уголки губ слегка подрагивали. Да она же в ужасе, подумал Алекс.

— Что с вами, Кэт? — спросил он. — Вам плохо? Снова я вас напугал…

Она отрицательно покачала головой. Впечатление создавалось такое, что слова комом застряли у нее в горле, она хочет и никак не может сказать что-то очень и очень важное, что-то такое, от чего зависит сама жизнь. Алекс встревоженно поглядывал в ожидании, когда же, наконец, ей удастся преодолеть спазм.

— У вас есть медицинская повязка? — голос Катерины прозвучал глухо и еле различимо на фоне шумов.

— Повязка? — Алекс скорее догадался, чем услышал. — Какая повязка? Зачем?

— Обычная медицинская повязка, респиратор… хоть что-нибудь…

Алекс смотрел на Катю в полной растерянности. Некоторое время они буравили друг друга взглядами, а потом в его глазах, наконец, возникло понимание.

— Хм, — сказал он. — Признаюсь, весьма неожиданно… Ну что же, я разворачиваюсь. Вам противопоказано появляться в Долине.

— Нет! Я должна быть там несмотря ни на что. Все, о чем я прошу — повязка или респиратор.

Алекс долго молчал. Потом, видимо, принял решение и сунул руку куда-то за сиденье.

— Вот, берите, — сказал он, протягивая Катерине прозрачную маску с воздушными фильтрами по бокам. — Противогаз, гораздо эффективнее любого респиратора.

— Спасибо, — Катерина взяла маску, повертела в руках и, наконец, положила на колени. — Я, наверное, должна объяснить…

— Нет, — ответил Алекс. — Не стоит. Я понимаю.

— Ничего-то вы не понимаете, — Катя помолчала, собираясь с духом, потом тяжело вздохнула и продолжила. — Я заканчивала восьмой класс школы и была всего лишь глупой неопытной пятнадцатилетней девчонкой…

Вечер обещал быть томным.

И зачем, спрашивается, я согласилась на эту авантюру. Ведь с самого начала было ясно, что ничего хорошего из нашего предприятия не выйдет. Это все Лерка. Уговорила сначала Женьку, а уж потом они обе принялись обрабатывать меня, да так, что не удавалось вставить ни единого словечка. Мол, чего тут бояться, не дрейфь, прорвемся, где наша не пропадала. Ну, не получится, так не получится, значит, не судьба. Зато в случае удачи… М-мм… Обзавидуются все девчонки в нашем классе. Да что там, во всей школе! Представляешь? Вот это будет бомба! Как? Не знаешь, что надеть? Ну, я тем более не знаю… сама прикинь, подруга. Думаю, нужно что-нибудь этакое… покороче и посексуальнее. Вот-вот, в самый раз. Ну-ка, давай примерим. Ух ты, наша скромница… А говорила, ничего нет.

Н-да. Уболтали. Вот и торчим здесь уже целых двадцать минут, а Лерка как в воду канула. Ей-то что, исчезла с глаз долой, и хоть трава не расти, а вот нас с Женькой не дай бог заметит кто-нибудь из знакомых. Тогда точно, пиши пропало, хлопот не оберешься. И нам еще сильно повезет, если не нажалуются родителям или паче того, не сообщат в школу. Э-эх, черт бы побрал эту Лерку с ее дурацкими идеями, да и меня с ней впридачу. Нечего было соглашаться, а то взяли, что называется, «на слабо». И Женька тоже хороша. А еще лучшая подруга. О-хо-хо-о-о!

Неоновый дождь сияющим водопадом обрушился откуда-то сверху, разноцветные светящиеся струи почти полностью перекрыли темную пещеру входа, ударились о мостовую и рассыпались быстро гаснущими каплями. Наверху медленно разгорелась надпись: «Ночной клуб „Русалка“ приглашает…», а затем жаждущим взорам явилась и она сама, что называется во всей красе, с зеленым хвостом из сверкающей чешуи и длинными, по пояс, белокурыми волосами, целомудренно прикрывающими острые, вызывающе торчащие аппетитные груди. Голографическая русалка состроила глазки, призывно улыбнулась потенциальным посетителям, взбила руками длинные локоны, открыв на неуловимо краткий миг то, что до поры до времени было спрятано от любопытных глаз, и тут же нырнула головой вниз, прямо под мостовую, ударив на прощание длинным рыбьим хвостом. Только мелкие пузырьки потянулись куда-то вверх, а затем свечение медленно угасло. Остались лишь размеренно колыхавшиеся водоросли по сторонам пещеры и горящая зеленым надпись: «Русалка».

