Cовсем немного дождя

13

– Стефа! Стефа! – шепотом позвала Милана.

Стефания так глубоко задумалась, пока укладывала Ханну спать, что не заметила, как приоткрылась дверь в комнату. Малышка тихонько сопела, завернутая в мягкое одеяльце: сны забрали девочку в свое сладкое царство. Стефания встала и подошла к Милане.

– Принцесса заснула? Идем ко мне?

– Добрый вечер, Милана. Да, спит. Мне надо переодеться. – Стефания неловко переминалась, стоя в одной пижаме.

– Ой, ерунда. Халат накинь, и идем. Я тоже в пижаме.

– Это пижама? Гм. У меня нет халата… Я быстро…

Милана схватила ее за руку и, приговаривая на ходу: «Уж чего-чего, а халатов у нас навалом», потащила Стефу в свою спальню. Это было большое пространство, разделенное на приватную и публичную зоны, как отдельная, хорошо организованная квартира. Вошедшему открывалась передняя часть с диванами и столиками вокруг толстого светлого ковра, покрытого слоем игрушек.

– Мама? – послышалось из-за перегородки.

– Да, малыш. Мы тут со Стефанией. Спи.

Милана скрылась в гардеробной и с легким постукиванием перебирала плечики с одеждой в поисках халата.

– Мы не будем ему мешать? – громким шепотом спросила Стефания, наблюдая за Вилли, который прибежал проверить вошедших.

Она потрепала его по шелковистой шерстке, и щенок вернулся к хозяину.

– Нет. Он лучше засыпает, когда слышит, что я рядом. Говори свободно, но спокойно. – Хозяйка вернулась с чем-то большим и мягким. – Нашла, что искала. Мне он длинный – один раз надела, наступила на подол на лестнице, чуть не убилась. Как раз на такую каланчу, как ты. Надевай!

– Ого! Это что, кашемир? – Стефания была обезоружена тем, с каким панибратством держала себя Милана, и чувствовала себя растерянной до заторможенности.

– Ну да. Бери, носи. Ненавижу, когда вещи висят без дела – всегда боюсь, что там кто-нибудь заведется. Так что не я тебя одарила, а ты мне сделала одолжение – проветриваешь халат. Ха-ха! Ой, тс… Давай чай заварим, и я тебе расскажу, что мы тут с Джиной придумали.

Милана открыла большой шкаф. В нем оказалась скрытая мини-кухня: кофеварка, чайник, маленький холодильник, посуда… Оглянулась на Стефанию – оценила та фокус или нет?

– Круто, да? Сама придумала. Не набегаешься на кухню, а с маленьким ребенком всегда что-то надо. Да и непривычные мы к дворцам… Тебе Марта чайник поставила? Вообще, удобно вам?

– Да! Спасибо огромное! Всё просто отлично! И чайник есть, и тепло, и уютно.

Стефания наблюдала за тем, как в стеклянном заварочнике распускается огромный бутон чайного цветка, окрашивая воду в нежно-зеленый цвет. Пока за стеной Милана ворковала над Джуниором, она незаметно выскользнула из комнаты, проверила спящую Ханну и оставила двери в спальнях приоткрытыми.

Милана, вернувшись, тут же это отметила:

– А, правильно. Я что-то не подумала. Так мы будем слышать малышку. Какая она у тебя сладкая девочка, Стеф. Ее папа, наверное, очень по вам скучает.

– Наверное.

Стефания не была настроена изливать душу странной, малознакомой женщине, но и в таком виде ее ответ оказался слишком наполнен смыслами.

– Вы с ним не очень общаетесь? – стрельнула в нее глазами Милана.

– Он ученый, у него в принципе интересы в другой области.

– А-а-а, да. Марта мне говорила – вы все очень образованные и умные люди. Наливаю чай? – Милана разлила по фарфоровым чашкам напиток, и тонкий аромат наполнил комнату. – Люблю улуны, а ты?

– Да, я тоже. Спасибо.

