Десять тысяч стилей. Книга одиннадцатая

Глава 25. Покои Императора

Цихао прорывался вперед с ошеломляющей скоростью. Немногих встречных врагов он игнорировал, а те не успевали что-то сделать. Многие бросались в погоню, но догнать танцора из Бокэцу не могли.

Весь дворец уже знал, где идет бой. Охрана рвалась в нужную сторону, но часть бойцов оставалась на своих местах. У них были четкие инструкции, где стоять и что защищать в случае нападения.

Даже на огромной скорости Цихао замечал невероятное богатство дворца. И это был лишь первый этаж: на второй могла зайти лишь десятая часть людей дворца, а на третий могли попасть только избранные. Но, пробегая мимо невероятно дорогих картин, статуй и каллиграфий, Цихао понимал, какие огромные деньги сосредоточены в обители Императора. Как танцору, Цихао приходилось иметь дело с роскошью – богатые люди любили заказывать артистов. И тогда Цихао думал: «А ведь если это все продать, то можно кормить тысячу людей целый год». Ему казалось, что богатства в поместьях и замках – излишни. Но сегодня Цихао осознал: по сравнению с Императором любой из его благородных подданных был почти что нищим.

«Ворота!».

Ворота охраняли. Бойцов было пятеро. Не тратя время зря, Цихао, воспользовавшись всей своей скоростью, влетел во врагов.

Удары дубинами положили двух охранников. Намертво не вышло, и трое других тут же контратаковали. Цихао отступил: работу он закончил.

Когда охранники заметили, что у магической схемы лежит бомба, было уже поздно. Взрыв не только уничтожил поддерживающий барьер механизм – это можно было сделать и хорошим ударом – он привлек внимание доброй половины дворца. Теперь охрана знала, что мятежники атакуют с другой стороны.

От Бокэцу Искандер отделился даже раньше Цихао. Если танцор должен был создать видимость атаки с другой стороны, то завоеватель Запада решил убедить врагов, что мятежники заполонили весь дворец.

Искандер не бежал вперед. Он шел вглубь дворца, убивая встречных врагов. Свое механическое тело Искандер смог освоить полностью, поэтому его движения были быстрыми и резкими. Иногда он отходил в какую-нибудь комнату, где пережидал пробегающий мимо отряд врагов, а затем шел дальше. Искандеру не было никакой нужды убивать вообще всех. Все, что ему требовалось – убивать в разных местах.

Когда-то у завоевателя Запада был свой дворец. Тогда Искандеру казалось, что нет в мире человека богаче, чем он сам, но даже его дворец в подметки не годился дворцу Императора Востока.

«Если бы я правил Востоком, мой дворец был бы не хуже», – подумал завоеватель Запада.

Чем глубже в дворец он проникал, тем меньше врагов встречал. Оно и не удивительно: Императорский Корпус направился ко входам. Именно поэтому стоило убивать врагов здесь, сея панику и неразбериху.

Кровавый след Искандера обходным путем тянулся к лестнице на второй этаж. Он не просто убивал, но и делал вид, что мятежники пробираются к Императору другим путем.

Дворец погружался в хаос. Все шло по плану Искандера, пока в коридоре перед ним не появился особенный человек.

Это был мужчина где-то за пятьдесят в чешуйчатых доспехах и в шлеме с хвостом, торчащим с макушки. Боец спокойно шел по коридору, держа копье на плече. Второе копье было прикреплено к спине.

«Запасное?», – подумал Искандер, быстро оценивая врага. Завоевателю Запада не повезло встретиться с кем-то сильным – стоило разобраться побыстрее.

Шаг Предков приблизил Искандера к противнику. Укол копья в шею отразило копье врага, но это не остановило завоевателя Запада. Двигаясь, как веретено, оружие Искандера быстро кололо, пытаясь отыскать бреши в обороне. Враг уверенно отражал уколы, а затем и вовсе контратаковал.

Копье противника попало не с первого раза. На седьмом уколе наконечник прошелся по грудной пластине Искандера – прочный металл выдержал удар, пусть пластина и погнулась.

Завоеватель Запада отскочил назад.

– Ты – И Цзюнь, – сказал Искандер.

– Верно, – согласился противник.

И Цзюнь, Повелитель Копья и генерал императорской армии. Искандер столкнулся с ним один на один. Оставалось только сражаться – на побег завоеватель Запада не надеялся.

– Хорошее владение копьем, – сказал И Цзюнь.

– Знаю, – кивнул Искандер.

