Белый туман

24

Сказ об отряде бесстрашных и Свене огнеруком.

… И вот когда над миром нависла угроза страшная, угроза страшная, неминуемая, когда забытый бог уже потирал свои когтистые лапы, предвкушая захват нашего мира, и готовился устроить кровавые забавы, нашелся белый воин, храбрый воин, что со своими единомышленниками бесстрашно встал на защиту простых людей.

… И было в этом отряде двенадцать воинов, что отмечены знаком всеблагого, в народе их звали белыми, а ещё пятьдесят верных служек — меченосцев лучников, да четыре жреца всеблагого, всего же героев было шестьдесят семь. Ибо последним к отряду присоединился отец нынешнего великого лорда, — Ким верный, что не мог оставить своего друга в столь тяжелую годину, хотя злые языки утверждают, что сбежал он в страны дальние, страны дальние, неизведанные от жены своей, что ждала первенца и была очень привередливой.

А в чужом мире ждали их испытания трудные, испытания трудные, битвы смертельные. А узнал забытый бог, что нашлись герои, что бросили ему вызов, а собрал он свою рать Навью бесчисленную, а приказал он своим чудищам принести ему голову Свена белого, голову Свена белого, да сердце его неистовое…

И случилась эта битва великая, битва великая, битва смертельная у стен города Навьего, что теперь зовется Белым городом. А осталось в том отряде бесстрашных всего то пять воинов белых, сам Свен шестой, да Ким верный седьмой, а служек сними было 17 человек, всех их Свен огнерукий нарек воинами, а трех самых умелых наделил большими навьими наделами и провозгласил лордами…

А противостояли им тысяча тысяч людей Навьих, что на людей и не похожие, ибо тела имели звериные а лики престрашные, да ещё тысяча тысяч чудищ Навьих, что создал забытый бог себе на потеху, себе на потеху, нам на погибель.

И встал перед воинами Свен огнерукий и молвил он сверкнув очами, — Воины, не Явь ли за нами? Ведь с нами всеблагой, так кто против нас? Кто устоит против гнева нашего праведного, против удара нашего смертельного? Так пойдем же мы братья в атаку на нечисть Навью, а порушим мы город её стольный и уничтожим последнюю кладку и не будет после этого Нави поганой на этой земле обетованной.

И преисполнились воины силы великой, силы великой, силы богатырской. С молитвами всеблагого смело пошли они в атаку на рать бесчисленную, рать бесчисленную, рать звериную. И разгромили они Навь стрелами огненными, порубили Навь мечами своими острыми, затоптали Навь конями своими крылатыми.

А в последнем бою схлестнулся Свен с самим богом забытым, богом забытым, богом премерзким. А смеялся над ним забытый бог, — дескать сам я создал этот мир и нету в нем силы воинской, что смогла бы меня победить. И бились они три дня и три ночи, и горы плавились от искр их мечей, а воды рек выходили из берегов от топота их коней. А и стал побеждать премерзкий бог, чьё имя давно уж забыто, стал теснить он Свена к пролому каменному, где текла река огненная и вот быть уже победе Навьей в битве этой великой, да вспомнил Свен о подарке, что дала ему жена его ясноликая, жена светозарная, Елизавет, — дочь самого всеблагого. А выхватил Свен меч свой огненный, меч огненный, неземной меч, созданный на небе звездном, и выкованный в кузнеце солнечной. И разрубил он бога забытого, а голову его бросил в реку огненную. И тут же сдохла вся рать Навья вместе с чудищами и порождениями, сдохли и все Навьи прихлебатели в нашем мире и иных мирах…

И возрадовался всеблагой, что закончилась тысячелетняя битва с силами темными, силами темными, богомерзкими, и излечил он всех раненых воинов и лордов, и наделил их здоровьем крепким, а погибшим за дело правое подарил вторую жизнь. И вернулись все шестьдесят семь бесстрашных с честью и славою, да с богатствами несметными. А по возвращению прислал он колесницу свою огненную, и забрал Свена огнерукого в чертоги свои небесные, где ждала его жена и сын первенец. И дал Свен обещание, что как только миру грозить будет опасность, то вернется он из чертогов небесных и поможет одолеть врагов, ворогов…

И с тех пор является Свен огнерукий покровителем и защитником нашего мира, бережет он нас от напастей всяких и грозит врагам нашим карой небесной…

…А ведь почти все правильно рассказано, конечно есть некоторые преувеличения, а так правдиво. Вот память у старика, я ж ему всего один раз все рассказал, когда хранитель летопись составлял, а он при этом присутствовал. Ким отхлебнул вина. — О чем задумался Свен? — Тише ты, — одернул я его — не привлекай внимания. — Да брось ты, сейчас каждого второго зовут или Свеном, или Кимом, хотя моим именем называют детей конечно пореже. Да и по сравнению со мной, ты птенец желторотый, ни капли не изменился, а я вот постарел, хотя спасибо всеблагому, на здоровье не жалуюсь, да и никто из наших на него не жалуется. Он опять отхлебнул вина. — Слушай, мы тут недавно посидели неплохо, так белые просили, что б я похлопотал о продлении закона о многобрачии для них, и не обязательно с предназначенными…

