Дневник на итальянском

Глава 21

Best Is Yet to Come — Red

Эрика

Мороженое холодом отзывалось в висках, а взгляд Джеймса разливался теплом во всём теле.

Пока он был занят своим телефоном, я, пододвинув к себе целую упаковку сладкого, забралась с ногами на стул и нашла на телевизоре «Дисней». Уже шла двадцатая минута мультфильма «Анастасия» и, сделав по громче на моменте с саундтреком, забывшись, я стала раскачиваться на месте, подпевая слова, выученные наизусть.

Наверное, это стоило бы тщательно скрывать ото всех, но мне не приносило ничего такого удовольствия, как работа в мастерской и просмотр Диснеевских выпусков. Возможно, в душе я оставалась вечным ребёнком, а со стороны выглядела странно, но меня никогда не волновало чужое мнение. Повернутая на мультиках, сладкой вате и шитье, знакомьтесь, Эрика Джонс.

Я не заметила, в какой момент взгляд Джеймса переместился на меня и стал внимательно наблюдать за каждым движением, но во время опомнившись, я замерла с набитым мороженным ртом, скривившись от боли, которая свела зубы от холода.

— Я, правда, не знаю чего ещё от тебя ожидать, Бэмби.

— От меня много чего можно ожидать. Будь начеку.

— Как только ты появилась, я итак постоянно начеку.

— С этого дня спи с ножом под подушкой. — хмыкнула я, склонив голову набок.

— Зачем? — вскинул сводный брови.

— Мне не нужны свидетели. — пожала я плечами и понесла новую порцию мороженого ко рту. Правда, так и не донесла, потому что в паре миллиметров от моего лица, ложку перехватил Джеймс. Я замерла от того, насколько близко его губы находились от моих.

— Поверь, мне самому будет стыдно признаться, что я стал свидетелем такого зрелища, — как ни чем не бывало, самодовольно ухмыльнулся он, кивнув на мультфильм, про который после его близости я и думать забыла. И, казалось, он это заметил, потому что тут же заулыбался, как ненормальный.

Снова его ямочки на щеках, снова он улыбается мне…

Никогда ещё в своей жизни не видела настолько противоречивого парня. Как он может быть настолько разным? Словно в нём уживаются две личности сразу. То смотрит демоническим взглядом, заставляя каждый орган вздрогнуть, то улыбается так мило, что по всему телу разливается тепло.

Мне, почему-то, в момент, когда он отвернулся, скрывая смех за кашлем в кулаке, захотелось коснуться его тёмно-русых непослушных волос, ощутив их мягкость. Я облизнула губы, вымазанные мороженным, как раз в тот момент, когда Джеймс обернулся, впиваясь в них глазами. От его взгляда стало неловко, и я, смутившись, подскочила с места, хватая посуду и неся её к посудомоечной машине.

Руки от чего-то нервно тряслись, дыхание было сбитым, словно я бежала кросс, а сердце колотилось так, как когда он стоял небезопасно близко ко мне. И мне снова захотелось этого.

Наверное, это до чертиков глупо и наивно, говорится о моей неопытности и нехватки мужского внимания, но Джеймс был первым парнем, при близости которого, всё тело и разум реагировали необдуманно. С желанием. Панически.

Саундтрек из мультфильма притих, как и дальнейшие слова героев. Потому что мою голову заполнил тихий шёпот Джеймса, заставивший каждую клеточку сократиться до невозможности.

— Давай помогу. — обжигающе прошептал он, нависая надо мной.

Два слова. Восемь букв. Несколько секунд. А мой мир остановился, сфокусировавшись на нём.

Я и не заметила, как уже несколько минут, присев на корточки к посудомоечной машине, дрожащими руками пыталась вставить тарелку, но безуспешно. Сводный стоял сзади, упираясь ладонью в столешницу над моей головой, и протянул руку, направив мою в нужное направление. Невинное прикосновение только усугубило ситуация.