«Я не уступлю какому-то восточному мастеру копья. Ты дал мне много информации. Теперь я знаю, как ты двигаешься», – подумал он.

Искандер перехватил копье и вновь атаковал. Движение было быстрым, а оружие, прокрутившись вокруг оси, свернуло ярь в спираль. Воля Копья столкнулась с Волей Копья, наконечники прошли мимо, а древко одного оружия столкнулось с другим. Невероятное давление оттолкнуло оба копья, казалось, что атака Искандера провалилась, как вдруг он оказался за спиной И Цзюня.

Стиль Воды: Отражение. Эту технику завоеватель Запада скопировал у Ливия. И Цзюнь такого не ожидал, его копье не успело бы, но вторая рука восточного мастера схватила древко запасного копья – того, что висело на спине. Взмахом И Цзюнь отбил атаку Искандера. Завоевателю Запада пришлось вновь отступить.

– Копейщик с двумя копьями.

– Как видишь.

И Цзюнь одновременно дрался двумя копьями. До этого он сдерживался, но Искандер вынудил его взяться за второе оружие.

Бой только начинался. Вот только для Искандера он уже заканчивался.

Тела из плоти и крови у завоевателя Запада не было. Ярь не хранилась в теле, не хранилась в Ядре. Да, у механического тела тоже было ядро, но оно лишь немного напоминало Ядро, которое идущий формирует за свою жизнь. То, что сейчас снабжало Искандера ярью, было просто большим хранилищем энергии. И запасы яри почти исчерпались.

«Если ты попытаешься собрать ярь методами дыхания или генерацией, твоему телу конец, запомни. Заканчивается энергия – убегай!» – сказала Кономи Искандеру в первый же день его новой жизни. Убежать завоеватель Запада не мог. Да и не стал бы этого делать, даже если бы мог.

Ядро в груди Искандера задрожало. В него хлынул невероятный поток энергии, и завоеватель Запада почувствовал, как ядро начинает разрушаться.

Но умирать ему было не впервой.

Искандер рванул вперед. Он больше не был куклой, не был подобием себя в Божественной Медитации другого человека, не был запечатанным в гробницу духом. Искандер был собой. Его скорость сравнялась с той, что была при жизни, завоеватель Запада будто вернулся в те времена, когда сражался с Сильнейшим из Сизого Камня. Металлическое тело разрушалось и крошилось, но Искандера было не остановить.

Копье И Цзюня промахнулось, завоеватель Запада исчез перед ним, чтобы появиться за спиной. И Цзюнь ударил вторым копьем, но и за спиной Искандера не оказалось. Завоеватель Запада вновь был спереди, и его копье с невероятной силой вошло в грудь И Цзюня.

Своей атакой Искандер снес врага. Мощным рывком он протащил И Цзюня вперед, ломая стены и перекрытия, пока не завершил свою атаку.

В груди врага зияла дыра. Одно копье И Цзюня пронзило ядро, другое – бедро. Но в этом не было надобности – тело Искандера больше не могло продолжать.

Прошла секунда, и разрушенные куски механизма осыпались на пол. У Искандера не осталось тела.

Его дух, так долго продержавшийся в реальном мире, наконец-то исчез, растворившись в водовороте времени.

За спиной у Бокэцу остались Ицу и Юма. Личный коридор Императора вел прямиком на третий этаж – туда, где и жил повелитель Империи Красного Солнца.

Коридор был достаточно широким, чтобы можно было спуститься на балкон хоть на колеснице. Драпированные красной тканью стены четко давали понять, кто может здесь ходить. И члены Бокэцу ощущали, что совершают святотатство просто находясь в императорском коридоре.

В коридор вели лишь два входа. Один – на балконе. Другой – на третьем этаже. Никаких поворотов. С каждым шагом мятежники напрягались, ведь уже скоро они должны были попасть в обитель Императора.

Выход закрывали створки, которые Хироюки разрубил так же, как и первые. Бойцы Бокэцу выбежали из коридора и оказались на третьем этаже, где их уже встречали.

– Мудрец Бескрайнего Моря, – проговорил Сорока, стоило ему увидеть врагов.

Пожилой мужчина с густыми седыми усами высокомерно глядел на мятежников. Как только Бокэцу прорвалось, Мудрец Бескрайнего Моря догадался, куда направятся мятежники. Но собрать он успел только небольшой отряд своих приближенных – магов, заодно прихватив охрану этажа.

