Cовсем немного дождя

16

– Happy Birthday to you, Happy Birthday to you, Happy Birthday, my dear Stefanie, Happy Birthday to you.

– Тс… Мы же договорились! – Стефания берет Ханну на руки, подходит к двери и закрывает ее за спиной Марты. – Мы договорились с тобой, что не будем афишировать мой день рождения.

– А я и не афиширую. Не могу свою единственную племянницу поздравить, что ли? Загадывай желание, задувай свечу, пока Ханна до огня не добралась. – Марта держит перед собой большой поднос с обильным, красочным завтраком. В центре на фарфоровой тарелочке, посреди сорванных в саду весенних цветов, лежит румяная булочка с одиноко горящей свечой. – Что уж было, дорогая.

Ханна и правда уже вся искрутилась на руках у мамы – столько всего интересного и вкусного принесли! – того и гляди, поднимет возмущенный рев. Стефания прижимает дочь к себе покрепче, зажмуривает на мгновение глаза и длинным выдохом гасит свечу. Малышке нравится произведенный эффект, и она изо всех сил дует на тонкую струйку дымка: пух, пух, пух. Марта пристраивает поднос на высокий комод, освобождая руки, выбирает самый крупный цветок и вручает его Ханне.

– Я их вымыла, – комментирует тетка свое действие, зная наперед все поступки и реакции своих девочек.

Стефания пожимает плечами и опускает дочь на пол. Ханна бережно держит нежное растение в ладошке, затем сжимает его в кулачке, осматривает полученный результат и тянет в рот. Никто и не сомневался.

– Ханне я кашку принесла. Наиграется – покормлю. И ты давай ешь, пока кофе не остыл.

С видимым удовольствием именинница забирается с ногами в кресло у окна и наслаждается завтраком, игнорируя приборы и манеры.

– Марта, отец отвечает на твои звонки?

– Он никогда не отвечает. Да я и не звоню ему сама. Захочет – наберет. А на твои?

– Нет. Когда ты с ним разговаривала в последний раз?

– Сейчас вспомню. М-м-м… Неделю назад, кажется. Это, знаешь, не самое запоминающееся событие. Сценарий всегда один: как обстановка? как девочки? Я рассказываю, он нажимает отбой.

– Гм… Он не говорит, как мама?

– Он вообще ничего не говорит о себе или о том, что происходит. Односторонний обмен информацией.

– Интересно, отец вспомнит, что у меня сегодня день рождения? Я знаю, он со мной не разговаривает, потому что не хочет говорить о маме.

– Ты абсолютно права. Но ты же знаешь, чувства и желания окружающих его никогда не интересовали.

– Но это же моя мама!

– Дорогая моя девочка. – Марта подходит и обнимает племянницу впервые за многие годы.

Стефа мотает головой, прикрывает глаза и позволяет себе сдаться на один долгий выдох. Ханна не может остаться безучастной и немедленно оказывается в центре объятий.

Весна в марте, как капризная барышня, то приласкает двадцатиградусным теплом, то окатит волной ледяного воздуха. Стефания читала перед ноутбуком профессорские лекции сонным, тайком что-то жующим студентам и поглядывала в окно. На лужайке со специальным луговым покровом, на мягкой некошеной траве, среди белоснежных ромашек и мелких алых маков, играли дети под присмотром гувернантки. Марта прибегала и убегала, то надевая на Ханну капюшон, то снимая его. Порывами ветра приносило чуть желтоватые лепестки цветущего миндаля, и Вилли носился за ними, воображая, что это бабочки, а Ханна пыталась поймать их и проверить на зуб. Джуниор отважно карабкался по кряжистому стволу персикового дерева. Дерево дрожало и поджимало покрытые густым бело-розовым цветом ветви. Гувернантка явно не справлялась.

«Что я здесь делаю?» – крутился вопрос в голове лектора. Она не понимала, зачем практически взрослым людям читать то, что они и сами могут прочесть. Ей хотелось крикнуть: «Проснитесь!», хотелось разослать им материалы по теме, закрыть ноутбук и раствориться в радужной пене дня. Хотелось вырваться в город и взбежать по широким ступеням старого здания в мягкие запахи квартиры чужой бабули.

За окном как-то особенно нервно метнулись деревья, небо нахмурилось, где-то звонко захлопнулась фрамуга…

С первыми каплями дождя к детям подбежала Марта:

– Бегом, бегом в дом!

Стефания почти закончила пару, когда за ее спиной распахнулась дверь и заглянул хохочущий Джуниор, пропуская впереди себя Вилли; студенты тут же очнулись от спячки и приблизили лица к мониторам – надо же получше рассмотреть фрагмент личной жизни преподавательницы. Пригибаясь и принося жаркие извинения, в комнату прокралась гувернантка, схватила непослушников и так же карикатурно покинула помещение.

– Это был групповой мираж, – произнесла Стефания, когда дверь в комнату опять оказалась закрытой. – Увижу что-то на Ютубе, отомщу поименно. Соберитесь, осталось десять минут, и я вас отпущу.

После обеда Ханна никак не хотела засыпать. Стефания уложила ее на свою кровать, сама пристроилась рядом. Поглаживая малышку по спинке, открыла ноутбук и вошла в свой почтовый ящик – сегодня еще предстояло просмотреть несколько студенческих работ. Письмо от отца она увидела сразу. Долго не могла поверить своим глазам – тот за всю жизнь не написал ей ни одного сообщения, но его адрес она знала наизусть, ведь именно туда ей надлежало отсылать свои отчеты об успеваемости. В письме, кроме объёмного вложения, не было ни строчки. Открыв файл, Стефания уставилась на страницы, сплошь покрытые графиками. Вернулась к началу отчета: динамика течения болезни, пациент – Оливия С. Стефания прислушалась к ровному глубокому дыханию дочери, сложила вдоль края кровати все подушки и бросилась на поиски тетки, набирая на ходу ее номер: Марта, ты где?!