– Отлично. Конфеты бери. Короче, я не буду тебе всё разжевывать – ты всё знаешь и понимаешь лучше нас. Не сегодня, так завтра на острове объявят эпидемию, и всё придет к ограничениям и полной самоизоляции.

– Ты откуда знаешь? – Стефания не помнила, когда и как они перешли на «ты», но это случилось.

– Людо, он же тут крупный меценат и вообще. Джина, после того как мы с ней создали «хомячковые фермы»…

– Что, извини?

– Платформы с тренажерами, подключенными к генераторам. Ну, крутишь педали и электроэнергию вырабатываешь. Моя идея, кстати. Стоят же у вас возле библиотеки в институте, неужели не видела?

– Видела, конечно. Классная идея.

– Да. Это всё имело такой успех и поддержку властей, что Джина быстро сообразила и стала продвигать свою кандидатуру в городской совет. А теперь у нее идея организовать волонтерство на период эпидемии. Ты, между прочим, потенциальный волонтер.

– Я?!

– Ты, и я, и все, кто привит.

– У нас вакцинация подпольная, без сертификатов. Как ее официально признают?

– Организуем всё. Бланки достанут, впишут что надо.

– Я не знаю, например, серию своей вакцины…

– Не заморачивайся. Не забывай – мы на острове. Тут могут принять постановление о том, что Земля плоская, и на одном локальном участке суши эта версия станет единственно возможной правдой. Вся верхушка привита контрабандным препаратом, правительству выгодно выявить «руки», на которые можно опереться при объявлении самоизоляции. План такой: вакцину, которую удастся закупить, распределят среди своих, – это уже закон, – медиков и какого-то процента работников сферы жизнеобеспечения. Остальное население будет сидеть по домам и дышать в форточку. Как-то обеспечат централизованную доставку необходимых продуктов и медикаментов.

– А волонтеры зачем, извини? То есть чем, например, я могу быть полезна?

– Конкретно ты? Скажи, все ли бывшие в контакте с вирусом заболевают, что отец тебе говорил?

– Нет. Совсем не обязательно.

– Ага. Тогда представь, в семье с детьми родители заболели, их увезли в больницу, это если повезет и места будут… Отдельная тема. Дети не заболели. Или не все заболели. Совсем малышей, без старших братьев и сестер, могут забрать в спецприемники. Всех точно некуда деть. К этим детям, потенциальным носителям вируса, не придут ни родственники, ни соседи. Хорошо, если кто-то кастрюльку с супом под дверями оставит. Все от страха забьются в свои норы и нос не высунут, даже если за стеной воем выть будут. Что ждет этих детей? Кто о них позаботится? А ты и я – мы привиты, нам не страшно, мы живем в доме, где каждый с антителами, и быть в контакте не означает становиться угрозой ближним. Понимаешь?

– Понимаю, но какие ужасы ты говоришь…

– Как есть. А старички одинокие? А люди с ограниченными возможностями? Пока всего даже не представить.

– Ясно. А ты еще говорила о своем интересе к моей работе в институте.

– Да! Волонтерами кроме нас – вакцинированных целыми семьями – могут быть привитые молодые и одинокие. Мы рассматриваем студентов. Ты готова стать тем активистом, который проведет агитацию среди студентов? Они будут в числе первых на вакцинацию, наряду со специалистами. Ты же историк, вот и преподнеси всё грамотно, с должной долей героизма и патриотизма. Пробуди у молодежи здоровый альтруизм.

– Альтруизм, да. Я подумаю.

– Долго не думай. Но я признаю, что ты не очень похожа на публичную личность. Я вот тоже хороша только в приватной беседе. Поэтому у нас Джина и выступает на первых ролях. Тогда присмотрись к студентам, выбери лидера, того, кто сможет, мы его обработаем.

– Ладно.

– Давай еще чайку?

– Нет, спасибо. Я бы уже спать пошла. Завтра пары с утра стоят…

– Во сколько ты уходишь? К нам приедут брать кровь на антитела, надо чтоб ты тоже была.

