Дневник на итальянском

Глава 46

Shut Up and Listen — Nicholas Bonnin, Angelicca

Эрика

Острые язычки костра обжигали пальцы, которые я грела, сидя в кресле у дома. Света в окнах уже не было. Все разошлись по комнатам несколько часов назад, а я просто сидела, бездумно глядя в пустоту чащи. Над головами кружили совы, издавая пугающие звуки, ветер трепал листву деревьев, создавая имитацию шороха, а молодой месяц красиво отсвечивал на чёрном, как вороново крыло, небе. Без единой звёздочки. И желание не загадаешь…

Услышав сзади себя тихие шаги, я резко обернулась. Джеймс не спеша подходил, выйдя из дома, но не выглядя сонным. Как будто так же, как и я, часами бездумно наблюдал за ночной картиной через окно. Не выдержав его пристального взгляда, я вернулась в прежнее положение, закусывая нижнюю губу.

У нас обоих было время подумать. Не устраивая истерик на эмоциях, не выясняя больше отношений. Я просто ушла, а он остался, глядя мне в спин так же, как и я ему в тот момент на поляне. И это было лучшим решением.

За свою жизнь я поняла, что никогда нельзя выяснять отношения на эмоциях. Когда злость прет, а из глаз искры сыплются. Всегда должно быть время отойти, остыть, чтобы не натворить ошибок, расплачиваться за которые придется всю оставшуюся жизнь.

И я была благодарна Джеймсу за то, что не пошёл за мной. Дал возможность обдумать, чтобы понять…что я всё равно, что бы он не натворил, любила его.

— Ты же не наводишь порчу, правда? — его смех растопил холодное тело теплом.

Но я промолчала, скрывая улыбку. Мне хотелось ему улыбаться.

Но я всё ещё помнила драку, его пылающий взгляд, слова на той поляне…и как бы не хотела забыть, помнила его «люблю».

— Замерзнешь, — почувствовала я на своих плечах спортивную кофту парня прежде, чем успела понять это.

— Давно тебя стало это волновать? — не сдержалась я, всё ещё помня его рядом с Асей. Ненавистные воспоминания врезались в память, не желая их покидать.

Может быть, я сама себе всё надумала? Но слишком многое за последнее время решило обрушиться на мои плечи.

Все изнутри утихло, я отпустила его обидные слова и необдуманные поступки, хотела просто вновь подойти, прижаться, поколотить в грудь кулаками и, сказав, какой он идиот, — а затем повторить это еще тысячу раз, — просто остаться рядом.

Джеймс закатил глаза, а его губы растянулись в легкой улыбке. Сводный сел на корточки передо мной, склоняя голову набок, будто рассматривая меня. В темноте, в глаза бросались лишь его темные зрачки и теплые медовые окантовки. Парень так тихо дышал, что мне стало не по себе.

— Эрика, — снова его голос вызвал волну дрожи по телу. Тихий. Спокойный. Сдержанный. Такой бархатный, что не хотелось, чтобы он замолкал.

— Ты что-то хотел сказать? — несмело начала я.

Прошло несколько затяжных минут, а по ощущениям, словно часов, прежде чем он резко встал и отвернулся от меня, засунув руки в карманы джинс, вглядываясь в глухую тьму.

— Если ты собираешься тренировать гипноз на природе, не буду тебе мешать.

Поднимаясь со стула, я уже собралась уходить, как Джеймс слишком быстро оказался рядом, хватая меня за запястье. Не так грубо, как раньше при наших ссорах. Это было нежное, хрупкое касание, как будто он боялся меня сломать.

— У меня с ней ничего не было.

— Меня это не волнует. — прошептала я, по привычке кусая губы.

— Зато меня волнует, какого черта этот урод трется постоянно около тебя! — эмоционально не выдержал сводный.

— Это не твоё дело! — вырвала я руку из его пальцев. — И ты не имел никакого права устраивать этот бедлам! Я просила тебя прекратить, просила не ввязываться в драку! Мне было страшно, ясно?! Разбирайся со своей Асей, а Сэм — моя…

— Кто? — перебил он меня таким голос, что всё тело содрогнулось. Лицо Джеймса было настолько близко, что мои глаза, исследуя его, боялись не выдержать и сорваться. — Ну, продолжай. Твой кто? Парень?

— Не твоё дело!

— Моё!

— С какой стати? — не выдержав, от переизбытка эмоций, и накативших новых, я закричала через чур громко, не беспокоясь о том, что могу перебудить весь городок. — Что ты сделал для того, чтобы получить такие привилегии? Вёл себя, как самовлюбленный кретин? Последняя сволочь? Бесконечно обижал и делал больно? Оставлял, когда я нуждалась в твоем чертовом присутствии? Сдавался при малейшем сомнении? Только и заставлял плакать? Сказал забыть всё, что было? Это я прекрасно помню. Так что?

Мертвое молчание.