– Ну что ты от меня хочешь? Я в этом еще меньше тебя разбираюсь. – Марта отложила ноутбук в сторону. Однако при взгляде на потерянное лицо племянницы сделала над собой усилие: – Давай рассуждать логически.

– Давай.

– В твой день рождения отец присылает тщательно составленный отчет. Человек старался, хотел порадовать…

– Он – и порадовать? Не смеши.

– Ну не настолько он асоциален, чтоб не понимать смысла поздравления. В принципе, даже отстраняясь от сегодняшней даты, если он показывает свои результаты, значит, ему есть чем похвастаться. Что-то в этих кривых, отражающих активность работы мозга, говорит о положительной динамике.

– Еще бы понимать, что это значит.

– Мы должны найти специалиста по мозгам. Погугли, как он называется, и начни узнавать в своей институтской среде, а я Людовика подключу. Поняла? Давай-давай, не зависай, ничего плохого не произошло, наоборот, появляется надежда.

Стефания сворачивает открытое окно и вновь оказывается на странице своей почты.

– Постой. А это что у тебя за непрочитанное письмо? – Марта тычет пальцем в активную строчку входящих.

– Да рассылка какая-нибудь…

– Нет, погоди. Надо посмотреть, я знаю этот адрес. – Тетка без спросу открывает письмо, и перед ними разворачивается послание от адвоката. – Упс. Ты знала, что Тимур подал на развод? – Марта пробегает глазами текст и заглядывает племяннице в лицо.

– Как сказать… Не ожидала такого стремительного развития событий. С днем рождения меня. – Стефания опирается лбом о ладонь и прикрывает глаза. – Мне кажется, у меня температура.

– Может быть, самую малость. – Марта слегка касается губами ее лба. – Это стресс. Иди к себе, полежи, пока Ханна спит. Потом я ее заберу. И вообще, ты теперь совершенно свободная девушка, можешь не прятать своего Кристиана.

– Что-о-о?! – Румянец стремительно заливает бледное лицо Стефании.

– Ой, можно подумать! Ты не забывай о моем боевом прошлом. Иди. Иди давай, отдохни.

Мысли и эмоции в голове молодой женщины смешиваются в кипящую кашу. Что за хтонь? Что за хтонь? – повторяет и повторяет она одну и ту же фразу. Навстречу ей вылетает Джуниор, босой и в пижаме: Вилли пропал! «Почему никто не смотрит за детьми?» – непонятно к кому мысленно обращается Стефания, не замечая, как мальчик волочится за ней в ее комнату. Там они обнаружат Ханну посреди разбросанных подушек, которую толстой спинкой от края кровати прикрывает довольно хрюкающий Вилли. Джуниор поднимает к Стефании растерянное лицо – сам он не может оценить ситуацию и не знает, как на нее реагировать.

– Я забыла закрыть дверь, извини, – шепотом произносит Стефания.

– Почему он от меня ушел? Это мой щенок! – Голос мальчика срывается от обиды, но он тоже старается говорить тихо.

– Конечно же твой. Но он же самый лучший на свете, да?

– Да.

– И вот он почувствовал, что маленькая девочка в опасности, одна на краю кровати, и прибежал ее спасать. Знаешь что?

– Что?

– У Вилли суперспособность. Он – как Бэтмен, как Супермен. Это чудо. Я тебя поздравляю, ты воспитал героя. Дай я пожму за это твою руку.

Преисполненные важностью момента, со всей серьезностью они обмениваются рукопожатиями. В этот момент Вилли открывает один глаз, мальчик подносит пальчик к губам: тс… – и на цыпочках выходит в коридор. Быть хозяином героя – не самая простая миссия. Вилли бесшумно выскальзывает следом. Стефания с облегчением запирается в комнате. Ложится рядом с дочерью, зажмуривается и слушает гомон проносящихся мыслей. Нет, ей не отключиться. Тянется к телефону и набирает сообщение.

С: Привет, Кристиан.

К: О! Привет! Можно я тебе позвоню?

С: Нет, дочь рядом спит. Мне нужен классный специалист в области неврологии. Надо оценить состояние пациента по результатам диагностики. Есть какие-то мысли?

К: У Герхардта спрошу – он же тоже пациент. И со стажем.

С: Точно. Класс. Спасибо. Я буду ждать.

К: Я соскучился.

С: …

К: И мне сегодня поставили прививку.

С: Супер! Посиди неделю дома. Если что-то нужно, того же профессора проведать, я сделаю.

К: Ты настоящий друг! Увидимся через неделю?

С: Посмотрим. Так я жду.

Вечером их всех ждал сюрприз – Марта расконсервировала закрытый на зиму зал, там был накрыт парадный ужин. Яства не грешили изобилием, но блеск хрусталя и шорох крахмальных салфеток вполне справлялись с созданием праздничного настроения. Людовик был искренне рад и поводу, по которому случилось застолье, и возвращению привычных ему традиций, раскупорил лучшее шампанское, искрил шутками. Милана вначале недовольно поджимала губы – ей не дали организовать мероприятие, – потом что-то себе придумала и поддержала веселье мужа. Стефания старалась соответствовать возложенным на нее ожиданиям и лишь украдкой бросала укоризненные взгляды в сторону тетки, а та улыбалась и пожимала плечами. Под конец ужина погас свет, и Инга торжественно вынесла настоящий торт со свечками.

Стефания позволила себе еще одно, самое личное желание.