Дневник на итальянском

Глава 40

Celine Dion — Just Walk Away

Эрика

— Ничего дерьмовее этой сопливой фигни, я ещё не видел, — подходя к стоянке, возмущался Джеймс.

— Да ты её и не смотрел. — подколола я его, и заметила, как Джеймс отвёл взгляд. Ха! Засмущался мальчик.

— В следующий раз, идешь на мультики одна.

— Это не мультики! — запротестовала я.

— Окей, в следующий раз, идёшь не на мультики сама!

— Я найду, с кем мне сходить. — ляпнула я, и поняла, что зря.

Джеймс остановился и медленно развернулся так, что я врезалась в него.

— Да ты что? — медленно произнес он, внимательно разглядывая меня сверху. — И кто же этот лопух? Дружок твой? Тот, что из клуба.

— А ты что, ревнуешь? — оскалилась я, довольствуясь тем, какие эмоции вижу в парне.

— Мечтай, малышка. — сменившись в лице, продолжил идти Джеймс, а я, обиженно надувшись, уже прошла к заднему сидению, как низкий голос парня окликнул меня, выжидающе продолжая наши гляделки.

Он, не спеша обойдя Камаро, подошёл ко мне, и взяв на обои ладони, подвёл к переднему сидению.

— Нет! — как от ожога, отскочила я. Страшные воспоминания десятилетней давности пронеслись, будто вчера. Крики мамы, скрип шины, резкий удар автомобиля, и страх, который я, будучи маленькой девочкой, испытывала тогда. — Ты же знаешь… — с наполненными слезами глазами, прошептала я.

— Поэтому и хочу, чтобы ты перестала бояться. — его руки крепче сжали мои ладони, словно обещая, что всё будет в порядке. — Это фобия. И с ней надо бороться. Когда мне было десять, я жуть как боялся закрытых пространств и лифтов. Папа тогда взял меня так же за руки, поставил рядом собой, сказал медленно дышать и представить самый лучший момент в своей жизни. А сам нажал на кнопку одиннадцатого этажа. Как сейчас помню, в жар бросило, голова кружилась, но…помогло. И я хочу помочь тебе.

Не сводя с парня взгляда, я отрицательно качала головой, боясь. Не поверить ему. В этом-то, проблем не было, я слишком стала доверять парню. Но я боялась, что даже он, иногда, не всё сможет контролировать.

— Я рядом. Обещаю, всё будет хорошо. Ничего не случится. Слышишь?

— Слышу…

— Веришь мне? — с надеждой спросил он.

— Верю.

Джеймс притянул меня к себе за талию, погладив по волосам, а в следующую минуту открыл дверь Камаро, усаживая меня на перёд. Ничего не происходило. Я просто сидела, как на обычном кресле. Пока Джеймс не пристегнул меня, оказавшись рядом за рулём.

Стоило автомобилю взреветь, как всё тело напряглось. Каждая мышца сократилась, а в висках запульсировало. Дыхания катастрофически не хватало, когда черный спорт кар выехал на трассу, где по встречке летели другие машины. И как раз в тот момент, крепкая ладонь Джеймса сжала мою, положив к себе на колено.

— Всё в порядке. Видишь? Мы едем. Дыши, спокойно. — голос парня действовал на меня, как анестезия. Успокаивающе, обнадеживающе, безболезненно. — Не набирай в легкие так быстро воздух. Возьми воду там, в бардачке.

Я послушно вытащила газировку, отпила несколько глотков, но Джеймс всё ещё не отпускал моей руки.

— А теперь, вспомни день, когда ты была очень счастлива. Не думая. Первое, что придёт в голову.

И я считала, что увижу счастливое улыбающееся лицо папы, ухмылку Ноа, нашу большую семью… А на самом деле перед глазами пронёсся тот день под дождем. Когда по волосам стекали капли воды, а нежные губы Джеймса жадно овладевали моим. Дыхания не хватало, и мы брали перерывы между рваными поцелуями. Его смех, улыбка и чертовы ямочки…

Следом память подкинула картину, когда мы вместе смотрели фильм в гостиной. Когда впервые поговорили. Тогда, я впервые поняла, что он что-то значит для меня.

Казалось, со стороны я выглядела совершенно спокойно, потому что хватка ладони Джеймса на моей ослабла. Он искреннее улыбнулся, якобы в подтверждение того, что оказался прав.

