Белый туман

11

Мы с Владом шли по коридору в направлении конюшни. Меня обуревали странные чувства. Впервые в своей жизни мне хотелось послать куда подальше и свое чувство долга и свое предназначение и остаться здесь, в подземном дворце, рядом с самой прекрасной женщиной на свете. Внезапно из ниоткуда возникла Лиза.

— Отец, выведи коня Свена и подожди нас снаружи, мне надо с ним попрощаться, — с этими словами она схватила меня за руку и потащила куда то прямо через стену, где правда открылась дверь. Как только дверь за нами закрылась, она из своего комбинезона достала какую — то блестящую вещицу и приложила к подаренному мне браслету. Там что — то щелкнуло и браслет расстегнулся. Лиза ловко подхватила его на лету и тут же надела мне на руку другой браслет, который сняла со своей руки. Прижав палец к губам и предупреждая мои вопросы, она ловко его защелкнула у меня на запястье. Снятый браслет она положила ко мне в поясную сумочку и прижалась ко мне. Между поцелуями, которыми она осыпала мое лицо она умудрилась шепнуть:- Мой браслет никогда не снимай, а этот выбросишь куда нибудь в воду, только в воду, обязательно. Не хочу, что бы за тобой следили и манипулировали твоими поступками и твоей волей…

Из её слов я понял только одно, — снятый браслет надо будет обязательно выбросить в воду. Желание захлестнуло меня и я буквально сорвал с неё комбинезон… После того, как мы оделись и привели себя в порядок, Лиза со смехом сказала: — Знала бы мама в каком месте мы с тобой этим занимались, она б ужаснулась. — А что это за место, — поинтересовался я. — У нас эту комнату называют мертвецкой. И больше не спрашивай меня о ней. — Не буду, — согласился я, — ты только мне скажи, а куда дели тех, кто хотел напасть на меня? — Их оживят, сотрут память и они больше никогда не появятся на базе. Идем, а то отец наверняка заждался. Как то неудобно перед ним.

Влад ждал нас у подножья холма, держа под уздцы моего жеребца. Я немного виновато посмотрел на него. Тушкан сидел на луке седла и немного посвистывал. Мы подошли с Лизой рука об руку. Я потрепал жеребца по шее и почесал тушкана. Он свистнул и вдруг прыгнул прямо на плечо Лизе. Я хотел его взять в руку и опять посадить на загривок своего коня, но тушкан протестующее засвистел.

— Он хочет остаться с тобой, ему понравилась ваша каша, а со мной он просто пришел попрощаться. Лиза довольная заулыбалась: — Вот здорово. Он всегда будет рядом со мной и напоминать о тебе. Возвращайся Свен, поскорее возвращайся, мы будем ждать тебя. Я увидел, как в её глазах заблестели слезы, быстро вскочил на коня, кивнул Владу и торопливо отъехал, не оборачиваясь. Вот за это я и не люблю прощаться и всякие там проводы…

Жеребец неторопливо трусил по дороге между холмами, не мешая моим невеселым думам. Вот и опять я один, на этот раз чувство потери было настолько глубоко, что в сердце появилась и не пропадала щемящая боль. Всякий раз, когда на глаза мне попадался браслет Лизы, боль усиливалась, хотелось развернуть коня и вернуться к ней, что бы остаться там навсегда, лишь бы быть рядом, лишь бы видеть ей, ощущать её запах… Усилием воли я отогнал это наваждение. Ночевали мы там же, на небольшой полянке со следами кострищ. Ночь прошла спокойно, и ни что не потревожило мой сон. Хотя правильнее было бы сказать, — дрему. Заснуть я толком не смог, перед глазами постоянно стоял образ Лизы.

Рано утром, ещё до полного восхода солнца мы тронулись в путь. На горизонте уже была видна крепость, и это придавало нам сил. Да и продукты, которые я захватил с собой в дорогу, были уже на исходе. Практически без остановок, но и без излишнего напряжения сил, мы достигли восточных ворот. Для нас их открыли заблаговременно. Меня встречал сотник. Его первый вопрос поставил меня немного в тупик:- Господин, а где ваш Тушкан? Пришлось немного соврать:- Я оставил его на дальних холмах с наказом охранять подступы к крепости. Он согласился, да и место ему там понравилось. А что случилось? — Ничего не случилось, но жители крепости его боятся. А как же вы теперь без него? — Всеблагой даст мне другого помощника…

