Библиотека литературы Древней Руси. Том 16 (XVII век)

СПИСОК ТУРСКОГО САЛТАНА К ЦЕСАРЮ РИМСКОМУ С ГРАМОТЫ 1663-го г.

Махмет, сын прехвалныя славы и надо всеми повелитель, сын Божий[218], монарх турский, греческий, молдавский, волоский, македонский, царь арменской, антиохийской, царь Великого и Малого Египта[219], царь всея вселенныя, изряднейший меж всеми сынми Магометовыми, винословник[220] венгерский, государь земнаго Рая[221], страж и хранитель гроба Бога твоего, государь всех государей мирских от востока дажа[222] до запада, царь всех царей, государь Древа жизни[223],[224] началник московский[225] и земли обетованныя[226] [227] велий гонитель християнский, бог древа цвета[228], блюститель[229] Бога твоего распятого, председатель[230] всякия надежды, — повелеваем поздравити тя, Леополдуса- цесаря.

Аще хощеши и желаеши быти ми приятель, изрядно[231] же веждь: от того времени, отнележе[232] разорися мир, бывший между нами (безо всякой обиды, сотворенной тебе от нас делом или войною), догадываемся, яко со иным неким королем покусился еси внити в совет[233], да против моей силы ратоборствуеши[234]. И в том лутчего сотворил еси и смышленно ничего иного. Не ожидаеши токмо совершенныя погибели, коея воистинну волею ты поискал еси.

И се объявляю тебе, что я на погубление твое к тебе изыду, от востока и от западу зайду и покажу силы моя и крепость с великим твоим наказанием и прещением[235], яко да познаеши и узриши, сколко силы государства моего могут. А понеже надеяшися на некоторые свои городки[236], будто сии крепкии, конечно[237] порадею[238] вконец разорити, и искоренити, и извергнути, будто никогда на свете не бывали.

Сверх того объявляю вящее[239] исполнение[240] и удоволствование[241], яко Богу попущающу[242], вся твоя земля, городы и страны никогда имети не будут покоя, яко устави мысль моя[243] погубити тя купно с людми твоими без малыя времяне мешкоты[244], и немецкую землю всю разорити, расточити, ничего не оставляя в ней и в государстве твоем, токмо вечную память страха и пролитие крови, саблею моею сотворенное тамо. И то все сбудется, чтоб то дело везде было славно и разголошено повсюду и чтобы вера наша больше от часу множилась и приращение прияла.

Да потом Бога твоего, к кресту пригвожденного, вечно гонити возмогу, его же сила и крепость никакоже возможет сотворити тебе помощь и от моих рук свободити и отгоняти впредь. Паче же священники твоя уставихом[245] псом на снедение предати и сосца женска урезывати совершенно[246].

Добро б ты и мудро сотворил, аще бы веру свою оставил, и твои подданыи всии с тобою обратилися.

Сего доволно буди для познания тех, яже тебе написах и еже к любви твоей належит[247] и к соприятствованию[248] потребнаго нашего желателства[249], к тебе сотворенного и объявленного.

СПИСОК З ГРАМОТЫ ЦЕСАРЯ РИМСКОГО К ТУРСКОМУ САЛТАНУ

Магмете, сыне погибели, дедичю[250] вечного осуждения[251], муже гнилый Древа жизни, смрадный блядословче[252] Бога. Всякого полне зла писание твое неразумное приях аз, Леополде, государь твой, король твой и цысарь твой, которое яко прах вмених[253] и в разуме моем едва положих, видя тще[254] совершенно, ибо псу поволно есть лаяти, их же господа обыкоша в железах водити[255].

Пишешь, что я с некоторым королем приял совет — воистинну с Небесный Царем, на негоже всю мою положив надежду в совершенную твою погибель.

Глупче[256], страж бутто гроба Христа, Бога моего, пишешся, вменяя ся[257]. Обаче[258] да не хвалиши ся тем, рвяся[259]: вемы бо добре — во псы тебе влагатися[260], да стрегут дворы царевы и двери государей, иже мечют им по частицы хлеба к губам. Того ради и мы тебя имеем, и пребываеши даже до нынешнего времени в стражбе[261], — но занеже[262] гордостию напыщаешися[263] и царем и государем нашим нарицаешися?

Таков ответ творим, яко в кратце времяни познаеши силу Христа Роспятого, егоже, яко безумен, не престаеши хулити. И наше благоволение узриши, яко все во искоренение имени твоего от лица земли будет. И то сотворю до конца века: грады твоя и государства поимутца от нас и пленятца, и престол твой будет празнен[264], и в наше порабощение и под властию нашею будут вся.

Паче же уставихом богохулныя твоя капища[265] вконец разорити или в яслища[266] обратити, а церкви наша воздвигнем[267]. И будет по всей вселенней радость и веселие всем, имя Христово исповедующим. Вам же горе и плачь семо и овамо[268] придет[269]. Лживи же твои жрецы сотворю дрова и камение сеши[270], жены же твоя тяжки сотворю, да ведут землю и воду[271]. От востока же и от запада погоню всеми силами моими, а Магмет твой и росулей[272] никоея помощи не даст, во вся дни преизрядно к тому сотворю.

Аще бы святым крещением омылся, ваши бы вси от слепоты поганския, ею же обдержими есте, свободилися да у нее разрешение епитимиею[273] осуждении будете, — вечно да не осудитеся[274].

Сих же доволно, от них же разсудити можешь наше сердце. Веждь, якоже ничто ино в мысли нашей имеем тайного.

1663-го г.

Перевод с немецкого писма октября 1-го числа; переведено в нынешнем во 178-м году (1669) октября в 24 день.