Cовсем немного дождя

30

Лия сидела в лобби отеля, пила слабоалкогольный коктейль, покачивала туфелькой и думала о том, что же она здесь делает. Мужчин, торгующих на ночь глядя своими холеными телами, было неприятно много, и вовсе не она была предметом их охоты. Ей бы продержаться еще часик, и тогда она сможет вовремя заснуть и выспаться перед важным днем как следует. А иначе ее захватят вымышленные миры, и она опять уйдет в писанину до утра. «Кристиан», – высветилось на экране телефона имя сына. Лия ответила на вызов, оставила бармену купюру и вышла на террасу. Как водится, ее галантный сын сначала выслушал все ее новости, а затем передал трубку Марте. Марта обратилась с просьбой придумать сценарий, который позволит матери, забывшей, что она мать, подружиться со своей дочерью. Изложила все обстоятельства дела.

– Мне надо подумать. Расскажите пока, как долетели, как там Ханна.

Лия попросила у случайного незнакомца сигаретку, прикурила. Стояла, облокотившись о балюстраду, пускала сизый дымок в темное ночное небо, слушала голоса в трубке, наблюдала за театральными действиями, разворачивающимися вокруг бара.

– Лия! Лия, ты слышишь нас?

– Задумалась, извините. Всё ясно, будем ловить на живца.

– Что-о? – спросило многоголосье включенной громкой связи. – А кто живец?

– Приманкой будет Кристиан. Пока только он вызвал интерес у пожилой девушки…

– Мам, она твоего возраста!

– А я и пожила, и еще поживу. Не вижу проблем. Итак, наша пожилая прекрасная девушка в девять утра бегает по набережной – значит, Кристиан тоже должен в это же время там же бегать. Начинаешь завтра.

– У меня нет формы…

– Отговорки. Завтра выйдешь на разведку в том, что есть: кроссовки, шорты, майка. Потом всё купишь. Побегаешь пару дней, глазки построишь, отпустишь комплимент, перекинешься парой фраз. Потом исчезнешь. Вместо тебя на пробежку выйдет Стефания в компании Марты с Ханной. Оливия должна увидеть вас всех вместе и узнать, можете ей под ноги мячом запустить. Затем Стефания: «Ой, а побежали вместе!» Кстати, Стефа, ты бегаешь?

– Бегаю не очень, мне больше лыжи нравятся… Но мама не какой-то великий спортсмен, никогда раньше спортом не занималась. А нельзя начать сразу с этого момента, а не с Кристиана?

– Можно, но вам нужен результат или маниакальные попытки заинтересовать собой женщину?

– Результат.

– Значит, сразу предлагаем интересное. Когда Кристиан не появится, единственным источником информации о нем станут Стефания и Марта. Она сама к вам подойдет. И тут уж всё зависит от желания и таланта Стефании. Спрашивай у мамы обо всем, что касается ее увлечений. Рассказывай ей ваши общие истории как истории третьих лиц, наполняй ее теми картинками, которые помогут выстроить дорогу к истинной личности.

– А что говорить про Кристиана?

– Коллеги, приехали на конференцию, выставку, учебу. Погуглите, какие в городе проходят мероприятия. Я не думаю, что она будет вникать.

– Мам, а что делать, если Оливия предложит свидание, например? Извини, Стефа, важно всё продумать.

– Она не предложит сама. Слишком возвышенный образ выстраивает. Но ничего не исключаем. Если дело дойдет до конкретики, скажешь, что ты не интересуешься женщинами в сексуальном плане…

– А кем? – сдавленным голосом спросил Кристиан.

– Ха-ха-ха! Такое только родная мать могла предложить! – Марта рассмеялась до слез. – А это не станет тем стрессом, который нам нельзя вызывать?

– Стресс – это когда тебя предпочли сопернице. А так пердимонокль, легкое разочарование, сожаление. Ничего страшного.

– Я боюсь не справиться.