Мы с Женькой перевели дух. Да-а, неожиданно и, ничего не скажешь, красиво. И маняще. Только предкам-то пополам с преподами ничего не докажешь, как ни старайся. Не стоит даже и заикаться о том, что мы, мол, уже достаточно взрослые, и ночной клуб — самое место для того, чтобы повеселиться как следует. Вот увидят нас здесь в компании этой русалки… О-о-о… это будет настоящая катастрофа, можно сказать вселенского масштаба. Даже страшно представить, что скажет дядя Леша. И тем более, о чем промолчит. Лучше об этом вообще не думать.

Ну где же эта Лерка, в конце-то концов! Обещала все устроить, а сама…

А, вот она, явилась наконец-то. Что-то выражение лица у тебя, подруга, не слишком-то обнадеживающее. И смотришь ты куда-то в сторону… И плетешься нога за ногу… Н-да, никаких радостных известий явно ожидать не следует. Ну, да может оно и к лучшему.

— Ну что, как там наши дела? — Женька в нетерпении подскочила к Лерке и подхватила ее под руку. Она, видимо, до последнего не хотела верить в столь очевидный провал задуманной операции.

— А, полный облом, — с досадой ответила Лерка. — Этот охранник… урод… Не положено, не положено, — передразнила она. — Приходи, говорит, подруга, годика через три. И как они возраст наловчились определять, заразы. Что у них там, компьютер в голове или что? Я уж и так к нему, и этак. И глазки строила, и прижималась всякими местами… Не, без толку, пустой номер. Ах, ах, вдруг кто проверит? Мне, говорит, из-за тебя место терять неохота. Вот исполнится восемнадцать, тогда пожалуйста, с превеликим, мол, удовольствием. Да кому ты тогда будешь нужен! — Лерка повернулась лицом к входу и продемонстрировала невидимому отсюда охраннику средний палец, сопроводив это действо парой нецензурных эпитетов. — Тогда мы и сами как-нибудь обойдемся! Козел…

— Ладно, уймись, — удерживать разбушевавшуюся Лерку оказалось не так-то просто. — Ну, нет так нет, ничего страшного… Хватит орать, я сказала! А то накличешь еще кого-нибудь на нашу голову.

Лерка посмотрела вокруг бешеными глазами, однако притихла. Видимо, сообразила, что так можно и в полицию загреметь. А оно нам надо?

— И что теперь? — безнадежно спросила Женька. Как будто и так не ясно. По домам, и баиньки, что же еще.

— Не, вы как знаете, а я домой не пойду, — заявила Лерка, озираясь по сторонам. — Чего я там не видела? Опять лесопилка начнется: где была, да с кем и что делала… Да пошли они со своими советами в…, сегодня у меня другое настроение. Я гулять хочу, и пропади оно все пропадом. Эх, жаль, Майкл мой сегодня в ночную смену, а то завалились бы сейчас к нему, и весь разговор…

— Можно ко мне, — робко предложила Женька. — Родителей до понедельника дома не будет. Отдыхать укатили на Рейнское море.

Отставать от подруг очень уж не хотелось, поэтому я тоже поспешно добавила:

— И у меня дядя Леша в рейсе. На целую неделю.

— Зашибись! — Лерка в полном восторге хлопнула в ладоши. — Живем, подруги! Только сначала нужно кое-чем запастись… Давайте деньги, я сейчас сбегаю.

— Дохлый номер, — сказала я. — Не дадут. Получится как с охранником, если не хуже. Приходи, скажут, девочка, годика через три-четыре-пять… А то еще полицию вызовут.

— Посмотрим, — мрачно сказала Лерка, зажала деньги в кулаке и ринулась в раскрытые двери ближайшего магазина, как раз напротив «Русалки». Минут через десять она вынырнула обратно, и даже издалека было заметно, что да, на этот раз рискованное мероприятие удалось как нельзя лучше. Лерка с гордостью продемонстрировала нам содержимое своей сумки, на дне которой соблазнительно поблескивало стекло.