У входа в башню меня ждал главный жрец. Вместе мы поднялись к стражу. — Как прошла поездка? — первым делом поинтересовался он. — Нормально, ничего страшного и угрожающего я не обнаружил, правда пришлось некоторым кочевникам преподать наглядный урок на тему, кто здесь хозяин. — И как? — Их количество сократилось на восемь человек. Страж, распорядись, что бы принесли что нибудь поесть, я как то не рассчитал с продуктами. — Действительно, — подал голос жрец, — вы отсутствовали значительно большее время, чем планировали. — Пришлось разбираться с тем таинственным светом. — Разобрались? — Да, разобрался, подробностей не ждите. Лучи света нам не угрожают. Нави по близости нет. Увидев, что служанка принесла полный поднос еды, я тут же накинулся на неё с жадностью человека, который три дня питался какой то дрянью, а теперь мог есть нормальную еду. — Завтра я уеду. Жрец, когда вы планируете выехать в столицу и сколько примерно будете туда добираться?

— Я тоже планирую выехать завтра. Дорога займет примерно полтора месяца. Я хочу посетить несколько храмов всеблагого и переговорить с тамошними главными жрецами. Торопиться не буду. Пусть слухи о моем назначении достигнут столицу раньше, чем я появлюсь там.

— А это не опасно? Ведь по дороге на вас могут организовать нападение. В последнее время Навь все чаще стала прибегать к услугам наемников. — Всеблагой не допустит этого, да и у нас, главных жрецов, есть кое какие средства защиты, которые не доступны не только простым людям, но и простым жрецам. Так что за меня можно не опасаться.

— Решено, примерно через полтора месяца, или чуть позже, я навещу вас в главном храме всеблагого или во дворце великого жреца. Меня искать не надо, я сам найду вас.

Вечер наступил неожиданно быстро. Спускаясь вниз с верхней площадки, я заметил, что в спальне стража наведен порядок. Все заправлено, разложено на своих местах, а в изголовье лежала не одна а две подушки. Я усмехнулся. Все правильно, и страж имеет право на небольшие жизненные радости.

В купальне я с удовольствием смыл с себя дорожную пыль и переоделся в чистое белье. После сытного ужина меня тянуло в сон. В моей комнате царил порядок, но явно чего то не хватало. Тушкана. За те несколько дней, что он провел со мной, я уже привык к его свисту, хамскому поведению на моей подушке и легкому посапыванию в ухо. Незаметно с тушкана мои мысли перекинулись на Лизу. С этим я и заснул.

Утром провожать меня высыпало едва ли не все население крепости. Даже страж вышел к дверям башни. Тепло простившись, я направил своего коня на юг, сначала по тропинке, а потом по хорошо наезженной дороге. Свою первую остановку я сделал у небольшой, противно пахнувшей речушки. Странно, но крестьяне мазали себя грязью, хотя вонь стояла невыносимая. С небольшого мостка я без сожаления выбросил в воду браслет из поясной сумки и дождавшись, когда разойдутся круги по воде, продолжил свой путь. Стало значительно легче. Боль в сердце утихла, щемящее чувство потери спряталось куда то глубоко, глубоко…

Первые два дня я придерживался дороги, так как знал, что так близко к крепости деревень и поместий нет, так как не было хорошей воды, даже в колодцах, а Навь мы хорошо почистили. На третий день стали попадаться небольшие деревушки на 3–5 изб, но в них все было чисто. Чем дальше я ехал на юг, тем теплее становилось. А ведь на севере в это время во всю властвовали холода и дожди. Вскоре я перестал поддевать свою безрукавку, а затем и свернул свою накидку. Даже утром она уже была не нужна. На постоялых дворах я узнавал новости и слухи. Меня привлекало все необычное, что могло говорить о наличии Нави. Иногда я специально отъезжал далеко в сторону и ехал глухими лесными тропинками, но тоже безрезультатно.

Чем ближе была столица, тем меньше было нетронутой земли, тем богаче встречались деревни и поместья. Все чаше стали попадаться не замки властительных лордов, а их дворцы. Иногда я останавливался в них на ночлег, но чаще предпочитал проводить ночь на постоялых дворах и в небольших поместьях воинов. С ними я быстрее находил общий язык.