И я действительно освободилась. Дыхание пришло в норму, а машины, которые проносились навстречу и мимо, больше не пугали. Я, как ребенок, стала нервно смеяться, сама не осознав своей реакции.

— Ты сумасшедшая. — смешок сорвался с губ парня, и я поймала себя на мысли, как люблю, когда он улыбается. По-настоящему. Открыто. Мне.

Он сделал то, на что я не решалась все годы. Вытащил из впадины страхов и фобий, которые я упорно отказывалась отпускать от себя. И, казалось, с каждым днем, рядом с Джеймсом, я начинаю жить. Возрождаться по новой и не думать о прошлом. С ним, мне было хорошо в настоящем.

Джеймс отвёз меня домой, и как всегда, в своей привычной манере плохого парня «я никому ничего не должен», куда-то уехал.

— Ну и катись! — крикнула я вслед ему, когда машина эффектно выруливала на трассу.

— Я всё слышу, Бэмби! — снова его та самая ухмылка, которая и раздражала и соблазняла одновременно.

— Тогда, стоило уточнить тебе маршрут! — ослепительно улыбнулась я.

— Туда, куда ты хотела меня послать, пойдёшь вместе со мной.

— Только во сне ты такое увидишь.

— Ты не меняешь… — он закатил глаза, а я мочки, от сдержанной улыбки, показались на щеках.

Я снова осталась одна, но это продолжалось недолго. Через несколько минут мой телефон стал разрываться от звонков Эбби, и узнав о её приезде, я даже отменила проклятия и жалобы на вселенную. Какая-то закономерность в нашей жизни, все же была.

Солнце слепило глаза. Редкое, но не передаваемое ощущение осенью. Эбби вернулась, и я стала чувствовать себя спокойнее. Рядом был человек, которому можно было нажаловаться на свои противоречивые чувства и непонятные отношения со сводным.

Пока Эбби раскачивала бедрами в такт музыки, я подставила лицо острым лучам. Плотнее укутавшись в мамину широкую кофту я, пожав под себя ноги, расположила подбородок на коленях. У был Эбигейл красивый, певучий голос. Я с удовольствием слушала, как она напевает нашу общую любимую песню, мотая русым хвостиком.

— Эй, ты чего там уселась? — крикнула она мне, уставив руки в боки. Как будто до этого момента, сливаясь с песней, совершенно не заметила меня сидящую. — Тащи сюда свою задумчивую мордашку и хватит киснуть. Осенняя депрессия — это не про нас!

— Мне прекрасно наблюдать за тобой со стороны, — взмолившись, собрала я брови домиком. Вздохнув, Эбби, пойдя ко мне, запрыгнула на крыльцо веранды, мотыляя ногами в воздухе в такт песни.

Стащив кусочек пиццы, которую мы заказали ещё с кучей китайской еды, подруга, прищурившись, присмотрелась ко мне.

— Не понимаю тебя, Эрика, хоть убей! — сделала она вывод. — Мама с отчимом свалили на медовый месяц, сводного братишки-урода нет дома целыми днями, ты осталась сама в огромном особняке, чего киснуть-то? Есть где разгуляться и отдохнуть от всех. Делай, что душе вздумается. Плюс, есть время, чтобы понять, хорошо тебе когда его нет рядом или с ним.

Я пожала плечами.

— Обычно, когда я остаюсь сама дома, мир переворачивается с ног на голову. Я врубаю на всю музыку, и просто схожу с ума. Попробуй, иногда это то, что нужно, чтобы вырваться из обыденности.

— Это не мой дом, Эбби… — не отрывая взгляд от колыхающегося на дереве оранжевого листочка, заключила я. — За этот месяц, я так и не смогла привыкнуть. Всё здесь кажется таким чужим, что расслабиться не получается. Иногда мне кажется, что я тут для того, чтобы отбыть дни до переезда обратно… Но стоит Джеймсу проявить хоть немного внимания, как я вижу в нём не того, кем притворяется для всех.

Эбби затихла, внимательно вдумываясь в мои слова. Ужасно себя чувствую, когда кажусь со стороны плаксой. Никогда не любила жаловаться на жизнь, но это место так и не приняло меня. Да еще и ко всему, месяц без мамы в чужом доме с посторонним человеком, которого порой, я готова убить, а порой, хочется прижаться к его груди и больше никогда не отпускать.

