Бог возмездия

Глава 39

Дамиано

Грязь взлетает в воздух, когда мы с визгом останавливаемся на площадке перед домом. Дом средних размеров и выглядит так, будто его не красили последнее десятилетие.

Дюжина вооруженных людей разбросана по территории, и они открывают огонь по внедорожникам, пытаясь укрыться за стенами дома.

Я распахиваю дверь и приказываю:

— Запускайте гребаные гранаты!

Томми запускает гранату в стену дома, где прячется группа мужчин, после чего тела взлетают в воздух.

Используя дверь как щит, я открываю огонь по ублюдкам, которые стреляют из дома, и мне приходится перезарядить магазин, после чего я отхожу от внедорожника. Держа автомат наготове, я бегу к дому, стреляя в каждого, кто попадется мне на глаза.

Мой взгляд сосредотачивается на входной двери, и я осыпаю ее пулями, а затем мое тело врезается в дерево. Она легко поддается, и я продолжаю бежать, уничтожая цель за целью, пока у меня не заканчиваются патроны.

Когда я опускаю автомат, чтобы достать Glock, в меня врезается чье-то тело. Я выхватываю из-за пояса нож и, прежде чем успеваю упасть на пол, наношу несколько ударов ему в шею.

Кровь брызжет на меня, и я с грохотом падаю на пол. Отпихнув от себя мертвого ублюдка, я быстро вскакиваю на ноги. Затем перекладываю нож в левую руку и достаю Glock из-за спины.

Карло и Анджело присоединяются ко мне, и пока они расправляются с остальными мужчинами, я слышу, как Ренцо кричит снаружи:

— Стефано у меня!

— Оставь ублюдка в живых, — разносится мой голос по дому, пока я оббегаю все комнаты в поисках Габриэллы.

Когда я открываю дверь, ведущую в подвал, и вижу лестницу, пуля попадает в мой бронежилет, отчего я отступаю на пару шагов.

Моя рука взмывает в воздух, и я нажимаю на курок, двигаясь вперед.

Еще одна пуля пролетает мимо моей головы, и в этот момент Карло хватает меня за жилет и заставляет присесть на ступеньки.

— Будь здесь, мать твою, пока я разберусь с этим мудаком, — бормочет Карло, тяжело дыша.

Нехотя я остаюсь на корточках, пока Карло спускается по лестнице. Когда он достигает подножия, начинается короткая перестрелка, после чего он убивает того, кто находится внизу.

— Чисто, — кричит он. — Габриэллы здесь нет.

— Блять! — Рычу я и, развернувшись, бегу обратно в коридор.

— Дамиано! — Окликает Карло, чтобы я подождал его, но мне нужно найти Габриэллу, пока не стало слишком поздно.

Заходя на кухню, я вижу заднюю дверь и выхожу на улицу. Интуиция подсказывает мне идти к деревьям, и я начинаю бежать.

Не дай мне ошибаться. Господи. Пожалуйста.

Когда я бегу в лес, мое дыхание сбивается, и я останавливаюсь каждые несколько шагов, чтобы прислушаться к звукам и попытаться понять, здесь ли Филиппо с Габриэллой.

Блять. Я ошибся?

— Шевелись! — Слышу я мужское шипение, и в груди у меня бурлят облегчение и гнев, превращаясь в мощную смесь.

Карло догоняет меня, когда я бегу в сторону, откуда донесся голос. Наконец я замечаю Филиппо, который заставляет Габриэллу бежать босиком по гребаному лесу.

— Остановись, — выдыхает она, хватаясь за бок, откуда идет кровь.

Ублюдок!

Издав рык, я поднимаю руки и, направив ствол на плечо ублюдка, нажимаю на курок.

Пуля попадает в цель, и он поворачивается, открывая огонь по мне.

— Нет! — Кричит Габриэлла и, забыв о собственной безопасности, бросается на Филиппо всем телом, пытаясь выхватить у него пистолет.

— Габриэлла! — Кричу я, подбегая к ним.

Еще один выстрел эхом разносится по лесу, и кровь в моих венах леденеет от страха.

Филиппо сбрасывает с себя Габриэллу и наводит на нее пистолет. Мы с Карло открываем огонь, бросаясь к ним, и одна пуля за другой попадают в этого ублюдка. Его тело дергается при каждом выстреле, после чего он падает навзничь, задыхаясь от шока и боли.

Останавливаясь рядом с Филиппо, я направляю ствол ему в голову и смотрю ему в глаза, а затем нажимаю на курок.

Когда Габриэлла поднимается на ноги, я смотрю на нее.

Она жива.

Облегчение переполняет меня, и на мгновение я застываю, не в силах сдвинуться с места. Я смотрю на нее, жадно глотая воздух.

Затем мой взгляд скользит по ее дрожащему телу, и, не увидев никаких огнестрельных ран, я бросаюсь вперед. Мои руки обвиваются вокруг нее, и я прижимаю ее к себе.

Я снова выпрямляюсь и не могу найти слов, чтобы описать свои чувства, когда вижу, как она дышит. Борьба и жизнь, сияющие в ее глазах, ослабляют напряжение в моей груди.

Она жива.

Осознание этого снова пронзает меня, и я благодарю все высшие силы за то, что вовремя добрался до нее.