Я поднялась на ноги, выровнявшись, уткнувшись в его грудь. Рука парня перекрыла мне дорогу, а его взгляд мой воздух. Мы снова оказались слишком близко, чтобы контролировать разум.

Что-то во взгляде Джеймса изменилось. Он не ухмылялся, не смотрел издевательски и высокомерно. На этот раз взгляд парня был серьёзно сосредоточен. Он так изучал моё лицо, находясь в паре миллиметров от меня, что сделай я шаг вперёд, прикосновение было бы неизбежным.

И самое странное, что я не чувствовала от него опасности. Его близость не казалась мне омерзительной и неприятной. Я не боялась находиться рядом, тело не дрожало, а в голову совершенно не лезли воспоминания ужасной ночи.

Я чувствовала, как после всего сказанного и сделанного, несмотря на моё спасение, во мне зарождалась ненависть к сводному. Я не могла видеть, как отвратительно он относился к моей матери, какие слова бросал в мой адрес, и уже ненавидела его подружек, которые, наверняка, с его подачи обратили на меня внимание. Сегодня в машине его друга я мечтала больше никогда не видеть Джеймса, ужасалась его взгляда и чувствовала себя ничтожно. Но что-то изменилось. Во мне, в нём. Возможно, я слишком погрязла в иллюзиях, выстроенных в своём мире, пытаюсь искать в людях хоть что-то хорошее и слишком быстро меняю мнение о них, но чувство, возникшее рядом с Джеймсом, никогда прежде не посещало меня.

— Прекрати подкрадываться. — прошептала я не своим голосом.

— А то что? — его горячее дыхание так обжигало мою щёку, а уверенный голос заставлял замереть, что я не знала чего хочу больше: убежать ил поцеловать его.

Как бы не пыталась отогнать эти мысли, в итоге, просто перестала пытаться. Потому что мне чертовски этого хотелось. И даже если после, я буду жалеть, выслушивать издевки и насмешки сводного, мне хотелось одного.

Мы не сводили друг с друга глаз, и я вдруг почувствовала безумное желание поддаться вперед и прижаться к нему всем телом. Со мной никогда не случалось ничего подобного, и в тот момент я была уверена, что схожу с ума. Желание становилось с каждой секундой всё более явным, и его становилось сложнее скрывать. А нужно ли было это делать?

— Так что? — повторил он, вырывая меня из мыслей о его пересохших губах.

Проследив за моим взглядом, Джеймс сглотнул, а через секунду резко притянул меня за талию к себе так, что я врезалась в его широкую грудь. Не успев понять, что происходит, одна рука сводного так и осталась лежать на моей талии, а вторую он нежно запустил в мои волосы, приникая к моим губам. Он медлил, аккуратно касаясь своим горячим дыханием уголков моего рта, словно спрашивая разрешения. Никогда не думала, что такие плохиши, как Джеймс, а он в особенности, ждут позволения заполучить поцелуй от девушки. Именно это заставило меня прекратить думать.

Встав на носочки, а обхватила обеими руками его шею, неумело касаясь его губ своими. Во мне поселился страх неумения. Я не хотела, чтобы парень знал, что он первый, кто забрал мой поцелуй. Не хотела, чтобы он вновь высмеял меня, издевался и считал за ничтожество. Но в ту секунду Джеймс доказал, что не считает меня таковой. Он полностью забрал мои мысли, наполняя все, до единой, собой.

Его губы умело, слегка грубовато и спешно, стали овладевать моими. Сводный уверенно целовал меня, заставляя всё спешнее набирать дыхание и обезуметь. Сначала поцелуй был нежным и ласковым. Его горячие губы изучали мои, а крепкие мужские руки скользили по моей спине, словно успокаивая и давая надежду, что мы делаем всё правильно.

Огонь во мне вспыхнул с новой силой, прорывая барьер, где заканчивались разумные мысли и начиналось безумие. Мы целовались, как ненормальные. Сумасшедшие. Обезумевшие.