— Ну вот, а вы сомневались, — сказала она. — Не только ничего не спросили, но даже не поглядели в мою сторону. Не то что этот урод… — Она злобно сверкнула глазами в сторону клуба, в недрах которого за вновь осыпавшимся неоновым дождем скрывался ненавистный охранник. — У-у… недоделанный.

— Хорош материться, — сказала я. — Проехали уже. Ну так что, ко мне или к Женьке?

— А, без разницы. Давай к тебе. Все-таки гарантия, что никто раньше времени не вернется. Я так понимаю, твой дядя Леша сейчас где-то там? — Лерка покрутила пальцем над головой.

— Да, на Наяде.

— Ну вот, просто замечательно. Тогда вперед, и с песней.

А дальше все покатилось как нельзя лучше. Завалили ко мне, немедленно приглушили в комнате свет и врубили музыку на радость спящим соседям… Выпили по первой, затем по второй, и так все сразу захорошело… Вот она, жизнь! И никакой «Русалки» не надо. У нас тут теперь свой ночной клуб, «Три зажигалки» называется… Дружно сплясали под модную в этом сезоне группу «Полный отрыв» и разлили еще по одной. Утомленная Лерка повалилась на обширный диван и тут же задрала ноги на спинку. Надо сказать, ноги у нее что надо, есть на что посмотреть и есть что показать. Что она, кстати и делает при каждом удобном и не очень удобном случае.

— Все просто зашибись, — резюмировала она, закатив глаза к потолку. — Еще бы Майкла моего сюда с парочкой друзей для вас, и вообще был бы полный э-э-э… пушистый северный зверь.

— Да, м-мужиков не хватает… — Похоже, Женьке наливать больше не стоило. Да и мне, кстати, тоже.

Как назло, в холодильнике шаром покати, а из всей закуски в наличии только конфеты. Э-эх, не подумали, а ведь рядом с магазином были… ну, да теперь уже поздно после драки кулаками махать. Ладно, прорвемся как-нибудь. Вот только в школу завтра с утра…

— А твой М-майкл… он как, ничего? — Женька вольготно развалилась в кресле рядом с диваном. Было заметно, что она прилагает поистине героические усилия, чтобы сфокусировать взгляд на подрагивающем в правой руке бокале. — Вы уже ц-целовались?

Лерка обиженно фыркнула.

— Скажешь тоже… Поцелуйный период у нас закончился еще месяц назад. Бери выше.

Женька подняла глаза к потолку, ничего не обнаружила и с трудом перевела взгляд на ухмыляющуюся Лерку.

— Куда это — выше?.. Не поняла, так у вас что — все было, что ли? Он тебя… — она сделала недвусмысленный жест. Ай-да Женька, не ожидала я такого от нее, никак не ожидала.

— Не он меня, а мы с ним, — поправила Лерка. — Ну да, было. Все, как положено.

— Ну ты, п-подруга, даешь… И не страшно?

— Страшно? — удивилась Лерка. — Не-а. Я бы сказала, страшно приятно. Да если бы я знала, что секс способен доставить столько удовольствия, я бы начала это делать еще года два назад.

— А ну-ка, давай-давай, рассказывай, — оживилась Женька. — Желательно с подробностями.

Тут я почувствовала, что пора вмешаться, иначе Лерка с ее склонностью к ненормативной лексике сейчас такого наговорит…

— Прекрати, — обратилась я к Женьке. — Как не стыдно.

— А ч-чего такого? — отступать от своего она никак не желала. — Интересно же… как у них там все… И опыт, — она показала мне указательный палец и покачала им из стороны в сторону. — П-пригодится когда-нибудь.

Тут мне самой вдруг страшно захотелось узнать, а как же это бывает на самом деле. Вкусившая запретные плоды подруга неожиданно перестала быть простой одноклассницей и предстала передо мной в чрезвычайно притягательном ореоле героини-любовницы. Мудрой и опытной.

Лерка неторопливо убрала ноги со спинки дивана и села, поочередно разглядывая нас с Женькой.

— Да я, в общем-то, не против. Могу и рассказать, если хотите. Только учтите, мой опыт для вас совершенно бесполезен. Словами тут ничего не передашь. Пока сами не попробуете, не поймете.