Стефания, главная героиня предстоящего представления, взволнована и растеряна.

– Не бойся. Самое страшное, что может случиться, – ничего! Ты не сможешь заинтересовать собой маму. И тогда жизнь разыграет типичный сценарий для семьи, в которой один ее член страдает амнезией. Попробуй всё изменить. Кроме тебя, этого никто не сделает.

Вовремя заснуть у Лии не получилось. Чувство собственной значимости будоражило кровь, и мысли скакали во все стороны. К выступлению она готова – сразу решила строить речь на любви к Риму, а не на содержании повести, и текст сложился – говорить не о себе всегда намного легче. А история ее, упакованная в фантики вымысла, имела очень личные корни. Всё равно нервничала до потных ледяных ладошек. С утра к ней должна была прийти стилист – причесать и накрасить. Никогда бы не позволила случайному человеку прикасаться к себе, но дочь одноклассницы, давно и прочно обосновавшейся в Италии, получив прекрасное филологическое образование, занялась украшательством людей. Великая боль матери-одиночки, положившей жизнь на воспитание дочери. Впрочем, все родители страдают повышенными ожиданиями в отношении своих детей. Вот ее Кристиан – одаренный, талантливый, статный… Ему бы блистать завтра рядом с ней на ковровой дорожке, а вместо этого он будет в трусах изображать заинтересованность престарелой теткой. От этих мыслей сердце сжимает кулак гнева. Фу-у-у, фу-у-у… Лия дышит размеренно и глубоко, пытаясь согнать кровь, прилившую к голове. Давление приходит в норму, но сердце трепещет, как птичка в клетке. Упущенные сыном возможности, шансы и перспективы – навсегда зарубки на теле матери. Она ведь понимает, что причина успеха ее повести – в художественном переводе, сделанном сыном. Он должен был разделить этот момент с ней! Нет, она ничего не имеет против Стефании – сделала из ее мальчика мужика. Она даже представить себе не могла, что он способен принять на себя такую ответственность, полюбить чужого ребенка… Девочка премиленькая, конечно. Позволят ли ей стать частью их жизни? Это полностью зависит от ее способности принимать предлагаемые обстоятельства. А она способна, уж на что только она не способна! Еще бы заснуть этой ночью!

Естественно, она проспала – надо было заказать консьерж-сервис. Сигнал будильника сбросила и проснулась только от звонка Мишель. В свои двадцать два года девушка выглядела настоящей итальянской матроной, так и хотелось спросить, не ждет ли она пополнения. Но зная, каким великаном был отец девушки, Лия сдержалась.

– О! Какая же ты стала красавица!

– Лия, ты еще худеющая! Моя мама хотеть, как ты – ничего не покушает. Какой твой секрет? Ты всегда голодная?

Может, и правильно, что девочка подалась в бьюти-индустрию, даже язык матери не смогла освоить в полной мере. И стало только хуже…

Заказали в номер завтрак на двоих. Критически осмотрели платье – оно так и не отвиселось. Вызвали горничную и попросили отпарить. Завтракали на балконе за маленьким столиком, наблюдали за суетой персонала в саду – официанты накрывали к фуршету. Лия не стала создавать себе дополнительных сложностей и заселилась в тот же отель, где должна была пройти презентация.

– Как мама? Как Лоренцо? Они приедут?

– Да! Маму я уже причесывала, а мейк она всегда сама. Лоренцо забирает бабушку и ехать точно на время.

– И бабушка приедет?!

– Она хочет сама посмотреть, какая важная книга про нее.

– Гм… Вы ее читали? Я присылала маме и рукопись, и перевод.

– Только мама. Она нам все красиво рассказала. Ты не будешь этот круассан? Хорошо. Почему ты не привезла Кристиана? Он такой красивый!

– Ох! У него важные дела. Надо ему позвонить, кстати.