Его язык шире раздвинул мои приоткрытые губы, проникая глубже и встретился с моим языком. Он коснулся его, будто играя, а у меня окончательно сорвало крышу от неведомых, чертовски дурманящих мыслей. Я поддалась вперед, опуская руки на его мускулистую грудь, и Джеймс углубил поцелуй, заставляя меня испустить стон. Я понятия не имела, откуда умею целоваться по-настоящему.

Ладони Джеймса жадно изучали моё тело, а губы рот.

Это было какое-то безумие. Внезапное. Желанное. Со вкусом пломбира. Это было искушение, и я поддалась ему. Ушла с головой, принимая искушение за надобность. Сладкое. Нужное в ту минуту.

Мы слишком увлеклись. Потеряли голову и полностью отдались ощущениям. По телу приятно разливалось тепло, опускаясь к животу и ниже. Голова кружилась, коленки подгибались, и я теряла равновесие, но крепкие руки Джеймса всё время меня удерживали.

Дойдя до пика, он подхватил меня под бедра, не отрываясь от спешного, умопомрачительного поцелуя, и усадил на край столешницы. Его ладони блуждали по моим ногам, ягодицам, а когда губы изучали шею, спускаясь к ключицам, я закидывала голову, заглушая стон, и крепко впивалась в его спину, сминая ткань футболки.

Ни он, ни я не знали, чем это закончится, и желание зайти дальше дозволенного росло с каждой секундой. Но нас прервал двигатель машины, подъезжающей к дому. Родители.

Джеймс разочарованно простонал мне в губы, крепче сжимая мои бедра, и в последний раз углубляя страстный, самый желанный в моей жизни поцелуй. Я нехотя отстранилась, спрыгнув на ноги и поправила кофту, которая задралась неприлично высоко.

Мне нельзя было встречаться с его взглядом. Потому что в то же мгновение мои щеки порозовели от смущение, а желание всё повторить сворачивало желудок изнутри. Мы не могли отдышаться, набирая воздух. Послышался хлопок дверей автомобиля. Голоса мамы и Кристиана. Джеймс прожигал меня взглядом, а я закусила губу, чувствуя, как горят они после поцелуя.

— Мне показалось или ты не умеешь целоваться? — в своей обычной манере, испортил он самый романтический момент в моей жизни.

Я мочала. Лишь смущенно смотрела за его широкие плечи.

— Подожди. — чуть растягивая гласные, сказал он на улыбке. — Это был твой первый поцелуй?

И пока на лице его играла неоднозначная, задумчивая улыбка, я чувствовала, как горят мои щеки, и боролась между желанием вновь поцеловать его и стукнуть сковородкой.

Стоило дверной ручки пошевелиться, как я сорвалась с места, быстро взбежав по ступенькам наверх и, добежав до комнаты, заперла дверь. Стоя посреди комнаты, сердце бешено колотилось, дыхания всё ещё не хватало. Вспоминая горячие губы Джеймса на своих, я приложила ладонь к губам, расплываясь в улыбке.

Чертов сводный. Чертовы нежные губы и крепкие руки. Я чувствовала, как необходим он мне снова, стоя посреди комнаты и улыбаясь, как обезумевший четырнадцатилетний подросток. Горячее дыхание, аромат кофе на его губах, кадры нашего поцелуя и моё учащенный пульс все ещё стояли перед глазами. Ясошласума.

Дорогие друзья, страсти накаляются… Эрика взрослеет, её мышление и интересы меняются, а чувства начинают становиться сильнее и осозненнее. Джеймс не исправим, но пытаясь переломать себя, уступает чувствам… Я стараюсь наделить героев самыми искренними и настоящими эмоциями. Сделать их живыми, с яркими эмоциями и чувственными переживаниями. Пусть, их поступки кажутся импульсивными, решения необдуманными и, порой, глупыми, но ведь идеальных людей не бывает? Они такие, какими могли бы быть мы. Совершающие и учащиеся на своих ошибках. Жду ваших реакций, комментариев и впечатлений. Поверьте, для автора нет ничего ценне, чем поддержка любимых читателей!

С любовью, Ваша Элиза!