Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая

Глава 23. Праздник Двух Драконов

Вечно Красный Тон. Вряд ли существует где-то город больше, чем столица Империи Красного Солнца. Гигантские стены возвышались над округой, будто горы, а за стенами живут миллионы людей.

На многие километры вокруг Вечно Красного Тона не росли деревья, ведь в лесах скрывались ёкаи. Жители столицы могли не бояться выходить из города даже ночью, ведь таким был город величайшего порядка в империи.

Сегодня перед Вечно Красным Тоном царила суматоха. Начинался Праздник Двух Драконов, который в народе оставался самым популярным. Как бы ни старался Император сделать день своего воцарения самым главным праздником, люди по-прежнему больше любили именно Праздник Двух Драконов.

Каждый год на огромной площади перед дворцом императора собирались артисты и музыканты. Попасть на площадь мог не каждый, поэтому большинство праздновало или между стенами, или и вовсе за городом. Там, не боясь ёкаев, выставляли тысячи палаток со снедью и развлечениями. Так было всегда – до этого года.

Силы Императора скрывали слухи о восстании, но люди все понимали. Сначала запретили праздновать на главной площади, оставив только танец драконов, затем под запрет попал и праздник меж стен. Люди должны были отмечать Праздник Двух Драконов снаружи.

Жителей столицы почти не касались голод или непомерные налоги. Жить в Вечно Красном Тоне – это благо, недоступное большей части страны. И даже такая мелочь, как перенос праздника, всколыхнула людей, но волнение сразу утихло. Не такое большое дело. И если деды кричали, что это попрание традиций, то молодежь лишь пожимала плечами.

А за три дня до Праздника Двух Драконов начались проверки.

Императорский Двор и самураи хватали всех, на их взгляд, подозрительных людей для проверки. Быстрыми темпами силы Императора обходили дом за домом, стараясь вычислить бунтовщиков. И у них получалось. Тюрьмы были забиты, на столах Императорского Двора лежали тысячи дел о мятеже, а отличившихся самураев и работников Императора повышали в званиях и награждали деньгами. Казнить поправших закон решили уже после Праздника Двух Драконов – нечего народ волновать еще больше.

Артистов проверили особенно тщательно, но заранее, за пределами Вечно Красного Тона. Поэтому, когда к воротам начали приближаться тканевые драконы, стража достала дела на каждого танцора, чтобы проверить личности.

– Хироюки, что делать будем? – спросил Ливий.

Внутри фиолетового дракона с длинными посохами шел весь состав Бокэцу. Кроме них были еще двое – танцоры, которых привел Цихао. На вопрос о том, можно ли им доверять, Цихао ответил: «Я доверяю им, как себе самому». Оставалось только согласиться с танцором. Без этих людей план невозможно было выполнить.

Просто так доверять танцорам никто бы не стал, поэтому Сорока с разрешения новых людей прикрепил к ним талисманы. На них, как на слабых идущих, подействовала магия.

Но главная проблема начиналась задолго до танца. Внутри дракона были сильные идущие. И если Ливий мог скрыть свою ярь, то остальные – нет.

– Спокойно, – улыбнулся самурай и достал полупрозрачный синеватый камень в кулак величиной.

Закрыв глаза, Хироюки сосредоточился и сломал камень. И Ливий с удивлением понял, что больше не чувствует силу Бокэцу.

– Знал, что у тебя есть заготовки, но что-то настолько редкое – удивил, – хмыкнул Сорока.

– Что это? – спросил Ливий.

– Слеза Дракона.

Всё Бокэцу смотрело на Хироюки с удивлением. Сразу становилось понятно – Слезу Дракона никто никогда не видел.

– Их очень мало, – пояснил Хироюки. – Правда ли это слезы, никто не знает. Я с трудом нашел одну много лет назад. Если бы не Слеза Дракона – я бы не решился на штурм.

Когда дракон дошел до стражи, под ткань нырнула охрана.

– Так, посмотрим…

Охранники осмотрели знаки и лица людей. В руках глава стражи держал магомеханический прибор, проверяющий подлинность знаков. Все было в порядке.

– Проходите.

Прибор показал правду – знаки были настоящими. Команду танцоров связали и закрыли, поэтому Бокэцу вошло в Вечно Красный Тон с подлинными документами.