На перепутье трех дорог, что вели в одну сторону, — столицу, но охватывали разные округи, словоохотливый владелиц постоялого двора рассказал мне по большому секрету, что далеко на севере объявилась большая банда разбойников, которая даже нападала на замки лордов и их грабила, а награбленное отдавала крестьянам, но правда банду разгромили, а разбойников повесили. При этом он славил всеблагого, что избавил их от такого напастья. В двух днях пути от этого перекрестка я впервые почувствовал присутствие Нави.

В стороне от широкой и укатанной дороги, на высоком пригорке стоял добротный дом. Я проезжал от него шагах в пятидесяти, как вдруг у меня сильно заболела щека. Я повернул своего коня к дому. Боль усилилась. Навь, и много Нави, не менее десятка, а может быть и больше. Высокий тын, что само по себе было странным, закрытые ворота с небольшими деревянными башенками по бокам наводили на мысль, что гостей здесь не жалуют и живут обособленно. Оставалось надеяться, что одинокий путник, который попросит воды напоить коня, не вызовет подозрений и опаски со стороны обитателей. Я поправил меч и лук. Возле ворот я спешился и постучал в их дубовые створки.

Сверху из башни раздалось неприветливое: — Ну что стучишь, не велено пускать никого. — Да мне только коня напоить, да и самому воды испить. — Я же сказал, не велено. Иди своей дорогой, мил человек, а то сейчас господин ключник подойдет, быть беде. — Ну вот и позови его, а то дорога дальняя, а бурдюк прохудился… — Что там такое, Никоим? — Да вот какой — то служивый без воды остался, просит коня напоить, да бурдюк наполнить. — Он один? — Один, господин ключник. — Ну ежели один, то это не страшно, впусти.

Ворота со скрипом открылись и вместе с конем вошел во двор. Дом поражал своим размером. Под одной крышей разместились все постройки: и конюшня и кузница и пекарня и ещё что то не очень понятное, вроде амбара или овина. Странно, но ни ключник, ни стражники на воротах не были Навью. Боль шла от одной из непонятных мне построек.

Тут же вспомнилась дверь в Навь, что была открыта женой лорда Смайла и находилась в амбаре. Здесь похоже тоже самое. Не подавая вида, что меня заинтересовали эти постройки я в сопровождении одного из стражников подошел к колодцу. Тут же из дома вышла женщина, с замотанным по самые глаза лицом, и набрала мне воды. Сначала я напился сам, затем наполнил почти пустой бурдюк с водой, а потом вылил остаток воды в стоящее рядом небольшое корытце и попросил ещё воды для своего коня. Все также молча женщина достала полное ведро и подала мне. Пока я лил воду в корыто, она практически беззвучно прошептала6 — Бегите, господин отсюда, здесь разбойники. Я сделал вид, что ничего не услышал, и позволил жеребцу всласть напиться воды.

В это время ко мне подошел "господин ключник". — Не желает ли путник, за отдельную плату конечно, получить хороший обед и продуктов в дорогу. — Конечно желаю. — Чем будете расплачиваться? Я умышленно достал из поясной сумки небольшую горсть драгоценных камней, дал ключнику посмотреть на них, затем выбрал самый маленький и сунул ему в руку. Здесь хватит не только на обед, но и на ужин и на ночлег, а также и на кое — что ещё и я, подмигнув ему, кивнул головой в сторону закутанной женщины. Ключник ощерился. — Пойдем те я вас провожу. И он направился в сторону дома. Я заметил, как колыхнулась занавеска в окошке возле крыльца. Преувеличенно топая ногами и стряхивая несуществующую грязь, он задержался на крыльце. Я дал команду кхору приготовиться и охранять меня.

Ключник вошел первым, я за ним. В сенях царил полумрак, но это не помешало мне увидеть поперек холщовой дорожки огромного детину, с перехваченным горлом. В руках у него был большой кухонный нож с широким лезвием. Ноги детины ещё дергались, а сам он издавал булькающие звуки. — Что это с ним, — спросил я, — порезался что ли нечаянно? Ничего не отвечая, ключник развернулся, но недостаточно быстро, ко мне лицом и резко остановился. Острие моего меча уткнулось ему прямо в ямочку на шее. — Отвечать быстро, соврешь, умрешь. Он торопливо закивал головой. — Сколько вас здесь? — Восемь человек, включая стражу на воротах. Кто главный, где хозяйка? — Хозяйка на втором этаже, а откуда ты про неё знаешь? — Вопросы здесь пока задаю я. Что в амбаре? Он замотал головой, — туда нам входить под страхом смерти запрещено, туда только хозяйка… Договорить он не успел. Раздался сильный и властный женский голос:- Чубарь, ну где ты там, небось по карманам шаришь? Смотри, сама все проверю, не приведи бог хоть монетку утаишь. Поднимайся ко мне.