– Ты превзошел мои ожидания. Увы, этого мало, – сказал Мудрец Бескрайнего Моря, взмахивая руками.

Из рукавов его одежды выпорхнули талисманы. Сотни магических печатей полетели к Бокэцу, но Сорока не собирался просто стоять и ждать. Кинув вперед припасенные с собой талисманы, он заставил магию столкнуться с магией. Бумага взрывалась, освобождая заготовленное колдовство. Вспышки огня и молний, пространственные ловушки, заклинания помутнения разума и дезориентации в пространстве – у Мудреца Бескрайнего Моря хватало подарков.

Вражеские маги ударили заклинаниями. Третий этаж моментально обратился в поле боя, и бойцы Бокэцу атаковали. Ведь лучшее, что можно сделать против мага – подойти к нему поближе.

Мудрец Бескрайнего Моря привел десять бойцов из охраны третьего этажа. Сюда, в место, недоступное почти всему Императорскому Корпусу, пускали только лучших. Хироюки атаковал, но даже быстрее самурая из рода Тайфу в атаку пошел Омура Ёити.

До того, как он скрылся от мира, Омура Ёити считался искусным фехтовальщиком. Многих известных мечников он знал лично, со многими скрещивал клинки. Поэтому, когда Омура Ёити увидел знакомое лицо, он сразу же атаковал.

Цзинь Сюин, прославленный мастер катаны. Стоило ему увидеть Омуру Ёити, как эти двое остались наедине посреди бушующего боя.

Все произошло быстро. Бойцы моментально сблизились и одновременно атаковали. Они оба были сторонниками одного удара. И в этот раз Омура Ёити оказался быстрее – его катана отсекла руку Цзинь Сюину.

Тело монаха Ши Ду Куна покрылось ярью. Образ сделал его быстрее и сильнее, до последнего момента Ши Ду Кун не пользовался этой монашеской техникой. Но время настало – и монах атаковал во всю силу. Своим посохом он снес двух охранников и быстро переключился на третьего.

Всего за пять секунд бойцы Бокэцу продавили охрану, ранив почти всех. Погибла и часть магов. Мудрец Бескрайнего Моря, видя это, начал отходить назад. Он не ожидал, что враги окажутся так сильны, но от него требовалось лишь одно – потянуть время, ведь оно играло на руку императорским силам.

В бой ворвался еще один боец. Хироюки уже собирался добить охранника, как его удар с легкостью отбили.

– Ты!

– Мятежник из рода Тайфу, ты слишком разошелся, – хмыкнул мужчина с тяжелым мечом дао.

Рожденный Небом, Мин Саньгуй. Его считали одним из лучших воинов Империи Красного Солнца. Тело, казалось, было соткано из мышц, в глазах сияла решимость, а на лице всегда красовалась легкая улыбка. Мин Саньгуй был уверен в себе, и уверенность эта родилась не на пустом месте.

«Как же нам не повезло», – подумал Хироюки. Сильнейший воин дворца встретил Бокэцу на третьем этаже.

Хироюки вышел на пик. Воля и планеты сделали его удары быстрыми и смертоносными, и тогда самурай атаковал. Каждую его атаку Мин Саньгуй встречал своим тяжелым дао. У Хироюки было преимущество в скорости, ведь он мог колоть нагинатой, вот только на Рожденном Небом это никак не сказывалось.

Последний из рода Тайфу и Мин Саньгуй обменялись сотней атак. Стены коридора стали напоминать перепутавшуюся пряжу – так много на них было разрезов от Воли Меча и Воли Нагинаты. Хироюки дрался на пределе сил, вот только Мин Саньгуй ни капли не уступал. Его атаки последний из рода Тайфу тоже отражал, но так не могло продолжаться вечно. Хироюки слышал приближение новых врагов.

Сорока сражался с Мудрецом Бескрайнего Моря. Скрестив пальцы в особые символы, мудрец Бокэцу зачитывал заклинания. Мудрец Бескрайнего Моря делал то же самое и справлялся с этим немного лучше. Сорока знал, что уступает, опыт был на стороне старика. Но только он мог подавить Мудреца Бескрайнего Моря хотя бы на время.

Враг хорошо это понимал. Поэтому не ожидал, что Сорока внезапно атакует кого-то еще.

Выхватив из-за пояса веер, раздобытый Хироюки, мудрец Бокэцу отправил в Рожденного Небом режущую волну ветра.

Мин Саньгуй рассек атаку. Но этой небольшой заминки было достаточно, чтобы Хироюки ударил во всю мощь.