Ворота столицы были распахнуты, и они внушали неподдельное уважение. То, насколько ворота оказались огромными, сложно было описать. В высоту створки достигали почти ста метров – в таких воротах просто не было никакого смысла, кроме желания показать величие. Ливию хотелось посмотреть на закрывающий механизм и на то, сколько людей требуется, чтобы захлопнуть створки.

Люди радостно встречали проходящих мимо драконов. И драконы не просто шли, они то опускались, то поднимаясь, пританцовывая на радость толпе. Цихао даже в таких условиях наслаждался своим делом.

«За нами следят», – подумал Ливий, чувствуя слежку. Драконов на расстоянии сопровождали силы Императорского Двора, чтобы никто не сумел незаметно попасть под ткань или уйти оттуда.

Дорога до второй стены была дальней. На горизонте возвышался императорский дворец – самое большое здание из тех, что Ливий видел в своей жизни. Дворец был трёхъярусным и совершенно красным, правда, из-за стен Волк видел только самый верхний ярус – тот самый, на котором жил сам Император.

Завернутые вверх уголки крыш, красная черепица и огромная надпись золотыми буквами: «Сын Неба». Об этом Ливий читал в книге, но никакие слова не могли описать то монструозное величие, которое возвышалось над столицей.

Вторая проверка была лишь чуть дольше первой. Сыграл свое Императорский Двор, следивший за драконами. Императорский Корпус вдумчиво оглядел команду, проверил знаки, осмотрел вещи – и пустил внутрь.

В Вечно Красный Тон драконы вошли утром. На площадь перед императорским дворцом – уже вечером.

– Если бы хорошо поискали, то нашли бы оружие, – тихо сказал Ливий.

Оружие пришлось замаскировать. С первого взгляда – инвентарь артистов, не более. Но если бы Императорский Корпус потратил больше времени, то нашел много занятных вещиц.

– Мы – слабые идущие, – пояснил Хироюки. – Что толку от оружия? К тому же Император лично не выйдет посмотреть на танец драконов.

– Соберитесь, – серьезно сказал Цихао.

Как только драконы прошли через ворота, начался танец.

Ударили в барабаны, взвизгнули трубы. Гигантский императорский оркестр обратил тишину площади в громкую музыку танца, желтый дракон бросился влево, фиолетовый – вправо. Казалось, что они расходятся друг от друга, но на самом деле драконы готовились к рывку. Гибкие тела бросились вперед, и драконы проскользили вдоль друг друга.

Таких «нападений» было много. Желтый и фиолетовый переплелись, стабильность и переменчивость сталкивались друг с другом и снова расходились. Ливию хотелось бы посмотреть на представление сверху, но приходилось довольствоваться лишь ролью танцора.

Танец подходил к завершению. Ливий знал суть – драконы, много раз сразившись друг с другом, решили разойтись с миром до следующего года. После очередной «атаки» великие ёкаи будто переплелись друг с другом, а затем разошлись по сторонам и ненадолго замерли.

Хироюки упал на колени и потянул на себя каменную плиту. Не тратя время зря, самурай прыгнул туда, а за ним стали прыгать и остальные. Снаружи остались только два танцора.

Последним прыгнул Ливий, возвращая плиту на место. Все удалось провернуть только благодаря невероятному шуму, ведь танец подошел к кульминации, и барабанщики будто взбесились, с остервенением стуча по барабанам.

Танец завершился. Под уже спокойную музыку драконы мирно направились к воротам. Фиолетового дракона вели танцоры, которых привел Цихао, а шесты, которые раньше держали члены Бокэцу, стали двигаться вверх-вниз сами – постаралась Кономи.

– Что это за место? – спросил Цихао.

Даже без света Ливий отлично видел помещение. В нем не было ничего интересного: небольшая комнатка, в которой Бокэцу могли разве что сидеть – на «полежать» места уже бы не хватило.

– Остатки старого дворца. Небольшая полость, которую просто накрыли плитой много лет назад, – пояснил Хироюки. – Нам повезло обнаружить это место на планах, а много лет назад я смог узнать, что под плитой действительно пустое пространство.

«Так мы сможем дождаться ночи и ударить внезапно», – подумал Ливий. До дворца было рукой подать.

– Часа через три можно начинать, – сказал Сорока. – Все помнят план? Когда выберемся отсюда и доберемся до ворот будет не до разговоров!

Члены Бокэцу синхронно кивнули.

– Главное, чтобы мы смогли пробить барьер, – сказал Хироюки.

– Это может и не понадобиться. Ворота нам откроют.