Мы сидели в малом зале в таверне, которая по прежнему носила экзотическое название "Бабьи слезы". Кима здесь знали и уважали. И не только за то, что он отец великого лорда, а в первую очередь за его участие в отряде проникновения. Как сказал Ким, услышанный нами сказ, — это ещё цветочки, послушал бы я какие легенды рассказывают о нас в крепостях стражей, что давно превратились в учебные заведения для недорослей лордов, воинов и служек. Сами то стражи давно уже протирают штаны в совете старейших, изредка по привычке совершая путешествия к своим крепостям. Хотя скорее всего это уже не привычка, а ритуал. А ведь прошло всего двадцать пять лет с момента нашего возвращения, а как будто все было вчера…

— Мир Нави практически ни чем не отличается от нашего мира, там просто теплее и воздух более влажный. Мы прибыли туда когда там была ночь, пришлось ждать рассвета. Дверь с той стороны представляет из себя точно такие же столбы, расположенные на холме. Вниз ведет тропинка, которая затем выходит на подобие дороги. Лошади переход восприняли спокойно. У основания холма имеется заброшенное строение круглой формы, которое мы заняли. Вдалеке видели плотный белый туман, но к нему не приближались…

Вскоре весь отряд перебрался на ту сторону, нас было шестьдесят шесть, включая 12 белых и 4 жрецов. Сразу же выставили охранение. Вели себя тихо и стали ждать рассвет. Спали в пол уха, пол глаза. А утром к нам присоединился Ким. Как он объяснил, — сбежал от чрезмерной женской опеки. — И тебя отпустили? — удивился я. — А то, — самодовольно произнес он, — главное здесь нет ни одной юбки, все же Навь. — А здесь между прочим и убить могут. — Могут, — легко согласился он, — но это все лучше чем "ты туда не ходи, сюда не смотри, опять юбку увидел, ты уже второй стаканчик пьешь…" Так что меня отпустили с наказом обязательно вернуться к рождению сына…

О местности, куда мы попали, в свитках ничего не было сказано, и та корявая карта, список с которой лежал у меня в поясной сумке пока не пригодилась. Первые несколько дней мы привыкали к влажному климату, приучали наших коней питаться местной травой и изучали местность в округе. К нашему счастью ни Нави, ни её порождений поблизости не было. Тот белый туман, что был виден в первый день, с восходом солнца растаял, и перед нами открылось большое озеро.

Небольшие отряды разведчиков, что состояли из одного белого и пяти, семи служек изучали окрестности и дороги. Жрецы, пользуясь тем, что мы только, только осматривались, затеяли строительство небольшого храма всеблагого из земли и глины, которой было полно по берегам озера. На третий день храм был готов, и они под молитвы всеблагого, установили очаг для священного огня. Как только священный круг был выложен, как там тут же, без всякого нашего вмешательства вспыхнул огонь. — Всеблагой с нами. Это хороший знак, огонь загорелся без нашего участия.

Со стороны охраны раздались приглушенные возгласы. Оказалось, что как только появился огонь, так от храма пошла волна яркого света, которая прокатилась вон до тех дальних рощ и только там погасла. А это могло значить только одно, — эта местность очищена от Нави и пригодна для проживания людей. Правда это не означало, что и порождениям Нави сюда был заказан путь. Отнюдь.

На пятый день, оставив одного жреца в храме и пару служек для охраны ворот, мы тронулись в путь. Решили придерживаться той дороги, что обнаружили и не прогадали. Уже через пару дней пути стали попадаться первые признаки жизни. Но жизни странной, не человеческой.

В свитках описывались хранилища, в которых самки откладывали яйца, но ни одно встреченное нами строение не походило на описание. Сложенные из грубых камней, или сделанные из глины, остроугольные сооружения со скошенными крышами, больше походили на загоны для скота, чем на жилье. И тем не менее это было жильё каких то существ. Присутствовали подобия столов и скамеек, попадались кости различных животных и наверное людей. Но все помещения пустовали и были брошены давно.

Первое столкновение с Навью и её порождениями произошло на седьмой день нашего движения. К нашей колонне, что расположилась на небольшой отдых в рощице, подскакал взволнованный служка. — Милорд, белый просит вас прибыть самому, мы наткнулись на Навь и ведем за ней наблюдение. Я торопливо вскочил на своего коня, и мы помчались к передовому дозору. Возле заросших холмов мы спешились, и, пригибаясь, поднялись на вершину одного из них.

Из труб странного сооружения валил черный дым, был слышен металлический лязг, а из его ворот на площадку перед входом через равные промежутки времени выходили порождения Нави и неподвижно там замирали, выстроившись в ряды и колонны. Мне вспомнились слова об искусственном происхождении чудищ, а все оказалось проще, их куют в этой кузнице. Но ведь они не железные, а из плоти и их можно и нужно убивать. И почему никого не видно из работников? Один из служек вызвался подобраться поближе, а мы стали с тревогой за ним наблюдать, в готовности придти на помощь в любое мгновение.