— Сами? — Женька поставила бокал на пол рядом с креслом и заозиралась по сторонам, словно что-то выискивая. — Это идея… А с кем? Нет же никого…

И слава богу, что нет. Моя лучшая подруга явно созрела для того, чтобы устроить нам здесь показательный эротический сеанс.

— Ну, а вообще, есть у вас хоть кто-нибудь на примете? Ну тот, с кем вы могли бы… — Лерка переводила взгляд с Женьки на меня и обратно.

— Не-а, — грустно ответила Женька. — Нет у меня никого, не нравится мне никто… Но это вовсе ничего не значит! А вот у нее есть, — она ткнула пальцем в мою сторону. — Думала, никто не замечает, как ты на Кольку Соловьева засматриваешься? Не-ет, от меня, п-подруга, не скроешь, я все вижу…

Тут я почувствовала, что краснею. А мне-то казалось, никто ни о чем не догадывается… Черт, а вдруг и он тоже? Да нет, быть того не может… я бы поняла. Мои робкие попытки обратить на себя хоть какое-то внимание Ник игнорировал с полнейшим равнодушием.

— Так это правда? — засмеялась Лерка. — Ай-да, тихоня наша. Да не тушуйся ты так, все нормалек… Значит, Колька, говоришь. Кто бы мог подумать… Хотя парень он ничего, красавчик. Одобряю. Правда, мне лично одноклассники абсолютно по барабану. Молоды еще, а я люблю постарше, вот как Майкл, например. Но, конечно, это дело вкуса.

— Он ничего не знает, — мрачно сказала я. — И не должен узнать. Во всяком случае, не от вас.

— Так вы, значит, еще даже не целовались? — Лерка разглядывала меня с каким-то новым интересом, словно и не учились мы с ней в одном классе и не знали друг друга как облупленных.

— А как насчет того, чтобы заполучить его в свою постель? Тебе же хотелось бы узнать, какой он любовник? Сознайся, подруга, наверняка ведь думала об этом? Ну хотя бы раз… Хм, вижу, что думала, не отпирайся. Так я могу это устроить. Запросто.

— Да ты что? Как можно! — в полной панике я замахала на Лерку руками. — Даже не думай!

— Тише, тише, не волнуйся ты так. Никто ничего не узнает. Даже он.

— Как это? Ничего не понимаю… Ты что, загримируешь меня, что ли?

— Под русалку, — хихикнула Женька. — Но без хвоста.

— Есть одно средство. Называется торн. Выкуриваешь сигаретку, и все радости секса с любимым человеком к твоим услугам. При этом сам он ни о чем даже подозревать не будет. Очень удобно. Выбираешь объект вожделения, и вперед. Ну как, согласна?

Лерка пошарила в своей сумочке и извлекла на свет небольшую картонную коробочку. Откинув крышку, она вытащила одну из сигарет и протянула мне.

— Не робей, подруга. Надо же когда-нибудь начинать.

— Это что? Дурь? — теперь я смотрела на Лерку почти со страхом. Женька тоже странно притихла и поглядывала на нас из своего кресла огромными округлившимися глазами. Похоже, спиртное выветрилось у нее из головы в одну секунду. — Убери немедленно. Никакие наркотики мне не нужны.

— Сама ты… дурь, — ответила Лерка. — Вовсе это не наркотик. Абсолютно безопасно, никакой физической зависимости, гарантирую. Сама пробовала, и не раз. Рассматривай это… ну как исполнитель желаний, что ли.

— Ага. А расплачиваться чем придется за подобное удовольствие?

— Ничем. Я угощаю.

— Да я вовсе не об этом.

— Знаешь что, — Лерке, кажется, уже надоело меня уговаривать. — Не хочешь, не надо. Мое дело предложить. Знала бы ты, что теряешь.

Она сунула сигареты обратно в сумочку и потянулась к бутылке.

— Ну что, вздрогнем что ли?

— Постой, — я облизнула пересохшие губы. — Так говоришь, абсолютно безопасно?

— Катька, не смей, — еле слышно прошептала Женька.

— Но я хочу попробовать. Да не волнуйся ты за меня, с одного раза точно ничего не будет. Так ведь?

