Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая

Глава 19. Погостили и хватит

Как только Эцуко ушла, Хироюки схватил документы, быстро осмотрел их и сунул под одежду. Читать не было времени – самурай лишь хотел проверить, что на документах нет никаких чар.

– Уходим, – сказал Хироюки. Ливий кивнул и последовал за самураем.

Разговор с Эцуко открыл новую сторону происходящего. Хироюки знал, что ему нужно о многом рассказать. И когда они оказались в безопасном месте, самурай остановился.

– Лисица права. Раньше агентов было много, а сейчас их почти не осталось.

– Все настолько плохо?

– Проверки личности, казни, самурайские патрули – даже раньше было тяжело. А сейчас все это можно умножить на десять. У нас не осталось агентов. Все, кто есть – это костяк Бокэцу, который и покончит с Императором. Агенты… Они знали, на что идут. И свою цель выполнили – мы нашли всех членов команды.

Но Хироюки избегал одной важной темы.

– Что, если вы провалитесь?

– Тогда Бокэцу придет конец. Второго шанса у нас не будет, даже если мы сможем уйти.

«Ввязался я, конечно», – подумал Ливий. Да, он хорошо понимал, что у Хироюки есть план. Но слишком уж все было рискованно. И Ливию оставалось только надеяться, что у Хироюки действительно есть возможности добраться до Императора. Совсем не хотелось верить, что последний из рода Тайфу пошел на штурм дворца только по одной причине: силы Бокэцу тают, а второго шанса уже не будет.

Бумаги лисицы Хироюки изучил уже в убежище, и они оказались полезны. Потренироваться у мастера Ицу не вышло. Как только Хироюки привел его в убежище, он взял с собой Ливия и отправился за последним членом команды.

Сначала Волк не понимал, зачем самураю всегда ходить с ним. Казалось, что Хироюки не доверяет центральцу, но оказалось, что в Бокэцу так принято – отправляться на задание подвое. А с некоторых пор самурай попросту начал доверять свою спину Ливию. Как минимум Волк был не слабее Хироюки. А еще отлично противостоял иллюзиям.

В убежище становилось оживленнее. Никому не говорили, на какой день планируется нападение, но все догадались.

Все, кроме Волка.

О втором по важности дне в году Ливий услышал от Гуна и решил, что стоит расспросить напрямую Хироюки. Самурай хоть и был скрытным, но, когда его ставили к стенке, все же делился информацией.

– Нападение произойдет в Праздник Двух Драконов? – спросил Ливий.

Вопрос немного ошарашил Хироюки. Кивнув, самурай в свою очередь спросил:

– Что ты знаешь о Празднике Двух Драконов?

– Важный праздник у вас на Востоке. Второй день после воцарения самого Императора.

Хироюки кивнул. Самурай ненадолго задумался, пытаясь понять, с какой стороны вообще начинать разговор.

– А что ты думаешь о драконах?

– Встречал, – пожал плечами Ливий, чем заслужил удивленный взгляд самурая.

– Я – нет, – признался Хироюки. – Но знаю немало людей, которые их видели. Драконов у нас два. Желтый дракон Суйши и Фиолетовый дракон Кодэму. Один отвечает за землю, другой – за небеса. Всего один день в году драконы встречаются, чтобы привести мир к балансу. Для людей империи это очень важный праздник. Для Императора – нет. Но он не может ударить в грязь лицом, поэтому проводит праздник каждый год.

Ливий кивнул.

– Вы хотите ударить во время праздника? Будет возможность подобраться к дворцу?

– Вроде того, – согласился Хироюки.

– Но что насчет охраны? В такой день она должна быть на высшем уровне.

С улыбкой Хироюки кивнул.

– Ты прав! Именно поэтому никто и не подумает, что сопротивление может ударить. Верное самоубийство. Но у нас есть возможность. И есть подходящие люди. Ко многим из них я присматривался долгие годы… Только ты появился, как утренний шторм. Но знаешь, за эту встречу я благодарен судьбе больше всего.

«Надеюсь, он знает, что делает. Но его смогли раскрыть – тогда, в Канэракку. Видимо, кто-то из агентов проговорился», – подумал Ливий, глядя на лицо Хироюки. Долгие годы самурай ускользал от взглядов Императорского Двора, медленно работая над планом восстания. Хироюки был скрытен и аккуратен, но даже самого хитрого разведчика рано или поздно берут за горло.

