Белый туман

8

Весь путь до ущелья я использовал с пользой для себя. Учился ухаживать за лошадьми, седлать, увязывать поклажу, формировать седельные мешки, ведь во дворце все делали слуги. Я так же постигал хитрую науку разведения костра, приготовления пищи в походных условиях. Оказывается, для того, что бы мыть посуду после еды, тоже нужна сноровка и определенные навыки. Так проходил день за днем. лошадей мы не торопили. Лот резонно заметил, что через пять дней после моего побега, родители успокоятся, через семь вручат мою судьбу в руки Всеблагого, а через десять снимут последние заставы и дозоры.

На четвертый день пути мы остановились на небольшом постоялом дворе, что стоял на перекрестке трех дорог. Особенностью этого двора было то, что внутри, за оградой, находился небольшой храм Всеблагого. И хотя я не отличаюсь большой набожностью, я решил его посетить. Лот увязался за мной, пояснив, что лишняя молитва на удачу лишней не бывает. На входе в храм, хотя скорее всего его надо было назвать часовней, нас встретил священнослужитель, — древнего вида старичок в одежде жреца Всеблагого. Сунув ему в руки пару монет, я прошел к священному очагу, где горел неугасимый огонь. Вот тоже ещё одна загадка. Огонь действительно никогда не гаснет и горит сам по себе.

При моем приближении к очагу, огонь радостно взревел и поднялся в высь. Жрец оказался тут как тут. — Сын мой, ты избранный. Всеблагой отметил тебя. Что тебе воинская удача? Сегодня она есть, завтра её нет. А я уже стар, мне нужен ученик, что заменит меня в служении нашему богу. Оставайся у меня и ты не пожалеешь. — Прости отец, но у меня другой путь, а твой ученик к тебе ещё придет и очень скоро. Лучше скажи мне, нет ли у тебя молитвослова, я бы купил его. А то кроме пары молитв Всеблагому об удаче и на здоровье я больше ничего не знаю.

— Как не быть, есть. Мой старый. Для меня там теперь слишком маленькие буквы, я их не различаю и заказал себе с большими буквами. на днях переписчик мне его как раз и доставил. Вот возьми, и пусть он сопровождает тебя везде, где ступит твоя нога, или копыто твоего коня.

— А что ты, воин хочешь от всеблагого? — обратился он к Лоту. — Отец, к своему стыду я не знаю молитв, прочитай её за меня и попроси удачу у Всеблагого для бывшего королевского десятника, а ныне наемника Лотара, по прозвищу Лот. Жрец подошел к очагу и огонь радостно заплясал разноцветными огоньками, то поднимаясь, то опадая. — А удача и так рядом с тобой Лотар, по прозвищу Лот. Не упусти её, другого шанса может быть и не представится… Потом жрец затих, замер, а огонь взметнулся в верх…

— Юноша, подойди ко мне, — голос жреца звенел и был наполнен какой то силой, — Всеблагой требует, что бы я возвел тебя в жреческий сан. Мне странно, я столько лет служу ему, и только сегодня, впервые он обратился ко мне. Я не знаю как мне быть, ведь у меня нет подобающей одежды, ну да ладно. — Назови свое полное имя сын мой. Я наклонился к жрецу и на ухо ему прошептал:- Свен 37ой Гарольд, принц Заозерный. Жрец тут же попытался опуститься передо мной на колени, но я не позволил ему сделать этого…

…Срывающимся голосом в заключении он произнес: " От ныне и во веки веков твоя жизнь неразрывно связывается со служением Всеблагому. Я нарекаю тебя званием и саном жреца. Да будет так и пусть сам Всеблагой свидетельствует этому." Как только он произнес последнюю фразу, священный огонь взревел и поднялся до самого потолка, а затем откуда то с неба раздался громовой голос: — "Свидетельствую". И я, и Лот и сам жрец были потрясены произошедшим. Нет, конечно я знал, что со временем я должен буду получить сан жреца. Именно жреца а не священнослужителя, — об этом мне говорил мой отец. Но я не думал, что это будет так серьезно и внезапно. Ведь мне только 18, а в сан меня должны были возвести в 21, а жениться я должен буду в 23, таковы традиции нашей семьи и не мне их менять, разве только самому Всеблагому.

Из храма мы с Лотом выходили притихшие и немного испуганные. Я прижимал к груди небольшую потертую книжицу, — молитвослов. — Гар, а ты что и читать умеешь? — Да вот знаешь, Лот, есть у меня такой недостаток в воспитании. И читать и писать умею. — Слушай, удружи, напиши за меня письмецо. Есть, понимаешь у меня зазнобушка, обещала ждать, да вот уже год, как я о себе ни сном ни духом. Напиши. — Да без проблем Лот. Сейчас придем в обеденный зал, сразу же и напишу. Сообщу, что ты находишься у меня на службе, по окончанию которой вернешься к ней. Такое содержание тебя устроит? — Конечно устроит, только добавь, что я все время думаю о ней, и скоро наши мытарства кончатся и мы заживем счастливо. Я не удержался, — А как же приличная вдовушка? — Так это она и есть, — не удивившись моему вопросу ответил Лот.