— Мама так и светится от счастья. Кристиан делает все, чтобы мне здесь было комфортно. Иногда кажется, что он мне уделяет больше времени, чем собственному сыну. Хотя, когда дело касается Джеймса, я уже ни в чем не уверена. Мне казалось, что я сделала все правильно, когда установила между нами границы. Зная меня, я бы не привыкла к его выходкам. А такие, как он, всегда держат дистанцию. Уверена, Джеймс изначально был против нас с мамой в их холостяцкой жизни. Но что случилось потом? Как у него так искусно играет со мной? Чертов соблазнитель! Я боюсь собственных чувств, Эбби…не хочу чувствовать то, что начинает во мне возрождаться. Это не закончится ничем хорошим…

И почему это меня стало волновать чьё-то мнение? Во время моего монолога, Эбигейл крутила шнурок на кроссовке, задумчиво слушая. Только я закончила, она подняла на меня серьезный взгляд, и громко вздохнув, продвинулась ближе.

— Я знаю Джеймса ровно столько же, сколько и Рэна. Они нашли друг друга сразу, два сапога пара… — после этих слов, она мечтательно улыбнулась, и я задумалась об их взаимоотношениях с кузеном. Хоть они и не были родными, что-то, их точно объединяло. И что именно, мне еще предстоит узнать. — Родители Джеймса развелись как раз в том возрасте, когда парень вошёл в сознательную жизнь. Ему трудно дался распад семьи, как бы он этого не скрывал. — этого я не знала. Все, что мне было известно об их прошлом, так это о живущей маме Джеймса в Амстердаме. — С годами, они с отцом видимо совсем отдалились. Хотя, насколько мне известно, Кристиан Тернер хороший человек. Мать вообще нашла молоденького альфонца и забыла про сына в своём Амстердаме. Джеймс пошел по наклонной практически сразу. Мало улыбался, просиживал днями в спортзале, занялся кикбоксингом… Я к чему это все, Эрика, — снова подряда подруга на меня взгляд, словно пытаясь что-то донести. — В этой жизни каждому из нас уже предстояло пережить что-то ужасное. И я ни в коем случае не оправдываю Джеймса: он полный кретин, и иногда, ведёт себя, как урод. Только на самом деле, он парень-то не плохой… Ответственный, смелый, слово своё держит, а главное… справедливый он. Хоть с тобой и ведет себя, как засранец. В этом они с Рэном, как две капли воды. С тем мы воюем всю жизнь, и так ни к чему и не пришли.

Такого развития событий я никак не ожидала. Развод родителей, уверена, всегда не легко пережить, но таких подробностей о сводном брате я не знала… Как бы то ни было, то, что на смену его матери пришла моя, никак не оправдывало его изначального отношения ко мне. Все же, мне почему-то было интересно узнать всю правду. Я верила Эбби, она не лгала, когда говорила о его хороших качествах. Со мной парень вёл себя отстраненно и вымещал всю злобу. Идиот! В чем я-то виновата?

Именно поэтому, страх, что все его чувства, могут оказаться игрой, не выходили из головы.

Ума не приложу, почему это стало меня заботить, ведь все, чего я хотела — никак не связываться друг с другом. Даже ему о своих желаниях заявила, хоть и тряслась при этом, как осиновый лист. Порой, его поведение не только раздражало, но и пугало до дрожи костей.

Видимо, подруга видела сомнение в моих глазах. Тяжело вздохнув, Эбби ещё раз внимательно изучила моё лицо, присела рядом и сложила руки на коленях, словно готовясь к чему-то важному.

— Не бойся совершись ошибку, Эрика. Иногда, именно они помогают нам определиться, чего конкретно мы хотим.

— Я уже переступила грань, которую расчертила между нами. Обратно дороги нет. И даже если он сделает мне больно, я не смогу вырвать свои чувства из сердца. Эбби, кажется, я становлюсь одержима им…

— Я тоже, однажды, переступила грань. Самую опасную в наших отношениях с Рэном. — взгляд Эбби больше не светился. Она, будто подняла архив всего случившегося.

— Ты ничего не говорила про то, что у вас произошло…

— Не каждый говорит о том, что ему стыдно вспоминать. — попыталась она улыбаться, но вышло это скорее печально. — Мне было пятнадцать. Я тогда только начала понимать, что для меня действительно важно. Компания больше не была в приоритете. Тогда, я была наивной и глупой. Наивно поддалась своим же чувствам, которые изматывают меня по сегодняшний день.

Эбигейл впилась ногтями в кожу, подтянув к себе коленки.