— Ну вот, другой разговор, — Лерка снова протянула мне сигарету. — Не только с одного, но и с пятого, и с десятого… вообще ни с какого. Даже головной боли не заработаешь. Говорю же — безопасно.

Я взяла сигарету и повертела ее в пальцах.

— Ладно, говори, что нужно делать.

— Для начала ложись куда-нибудь поудобней… в постель, например, или вот на диван, — засуетилась Лерка. — Главное, чтобы не упасть. Вот так, давай сюда… так… так… зашибись. После пары затяжек сознание начнет уплывать, но ты не бойся, так и должно быть. И в этот момент нужно представить себе все, что мечтаешь увидеть и что мечтаешь испытать. Например секс с твоим обожаемым Колей. Можно без подробностей. А дальше расслабься и наслаждайся по полной. Поверь, все сбудется, и ты сама не сможешь отличить иллюзию от реальности. Ну что, поехали?

— Поехали.

— Потом расскажешь, как все прошло, — Лерка хихикнула и покосилась на Женьку. — В подробностях. Интересно же…

Она щелкнула зажигалкой, и по комнате сразу распространился чуть сладковатый запах с привкусом ванили.

Я глубоко затянулась и тут же закашлялась с непривычки. Лица подруг начали расплываться и отдаляться, пока, наконец, окончательно не исчезли в туманной голубоватой дымке, затопившей, казалось, всю вселенную. Я затянулась еще раз и попыталась воспроизвести в голове ситуацию, о которой давно и безуспешно мечтала…

На первый урок я едва не опоздала. Лерка с Женькой ушли на рассвете, чтобы успеть переодеться. В самом то деле, не в наших же нарядах заявляться в школу! Думаю, педагогический совет такого просто не вынесет.

Что происходило на уроке, я плохо помню, потому что в голове снова и снова прокручивались события сегодняшней ночи. Украдкой я бросала взгляды в сторону Коли Соловьева и каждый раз невольно краснела и поспешно отворачивалась. О, господи! Неужели мы действительно провели ночь в одной постели и делали то, чего взрослые делать в нашем возрасте категорически не рекомендуют? Да нет, ведь все это не наяву, а словно бы понарошку. Однако, мне самой в это не верилось, все ощущения и эмоции подтверждали реальность произошедшего. Казалось странным, что Коля даже не подозревает о том, чем мы всего лишь несколько часов назад занимались в моей постели.

На перемене ко мне подошли Женька и Лерка.

— Ну, ты как, подруга, оклемалась? — спросила Лерка.

— Не верю, что я делала это.

— Если я верно поняла слово «это», то можешь не сомневаться — делала. А в реальности или нет — да какая разница, если отличить невозможно. Повторить хочешь?

— Да.

— Я бы тоже не возражала, — добавила Женька. Видимо, то обстоятельство, что со мной явно ничего страшного не случилось, а скорее, даже наоборот, окончательно ее успокоило и придало смелости. — Можно?

Лерка засмеялась.

— Все можно. Только, во-первых, никому ни слова. В таких делах полиция, сами знаете… буквально землю роет. Могут и посадить. А во-вторых… За удовольствия надо платить. Майкл, конечно, может достать еще, но это будет стоить денег.

— Хорошо, — сказала я. — Деньги будут, дядя Леша меня в этом вопросе почти не ограничивает. И на Женькину долю тоже возьми, я заплачу. А то так и не узнает, в чем женское счастье.

— Почему это не узнаю, — обиделась Женька. — Только вам, что ли, можно…

— Так ты же сама говорила, что у тебя никого нет, — удивилась Лерка. — С кем же ты будешь… э-э-э… общаться?

— А тебе-то какая разница. Вот с ним, — Женька кивнула в сторону одноклассника. — Или вот с ним, — кивок в сторону учителя истории, перекладывавшего на подоконнике какие-то бумаги.

Лерка расхохоталась.

— А у тебя губа не дура, — сказала она. — Учитель — это круто. Ладно, договорились. Несите деньги.

— Ты, наверное, считаешь меня развратной дурой?

Алекс пожал плечами.

— Не мне тебя судить.

— Неужели ты не помнишь себя в пятнадцать лет, когда все мысли заняты только одним: как бы затащить предмет своего обожания в постель? Или я не права?

— Возможно. Даже, скорее всего, так и есть. Вот только не все ради удовлетворения своей страсти прибегают к наркотикам.