В зале было малолюдно, и по этому он казался просторным. Мы заказали еду и я попросил хозяина принести пергамент и набор для письма. Моя просьба его совсем не удивила, как будто у него каждый день просят письменные принадлежности и чернила. Привычно я заточил гусиное перо и аккуратно вывел: "По просьбе Лотара, прозванного Лот, я Свен 37ой Гарольд, принц Заозерный сообщаю вам…,- Лот, а как её зовут, твою зазнобу? — Анна… сообщаю вам Анна, что вышеназванный воин находится у меня на службе и под моим покровительством, по окончанию которой он обязуется вернуться к вам, для совместной счастливой жизни до самой старости. Ещё он просит передать вам, что сильно вас любит и скучает. Записано со слов Лотара по прозвищу Лот, что он собственноручно подтверждает" — Лот, а ты расписываться умеешь? — Нет. — Ну тогда ставь вот здесь крестик. Лот старательно вывел крест на указанном мною месте.

— Гар, а что ты там написал? — Написал, что ты любишь её, скучаешь и скоро к ней вернешься для совместной счастливой жизни до самой старости. — Это ты правильно написал. — Лот, а как и куда мы отправим письмо? — А через несколько дней, перед самым ущельем будет королевская почтовая служба, там у меня служит побратим, ему то я и передам письмецо, а уж он то знает кому и куда надо доставить. А тебе там показываться не обязательно. Обед был сытным, и не смотря на огромное желание задержаться и выспаться в нормальных условиях, мы не спеша продолжили свой путь.

Вскоре мы присоединились к небольшому каравану, что возвращался к себе на родину в южные страны. Всего две повозки с подарками для родных и друзей, восемь всадников и четыре возчика. Лот пояснил мне, что это обычное дело. Купцы стараются продать все, чтобы налегке возвращаться назад. Самое ценное у низ зашито в их разноцветных кушаках. Каждый из них неплохо владеет мечом, что бы сэкономить на охране. Да и по большому счету, до ущелья им ничего не угрожает. А вот перед ущельем они наймут отряд побольше. Крупных шаек тут нет, а от маленьких банд они в состоянии и сами отбиться. Наше присоединение к каравану было встречено положительно. Два лишних клинка придадут ещё больший вес купеческому обозу, тем более, что Лота знал один из купцов, тот раньше его сопровождал. Так что бесплатная похлебка и мясо нам было обеспечены во все время пути, что мы будем ехать вместе.

На немногочисленных привалах и по вечерам при свете костра, я добросовестно доставал молитвослов и читал его. Странно, но молитвы легко мной запоминались и вскоре я знал наизусть все двадцать четыре основные молитвы. Страницы хоть были и затерты, но буквы хорошо различимы и не выцвели. Иногда по просьбе Лота я читал некоторые молитвы вслух и он повторял их вслед за мной, стараясь их запомнить. На пятый день нашего совместного движения с караваном, Лот заволновался. — Гар, я поскачу на почтовую станцию, она немного в стороне, на другой дороге. От каравана не отрывайся, к вечеру я вас нагоню. Затем он подъехал к знакомому купцу и о чем то переговорил с ним. Тот кивнул головой и Лот пришпорив коня поскакал напрямки через луг, вдоль которого пролегала наша дорога.

В обед, когда мы расположились на привал между двух холмов, на нас напали. Я сначала не обратил внимания, но потом совершенно случайно заметил, что все купцы, охрана, возчики стали клонить головы и засыпать, перестали шевелиться даже лошади. Я сидел невдалеке от разведенного костра и читал молитвослов, стараясь запомнить молитву всеблагому на родовспоможение. Конечно эта молитва мне абсолютно без надобности, но я сам себе дал слово, что выучу все молитвы в этой книжице, а свое слово я привык держать, даже если оно дано самому себе.

Заметив странности в поведении своих спутников я насторожился и поправил свой меч. Вскоре раздались неторопливые шаги. — Хорошая у нас сегодня добыча Чуб, богатая, — послышался льстивый голос. Другой, более грубый ему ответил:- Держись меня Малек и скоро станешь богачом. Со мной не пропадешь, недаром я заплатил такие деньжищи тому старику за полуденную сонницу. Сейчас обрежем кушаки и поминай как звали. Ещё пару таких караванов и мы заживем припеваючи, как вельможи, да что там вельможи, как короли.