Оставалось найти последнего члена Бокэцу. И Хироюки не просто знал, где его искать, а еще и был уверен, что последний сразу же присоединится.

– Помнишь, я говорил о руках и ногах? Если Юма – это руки, то он – ноги Бокэцу.

Обычно Хироюки избегал людных дорог. Но в этот раз самурай вывел Ливия на широкий путь, ведущий к столице. И почти сразу в глаза бросился походный лагерь.

Нет, это были не солдаты. Это были артисты. Остановившись у дороги, они пускали к себе путников, заодно показывая представления и тем самым зарабатывая деньги. Танцоры, фокусники, актеры театра – обычного и теневого, музыканты и дрессировщики собрались в подвижный город, чтобы продавать свое искусство.

– Разве это разрешено?

– Только им. Все по закону, пусть и принимали закон со скрипом, – пояснил Хироюки. – А нам нужен… Вот он! Видишь того танцора с барабаном?

Танцора было сложно не заметить. Он как раз занимался своим делом – выступал перед восторженной публикой. Местные танцы Ливию не нравились. Но даже он признавал: движения танцора были завораживающими. Иногда он двигался по-змеиному гибко, а иногда ступал грозно, будто гарцующий конь. Даже на Ливия танец произвел впечатление, что уж говорить про обычных людей?

– Цихао. Лучший танцор-мужчина в империи. Волк, пойди туда ты. Передашь записку.

Ливий мог скрыть силу, поэтому он и отправился в бродячий город. Когда Цихао закончил с выступлением, Волк подошел к нему и незаметно сунул записку в руку. Танцор забрал бумагу с необычайной ловкостью – даже сильные идущие ничего не заметили бы.

– Встреча через полдня, – пояснил Хироюки, когда Ливий вернулся.

– Что о нем расскажешь?

– Его техника передвижения – лучшая в Империи Красного Солнца. Без шуток. Не потому, что сама техника хороша, а потому что Цихао отточил ее до идеала, – принялся объяснять самурай. На всякий случай они зашли поглубже в лес, где Хироюки достал своих верных друзей – кувшин с саке и флейту.

– Дай угадаю – связана с танцами?

– Верно, верно, – закивал Хироюки, с улыбкой наливая саке в рюмку. – Фамильный танец, который Цихао превратил в технику передвижения. Да и в целом он хорош. Быстрый, ловкий. Изобретательный.

Кивнув, Ливий взял вторую рюмку. Хироюки перечислял качества любого хорошего танцора, которые в теле идущего становились грозным оружием.

– А присоединится чего?

– Мы давно это обсудили с Цихао, еще много лет назад. Он выставил всего одно условие – позвать его только тогда, когда все будет готово. Ему нужно заботиться о семье, Цихао содержит сестер и мать с отцом, потому что родня не может сама заработать себе на жизнь. Поэтому он и присоединился к сопротивлению.

– Что, неужели из-за денег?

На лице Хироюки теплая улыбка сменилась улыбкой грустной. Выпив рюмку саке, он покачал головой.

– Нет. Его родня выступила незаконно, за что их всех наказали, лишив возможности зарабатывать деньги – им переломали ноги. Ломали умеючи, так, чтобы люди ни за что не смогли бы танцевать. А еще запретили лечить.

– Ясно.

С Цихао встретились, как и сказал Хироюки, через полдня.

– Всем привет! Меня зовут Цихао, – представился парень с театральным поклоном.

На вид ему было слегка больше двадцати. Короткие кучерявые волосы, широкая улыбка – и огромный барабан за спиной. Казалось, что Цихао – весельчак, каких только поискать, но Ливий знал его историю. И понять, играет Цихао или привык встречать невзгоды с улыбкой на лице, было сложно.

– Это я, Хироюки. В маске, – сказал самурай. – А это Волк, мой товарищ.

– Рад познакомиться! Все готово, Хироюки?

– Почти. Мы выступим на Праздник Двух Драконов.

Весь путь до убежища Цихао не закрывал рот. С темы ёкаев он перескакивал на самурайские патрули, а с патрулей – на чиновников. У Цихао было много историй – впрочем, как у любого бродячего артиста. И танцор спешил ими поделиться, видимо, немного устав от компании таких же артистов, как он сам.