— У тебя идет кровь, — говорит она, протягивая окровавленную руку к моему лицу.

— Она не моя, — бормочу я, сжимая ее руку. В моей груди вспыхивает новая волна гнева, когда я чувствую, какая она холодная.

— Дамиано! — Слышу я крик Дарио.

Отступив от Габриэллы, я бросаю взгляд на ее кружевное белье и быстро снимаю бронежилет, а затем стягиваю рубашку с длинными рукавами.

Надевав рубашку на свою жену, Карло протягивает мне свое пальто, и я быстро накидываю его на нее.

Мне неприятно, что Карло увидел ее полуголой, но сейчас я испытываю слишком большое облегчение, чтобы злиться.

Когда я наклоняюсь, чтобы поднять ее, она качает головой.

— Нет. Я могу идти.

— Нихрена подобного, — рычу я.

— Дамиано, — огрызается она на меня.

Наши взгляды встречаются, и она вздергивает подбородок.

— Я могу идти. Мне нужно, чтобы твои люди увидели, что я не сломлена.

Господи, мать твою.

Как бы мне ни была ненавистна мысль о том, что ей придется идти босиком, я соглашаюсь, потому что это важно для нее.

Она хочет показать им, что является их королевой. И что бы ни выпало на ее долю, она выживет. Ничто не сможет сломить ее.

В ледяной зимний день, стоя посреди чертова леса, где земля пропитана кровью, я вновь влюбляюсь в Габриэллу.

Мне нужно прикоснуться к ней, поэтому я обнимаю ее за плечи, пока мы идем обратно.

Когда в поле зрения появляются Дарио и Анджело, я беру ее за левую руку, на которой засохла кровь, и переплетаю наши пальцы.

— Все в порядке? — Спрашивает Дарио, когда мы подходим к нему.

— Да, — отвечаю я.

Когда мы продираемся сквозь деревья, все люди Коза Ностры, один за другим, смотрят в нашу сторону.

Габриэлла крепче сжимает мою руку, и я слышу ее тяжелые вздохи, прежде чем она, превозмогая боль, идет к ближайшему внедорожнику.

Как только она оказывается в машине, я обхватываю пальцами ее шею и прижимаюсь своим лбом к ее.

— Я так чертовски горжусь тобой, mia regina.

Она кивает, но ее кожа выглядит ужасно бледной.

Отпустив ее, я поворачиваюсь лицом к своим людям.

— Уберите все это дерьмо и отправляйтесь домой к своим семьям, — приказываю я.

— Да, босс, — раздается хор голосов.

Взглянув на четырех капо, я киваю им в знак благодарности, а затем смотрю на Анджело.

— Пусть моя мать побудет у тебя, пока я не приеду за ней.

— Не торопись, — отвечает он. — Виторрия будет только рада компании.

Только после этого я встречаюсь взглядом со Стефано, которого удерживают Эмилио и Вито.

— Отвезите ублюдка на склад. Я разберусь с ним позже.

Они кивают, а затем запихивают его во внедорожник.

Глядя на Томми, я приказываю:

— Возьми команду людей и отправляйся на Сицилию. Доставь мне Четтину Ферраро и семью ди Белла живыми. Убеди их, что они едут на свадьбу.

Я хочу лично сообщить им новость о том, что они умрут. Хочу насладиться их страхом перед тем, как их убьют.

Покончив со всеми приказами, я забираюсь на заднее сиденье и заключаю Габриэллу в объятия.

Она дрожит как лист во время бури, и я стараюсь не прижимать ее к себе слишком крепко.

Карло садится за руль, а Ренцо занимает пассажирское сиденье.

— Я сообщил в клинику, что мы едем, — говорит он, бросая мне сумку для оказания первой помощи.

Я быстро открываю сумку и, достав антисептические салфетки, убираю одежду в сторону, чтобы добраться до колотой раны на боку Габриэллы.

Как только мне удается очистить рану настолько, насколько это возможно на заднем сиденье гребаного внедорожника, я беру марлю и, плотно прижав ее к ране, приказываю:

— Придержи ее рукой.

Она делает, как я говорю, пока я достаю пластырь и заклеиваю ее рану. После мне требуется несколько секунд, чтобы стереть следы от скоб на ее животе, где была прикреплена та гребаная бумага.

— Я в порядке, — бормочет она. — Я могу продержаться, пока мы не доберемся до клиники.

Я только киваю, взяв Габриэллу за подбородок и приподнимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.

Наши взгляды встречаются, и я с большой гордостью смотрю на свою женщину.

В этот момент, прикасаясь к ней, я осознаю, что Габриэлла — самый опасный человек, с которым я когда-либо сталкивался. Она обладает властью контролировать меня.

— Ti amo¹⁶, mia regina, — шепчу я, чертовски радуясь, что снова могу сказать ей эти слова.

— Ti amo, mio re.

Я вижу, что она с трудом держит себя в руках, и от этого у меня замирает сердце.

— Все в порядке, — бормочу я. — Тебе больше не нужно быть сильной. Я здесь.

Она качает головой и смотрит на Ренцо и Карло. И в этот момент она словно забывает о своей травме, расправляет плечи и гордо поднимает голову, не желая показать свою слабость перед ними.