Из за повозки вышли два щуплых мужика. Я чуть раньше времени не выдал себя и не рассмеялся. Так нелепо они были одеты. В руке у одного был странный сосуд, из которого шел небольшой дымок. Как только мужики поравнялись со мной, я вскочил на ноги и обнажил меч. Без лишних разговоров я ударил по руке того, что держал сосуд и он с жалобным звоном упал на землю и разбился. Из него повалил густой дым, из которого сформировалась отвратительного вида женская рожа. Лицом назвать её никак нельзя было

— Свободна, я свободна, — зашипела она и внезапно обволокла сначала одного, а затем и другого мужичка. Что там происходило в дыму, я не видел, но когда лицо сформировалось вновь, на нем застыла маска злобного удовлетворения, а мужики лежали неподвижно на земле. — Кому я обязана своей свободой, назовись храбрый юноша. Кого я должна благодарить? Видя, что все ещё вокруг спят, я громко ответил, — Благодари королевскую семью. — Я это запомню, — прошипел голос. Раздался хлопок и противная рожа исчезла. Тут же зашевелились мои спутники.

— Что тут произошло, — увидев двух незнакомых мужиков на земле, спросил старший из купцов. — У них была полуденная сонница, я её освободил, когда они хотели пошариться в ваших кушаках. Что она с ними сделала я не знаю. — А почему ты не заснул? — Я читал молитвослов Всеблагого, наверное по этому и не заснул. В это время возчики деловито обшаривали мужичков и цокали языками. В карманах их многочисленных одежек нашлось немало драгоценных камней. Вскоре перед старшим купцом выросла приличная горка. Большую часть он отделил и отодвинул в мою сторону, — Твоя доля, — меньшую поделил на три части, — для купцов, охраны и возчиков.

— Мне камни без надобности, заберите их себе в качестве платы за проезд, питание и хорошую компанию. Старшина внимательно посмотрел на меня:- Это твой выбор. Я твой должник. Будешь на юге, в торговых городах, обращайся за помощью от имени старшины Юсуфа. Тебе не откажут, — после чего и эту стопку поделил на три равных части. Затем начался обычный купеческий торг, кому какой камень достанется. Причем торговались самозабвенно и купцы и охранники и возчики. наблюдать за ними было интересно и поучительно.

Естественно об приготовлении обеда и костре было благополучно забыто, так что мне пришлось делать все самому. И доставать крупу и варить мясо… Когда обед был готов, торг ещё продолжался. Я плотно поел и продолжил свои наблюдения. Наконец то последний камень был оценен и распределен. Довольные, мои спутники приступили к трапезе, нахваливая меня за кулинарное искусство и намекая, что мой талант слишком поздно проявился, только в конце дороги. Ведь до ущелья осталось меньше суток пути. Затем возчики похоронили незадачливых грабителей и мы с приличной задержкой тронулись в дальнейший путь.

На соединении двух дорог в одну, нас уже поджидал Лот. На его вопрос, почему мы так долго, ему в захлеб поведали такие подробности, о которых я не знал и сам. Оказывается на нас напала целая шайка разбойников, а их главарь — сильный маг, который усыпил честных купцов (при слове "честных" Лот многозначительно хмыкнул) и пытался всех убить и ограбить. Но вот этот храбрый юноша, — все указали на меня, распевая песни и гимны своему богу бесстрашно вступил в схватку с целой бандой и всех победил. К тому же он отказался от своей части разбойничьей добычи и великодушно отдал её бедным купцам, охранникам и возчикам. При этом многие совали лоту под нос целые пригоршни драгоценных камней в знак правдивости своего рассказа…

— Что правда в их рассказе? — спросил Лот, когда мы наконец то продолжили свой путь. — Разбойники использовали какую то полуденную сонницу, а когда все засыпали, грабили купцов. Я сонницу освободил, а от добычи отказался, считая, что драгоценные камни в ущелье Самоцветов удачи не принесу. Извини, Лот, но о тебе я как то не подумал. — Все в порядке, Гар, я бы и сам их не взял. Потом Лот немного замялся, — Знаешь, Гар, если ты не против конечно, но я хотел бы тебя и дальше сопровождать, куда бы ты не поехал. Я не знаю как это выразить, но у меня впервые в жизни появилась цель, — помогать тебе. Ну вот как то так. Я не мастак вести разговоры, нет, конечно потрепаться я люблю, а вот серьезные разговоры — не могу. Ну так как, возьмешь меня с собой? Оплаты мне никакой не надо.

В ответ я молча пожал Лоту руку, — Как сказал мой новый друг и должник Юсуф, — это твой выбор. Наши кони нога в ногу трусили по дороге, а я думал, что ждет меня впереди, какие испытания нам ещё предстоят и будет ли удачной моя попытка найти закрытый замок. В любом случае мое путешествие к ущелью самоцветов подходило к концу, и оно меня многому научило…