На привале Ливий перетянул «одеяло» на себя:

– Цихао, а можешь свою технику передвижения показать?

– Конечно! Я ей на жизнь зарабатываю, отчего бы и не показать?

Цихао поклонился Хироюки и Ливию. На миг качнувшись, он сделал широкий шаг в сторону. Гибкое тело прогнулось вперед, Цихао шагнул еще раз, а дальше движения сильно ускорились. Казалось, будто нет одинокого танцующего человека – неожиданно перед взглядом Ливия возник дракон, будто оживший из картин Востока. Длинное тело дракона струилось над землей, он бегал по полю вокруг «зрителей», то ли хвастаясь своей длиной, то ли пытаясь впечатлить своей скоростью. Танец резко кончился – и дракон исчез, обратившись в танцора.

– Хироюки, ты тоже это видел? – спросил Ливий, аплодируя вместе с самураем.

– Видел что?

– Ну, дракона.

Услышав слова Волка, Цихао поклонился.

– Величайший комплимент, который я только могу получить. Танец дракона исполняют большой командой.

– Ты смог увидеть его суть, – удивленно проговорил Хироюки.

– Танец дракона?

– Ты же не видел, забыл, – мотнул головой самурай. – Ну, это большой костюм дракона. Внутри – команда танцоров. Поднимая шесты, они заставляют дракона двигаться волнами.

Ливий кивнул.

– Какой это был дракон? – неожиданно спросил Цихао.

Вопрос был хорошим. Перед Ливием будто возник дракон, но драконы бывают разными. Закрыв глаза, Волк задумался на несколько секунд, после чего кивнул:

– Он был длинным. И фиолетовым.

– Хорошее знамение для нашего будущего дела! – закивал Цихао.

Ливий посмотрел на Хироюки.

– О чем он?

– Фиолетовый дракон Кодэму предвещает изменения. Желтый дракон Суйши – стабильность.

Во время танца Цихао двигался так быстро, что его движения обычные люди не смогли бы разглядеть. Но Ливий видел каждую деталь.

«Сложная техника передвижения. Она совсем не подходит Востоку – необходимо сильное тело, чтобы ее применять. Цихао усиливает ярью не только ноги, а вообще все тело – так он может выполнять свой танец. Ему не повезло родиться на Востоке, где практикуют Путь Ядра. Путь Дракона подошел бы его технике куда лучше», – подумал Волк.

– Я попробую?

Разумеется, Ливий запомнил все движения Цихао, а уж в своем теле вообще не сомневался. Постояв немного, Волк широко шагнул в сторону и начал танцевать.

Пусть Ливий скопировал все движения, не удалось передать главное – дух танца. Дракон не появлялся, Волк просто танцевал – в точности так, как это делал Цихао.

– Отличный уровень! – похлопал танцор, когда Ливий закончил.

– Спасибо, – кивнул Волк. До танца Цихао ему было далеко. Да, Ливий мог танцевать, как мастер своего дела. Но Цихао был лучшим из мастеров.

Хироюки лишь кивнул, признавая мастерство Ливия. После копирования Касания Необратимой Смерти самурай уже ничему не удивлялся.

– Как называется эта техника?

– Бег Грозного Дракона. Не хочешь заняться танцами?

– Нет-нет, чем я только в жизни не занимался, но танцевать совсем не тянет, – улыбнулся Ливий. – Но за предложение спасибо.

Когда Хироюки представил Цихао, как последнего члена сопротивления, все оживились, ведь это означало, что подготовления прошли успешно. Последний из рода Тайфу собрал всех, кого хотел. Оставалось только дождаться нужного дня.

- Наконец-то! Засиделся я тут, - довольно прокричал Гун.

Монах никак не отреагировал на заявление Хироюки, а самурай Омура Ёити лишь коротко кивнул. В его сдержанном жесте читалось нетерпение.

Сорока сразу же завел разговор с Цихао. Как мозг команды, он хотел узнать о новом члене все, что только можно. Широкоплечий Юма с улыбкой кивнул, а мастер Ицу, сидевший у стены, лишь коротко осмотрел Цихао и вернулся к заточке ножей.

Обычно механик Бокэцу, Кономи, держалась отстраненно, с головой погрузившись в работу. В этот раз все было иначе – она дожидалась Ливия.