— Говорю же — была дурой.

Алекс промолчал.

Катерина грустно усмехнулась и сказала:

— Осталось рассказать совсем немного. Как ты, вероятно, догадываешься, курить торн я стала чуть ли не ежедневно. И даже не отдавала себе отчета в том, что уже не могу отказаться от него при всем желании. Да и мыслей таких попросту не возникало. Зачем отказываться? Ведь это так приятно.

Мои иллюзорные ночи с Колей становились все более смелыми и разнообразными. Я уже не краснела, встречаясь с ним взглядом. Напротив, теперь с моей стороны это стало чем-то вроде игры. Мол, вот же глупый, даже не подозреваешь о том, что могло быть твоим. А знаешь, в какой позе мы делали это сегодня? А как насчет секса втроем? Хочешь, пригласим Женьку? Или Лерку? Ну, или кого-нибудь на твой выбор. А давай нашу учительницу по литературе! А что, в свои двадцать восемь Аннушка еще очень и очень даже ничего.

Так продолжалось без малого два года. Я почти забросила учебу, появились тройки, которые раньше и за отметки-то не считала. Учиться стало попросту неинтересно.

А потом случилось неизбежное. Меня застукал дядя Леша, как назло вернувшийся с работы раньше времени. Ситуацию он оценил сразу и безошибочно. Не было ни криков, ни какого-либо особенного выяснения отношений. Ничего. Просто через два дня мы сели в рейсовый звездолет и отправились на Землю. Уж не знаю, как он решил вопрос со своей работой. Думаю, это было куда как не просто. Тем не менее, ни одного упрека я так и не услышала.

К счастью, на Земле нет торна, поэтому волей-неволей пришлось возвращаться в реальность. Я закончила школу, поступила в художественное училище, а потом встретила Рона… Какая же все-таки ирония судьбы, что после стольких лет я снова оказалась здесь, на Лорелее. И снова столкнулась с той же проблемой…

Далеко впереди, прямо по курсу, проступили контуры гор, у подножия которых раскинулось огромное озеро. А вот и знакомый водопад… и радужные пузыри над ним. Долина Тысячи радуг.

— Надень маску, — сказал Алекс. — Мы почти на месте.

Катерина послушно выполнила указание. Вопреки ожиданиям маска почти не затрудняла дыхание.

Алекс сверил курс по приборам и короткими отрывистыми фразами переговорил о чем-то со штабом. Катя не прислушивалась, обратив все внимание на долину. Где-то там лежит разбитый автобус с туристами… И Рон… ее Рон. Господи, сделай так, чтобы он оказался жив… Хотя нет, что я говорю. Лучше смерть, чем этот проклятый синдром… О, Боже! В страшном сне не могла представить, что когда-нибудь буду молить о смерти.

Катер развернулся над склоном очередной горы и резко пошел на снижение. И тогда Катя увидела.

Автобус лежал, накренившись на левый борт, носовая часть с кабиной пилота отсюда, с высоты, казалась разбитой вдребезги. При падении машина повалила несколько деревьев, так что вокруг образовалось нечто вроде небольшой поляны, у самого края которой приткнулся глайдер с красным крестом на борту, а рядом расположилась большая машина со спасателями. По всей поляне бродили люди, и далеко не все они были в знакомой темно-синей форме.

Алекс развернул машину над поляной и аккуратно посадил ее рядом с медицинским глайдером.

— Прибыли, — сказал он, заглушив двигатель. — Идем, Кэт.

Они выбрались из кабины и направились к месту крушения, с трудом выискивая дорогу через бурелом. Однако, не успели пройти и десяток шагов, как навстречу, словно из-под земли, выскочил один из спасателей и преградил путь. Алекс мягко отстранил Катю в сторонку и выдвинулся вперед.

— Привет, Дэвид, — сказал он. — Доложи обстановку.

А с Алексом, оказывается, не так все просто, отметила про себя Катерина. Не рядовой он, каким хотел казаться, далеко не рядовой. Ишь как вытянулся перед ним этот Дэвид.

