Бог возмездия

Глава 11

Дамиано

Чувствуя себя сбитым с толку, я подхожу к личным апартаментам мамы и, постучав, жду, пока она ответит, прежде чем войти.

Закрыв за собой дверь, я спрашиваю:

— Как ты себя чувствуешь, мама?

— Я в порядке. — Она похлопывает по месту рядом с собой, сидя на диване у окна. — Не о чем беспокоиться, так что не вымещай свой гнев на Габриэлле.

Когда я ворвался в комнату Габриэллы, у меня было полное намерение убить эту женщину. Однако прежде чем я успел достать пистолет, я увидел на ее лице то же выражение, которое бесчисленное количество раз видел на лице мамы.

Это пустой взгляд, скрывающий годы травмы, и это одна из немногих вещей в этом мире, которая заставляет меня чувствовать себя полным дерьмом.

Я воочию убедился, как плохо обращались с Габриэллой ее семья и Стефано. Могу только представить, какому насилию она подвергалась на протяжении всей своей жизни.

Я качаю головой, сажусь и, опираясь локтями на бедра, провожу ладонями по лицу.

Мама кладет свою руку мне на плечо, а затем переводит ее на спину.

Дрожащим голосом она спрашивает:

— Ты причинил боль Габриэлле?

Услышав вопрос от мамы, я чувствую себя еще хуже.

— Когда я почувствовал ее руку на своем пистолете, я просто отреагировал. Ты же знаешь, мне все равно, кто это — мужчина или женщина. Если они представляют угрозу, я убью их. — Я вздыхаю, а затем продолжаю: — Она практически ничего не весит, и я ударил ее сильнее, чем хотел. — Я снова качаю головой. — Как только я увидел, что из-за сломанной туфли она потеряла равновесие, я отпустил ее.

Мама придвигается ближе ко мне, мягким голосом она спрашивает:

— А синяки?

— В тот момент она представляла угрозу, мама.

— Ты должен извиниться перед ней, — требует она.

Блять. Я не вернусь в комнату Габриэллы.

Я закрываю глаза, пока в моей голове прокручиваются воспоминания о том, что произошло после маминой панической атаки.

Как только я переступил порог той комнаты, на меня обрушился свежий аромат Габриэллы. То, как она скрывала свою травму, неожиданно поразило меня в самое сердце.

Почувствовав, как она дрожит, сохраняя зрительный контакт, я понял, что ничто не сможет ее сломить. Даже угроза смерти не помешала ей высоко поднять голову и посмотреть мне в лицо.

А потом женщина с интересом оглядела меня с ног до головы, и затем опустила голову, чтобы скрыть свое влечение ко мне.

Она принадлежит Дарио.

Господи, сегодняшняя ночь нанесла мне эмоциональный удар.

— Ты в порядке? — Спрашивает мама.

— Да, — лгу я, потому что эмоции переполняют меня.

Раньше я никогда не колебался перед тем, чтобы убить кого-нибудь, но Габриэлле удалось избежать смерти дважды за одну ночь.

Она не умоляла сохранить ей жизнь.

Ее рост, вероятно, не превышает пяти футов пяти дюймов⁸, но смотрела она на меня с чрезмерной храбростью.

Прислонившись спиной к дивану, я смотрю на маму.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Конечно. Это была всего лишь маленькая оплошность.

Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе. Целуя ее в волосы, я спрашиваю:

— Не хочешь сходить куда-нибудь поужинать завтра вечером? Девушка Ренцо открыла новый ресторан, и я думаю, было бы неплохо уехать из особняка на пару часов.

— Только мы вдвоем?

— Да. Кроме охранников, конечно.

— С удовольствием, — бормочет она.

Я обнимаю маму еще некоторое время, а затем отстраняюсь и поднимаюсь на ноги.

— Хочешь, я провожу тебя в гостиную?

Кивнув, она встает, и я беру ее под руку.

— Спасибо, mio figlio.

Оставив маму в гостиной, я выхожу на веранду и окидываю взглядом участок.

В воздухе витает прохлада, напоминающая о том, что Рождество не за горами.

Надеюсь, Мигель скоро умрет, и я смогу насладиться праздниками вместе с мамой.

Мои мысли возвращаются к утренней встрече с другими капо. Дарио ничего не говорил о том, что у него был секс прошлой ночью, так что я уверен, что это был секс на одну ночь.

Может, откладывать разговор с ним о Габриэлле — не такая уж мудрая идея.

Достав телефон из кармана, я звоню ему.

Через несколько секунд Дарио отвечает:

— У меня нет никаких серьезных зацепок по Мигелю.

— Я звоню не поэтому, — бормочу я.

— О, ты скучал по мне?

Клянусь, иногда он выводит меня из себя.

Игнорируя его вопрос, я спрашиваю:

— Вчерашний секс у тебя был на одну ночь?

— А? — ворчит он мне на ухо. — С каких это пор тебя интересует моя сексуальная жизнь?

— Она меня не интересует, — огрызаюсь я. — Просто ответь на гребаный вопрос.

— Нет, не на одну ночь.

Блять.

— Ты встречаешься с кем-то? — Спрашиваю я.

— Да. Я нашел себе маленькую танцовщицу. Завтра у нас первое свидание.

Я вздыхаю.

— Ты серьезно относишься к этой женщине?

— Абсолютно серьезно. Кстати, она живет в Браунсвилле. Если планируешь напасть, предупреди меня заранее, чтобы я смог вытащить ее оттуда.