– Все готово, – сказала девушка, и Волк кивнул ей.

На стойку Кономи установила магомеханического солдата. С одного взгляда становилось понятно, что он даже лучше механических самураев. Кономи использовала редкие материалы и новейшие разработки мастерской Соби, чтобы создать тело для будущей души.

– Я начинаю.

Кономи начала тихо шептать слова заклинания. Рука девушки оставляла письмена в воздухе, активируя заготовленные за многие дни схемы. Вдоль стены стояли полуметровые банки, с которых, одна за другой, послетали крышки. Всё укрытие Бокэцу начало дрожать от концентрации яри – приготовления были завершены.

Ливий подошел к будущему вместилищу души. Положив ладонь на грудь магомеханического воина, Волк погрузился в мир Божественной медитации.

– Готов?

– Разумеется, – ответил Искандер. – Спасибо за гостеприимство, но задержался я у тебя.

Лицо завоевателя Запада внушало Ливию спокойствие. Здесь, на Востоке люди казались чужими. Вокруг – лишь жители Востока, да и сам Волк носил желтоватое лицо имперца. А вот Искандер был центральцем. Его скуластое лицо, выразительный нос, будто вытесанный из камня, говорили о том, откуда на самом деле бывший повелитель всего Запада. И Волку было грустно понимать, что теперь этого человека не будет рядом. С другой стороны, Искандеру не стоило находиться здесь, в мире Божественной медитации. Само естество Волк кричало о том, что от завоевателя Запада нужно избавиться. И раз уж появилась возможность сделать это мирно – стоило ею воспользоваться.

– Сам виноват, – пожал плечами Ливий. – Ну что, на прощание?

– Почему бы и нет?

В руках Волка появились две бутылки вина. В последнее время он пил одно лишь саке и уже отвык от центральских напитков.

Взяв бутылку, Искандер вытащил пробку зубами, чокнулся с Волком и выпил все вино до дна.

– Хух. Хорошее.

– Кто ж так вино пьет, – махнул рукой Ливий, и, немного подумав, повторил за Искандером.

Не могло идти и речи о букете запаха или вкуса. Дегустацией и не пахло. Это было прощание – короткое и мужское.

Чужое сознание покидало Волка. Ощущения было не из приятных – казалось, что из тебя выдирают металлический стержень, заботливо вставленный в тело много лет назад. Но вместе с тем появлялось чувство избавления. Казалось, будто в место, освобожденное Искандером, хлынул внутренний мир Ливия – и там, где раньше крутилась воронка, теперь простиралась спокойная водная гладь.

Когда Волк открыл глаза, душа Искандера уже покинула его внутренний мир. Ливий сделал шаг назад. Все дальнейшее зависело от самого завоевателя Запада.

Кономи крепко сжимала в руках модуль настройки. Ей впервые приходилось вживлять душу живого человека в механизм, и Кономи сомневалась, что у нее получится. Не был уверен и Ливий. В прочности духа самого Искандера он не сомневался, но вот заклинания и метод Кономи…

Рука механизма пошевелилась, и стало понятно – сомнения были напрасны. Ядро начало работать быстрее, визоры засветились от яри, и Искандер, получивший очередное перевоплощение, посмотрел на реальный мир.

– Паршивое место, – сказал завоеватель Запада на центральском первое, что пришло ему в голову. Голос Искандера звучал хрипло и совсем не походил на его настоящую речь.

Посмотреть на диковинку собралось почти все Бокэцу. Искандер заранее знал, что сможет попасть в реальный мир, поэтому немного подучил восточный. Но сейчас завоевателю Запада было не до разговоров – он пытался освоиться с новым телом.

– Удивительно, – произнесла Кономи. – Удивительно! Процесс интеграции должен был занять не меньше шести часов!

А пока механик восторгалась, Искандер попытался покинуть стойку.

– Уйдет по меньшей мере две недели, чтобы научиться ходить в этом теле. Оно устроено не так, как человеческое, все же это механизм, – помотала головой Кономи.

И тогда Искандер шагнул вперед.

– Что? Как это вообще возможно? – шокированно произнесла Кономи.

Но Ливий лишь усмехнулся про себя. Завоеватель Запада был не просто сильным идущим, он был охиронцем. Его способности к адаптации превосходили таковые у обычных идущих.