Боясь того, что нагината может сломаться, самурай не вкладывал в нее слишком много яри. Сейчас было не до бережливости. Даже понимая, что может остаться без оружия, Хироюки влил в нагинату море яри, заодно пробудив силу Юпитера.

Оружие треснуло.

«Так рано?!», – с отчаяньем подумал самурай, понимая, что даже не успеет завершить атаку. Но то, что произошло дальше, удивило всех.

Нагината Хироюки будто сбросила чешую. Поверх оружия была вторая нагината, и она разрушилась, обнажая истинный подарок Сегуна.

Рукоять была тоньше обычного – явно не для мужских рук. Лезвие убавило в ширине почти что вдвое. То оружие, которое завершало удар, совсем не подходило Хироюки, ведь нагината была женской и не предназначалась для долгих боев.

Но Сегун не могла дать последнему из Тайфу обычное оружие. По древку пробежали потоки ветра, чтобы добраться до лезвия и полностью покрыть его стихией. Нагината столкнулась с мечом-дао – и с легкостью рассекла оружие Рожденного Небом.

В глазах Мин Саньгуя появилось удивление. Он не показал всего, что умел. Перелом в битве случился слишком внезапно, и Рожденный Небом понимал, что нагината рассечет не только меч. Понимал, но ничего не успевал сделать.

Лезвие нагинаты разрезало Рожденного Небом от плеча до паха. Вся сила ветра, сконцентрированная в оружии, освободилась и устремилась вперед по коридору, снося охрану, которая только-только прибыла.

Тело Рожденного Небом развалилось на две части, и обе половины упали на пол.

– Кто же знал, что у тебя Араши… – проговорил Мин Саньгуй перед тем, как умереть.

Сначала было Дао, воплощающее в себе законы мира. После появились два дракона – Суйши и Кодэму, ответственные за стабильность и изменения. И только потом – три орудия, которыми боги создали Восток.

Эн, Великий Огонь. Араши, Жертвенный Ветер. Райто, Живой Гром. Эти три оружия многие века назад попали в руки Императора и Сегуна. С тех пор великие орудия никогда не показывали на публике, и многие даже начали верить, что они попросту не существуют или были давным-давно утеряны.

И сейчас Хироюки держал в руках сам Жертвенный Ветер. Только эта легендарная нагината могла быть настолько сильной.

Когда Сорока отвлекся на атаку, Мудрец Бескрайнего Моря тут же смог применить заклинания. Разум мудреца Бокэцу помутился, но стоило вражескому мудрецу увидеть смерть Рожденного Небом, как он тут же бросил себе под ногу сферу. Когда она разбилась, коридор затянул туман, через который невозможно было почувствовать ярь – такой же, как тот, что использовал Хироюки, когда бойцы Бокэцу отступали из главного убежища.

– Сорока!

В ответ мудрец лишь махнул рукой, второй держась за голову – мол, нормально все.

Не только Сорока пострадал. Половина тела Омуры Ёити превратилась в сплошной ожог – маги здорово потрепали его. Кономи получила пару ранений. Не пострадал только Ши Ду Кун благодаря защите «образа».

– Вперед! – крикнул Сорока и махнул в нужном направлении.

Несложно было догадаться, где живет Император. Ворота в покои нашлись неподалеку, к ним вела красная дорожка. Лестница с первого этажа на второй и лестница со второго на третий специально были построены далеко друг от друга ради безопасности. Но от спуска в зал для объявления приказов до личных покоев Император не хотел добираться долго. Да и зачем? Кого ему бояться здесь, на третьем этаже?

Охрана ворот погибла вместе с магами и Рожденным Небом. Сейчас был лучший момент, чтобы проникнуть внутрь, пока не подошли подкрепления Императорского Корпуса. На мгновение Хироюки замер перед воротами. Створки были очень старыми, а краска потемнела с годами. «Будто кровью выкрасили», – пронеслась в голове мысль самурая.

– Я прикрою, – вызвался Ши Ду Кун. Враги не должны были помешать убийству Императора, поэтому монах остался, чтобы задержать противников.

Хироюки кивнул и приоткрыл створки. Через секунду все, кроме Ши Ду Куна, нырнули внутрь, а монах закрывал ворота за Бокэцу. Не прошло и пяти секунд, как появились бойцы Императорского Корпуса.

– Нападайте, – спокойно сказал Ши Ду Кун, возвращая «образ».