– Кто? – удивленно произнес самурай.

– Гун, кто же еще, – хмыкнул Сорока.

Секундная тишина едва не сменилась громким шумом. Члены Бокэцу с трудом смогли сдержать свои эмоции.

«Гун! Надо же», – удивился Ливий.

Дела Бокэцу Волк все равно старался держать в стороне, ведь он лез не в свое дело. Но предательство Гуна нагнало легкую печаль на сердце Ливия. И сейчас, когда оказалось, что бандит с кусаригамой на самом деле не предавал Бокэцу, появилась радость.

– Неужели он не предал нас? – спросил Хироюки.

– Конечно нет. Ты плохо понимаешь, как думают бандиты, – усмехнулся Сорока. – Я отправил Гуна в Императорский Двор, чтобы он смог пробраться внутрь дворца. И он предал нас, рассказав о Бокэцу и всех членах. Его информацию легко можно было проверить – стоило Гуну попасть в руки императорских сил, как они легко влезли ему в голову. И убедились, что бандит не врет и рассказал чистую правду.

«Есть одна деталь», – подумал Ливий и спросил:

– Что насчет самого плана? Дознаватели узнали бы о том, что ты поручил Гуну.

– Поэтому мне пришлось прибегнуть к моей коллекции алхимии, – вновь усмехнулся Сорока. – На время бандит забыл о нашем разговоре, вот и все.

«Если это так, то Гун действительно мог обмануть императорские силы и втереться к ним в доверие. Но одна проблема по-прежнему на месте», – подумал Ливий. Вопрос озвучил уже Хироюки:

– Почему ты думаешь, что Гун попал в дворец?

Император, не желающий видеть лишних людей в своем дворце, да еще и во время восстания, точно не дал бы Гуну попасть внутрь. Место на внешних стенах? Возможно. Но работу во дворце нужно заслужить.

– По нескольким причинам. Гун не сразу взял и ушел в Императорский Двор. Мы долго работали над этим, можно сказать, вели переписку, хе-хе. Его условием была служба во дворце, пусть даже мелкой сошкой. Звучит подозрительно? Не для бандита! Бандит, который хочет остепениться, ищет самое теплое место из возможных. Такие, как Гун, и правда могут выставить подобное условие. Императорский Двор согласился. Но Гуна могли обмануть! Зато есть еще одна причина – проверка. Гуну проверили разум, чем подтвердили – он искренен. Такую проверку проходит каждый стражник дворца. И, наконец, последняя причина. Мудрец Бескрайнего Моря не упустит шанса поглумиться надо мной.

«Может и не сработать», – подумал Ливий, хорошо понимая, что Гуна могли казнить или просто оставить на внешних стенах. Был еще и самый неприятный вариант – Гун вполне мог предать Бокэцу по-настоящему, рассказав и о плане зайти через боковые ворота после возвращения памяти.

Будто прочитав мысли окружающих, Сорока усмехнулся:

– Он нас не предаст. Разграбить дворец? Вы думаете, такой опытный бандит присоединился бы к Бокэцу из-за настолько рискованной затеи?

– А если не сработает? – спросил Хироюки.

– Тогда у нас есть стрела, – пожал плечами Сорока.

Пока оставалось время, Хироюки уселся в позу для медитации и положил нагинату на колени. Волк слышал о таком. Многие воины медитируют перед битвой, становясь единым целым со своим оружием. Видимо, Хироюки тоже так умел.

Наконец, настал час штурма. В ночное время за самой площадью вряд ли кто-то следил. Зачем? Охрана на стенах смотрела наружу, охрана во дворце охраняла ворота. Но перед тем, как вылезти, Сорока сказал: «Эйфьо», поставив ветряной барьер, блокирующий шум. Действие Слезы Дракона начинало проходить, уже скоро силу Бокэцу могли заметить.

Плита была больше метра в толщину. Хироюки сдвинул ее в сторону, и члены Бокэцу начали спешно покидать укрытие.

«Вот он, дворец», – подумал Ливий, впервые видя обитель Императора целиком.

Главные ворота впечатляли. Не ворота на въезде в Вечно Красный Тон, размерами они были меньше, зато оказались полностью покрыты пластинами золота. Поверх золотых пластин красовались серебряные барельефы с изображениями воинов Императора, самураев, магов и колдунов с талисманами.