— Инцидент произошел, когда автобус находился на высоте около трехсот метров над Русалочьим озером. Пилот вначале почувствовал легкое недомогание, а через несколько секунд внезапно потерял сознание. Это подтверждается диспетчерами, обслуживающими маршрут. Затем неуправляемая машина в течение двух с половиной минут продолжала полет, пока на ее пути не оказался вот этот склон. Жертв нет. Пострадавших пятьдесят два человека, все туристы. Им сейчас оказывается медицинская помощь. Пилота извлечь из разбитой кабины пока не удалось, мы как раз работаем над этим.

Дэвид покосился на противогаз Катерины, сглотнул и добавил:

— Им сильно повезло, пилот оказался что надо. Не представляю, как ему удалось, но перед самым падением он все-таки сумел сманеврировать и погасить вертикальную скорость. Иначе без жертв точно не обошлось бы. Почти слепой, практически парализованный… Снимаю шляпу.

Катерина покачнулась. Алекс поддержал ее под локоть и снова повернулся к Дэвиду.

— Есть версии того, что случилось с пилотом?

— Версия только одна — синдром Бергмана-Флетчера.

— Откуда такая уверенность?

— Дело в том, что все водители перед вылетом проходят обязательный медосмотр. Его просто не допустили бы к работе, если бы возникли хоть малейшие сомнения. К тому же… Ходят слухи, будто синдром инициируется пыльцой, а этого добра здесь хоть отбавляй. Полный автобус. И еще… Хорошо известно, что водители иногда развлекают туристов, гоняясь за плавающими в воздухе пузырями. Когда машина натыкается на пузырь, тот лопается, и золотистая пыльца оседает на одежде и волосах пассажиров. Многим нравится. Даже окна специально открывают. В нашем случае именно это и имело место, опрос пассажиров подтверждает. Пилоту стало плохо почти сразу же, как пыльца заполнила салон.

— Его личность установлена?

— В туристическую компанию направлен запрос. Ждем ответа.

— Спасибо. Мы пройдем?

— Конечно, проходите, — сказал Дэвид, снова покосившись на маску Катерины. — Только осторожно, смотрите под ноги.

Вблизи разбитая кабина производила жуткое впечатление. Казалось абсолютно невозможным, чтобы хоть что-то могло уцелеть в этой груде покореженного и рваного металла. Катя и Алекс остановились чуть поодаль, наблюдая за тем, как двое спасателей режут, кромсают и отбрасывают в сторону зазубренные по краям листы обшивки.

Алекс украдкой наблюдал за своей спутницей, и ее состояние нравилось ему все меньше и меньше. Лицо Катерины под маской словно застыло, она наблюдала за работой остановившимся взглядом, и невозможно было понять, то ли она отдает себе отчет в происходящем вокруг нее, то ли целиком и полностью погрузилась во внутренний мир своих переживаний. Алекс обнял ее за плечи и привлек к себе, надеясь таким образом приободрить и хотя бы немного успокоить. Катя не отреагировала никак, даже не повернула головы.

Наконец, визг раздираемого металла утих, и спасатели нырнули в недра развороченной машины. Затем один из них снова выбрался наружу и крикнул:

— Носилки!

Тут же возникла деловая суета, кто-то куда-то побежал, что-то куда-то понес, а рядом с кабиной словно по волшебству появилась целая бригада медиков. Тело пилота с огромным трудом и величайшей осторожностью извлекли из груды обломков, уложили на носилки и со всей возможной в данных обстоятельствах поспешностью понесли в сторону машины с красным крестом на борту.

Катерина неожиданно очнулась от своего транса и рванулась следом, не обращая внимания на сучья и ветки под ногами. Алекс бросился за ней, опоздав лишь на пару секунд.

— Кэт, подожди! — крикнул он. — Стой, тебе говорят!

А, черт, не слышит. Или же не хочет слышать. Только бы не упала и не сломала ногу, руку или что-то еще. Например, голову.

Катя догнала носилки уже около медицинского глайдера. Алекс увидел, как она остановилась, часто дыша и прижимая руки к груди, как медленно, невыносимо медленно, склонилась над неподвижным телом и, наконец, взглянула в лицо того, кто еще недавно был пилотом экскурсионного автобуса.

Ноги у нее подкосились, и она начала заваливаться набок. Подоспевший Алекс подхватил ее под руки и бережно усадил прямо на землю.

— Не он, — сказала Катерина и потеряла сознание.