Я резко надавил мечом в шею ключника, там что то хрустнуло, меч вышел с другой стороны, я резко его выдернул и брезгливо стряхнул кровь. — Чубарь, скотина, ты заставил меня ждать. Приведите его ко мне, да сильно не бейте, я сама его выпорю. По лестнице загрохотали чьи то шаги. Я отошел чуть в сторону от двери. Она с грохотом открылась и в сени ворвались два бугая. Выше меня больше чем на голову, а уж в плечах…Оба почему то поддерживали свои штаны руками Первый из них споткнулся об тело ключника и наклонился, что бы рассмотреть получше, что там валяется. Именно в этот момент я и ударил его мечом по шее. Голова отделилась и покатилась куда то в угол. Второго я ударил острием в горло, одновременно поворачивая меч, что бы сделать рану как можно шире. Теперь он точно, даже если очень захочет, не сможет закричать.

И так, здесь четверо, двое на воротах, осталось двое. Я осторожно открыл дверь из сеней и выглянул. Женщина, что набирала мне воду, стояла возле стола и резала хлеб тонкими ломтиками. Теперь она была без платка, и было видно, что безобразный шрам пересекал всё её лицо наискосок. Я прижал палец к губам, призывая её к тишине, и шепотом спросил: — Где ещё двое? Она так же шепотом ответила:- Они поехали продавать ворованных коней, будут только к вечеру. Я кивнул головой и стал подниматься на второй этаж. — Ну где вы там? — раздался тот же властный голос. Я поднялся. Передо мной была одна единственная дверь, все остальное место занимали сундуки и лари, которых было великое множество. За дверью была Навь.

Я рывком открыл дверь и остановился. Посредине комнаты стояла огромная кровать, а на ней лежала обнаженная женщина с очень красивым и одновременно злым лицом. Теперь мне стало понятно, чем они тут занимались и почему у бугаев не были завязаны портки. К моему удивлению, женщина не растерялась, а схватив узкий меч, что стоял у изголовья, как кошка вскочила с кровати и бросилась на меня. Чувствовалась хватка не очень опытного бойца, и до меня ей было далеко. Небрежно отбив несколько её ударов, я выбил меч из её рук и рубанул наискосок, так, что бы след от меча лег через все лицо. — Какова чувствовать себя страшилой, на которую теперь не посмотрит ни один мужик? В её глазах ни чего не отразилось, только ненависть. Вторым ударом я отсек её голову. Пинком откинув её в сторону, я выглянул в окошко, осторожно отодвинув занавеску. Оба стражника стояли на своих местах — в башенках над воротами. Я не стал доставать лук и отдал приказ кхору:- Убей их!

Внизу та же женщина сидела на табуретке и с испугом смотрела на меня, спускающегося спокойно вниз. — Это она тебя так, по лицу? Она кивнула головой, — её люди больше липли ко мне, чем к ней, вот она и рубанула меня. — Ну это поправимо. Я сейчас уберу у тебя этот шрам, а за это, пока я посмотрю, что там в амбаре, ты накроешь на стол и покормишь меня. Сиди спокойно и не дергайся. Я положил свои руки ей на голову и стал возносить молитвы всеблагому. И опять от моих рук вниз пошло какое то свечение. Раньше такого не было. Вскоре шрам на лице женщины рассосался, не осталось даже следа, даже полосочки. — Ну вот и все, — сказал я, глядя на результаты деятельности всеблагого, — готовь обед.

Во дворе я сразу де направился к тому помещению, в котором чувствовал Навь. Осторожно открыв дверь я увидел те же столбы с огоньками, что и в поместье лорда Смайла. Надо ломать. Я вышел вновь во двор и направился к кузне. Нашел там молот и с ним опять вернулся в амбар. Столбы, сделанные из серого камня, поддавались с трудом, но поддавались. Разбивал я их долго, пока не покрошил на мелкие кусочки. Как только я вышел во двор, как в ворота кто то требовательно постучал. Понятно, вернулись те двое, что продавали краденых лошадей. Приготовив лук, я поднялся в одну из башенок. Я не стал ни чего ни говорить, ни объяснять. Просто дважды выстрелил из лука, затем спустился вниз, открыл ворота и затащил трупы во двор…