Снаружи нельзя было увидеть статуи, а перед дворцом их оказалось много. Почти все изображали львов, но прямо у главного входа стояли две грозных статуи цилиней – существ-химер с драконьими головами, лошадиными телами, оленьими ногами и чешуйчатой кожей. Головы венчали мощные рога.

Быстро задвинув плиту – на всякий случай – Хироюки направил Бокэцу к боковому входу. Пока все шло отлично. Охрана пусть и была, но на площадь не смотрела, да и перед дворцом Бокэцу пробыло не дольше секунды.

Боковой вход не мог похвастаться великолепием главного. И все же такие ворота стали бы гордостью любой школы боевых искусств Централа.

«Как Гун узнает, когда открывать ворота?», – подумал Ливий. Этот вопрос он не задал Сороке, но стоило членам Бокэцу подойти ближе, как одна из створок немного отворилась. Видимо, нужное время Гун знал.

– Отлично, – произнес Сорока.

Из-за двери что-то швырнули.

У бокового входа было темно, но света из приоткрытых ворот было достаточно, чтобы разглядеть брошенный предмет. Это была голова – голова бандита Гуна.

– Не ожидали? – прокричал человек, стоявший за приоткрытыми воротами. – Неужели ты думал, что сможешь обмануть Мудреца Бескрайнего Моря, Сорока?

– Шэхэй, – тихо произнес Хироюки.

Глава Императорского Корпуса – одна из трех главных угроз – вышел лично встретить Бокэцу. Силы Императора знали о всех планах мятежников.

Голова Гуна упала недалеко от ног Ливия. На лице бандита красовалась посмертная улыбка. Даже умирая, Гун продолжал улыбаться, ведь не престало главе разбойничьего клана уходить из жизни с кислой миной.

Желание броситься вперед и убить Шэхэя появилось само собой. Но такое же желание было и у остальных из Бокэцу. И все сдержались.

«Удивительно. Не так уж хорошо я его знал, чтобы хотелось мстить», – подумал Ливий, отлично понимая, что испытывает не жажду мести. Ему было жаль Гуна, жалко пусть и плохого, но отважного человека, который пошел на огромный риск ради товарищей – и проиграл.

– Его мы убили всего два часа назад. Он потратил много наших нервов, – насмешливо произнес Шэхэй. – Даже убил трех моих подручных – непростительная наглость для разбойничьего отребья.

Гун не сдался без боя, и бой был жестким. Очевидно, что на бандита бросились сразу несколько врагов, но он успел забрать с собой троих.

– Потеряли дар речи? Или, может, ждете помощи? Силы Сегуна даже не дойдут до столицы – мы выставили войска, чтобы перехватить их еще на подходе. А сейчас я выпущу сигнальную ракету – и сюда прибудут войска с внутренней стены. Охрана дворца даже не выйдет наружу. Прощайте, глупцы!

Зная, что барьер защищает его, Шэхэй высокомерно стоял в проеме. Ливий хорошо мог разглядеть главу Императорского Корпуса. Шэхэй был кучерявым – редкость для Востока. Да и кожа его оказалась смуглой. Становилось понятно, почему Шэхэй не имеет фамилии – такой важной для Империи Красного Солнца. Просто Шэхэй был не с Востока. Возможно, он прибыл сюда с Юга. Возможно, его мать была чужестранкой, а отец – местным, или наоборот. Важно было лишь то, что Шэхэй не стал брать никакую фамилию, плюнув на традиции Востока.

«И такой человек – глава охраны Императора?», – подумал Ливий. Казалось бы, Император должен взять кого-то именитого, но Волк понимал: глава Империи Красного Солнца свято следит за законами, а не за традициями.

Над дворцом взвизгнула сигнальная ракета. И в тот же момент, совсем не раздумывая, мастер Ицу выхватил стрелу из поясного колчана и выстрелил в Шэхэя.

Наконечник из варигоса, а древко обмотано магическими талисманами. Шэхэю было плевать на выстрел, но стрела прошила барьер и вонзилась главе Императорского Корпуса прямо в грудь. Ицу был отличным лучником – он целился в сердце.

Талисманы Сороки сработали. Часть барьера исчезла – и первым внутрь бросился Хироюки. Скорость самурая была ошеломительной: стоило стреле проткнуть сердце Шэхэя, как Хироюки своей нагинатой нанес второй удар.

За дальнейшим боем Ливий не наблюдал. Ему было не до этого: пусть ракета только взлетела, враги должны были появиться уже через секунду.