Вскоре он вернулся. Там что то непонятное, какие то котлы, трубы, колеса, все крутится, варится, шипит. А работают там три каких то зверя, и работают ловко. Вместо рук у них лапы с когтями, а ног четыре и они похожи на столбы. Это все, что мне удалось разглядеть. Дождавшись, когда весь отряд сосредоточится возле холмов, я приказал окружить это сооружение, а сам в сопровождении ещё пары белых пошел воткрытую к нему. Внутри все было как и описал разведчик. Шум, гам, треск.

Вскоре нас заметили, и один из зверей кинулся на нас, размахивая своими когтистыми лапами, при этом он кровожадно облизывался. Моя стрела пропела свою песню и воткнулась ему в глаз. Та же участь была уготована и оставшимся двоим представителям Нави. Больше мы никого не обнаружили. Внимательно рассмотрев и изучив насколько это было возможно трупы, хотя изучением и описанием занимались жрецы, и после того как они были сожжены очистительным огнем всеблагого, мы разрушили и сожгли это строение со всеми его приспособлениями. А в это время служки своими мечами рубили неподвижные фигуры порождений. Впоследствии мы установили, что достаточно одного проникающего удара в область подбородка, но чтоб меч поразил и мозг, и чудовище становилось мертвым. Очистительный огонь поглотил и их.

Чем дальше мы двигались по дороге, тем чаще нам стали попадаться разрозненные группы Нави. Как правило, их уничтожали лучники. Серьезных схваток не было. По дороге мы разрушили ещё несколько кузниц и перебили несколько сот неподвижных порождений. Наконец один из жрецов заявил мне, что мы достаточно уже продвинулись в глубину территории Нави и пора ставить ещё один храм всеблагого. Был объявлен большой привал, который мы использовали для разведки местности и строительства храма. В этот раз храм строили из каменных глыб, что укладывали друг на друга, а крышу сделали из дерева, накрыв её срубленными ветками.

Повторилась та же картина, как только был сложен очаг, как в нем тут же загорелся священный огонь всеблагого, а круг яркого света достиг отдаленных рощ, а вот где он закончился, мы не видели. То там, то здесь раздавался рев тех созданий Нави, что попали под действие священного огня. Продолжив путь, мы обнаружили, что все они сгорели живьем, оставив после себя только небольшие кучки пепла. В храме остался жрец и две служки для охраны. Хотя я, честно говоря, не представлял себе, что они могут сделать вдвоем против порождений, если тех окажется несколько. Но пока всеблагой хранил нас…

Первое по настоящему большое столкновение произошло после того, как мы перебрались по грубо сложенному мосту на другой берег реки. Видима наша деятельность по уничтожению кузниц привлекла внимание, а может свет всеблагого был тому виной… Тем не менее дозорные доложили, что по дороге в нашу сторону движется отряд Нави, можно сказать что конный, и их сопровождает с десяток порождений-чудищ. Наши лучники быстро спрятались по обе стороны дороги, а я во главе с белыми перегородил её.

Теперь мне стало понятным, почему отряд двигался "можно сказать что конный". Одни ящероподобные сидели на других ящурах. И те и другие были вооружены в первую очередь когтистыми лапами и страшно большими зубами. Рядом с ними их порождения смотрелись безобидными зверушками. Их было больше десятка, да порождений около того. Увидев нас, они тут же с радостным ревом кинулись в атаку. "Доскакать" до нашего строя не удалось ни одному. Их буквально утыкали стрелами. А огненные стрелы сделали свое дело с порождениями. Легкость победы насторожила меня. Или Навь не умела сражаться, или мы ещё не встречались с её воинами, а может быть, она ни как не ожидала встретить достойного противника на своей территории? Собрав стрелы, для чего некоторые буквально пришлось вырезать из толстых шкур зверей, и прочитав очистительную молитву, мы продолжили свой путь.

Наконец тот нам попалось первое хранилище — холм. И оно действительно охранялось несколькими порождениями. Это потом мы выяснили, что уничтожили в своем первом бою именно охрану кладки, которая решила проверить, что происходит на дальних рубежах. И вновь огненные стрелы сделали свое дело. Опытным путем было установлено, что для того, что бы порождение сгорело, достаточно трех стрел, а что бы оно погибло, достаточно и одной, но в голову. Стрелы следовало экономить и мы в последующем перешли на стрельбу в голову. Внутри холма было прохладно. Правда, прежде чем попасть туда, нам пришлось схватиться, как я понял, с самками. Их было всего девять на такое большое помещение. Их просто зарубили белые, так как бойцы из них никакие, хотя одному немного досталось, когда его доспехи задели лапами сразу две самки. Зарубки на железе остались глубокие.

Вдоль стен на подстилках из травы лежали яйца разного размера, всего мы насчитали семьдесят три яйца. Все их проткнули мечами, а само хранилище я разрушил из своего лука. Это была самая маленькая кладка из тех, что потом нам приходилось уничтожать.

Наконец — то нам повезло и мы захватили в плен человека Навь. От него мы узнали много чего интересного…