Господи, какого хрена мне делать с Габриэллой.

— К чему все эти вопросы? — Спрашивает Дарио, его тон становится все более подозрительным.

— Да так, — бормочу я. — Просто приглядываю за тобой. — Я уже собираюсь повесить трубку, но затем добавляю: — Найди себе охрану. Ты слишком беспечен.

— Оу… Я знал, что ты…

Прежде чем он успевает закончить фразу, я завершаю звонок и убираю устройство обратно в карман.

Я слышу движение за спиной, и через мгновение рядом со мной появляется Карло.

Устремив взгляд на озеро, он спрашивает:

— Ты в порядке?

Я тяжело вздыхаю.

— Да.

— А твоя мама?

— С ней все в порядке.

Он кивает, затем поворачивает голову и смотрит на меня.

— Что ты планируешь делать с Габриэллой?

Хрен его знает.

— Я хотел устроить брак между ней и Дарио.

— Хотел? — спрашивает он. — Ты передумал?

— Дарио встречается с какой-то женщиной. Похоже, это серьезно.

— И что ты будешь делать?

Я чувствую на себе чей-то взгляд и, оглянувшись через плечо, вижу Габриэллу, стоящую в дверях с обеспокоенным выражением лица.

С опаской она подходит ближе.

— Я бы хотела услышать ответ на этот вопрос. — Ее язык высовывается, чтобы облизать губы. — Поскольку это касается меня.

Я поворачиваюсь к ней лицом, и когда наши взгляды встречаются, Карло говорит:

— Я оставлю вас. — Он спускается по лестнице на лужайку и направляется к группе охранников.

Габриэлла выходит на веранду и обхватывает себя руками.

Когда она пытается согреть свои обнаженные руки, я бормочу:

— Иди в дом, там тепло.

Она опускает руки и сжимает их в кулаки. Черты ее лица напрягаются, и она вздергивает бровь, глядя на меня.

— Что ты собираешься со мной делать? — спрашивает она.

Я подхожу ближе к ней, заставляя ее запрокинуть голову, чтобы она могла смотреть мне в глаза.

И отвечаю низким тоном:

— Судя по тому, с какой скоростью ты меня испытываешь, я могу просто решить убить тебя, вместо того чтобы отправлять обратно на Сицилию.

В ее глазах вспыхивает паника.

— К моим родителям?

Ее не беспокоит то, что я убью ее.

Габриэлла подходит ближе ко мне, и впервые с тех пор, как я ее увидел, она бросает на меня умоляющий взгляд.

— Не отсылай меня обратно к родителям. — Это не вопрос, а требование. — У меня есть деньги. Я могу снять себе жилье. Я исчезну.

Такая, как она, никогда не исчезнет. Она всегда будет выделяться.

— Ты хочешь, чтобы я отпустил тебя, — бормочу я.

Она кивает, и я вижу огонек надежды в ее светло-карих глазах.

— Ты — принцесса мафии, — напоминаю я ей.

Она хмурится, а выражение ее лица — нечто среднее между грустью и злостью.

— Я так устала от того, что все относятся ко мне как к пешке, в какую бы игру они ни играли. — Грусть исчезает, и она становится похожа на могущественную королеву. — Я — не собственность.

Желая испытать ее на прочность, я сокращаю расстояние между нами, пока наши тела почти не соприкасаются.

— Все в этом городе принадлежит мне. — Наклоняясь, я впиваюсь в нее взглядом. — Даже ты, principessa⁹.

Габриэлла не отступает. Вместо этого она очень удивляет меня, прижимаясь ко мне всем телом, и черты ее лица искажаются от ярости.

Ее голос звучит так же тихо, как и мой, когда она говорит с удвоенной силой:

— Я — не собственность.

Нет, не собственность.

Вместо того, чтобы выйти из себя, уголок моего рта приподнимается, и моя улыбка ошеломляет Габриэллу.

— Ты просто маленький огонек, — бормочу я.

Она хмурится и смотрит на меня с недоумением.

— Ты не злишься?

Я качаю головой, когда ее свежий аромат окутывает меня. Я чувствую легкую дрожь в ее теле и, прежде чем успеваю остановить себя, поднимаю руку к ее шее.

Мой большой палец проводит по исчезающим синякам.

Я ненавижу то, что оставил следы на ее коже, и надеюсь, что к завтрашнему дню они исчезнут.

Мой взгляд скользит по ней, и я наблюдаю, как расширяются ее зрачки.

Ослабив постоянный контроль, я позволяю себе чувствовать.

Мое сердцебиение слегка учащается, а в венах закипает желание прикоснуться не только к ее шее.

Между нами нарастает напряжение, и с каждой секундой дрожь в ее теле усиливается.

Может быть, эта женщина достаточно сильна, чтобы выжить, находясь рядом со мной.

Как только эта мысль приходит мне в голову, я отпускаю ее и отступаю назад.

— Иди в дом, Габриэлла. Я не намерен продолжать этот разговор.

Упрямая женщина продолжает стоять передо мной и говорит:

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Я еще не решил, что с тобой делать.

— Когда ты примешь решение? — спрашивает она.

Меня начинают раздражать все эти вопросы, и, наклонив голову, я бормочу:

— Иди в дом.

Она колеблется, потом вздыхает, отворачивается от меня и идет в дом.

Я должен отправить ее обратно к родителям.

Я качаю головой; мне ни капельки не нравится эта идея.

Не желая больше ни секунды думать о Габриэлле, я иду к Карло, который разговаривает с охранниками.