Беспризорник Кешка и его друзья

1

Не успел Кешка свернуть за угол, как его заметил сыщик Прешиперский. Кешка не обратил внимания на человека в пальто и кепи, с кашне на шее. А Прешиперский сразу решил, что это тот самый мальчишка, о котором говорил по телефону Осечкин.

Полицейские никольск-уссурийской контрразведки между собой называли Прешиперского Удавкой. Косые глаза его, казалось, были созданы специально для сыскной работы. Когда левый глаз глядел прямо, правый наблюдал с правой стороны, и, наоборот, если правый смотрел вперед, левый в это время устремлялся влево. В этом с ним никто не мог соперничать.

Сейчас, идя следом за Кешкой, Удавка был похож на случайного прохожего, безразлично относящегося к окружающему, а между тем он пристально наблюдал за своей жертвой. Левый глаз его зорко следил за малейшими движениями мальчика и теми, кому он давал листовки, а правый тщательно осматривал северную сторону улицы: не машет ли кто-нибудь из-под ворот? Нет ли условного знака в слуховом окне? Не выставлен ли на подоконник какой-нибудь условный предмет, означающий: «Вход свободен». А может быть, «случайно» откроется форточка и кто-либо «невзначай» кашлянет или чихнет. Мало ли бывает подобных фокусов?

Вот беспризорник остановил идущего навстречу молодого человека и протянул ему листовку. «Стервец! Не боится: прямо в руки дает прокламации», — подумал Удавка, и, когда парень поравнялся с ним, он любезно спросил, показывая на розовую бумажку в руках у прохожего:

— Гм, позвольте, любезный молодой человек. Что нового тут пишут?

— Опять про ковбоев, — ответил тот.

— Гм, да-а… Про американских, да? — переспросил Прешиперский.

— А то про каких еще могут писать? Известно, ковбои в Америке только и есть. Прочтите, если желаете, — предложил молодой человек афишку и пошел дальше.

— Благодарствую, благодарствую, — с подчеркнутой вежливостью ответил Удавка, принимая афишку и пробегая ее быстрыми глазами.

Убедившись, что это не то, что ему нужно, он на всякий случай аккуратно сложил афишку и спрятал ее в карман.

Кешка дал проходившей женщине афишку с рекламой об американской картине, оглянулся и, ничего не подозревая, пошел дальше.

«Надо что-то предпринять, а то он может догадаться, — думал Прешиперский. — Нужно отвести всякое подозрение. Главное — узнать, кто его послал, кто снабдил крамолой. В этом гвоздь вопроса! Нужно выследить, пронюхать, как говорил мой питерский учитель — жандармский полковник».

Когда женщина поравнялась с Удавкой, он вежливо обратился к ней:

— Извините, мадам, нет ли у вас случайно спичек?

— Что вы, откуда у меня могут быть спички?

— Бывает, знаете ли, иногда случается, что по рассеянности и барышни держат спички в карманах. Да-с, да-с, это, знаете ли, так-с, — сбивчиво говорил Прешиперский, а сам пытливым правым глазом поглядывал на розовую бумажку, которую та держала в руке.

— Это вы, кажется, рассеянны, — резко оборвала женщина и пошла своей дорогой.

— Фу-ты, ну-ты! Еще и ворчит. Вольного духа много! Ничего сказать нельзя. И дамы большевистским духом заразились! А может быть, это самая настоящая большевичка? Бродил-бродил призрак коммунизма по Европе да и вышел из европейских берегов. Добрался до Востока. В красной Москве, что ни баба, то, говорят, подстрижена! Может и эта чертовка стриженая?! А ну, стой! — пробормотал Удавка. Он обернулся и увидел длинную косу, спадавшую до пояса.

Когда Кешка перешел улицу, Удавка подумал, что беспризорник ведет себя уж очень спокойно. Он даже не подходит к заборам и почтовым ящикам. Неужели все прокламации рассовал? Неужели остались только афишки? Беспокойство охватило поручика: ведь так и не поймаешь мальчишку с поличным. Но тут же Прешиперский подумал, что беспризорник должен отчитаться где-то о результатах своей работы. А раз так, то сегодня днем, вечером или глубокой ночью он должен зайти на явочную квартиру.