«Я должен остановить их», – подумал Ливий.

У Бокэцу был четкий план. Оставить кого-то у ворот – значит, ослабить атаку. Поэтому остаться решил Ливий, ведь он не был частью плана.

К тому же Волк знал: только он способен остановить врагов.

Любой из Бокэцу первым делом отступил бы к воротам, там держать оборону было проще. Но именно здесь, на открытой местности, Ливий мог показать всю свою силу.

Как только ракета устремилась в небо, Волк пробудил Волю Тела. И стоило первому врагу оказаться у ворот, как Ливий моментально появился перед ним.

Стиль Огня: Шаг лучше всего подходил для сокращения дистанции. Императорский Шаг с сутью силы огня – жесткая и стремительная атака оставила в груди противника дыру размером с кулак.

Ливий неплохо понимал мощь Империи Красного Солнца. Разговоры с Хироюки, изучение права, путешествия по стране – Волк знал, какими силами располагает Император. Они внушали. Идущих низких уровней – Адептов, Претендентов, Зарниц, Чемпионов и Экспертов – было даже больше, чем во всем Централе. Возможно, даже Столпов оказалось бы больше, но вот дальше Империя Красного Солнца теряла преимущество.

Император подчинил себе всю страну, боевые искусства и развитие яри стали общим достоянием. Но десятилетия мира и ограниченность ресурсов давали о себе знать. Во время убийства прошлого Сегуна полегло много сильных идущих, другие погибли уже во времена войны с ёкаями. Выходило так, что Мастеров в Империи Красного Солнца оказывалось не очень-то и много. Великих Мастеров – тем более. А Просветленных едва ли набиралось больше десятка: почти все они были Патриархами, главами кланов, и в прямом подчинении Императору не находились.

Это значило только одно: вряд ли ко дворцу прибежит хоть один Просветленный.

Вместе с первым врагом появились десятки других. И Ливий начал кровавую резню.

Переместившись к новому врагу подальше от первого, Волк ударил кулаком, калеча противника. Красный Флаг усиливал каждый удар – именно этой атакой Ливий начал набирать мощь.

Мощная Воля Тела, Шаги Предков, развитые до предела, выносливое и быстрое Тело Дракона – Волк превосходил в скорости любого врага Востока до уровня Просветленного. Хироюки называл Цихао самым быстрым. Но танцору было не угнаться за Ливием.

За секунду Волк нанес семь ударов. Появляясь в разных местах, он не давал врагам атаковать себя. Коля копьем, противник задевал лишь воздух. Применяя технику, он тратил ярь впустую. Ливий был призраком ночного боя – враги видели лишь смазанную тень и падающие трупы товарищей.

Ко дворцовой площади прибывали все новые и новые самураи и бойцы Императорского Корпуса. Становилось тесновато. Большинство было Мастерами, попадались и Столпы. Великих Мастеров было мало – они хоть сколько-то могли уследить за Ливием и пытались ударить наперед, но у них ничего не получалось.

Пробудив Палладу, Волк начал видеть площадь сверху, как на плане. Это уже нельзя было назвать обычным боем – на дворцовой площади развернулось настоящее сражение, в которое втягивались все новые и новые силы.

Кулак Ливия попал в металл. И впервые Волк не смог одолеть врага.

Противник держал большой круглый щит. Атака Ливия была настолько мощной, что отраженная сила удара отбросила ближайших врагов. Сам владелец щита не пострадал.

– Я – Великая Стена… – начал было враг, но за его короткую речь Ливий ударил еще два раза.

Первый удар лишь погнул щит. Вторая атака расколола металл – и врага отбросило на два десятка метров.

Со всех сторон в Ливия полетели техники. Он слишком задержался на одном месте, вот только ни одна атака всерьез не задела его. Применив Стиль Воды: Отражение, Волк отступил за спину очередного врага – и вновь ударил.

Каждая следующая атака была сильнее. Грубая техника Сильнейшего подавляла изысканные приемы жителей Востока. Повсюду сверкали тигры, драконы, змеи и львы из яри, подтянулись маги, которые швырялись огнем и молниями, но Ливий был будто неуязвим. Ни одна атака не достигала его, зато кулаки Волка карали с первого раза.

Удары Красного Флага не только убивали врагов – рядом стоящих противников отбрасывало и даже ранило. Техники и магию просто сдувало чистой мощью, а каменные плиты перед дворцом разрушались в щебень.