Послушайте, миряне и все православныя християне,
што ныня зделалася, великое чудо учинилася
над долгим попом, над премым дураком,
от Козмы и Домияна из-за реки,[4100] а в приходе у нево богатые мужики.
А зовут ево, попа, Савою, да не мелак он славою.
Аще[4101] живет и за рекою, а в церкву не нагою.
Люди встающе — молятся, а он по приказам[4102] волочитца,
Ищет, с кем бы ему потегатца и впред бы ему с ним не видатца.
Да он же по площеди рыщет, ставлеников ищет[4103]
и много с ними говорит, за реку к себе монит:
у меня-де за рекою стойте, а в церкви хотя и не пойте.
Я-де суть поп Сава, да немалая про меня и слава.
Аз вашу братью в попы ставлю, что и рубашки на вас не оставлю,
Сам я, Савушка, хотя и наг пойду, а вас шта бубнов[4104] поведу.
Людми он добрыми хвалитца, а сам от них пятитца,
как бы обмануть и за Москву-реку стянуть.
По тех мест[4105] он ставлеников держит, как они денги все издержут,
а иных домой отпускает и рукописание на них взимает[4106],
чтоб им опять к Москве приполсти, а попу Саве винца привести.
А хотя ему хто и меду привезет, то с радостию возмет
и испить любит, и как все выпьет, а сам на них рыкнет:
даром-де у меня не гуляйте, подите капусту поливайте.
А когда он изволит спать, а ставлеником прикажет баню топить.
И как над ними наругался, только сам в беду попался.
Когда жена ему гаварила и о всем ему предвозвестила:
Лихо-де им от тебя ныне потерпеть, а после-де и сам от них станеш п...
Сколка теб, Савушка, не жить, а галавою своею наложить.
Добро бы тебе от церкви не отбыть и смертны час не забыть
Глас Божий — глас народа. Где твоя, Савушка, порода,
хотя тебе непригожо, тут твоя и рожа.
Сколка ты не плутал, а ныне на цепь попал.
Добро бы тебе не воровать и добрых людей варами не называть.
Ставлеников посылает обедни служить, а сам на постели лежит.
Кто к сему подобно не творит, тот все галавою наложит,
кто друга седает, тот всегда сам пропадает,
а кто за ябедою ганяетца, тот скоро от нея погибаетца.
А кто за крамою[4107] ходит и как ему не вспитатца[4108], толка у варот ево никто ни стучитца,
а кто к нему ни ходит, и он к нему сам выходит
и там проститца[4109] и паки в дом возвратитца.
А ты бы сам, Савушка, шол да простился[4110], с кем вчера побронился.
Поистинне ты, поподья, не смыслеш и дела не знаеш.
И рад бы шол да простился, да со многими людми разбронился.
Как мне не гулять, а от цепи не отлинять.
Да прости ты, поподья, слово твое збылося, уже и приставы приволоклися, и, яко пса, обыдоша мя ныне, только не сыскать было им меня и вовеки.
Мне начесь спалось да много видилось:
пришли ко мне два анела и говорят: много-де у тебя, поп, в мошне денег,
мы-де их вынем, сочтем и в обтеку снесем.
Али ж я спал дома на перине, проснулся, ан уш в патриаршей хлебне, на рогозине,[4111]
и хожу по хлебне, покличу, ан с шелепом[4112] ко мне встречу.
И кабы я ево не умалил, и он бы меня шелепом прибил.
О сам поп Сава дивился, как он на цепи очутился,
денег у него в мошне было немало, хватился, ан нет, ни пула[4113] не стало.
а мню, те два анела вытресли и, положа, из обтеки назат не вынесли.
Горе мне, дураку, и великому б... сыну,
что Сава на цепь папал и вовеки пропал.
Радуйся, шелной Сава, дурной поп Саво,
Радуйся, в хлебне сидя, ставленически сидне!
Радуйся, что у тебя бараденка вырасла, а ума не вынесла!
Радуйся, глупы папенцо, непостриженое гуменце[4115].
Радуйся, породны русак, по делом воистинну дурак.
Радуйся, потриарша хлебня, видя тебя, такова сидня!
Радуйся, Савы шея, что цепь великая звеня и муки сея!
Радуйся, вшивая глава, дурной поп Сава,
Радуйся, град Тула, что сидит Сава у великава стула[4116].
Радуйся, дурны нос, на лес глядя рос.
Радуйся, долги поп и ако боярски халоп.
Радуйся, з добрыми людми поброняся, а в хлебне сидя веселяся.
Радуйся, пив вотку, а ныне и воды в честь.
Радуйся, хлебню посетив и цепь просветив!
Радуйся и веселися, а дамов не торопися.
Радуйся, попа Савы спина, что хощет быти шелепина.
Радуйся, Сава глупой, и всей глупости твоей слава,
и везде про тебя дурная слава.
А на што тебе, Савушка, кондак,[4117] б... ты сын и так.
Конец хождению Саве болшой славе.