— Моя мама и дядя сводные брат и сестра. Соответственно, никакой родственной связи между нами с Рэном нет. Это дало сбой изначально, лучше бы я об этом вовсе не знала. — снова тяжелый вздох, словно на подругу давил груз прошлого. — Мы с родителями и семьёй Рэна уехали на зимние каникулы в горы в двухэтажные домики из сруба. Помню, в один из дней, он в своей привычной манере начал клеить официантку в баре, а я от ревности или с дуру, — мы тогда снова жутко рассорились, — перебрала с алкоголем. Знаешь что я сделала ему назло? Сорвала их ночную вечеринку с той противной блондинкой с буферами третьего размера. Устроила целое представление, стыдно было перед всем рестораном.

— Мне кажется, увидь я Джеймса с кем-то ещё, поступила бы в разы хуже.

— Это случилось внезапно. Случайно. Эрика, это было наваждение, которое преследует меня изо дня в день. Не знаю, как вообще случилось, что я рассмотрела с кузене, которого с пеленок знала, мужчину. Я не успела заметить, как из ссоры, в которой мы готовы были глаза друг другу выколоть, оказались в одной постели. Он поцеловал меня, с этого всё и началось. И как бы мне не хотелось выставить его извращенцем и моральным уродом, я сама этого захотела. Рэн был изначально против. Говорил, чтобы я не совершала необдуманных поступков, мол ещё не готова и это всё алкоголь в моей крови, а я…что я могла сделать? Наивная, молодая, влюбленная в человека, которого всем сердцем ненавидела и ревновала к каждому движущемуся предмету.

Я слушала Эбигейл, не зная, что ответить. Её рассказ, то, что проиходило у них с Рэном, даже приблизительно не стояло с моими догадками и предположениями. Но одно изначально я знала точно: у этих двоих были чувства друг к другу. И со временем, я на себе испытала это. Поняла, почему они отрицают, почему не признают и не верят собственным чувствам.

— Мне почему-то казалось, что это единственный способ обратить на себя его внимание. Как видишь, не получилось. — в её улыбки я видела столько боли, сколько испытал и сама. — Вокруг Форда всегда вились много красивых девчонок, и он этим пользовался. Я была навязчива, но почему бы ему отказываться? Даже тогда, я видела, что нравлюсь ему. Неплохая фигурка, стервозное личико, характер, как у змеи… Он забыл, а я помню каждую минуту. Такой дурой себя считаю!

Эбигейл опустила голову к себе на колени, пытаясь сдержать непрошенный слёзы и эмоции, которые скрывала от всех долгие годы. Я и подумать не могла, что Эбби столько всего пережила. Она была очень сильной, раз до сих пор держалась под натиском многолетних чувств. Ещё пару недель назад, я не поняла бы этого. Но испытав тоже самое с Джеймсом, знала, каково сложно, когда человек, которого ты любишь, может в любой момент отказаться от тебя. Потому что таких, как ты, у него миллионы.

— Ты меня осуждаешь?

Голос подруги дрогнул, а медовые глаза встретились с моими. Мне тут же захотелось крепко обнять и прижать к себе Эбби, что я и сделала.

— Я никогда этого не сделаю. Какие бы поступки ты не совершила. Не бывает неправильных ошибок. Каждая из них нас учит. И ты ведь не жалеешь о том, что между вами произошло? — я заглянула в её глаза, налитые горькими слезами.

— Ни дня не жалела. — призналась Эбби. — И за это осуждаю сама себя.

— Наверное, пару недель назад, я бы просто обнадеживающе сказала, что всё будет хорошо. Но слишком близко знакома с твоей ситуацией. — горько улыбнулась я, обнимая подругу. — Мы ведь сильные? Справимся.

Ещё просидев недолго в обнимку на крыльце дома, мы говорили о том, что каждой из нас хотелось отпустить от себя.

— Пойдём в дом?

Наша идиллия, как в всеми любимых фильмах Нетфликс, продолжалась недолго. Мы заказали китайской еды, — много китайской еды, — расположились на большом диване в гостиной и уже готовы были перемыть косточки всему миру, как после хлопка дверью, послышались смутно знакомые мужские голос и громкий смех парня, после которого Эбигейл напряглась. Если я думала, что больше ничему не удивлюсь этим вечером, Джеймс категорически рушил все мои границы.

Эбигейл резко обернулась, замерев, стоило им взглядам с Рэном, у которого мгновенно сползла улыбка в дверях. Обстановка накалилась. Кажется, сейчас будет барбекю…