Решив, что явочная квартира от него никуда не уйдет, Удавка повеселел. Но через минуту опять забеспокоился. А что если подпольщики примут информацию на ходу, при «немой встрече», когда вместе с афишкой мальчишка передаст и записку. Не скажет ни слова, и был таков! «Не будешь же обыскивать полгорода, черт их побери! Плохо, что Осечкин не пообещал хорошего помощника. Почему-то он к этому мальчишке отнесся с пренебрежением. А что сыщица! Я должен ее на ходу учить. Это разве работа?» — рассуждал Удавка, и его косые глаза еще пристальней стали прощупывать прохожих, которым Кешка давал афишки.

2

Когда Прешиперский увидел сыщицу, посланную ему в помощь, Кешка еще ничего не подозревал. Он остановился у витрины лавки и беспечно рассматривал выставленные товары.

— Объект наблюдения — оборванный мальчуган, — шепнул Удавка женщине. — За исход операции ответственность несу я. Будем наблюдать по двум сторонам улицы. Я пойду по правой стороне, а вы — по левой.

— Господин Прешиперский, а как… — хотела спросить что-то сыщица, но Удавка не дал ей договорить.

— Обождите. Не торопитесь, — огрызнулся он, смотря на виновато улыбающуюся женщину. — Госпожа Савкина, у вас с собой новинка, что получена от Американского Красного Креста?

— Портативный фотоаппарат? Со мной, господин Прешиперский.

— Тогда, госпожа Савкина, вы должны сфотографировать этого удальца. И лучше в тот момент, когда он будет вручать кому-нибудь листовку.

— Господин Прешиперский, а как его сфотографировать?

— Как вам будет удобней, — отчужденным голосом ответил Удавка. — Лучше всего сфотографируйте в фас. Верно, это сложней — для этого вам нужно будет зайти навстречу этому крамольнику и выждать момент. И еще, госпожа Савкина, поскольку вы будете идти ему навстречу, то попросите у мальчугана одну листовку. Так прямо открыто и попросите. В этом случае допустимо, и я разрешаю. А какую именно он даст, пусть решит сам. Да не забудьте в этот момент сделать блаженное лицо. Знайте, что такие дети, как он, почти в каждой женщине видят благодетельницу. Эти роли вам блестяще удаются. Не так ли, госпожа Савкина? — закончил Прешиперский, кольнув сыщицу косым взглядом.

— Будьте уверены, господин Прешиперский. Тут он меня не проведет, — оскалила желтые зубы Савкина, и в лицо Прешиперскому так пахнуло винным перегаром, что даже он поморщился.

Распределив между собой роли, колчаковские сыщики, словно шакалы, незаметно преследовали свою маленькую жертву, внимательно следя за каждым ее шагом. Временами контрразведчики подавали друг другу условные знаки, которые были понятны только им. После одного из сигналов Прешиперского Савкина завернула за угол, чтобы выйти навстречу беспризорнику.

А Кешка остановился у двери обыкновенной покосившейся деревянной избы, из которой доносился запах жареного картофеля. Кешка любил картофель, он втянул носом воздух, глотнул слюну и постучал в дверь. Вышедшая старушка, увидев попрошайку, сухой рукой подала ему краюшку хлеба. Кешка в знак благодарности предложил ей пару розовых афишек, но она не взяла и, махнув рукой, скрылась.

Прешиперский обратил внимание на это. Он торопливо достал карманные часы, чтобы записать, сколько минут мальчик будет разговаривать со старухой, но та быстро закрыла дверь.

3

Навстречу Кешке вышла Савкина. Она хотя и запыхалась от быстрой ходьбы, когда обгоняла Кешку, но сейчас виду не подала, шла медленно, беспечно наклонив голову набок. Не доходя шагов десяти до беспризорника, она нажала спуск, и портативный американский фотоаппарат, спрятанный под платком на груди, бесшумно сработал.

«Хотя бы вышел снимок. Дай боженька! А то меня Прешиперский и Осечкин заедят», — взмолилась Савкина. Тут же она сделала умильную физиономию и слащавым голосом обратилась к беспризорнику:

— Что ты раздаешь, милый мой малютка? — контрразведчица мысленно перекрестилась: «Дай бог, чтобы этот оказался простофилей и дал партизанскую прокламацию. Ох, дай бог, чтобы хоть на этот раз повезло».

Кешка остановился и, подавая сыщице афишку, сказал:

— Афишка про американский боевик. Прочитайте.

