Библиотека литературы Древней Руси. Том 16 (XVII век)

СКАЗАНИЕ О РАССКОШНОМ ЖИТИИ И ВЕСЕЛЬЕ

Не в коем государьстве добры и честны дворянин вновь пожалован поместицом малый.

И то ево поместье меж рек и моря, подле гор и поля, меж дубров и садов и рощей избраных[4060], езер[4061] сладководных, рек многорыбных, земель доброплодных. Там по полям пажити видети[4062] скотопитательных пшениц и жить[4063] различных; изобилны по лугам травы зелянящия, и разноцветущи цветов сличных[4064], прекрасных и благовонных несказанно. По лесам древес — кедров, кипарисов, поль[4065] лимонов, орехов, виноградов, яблонь и груш и вишень и всякаго плодного масличия[4066] — зело много; и толико премного и плодовито, что яко само древесие человеческому нраву самохотне[4067] служат, преклоняя своя вершины и развевая своя ветви, пресладкия своя плоды объявляя.

В садех же и дубровах птиц преисполнено и украшено пернатых, и краснопеснивых сиринов[4068] и попугаев, и струфокамилов[4069], и иных птах, служащих на снедь человеческому роду. Сами на голое кличющему человеку прилетают, на двор и в домы, и в окна и в двери приходят. И кому какая птица годна, тот, ту себе избрав, возмет, а остаточных прочь отгоняет.

А по морю пристанищ корабелных и портов утешных и утиших[4070] добрых бес числа много там. Насадов и кораблей, шкун и катарг, бус и лодей, стругов и лоток, паюсков и коюков и карбусов[4071] неисчетныя тмы и тысящи, со всякими драгоценными заморскими товары, беспрестанно приходят: з бархаты и отласы, со златоглавы и оксамиты, с олтабасы и с каберцами, и с каиками.[4072] И отходят и торгуют бес пошлин.

А по краям и берегам морским драгоценных каменей — акинфов, алмазов, яхонтов,[4073] изумрудов драгоценных, бисеру и жемчугу — добре много. А по дну морскому песков руд златых и сребреных, медных и оловяных, мосяровых[4074] и железных, и всяких кружцов[4075] несказанно много.

А по рекам там рыбы — белугов, осетров и семги, и белых рыбиц и севрюх, стерледи, селди, лещи и щуки, окуни и караси, и иных рыб — много. И толико достаточно, яко сами под дворы великими стадами подходят, и тамощния господари, из домов не исходя, но из дверей и из окон крюками и удами, снастями и баграми ловят.

А по домам коней стоялых[4076] — аргамаков, бахматов,[4077] иноходцов, — кур и овец, и лисиц и куниц, буйволов и еленей, лосей и соболей, бобров, зайцов и песцов, и иных, одевающих плоть человечью во время ветров, бесчисленно много.

А за таким великим проходом[4078] там зимы не бывает, снегов не знают, дождя и росы не видают, и что зима — отнюдь не слыхают. И таких зверей и шубы людей не потребны.

Да там же есть едина горка не добре велика, а около ея будет 90 миль полских. А около тоя горки испоставлено преукрашенных столов множество, со скатертми и с убрусами и с ручниками,[4079] и на них блюды и мисы златыя и сребреныя, хрусталныя и стекляныя, с различными ествы с мясными и с рыбными, с посными и скоромными, ставцы[4080] и сковороды и сковородки, лошки и плошки. А на них колобы и колачи, пироги и блины, мясныя чясти и кисель, рыбныя звены[4081] и ухи, гуси жареныя и журавли, лебеди и чяпли и индейския куры, курята и утята, кокоши[4082] и чирята, кулики и тетеревы, воробьи и цыплята, хлебы ситныя и пирошки, и сосуды с различными напои[4083]. Пива стоят великия чяны, меду сороковыя бочки, вина стоновыя делвы, ренскова и раманеи, балсамов и тентинов[4084], и иных заморских дрогоценных питей множество много. А браги, и бузы,[4085] и квасу столь множество, что и глядеть не хочетца.

А кто любо охотник и пьян напьется, ино ему спать доволно нихто не помешает: там усланы постели многия, перины мяхкия, пуховики, изголовья, подушки и одеяла. А похмелным людям также готово похмелных ядей соленых, капусты великия чяны, огурцов и рыжиков, груздей и ретки, чесноку и луку, и всякия похмелныя ествы.

Да там же есть озерко не добре велико, исполнено вина двоинова[4086]. И кто хочет, испивай, не бойся, хотя вдрук по две чаши. Да тут же блиско пруд меду. И тут всяк пришед, хотя ковшем или ставцом, припадкою[4087] или горьстью. Бог в помощ, напивайся. Да блиско же тово целое болото пива. И тут всяк пришед, пей, пей, да и на голову лей, коня своего мой и сам купайся, а нихто не оговорит, ни слова молвит. Там бо того много, а все самородно. Всяк там пей и еш в свою волю, и спи доволно, и прохлаждайся любовно[4088].

А около гор и по полям, по путей и по дорогам перцу валяется, что сорю, а корицы, инбирю, что дубовова коренья. А онис и гвоздика, шаврань и кардамон, и изюмныя и винныя ягоды, и виноград на все стороны лопатами мечют, дороги прочищают, чтоб ходить куды глаже. А нихто тово не подбирает, потому что всего там много. А жены там ни прядут, ни ткут, ни платья моют, ни кроят, ни шьют, потому что всякова платья готоваго много: сорочек и порт[4089] мужеских и женских шесты навешены полны, а верхнева платья цветнова коробьи и сундуки накладены до кровель. А перстней златых и сребреных, зарукавей[4090], цепочек и манистов без ларцов валяетца много, любое выбирай да надевай, а нихто не оговорит, ни попретит ни в чем.

И кроме там радости и веселья, песен и тонцованья и всяких игр и плясания никакия печяли не бывает, и тамошная музыка за сто миль слышать. Аще[4091] кому про тамошней покой и веселье сказывать начнешь, никако нихто тому веры не поймет, покамест сам увидит и услышит.

А кто изволит для таких тамошних утех и прохладов, радостей и веселья ехать, и он повез бы с собою чяны с чянички и с чянцы, бочки и бочюрочки, ковши и ковшички, братины и братиночки, блюда и блюдички, торелки и торелочки, дошки и ложечки, рюмки и рюмочки, чяшки, ножички, ножи и вилочки, ослопы[4092] и дубины, палки, жерди и колы, дреколие, роженье[4093], оглобли и каменья, броски[4094] и уломки[4095], сабли и мечи и хорзы[4096], луки, сайдаки[4097] и стрелы, бердыши, пищали и пистолеты, самопалы[4098], винтовки и метлы, — было бы чем, едучи, от мух пообмахнутися.

А прямая дорога до тово веселья от Кракова до Аршавы и на Мазавшу, оттуда на Ригу и Ливлянды, оттуда на Киев и на Подолеск, оттуда на Стеколню и на Корелу, оттуда к Юрьеву и ко Брести, оттуда к Быхову и в Чернигов, в Переяславль и в Черкаской, в Чигарин и Кафимской.

А ково перевезут Дунай, тот домой не думай. А там берут пошлины неболшия: за мыты[4099] и за мосты и за перевозы — з дуги по лошади, с шапки по человеку и со всево обозу по людям.

А там хто побывает, тот таких раскошей век свой не забывает. Конец.