Пока Мишель крутила ей локоны, она успела поговорить с сыном. Всё прошло по плану. Оливия крайне оживленно отреагировала на Кристиана, он три раза пробежал мимо нее, одаривая комплиментами. Расстались они в предвкушении новой встречи. Это ли не триумф сценариста – наблюдать успешное воплощение своего замысла. Восхитительное состояние. Потом она прочитала свою речь, и Мишель ее всецело одобрила. Не без страха оценила результат работы над лицом. Всего было слишком, и глаз, и губ, но для сцены в самый раз. До начала мероприятия оставалось еще добрых два часа, девушка явно намеревалась разделить с ней ожидание. Предложила прогуляться по парку. Лия любила этот большой парк перед Виллой Боргезе за его отдельность от города, а потому – пустынность широких дорожек, величественные кроны старых сосен, пышными шапками венчающие стройные стволы в вышине неповторимо синего неба, купание птиц в поросших мхом чашах небольших старинных фонтанчиков… Ходьба успокаивала, эмоциональная болтовня Мишель забавляла. Здесь их нашла подруга, мама Мишель. Они дождались Лоренцо с бабушкой и расположились за столиком уличного кафе. Бабушка, шумная, восклицательная, любвеобильная, сразу окунула ее в атмосферу большой итальянской семьи – она почувствовала себя красавицей, умницей, объектом безусловного восхищения и гордости. Окрыленная и воодушевленная, оплатила счет, оставила компанию наслаждаться десертами – у нее кусок в горло не лез, – убежала переодеваться. В холле отеля уже толпились гости и участники мероприятия. Ей удалось проскочить незамеченной мимо организаторов и полчаса провести в благословенной тишине номера. Платье сидело отлично. Она критически осмотрела свое декольте, порылась в сундучке Мишель и прошлась пуховкой с бронзирующей пудрой по плечам. Так лучше. Вздохнула и накинула палантин из золотистого газа – а так вообще великолепно. Как бы ни сохранилась девичья фигура, не стоит забываться и мнить себя юной прелестницей, ничто не выдерживает сравнения с истинной молодостью.

Как ей не хватало поддержки сына! Расправила плечи, вздернула подбородок – сегодня она дива и успешный писатель.

Перед самым выходом по видеосвязи позвонил Кристиан:

– Мам, ты выглядишь сногсшибательно! У тебя всё получится! Я верю в тебя! Мы все тебя поддерживаем и верим! Помнишь, как ты всегда забирала у меня волнение перед важными испытаниями? Я забираю твое – иди и покажи им, кто такая Наталия Смирнова!

Я верю в тебя… Это мамины слова. Родное тепло окутало ее до самых кончиков ледяных пальцев. Я тобою согрета… В экране мелькнули Стефания с Мартой, и смеющаяся мордаха Ханны заполнила все пространство. Ну, с такой поддержкой она точно со всем справится.

В зал она пришла одной из последних. Как ни настаивала администратор, не стала пробираться на свое место, заняла одно из пустующих кресел с самого края. Это вам не кинофестиваль, где большая часть зрителей стоит на галерке и толпится в холле, в надежде краешком глаза увидеть кумира. Волновалась, не слушала, о чем говорили со сцены нарядные ведущие, с удовлетворением отмечала неловкость приглашенных авторов.

Выступила она хорошо, уж точно лучше многих. Под конец, на волне адреналина, начала импровизировать и удачно пошутила. Зал ответил одобрительным гулом, а завершила она под аплодисменты, среди которых явно выделялись сочные хлопки крупных ладоней бабушки Лоренцо. Старушка вскочила с места во весь свой небольшой рост, Лоренцо ее поддержал – поднялся и потянул за собой Мишель, не выпускающую из рук нацеленной на сцену камеры телефона. Подруга лишь поглубже вжалась в кресло, но зрители, сидящие за ними, тоже встали. Лия почувствовала себя настоящей звездой – и чем она занималась до сих пор? Быть может, сцена – это ее призвание?