– Как вы?

Вопрос Кономи задала на восточном. Искандер посмотрел на нее и произнес на том же языке:

– Бывало и лучше.

Завоеватель Запада сделал еще один шаг. Визорами своего механического тела он осмотрел членов Бокэцу и кивнул головой. Видимо, Искандер узнал людей, ведь сражался с ними в мире Божественной медитации.

«Но пока он даже ходит с трудом. Уйдет немало времени, прежде чем Искандер сможет использовать свое новое тело в полную силу», – подумал Ливий.

Не стоило беспокоиться за старого знакомого. Как минимум Искандер уже давно умер – задолго до рождения Ливия. Но почему-то с того момента, как завоеватель Запада покинул Божественную медитацию, волнение лишь нарастало. Как будто цепкая хватка, сжимавшая горло Ливия в прошлом, вновь вернулась. Рок, неотступно следовавший за охиронцем по пятам, обратил на свою любимую жертву внимание.

«Странно это. И очень невовремя», – подумал Ливий. Чувство подступающей опасности могло быть связано как с «освобождением» Искандера, так и с будущим штурмом дворца, до которого оставались считанные дни.

Правда, было еще одно дело.

«Что насчет Сегуна?», – подумал Ливий. И в тот же момент один из талисманов, которые висели всюду на стенах, ярко вспыхнул. Хироюки подошел туда и приложил к бумаге руку. Талисман сразу превратился в пыль, а самурай задумчиво кивнул.

– Пора отправляться на встречу с Сегуном, – сказал Хироюки, когда Ливий подошел к нему. – И ты пойдешь со мной.

Взгляд самурая был серьезен. За несколько месяцев с Хироюки Ливий хорошо изучил товарища. Таким серьезным самурай бывал невероятно редко.

– Что, вдвоем?

– Именно. Должен был идти только я, но пригласили еще и тебя. Согласишься?

Хироюки не был уверен в Волке. Для Ливия Сегун не значила ничего, он мог просто отказаться и не пойти.

– Понятно. Соглашусь, почему бы нет? Пойдем, раз пора, – кивнул Ливий.

«Но насколько нам вообще нужен Сегун? И как много она помогала Хироюки?», – подумал Волк. До самого последнего момента властительница Сегуната даже не думала звать Хироюки – уж Ливий бы заметил. Значит, ровно до сегодняшнего дня сопротивление действовало самостоятельно. Что уж говорить о сборе информации: от Эцуко Волк знал, как мало осталось у Бокэцу агентов. Сегунат не делился информацией, не присылал своих людей, да и помогать ресурсами не спешил. Поэтому Ливий и не понимал, нужен ли вообще в уравнении такой множитель, как Сегун Империи Красного Солнца.

Но медлить не стоило. Напоследок Волк бросил взгляд на сопротивление.

Искандер, только сделавший первые шаги по Востоку, пытался управиться с руками, а Кономи ходила вокруг него, делая замеры. Гун засыпал завоевателя Запада вопросами, которые Искандер попросту игнорировал, а монах Ши Ду Кун и самурай Омура Ёити подошли поближе, но в беседу не лезли. Мастеру Ицу, казалось, было совершенно плевать на происходящее, пусть он и бросил пару взглядов на нового члена команды. А Цихао разговорился с Широкоплечим Юмой. Оба они были добродушными парнями из того типа людей, которые легко находят отвлеченную тему для разговора, чтобы насладиться ею сполна.

Сорока стоял в стороне. Местный мудрец о чем-то задумался: видимо, разговор с танцором Цихао дал ему пищу для размышлений. Не стоило и сомневаться, что Сорока ищет новому члену команды подходящую роль, а до Искандера пока просто не дошла очередь. Да и что толку с того, кто пока и ходить почти не может?

Вся команда была в сборе. Оставалось лишь дождаться Праздника Двух Драконов, чтобы напасть на Императорский дворец. Хироюки уже был готов выступать, но от Ливия не укрылся взгляд самурая, брошенный на Искандера. Ему не нравилось то, что сделала Кономи, и Волк был уверен: причина есть, и она куда глубже, чем может показаться на первый взгляд.

«Неужели?..», – подумал Ливий, но махнул головой. Об этом не стоило сейчас думать.

«Если я прав, то уже скоро увижу все собственными глазами».