Хироюки много раз думал о том, как будут выглядеть покои Императора. Величественно? Однозначно. Много магических светильников, стены – сплошное искусство, статуи повсюду, и, конечно же, гигантская кровать. Самураю казалось, что у правителя империи обязательно должна быть огромная кровать.

В покоях оказалось темно. Внутри все было красным от пола до потолка. Желание выкрасить покои в красный было столь велико, что не осталось места картинам, ведь в них присутствуют и другие цвета. Обитель Императора оказалась на редкость пустой. Но огромная кровать была. За опущенным балдахином проглядывался силуэт человека. Это и был Император, который даже не соизволил встать с кровати из-за шума.

Недалеко от входа стояли четыре статуи. Они изображали людей, преклонивших колени. И только в последний момент Хироюки осознал, что никакие это не статуи.

Со звериным оскалом враг бросился на самурая. Длинные когти на руках столкнулись с лезвием нагинаты, раздался звон, как от столкновения металла. Жуткое подобие человека было невероятно сильно. Своим ударом оно немного оттеснило Хироюки, и самурай быстро понял, кто перед ним.

– Цзянши!

Создание цзянши было строжайше запрещено в Империи Красного Солнца. Труп сильного бойца улучшали, а потом темными ритуалами поднимали из мертвых. Цзянши не возвращал себе разум. Снаружи – оболочка славного воина. Внутри – жестокое животное, которым движет лишь желание убивать. И остановить цзянши способен лишь хозяин, создавший его.

В разуме Хироюки проплыл текст закона. «Любой, кто создаст цзянши без позволения Императора, будет казнен, как и все его родственники». Император не нарушил закон, ведь сам себе он мог позволить создавать цзянши.

Врагов было четверо. И если Хироюки и Омура Ёити могли отбиваться от цзянши, то Кономи и Сорока находились в смертельной опасности.

«Нельзя жалеть сил», – подумал последний из Тайфу. Его новая нагината потратила почти всю накопленную силу, оставалось совсем немного. Хироюки хотел сохранить силу ветра для Императора, но нужно было спасать товарищей.

Нагинату окутал ветер, и одним ударом самурай отсек цзянши голову вместе с руками, которыми мертвец пытался заблокировать атаку. Сразу после Хироюки бросился на второго цзянши – того, с кем сражался Сорока.

У мудреца Бокэцу не осталось талисманов, он не мог колдовать. Разум пострадал от атаки Мудреца Бескрайнего Моря, поэтому Сорока был даже в большей опасности, чем Кономи. Но мудрец Бокэцу быстро соображал. Как только Хироюки сцепился с «его» цзянши, Сорока упал на пол к трупу уже упокоенного нагинатой мертвеца.

На голове каждого цзянши есть талисман, с помощью которого темный колдун может контролировать мертвеца. Сорока схватил этот талисман и быстро нарисовал собственной кровью несколько новых символов. В тот момент, когда цзянши сосредоточился на Хироюки, мудрец Бокэцу нырнул к врагу и прицепил талисман к его телу.

Цзянши тут же встал как вкопанный. Этого оказалось достаточно: Хироюки тут же обезглавил врага.

Оставшиеся два цзянши наседали на Омуру Ёити. Самурай прикрыл собой Кономи и защищался изо всех сил, но ему приходилось тяжко. Когти врагов оставили на его теле раны, и Омура Ёити понял, что начинает слабеть. Когти покрывал яд.

Хироюки и Сорока поспешили на помощь. Мудрец воспользовался еще одним талисманом, сократив врагов до одного. Последнего зарубили Хироюки и Омура Ёити.

Бокэцу синхронно посмотрело в сторону кровати.

«Остался всего один противник. Неужели он настолько никому не доверяет, что его личные покои охраняют мертвецы, а не воины Императорского Корпуса?», – подумал Хироюки.

– Неслыханная наглость. Вы нарушили слишком много законов, – раздался голос, лишенный всяких эмоций.

Балдахин распахнулся, и вперед шагнул он – Император собственной персоной.

– Быть такого не может, – прошептал Омура Ёити.

Тот, кто показался из-за балдахина, не был в полной мере человеком. Все тело Императора было механическим, и на Бокэцу он смотрел не через глаза, а через визоры в голове. Повелитель Империи Красного Солнца был таким же, как Искандер – заточенной в металле душой.

– Приветствую, Император, – сказал Хироюки, никак не переменившись в лице. Лишь он и Кономи совсем не удивились. Ведь они оба знали правду.