— Спасибо, спасибо, мой милый мальчик, — благодарила Савкина, принимая из рук Кешки розовую листовку.

4

Когда Прешиперский решил, что людей, которым беспризорник передавал афишки, замечено уже много, он направил Савкину с донесением к начальнику контрразведки Осечкину. Под подозрение попали не только «простые смертные» — дети, женщины, рабочие, солдаты, но и видные купцы, два белогвардейских офицера из конно-егерского полка и даже казачий есаул из карательного отряда атамана Калмыкова.

Штабс-капитан Осечкин, хотя и не придавал серьезного значения этой босяцкой, как он говорил, операции, но все же, чтобы «не опростоволоситься», сообщил по начальству во Владивосток о проделываемой работе, послав шифрованную телеграмму:

Во Владивостоке расшифровали:

5

Уставший и голодный Кешка не подозревал, что партизанские прокламации уже вызвали беспокойство в колчаковской контрразведке. Дойдя до церковной калитки, он зашел в сад кафедрального собора и сел около паперти отдохнуть.

В это время Удавка прохаживался вокруг сада и незаметно заглядывал в щели забора.

Отдохнув, Кешка пошел бродить вразвалку по базару, раздавая остатки афишек. Ему казалось, что опасность миновала: раз его не схватили во время разбрасывания подпольных прокламаций, значит полиция не пронюхала о его работе. Правда, его беспокоило, не засыпался ли Ванька. Ведь он с Корешком, а Корешок — помеха: не может быстро бегать. Но все же больше половины дела было сделано.

К концу дня рынок опустел. Дворник подмел базарную площадь, хозяева лавок опустили на окнах ставни из гофрированного железа и ушли домой. Только китаец дозором ходил около магазинов, проверяя целость запоров на дверях и окнах.

Стало быстро темнеть. Зажглись оплетенные проволочными сетками электрические лампочки, тускло освещая фасады торговых рядов.

Раздав театральные афишки, Кешка пришел к сверкающему огнями иллюзиону Никитина. Он честно выполнил свой долг и со спокойной совестью рассуждал: «Разыщу братву. Отдам Корешку последние прокламации. Пусть и он поработает. Пусть подбросит. Сейчас даже лучше — темно. А то хныкать будет целую неделю». У иллюзиона друзей не было, и Кешка направился в типографию за контрамарками, но по дороге его окликнули:

— Дошлый, ты куда? Хочешь, прокачу до самого вокзала?

Кешка узнал знакомого извозчика-подростка, сидящего на козлах экипажа с фонарями, запряженного низкорослыми кобылицами.

— А ты с вокзала куда поедешь?

— Быстро сделаю одно дело, а потом куда тебе надо, туда и отвезу, — дружески приглашал тот.

Стоявший в толпе Удавка слышал весь разговор Кешки с извозчиком. Он понял, что мальчик может уехать на извозчике и что это и есть критический момент, когда по правилам контрразведки считалось: все средства хороши для достижения главной цели — задержать крамольника!

Соблазнившись ездой в легковом экипаже, Кешка согласился. Он подошел к козлам и только хотел поставить ногу на ступеньку, как вдруг увидел по ту сторону экипажа лицо контрразведчика. Кешка узнал в нем того самого сыщика, который в памятный день арестовал на товарном дворе дорогого для него человека — матроса Налетова. Кешка на миг замер, потом попятился, проворно повернулся и пустился бежать вдоль улицы.

Извозчик, видя, что с его товарищем произошло что-то неладное, пустил коней вскачь и скрылся в темноте.

Не поднимая шума, Прешиперский пустился за Кешкой.

Навстречу мальчику шел бойскаут. Видя, что за беспризорником гонится знакомый ему контрразведчик, скаут преградил Кешке дорогу. Кешка вывернулся и понесся во весь дух дальше. Одна лишь мысль сверлила его мозг: «Гонится или нет?» Оглянуться он боялся.

Прешиперский на ходу бросил бойскауту свое пальто, а сам продолжал погоню.

На углу Корсаковской улицы Кешка пришел в замешательство: «Куда бежать?» В этот миг он вспомнил про водосточную канаву, покрытую прочными досками, из которой раньше доставал провалившиеся сквозь щели монеты, сделал небольшой зигзаг и, не чувствуя под собой ног, юркнул в нее.