Вот это да. Вот это она попала… А ведь еще сегодня днем она ощущала себя зрителем в кинотеатре со стереоэффектом, опасалась угрызений совести и мук сострадания к потерпевшим, поневоле беспомощная. Как стремительно всё изменилось. Как классифицировать это новое ее состояние? Подчиняется она чужой воле и играет по навязанным правилам или на равных вступает в игру? Принуждение или желание? Может ли она отказаться и продолжить свою тихую, размеренную жизнь мамы маленькой девочки с приятной чистенькой профессией? Очевидно, нет. Действовать из принуждения – незавидная доля. А значит, девочка, «расслабься и получи удовольствие».

Утро наступило, и Ханна показала всем, что маленькие принцессы – это не только розовые воланы и милые улыбки. Она ни за что не хотела отпускать маму на работу: трубила под высокими сводами виллы неожиданным баском, толкая малознакомую тетку толстенькими ручками в тощую грудь.

– А что это у нас за слоненок тут завелся? – сбежал по ступенькам встревоженный Людовик.

– Мы сейчас уйдем и займемся своими делами. Извините. – Марта, неловкая и красная от смущения и бесплодных усилий, пыталась успокоить внучатую племянницу.

– Я знаю, что надо! – Людовик потянулся к Ханне, и та беспрекословно подчинилась этому зову, ныряя в большие сильные руки. – Ханна! Где Вилли? Где Вилли, где Вилли? Давай позовем: Вилли!

Вот откуда он, бездетный и холеный, знает, как обращаться с маленькими детьми? Кто научил его магии успокаивающего прикосновения? Кто вложил в его уста гипнотизирующие интонации? Ни волшебства, ни мошенничества – когда-то, давным-давно, маленький Людо рос среди любящих людей и перенял от них дар большого доброго сердца.

Марта махнула рукой Стефании: иди уже, разберемся – и припустила следом за Людовиком в комнату Джуниора. Мальчик занимался с гувернанткой. Вилли, как это было у них принято, спал, прижавшись к ступням своего хозяина. С появлением новых людей щенок сорвался с места и устроил серию приветственных прыжков и забегов по кругу. Джуниор развеселился, гувернантка нахмурилась, сжала руки перед грудью в жесте сурового самообладания. Но как только она разглядела Ханну, лицо ее против воли расплылось в широкой улыбке.

– Ой, какая прелестная девочка! Это чья девочка? Это наша девочка?

– Наша, – с гордостью заявил Людовик, качнув на руках пухлое, восторженное солнце, которое перебирало ногами в воздухе, пытаясь влиться в жизнерадостный бег по комнате. – Мы вам немного помешаем. Считайте, что у вас физкультминутка.

– А я смогу с ней заниматься? Я знаю чудесные обучающие программы для малышей…

– С ней мать столько занимается! Мне кажется, она к школе будет готова, как только научится говорить, – без ложной скромности сообщила Марта, ближайшая родственница будущего дарования.

– Как интере-есно. Мне бы очень хотелось.

– Да не вопрос! Составьте расписание – нам лишняя нянька не помешает, да, Марта? – Людовик оглянулся, демонстрируя экономке свою добродушную улыбку.

– Я справлюсь со всеми своими обязанностями. – Марта подняла подбородок и шагнула к малышке.

– Пусть поиграют, – остановил ее хозяин. – Еще б ты не справилась, Марта. Тобой в доме установлен такой порядок, что хозяйство уже на одной инерции может отлично функционировать. Не переживай. Сейчас у нас новый человечек – хорошая и такая нужная дому маленькая девочка. Ты только посмотри на мисс Несмеяну, гувернантку Джуниора, добрейшая, милейшая женщина. Кто бы мог подумать? И мы все тоже меняемся. У дома душа помолодела. Всё наладится, Марта. Всё когда-нибудь наладится.

Так в одном частном доме наступило обещанное завтра, как всегда, притворившись самым обычным сегодня.