— Хотя, можешь не отвечать. — горько от боли усмехнулась я сквозь первые стекающие по лицу слезы. — Я уже ответила за тебя. Поэтому, будь добр, не уничтожать меня до конца. Оставь в покое, отпусти, не морочь мне голову! Я хочу быть счастливой, а не пла…

— С ним? — единственно, что сорвалось гневно с его губ.

— Да хоть с ним… — солгала я.

Внутри всё протестовало.

С тобой, дурак! Мне ты нужен, а не он…

Не видя больше смысла оставаться, сдерживая всю боль и слёзы в себе, я развернулась, мечтая быстрее закрыться в комнате и прореветь всю ночь, чтобы наутро больше никогда не вспоминать о проклятых чувствах. Но моим планам было не суждено сбыться. Наутро я вспоминала горячие ладони, сбитое дыхание и эйфорию…

Рука Джеймса так быстро развернула меня к себе, догнав уже у порога, что я не успела ничего понять. Горячие губы впились в мои, нежно оставляя на них поцелуй. Казалось, в тот момент, любая часть меня перестала существовать. Я отказывалась верить в реальность, потому что для реальности это было слишком хорошо.

Ладони Джеймса перенеслись с моих запястий на талию, крепко сжимая. Губы исследовали мои, углубляя поцелуй, который медленно, но уверенно, превращался в сумасшествие. Мне не хватало того напора, той страсти, с которой он целовал меня впервые. Сейчас, наш поцелуй был нежным, неспешным, желанным…таким, которого я ждала от него впервые, как взгляд сводного пронзил меня насквозь.

Его язык не спеша раздвинул мои губы, проникая внутрь и играя с ним. Под губами Джеймса кожа начинала гореть. Тепло нашего поцелуя пробиралось в каждую частицу меня, охватывая целиком и полностью. Мимолетный порыв прохладного ветра пытался остудить нас, но все было тщетно. Поцелуй становился моим проклятием, накрывая обоих с головой. Это цунами не давало шанса вернуться назад. Только скользило по волне дальше.

И я впервые была готова.

С Джеймсом.

Наш долгий взгляд друг на друга оборвался в тот момент, когда и терпение. Мы оба, как сумасшедшие, потеряли все стоп краны.

Он медленно повел меня по лестнице вверх, не зажигая света. Глухие шаги отчетливо были слышны, эхом разносясь по полупустому помещению. Казалось, так же громко билось только мое сердце и пульс.

Дверь с шумом закрылась за нами, и я поняла, что больше не намерена сдерживаться. Пусть это будет самая большая ошибка в моей жизни, но лучше я буду жалеть о сделанном, чем о бесконечных мыслях о Джеймсе, который въелся в меня всем своим невыносимым существом.

Мы накинулись друг на друга, как обезумевшие. Его губы спешно прокладывали дорожку от моей скулы к ключицам, и спускаясь ниже. Ладони жадно сжимали ткань моей кофты, а дыхание обжигало каждый участок кожи, до которого он дотрагивался. Тихий стон вырвался из меня, когда губы Джеймса прикусили кожу на моей шее. Пальцы невольно сжали ткань футболки на его спине, натягивая с такой силой, что ткань начинала хрустеть.

Я делала всё, чтобы быстрее избавиться от его одежды, которая чертовски мешала. Мне мало было поцелуев и невинных прикосновений. Я больше не могла сдерживать себя и его, и уже через секунду, оттолкнувшись от стены, к которой он меня прижимал, исследуя поцелуями кожу, стянула футболку с парня. Четко отчерченный пресс вызвал дикое желание к нему прикоснуться. Загорелая кожа, на которой проступали кубики, широкий разворот плеч, играющие под мышцами вены на руках, ходящие от желания жевалки, и его горящий в полно темноте взгляд, заменяющий любое светило.

То была страсть. Безумие. Животное желание и сумасшествие в чистом виде.

Не дожидаясь позволения, Джеймс притянул меня за талию к себе так резко, что я врезалась в его торс, почувствовав его желание, что вдавливало мне вниз живота. Джеймс развернул меня, проводя к комоду, пока я не врезалась в него поясницей, упершись руками по обе стороны от себя. Его губы вновь приникли к разгоряченной коже на моей шее, то целуя, то засасывая меж губ, то кусая, заставляя прикусывать губы, чтобы не закричать от удовольствия. Медленно, но уверенно, он стал спускаться ниже, достигая предела. Когда холодный кончик языка коснулся ложбинки между ключиц, слегка всасывая кожу, я выгнулась, полностью выгибаясь на комод. Не хватало сил сдерживаться. Тело уже начинал покачивать из стороны в стороны, мышцы трясти, а низ живота приятно побаливал, взывая его поскорее закончить начатое. Дразня, Джеймс не спешил сделать это.

Когда его ладони проникли под мою кофту, тело стало нежно покалывать. Быстро справившись с преградой, через секунду, ненужный кусок ткани уже валялся у наши ног, а Джеймс исследовал мою грудь под бюстгальтером поцелуями. Когда он стянул бретельки, нежно проводя пальцами по обнаженным плечами, гипюр окончательно спал, обнажая меня перед Джеймсом полностью. И хоть в комнату сочился лишь свет молодого месяца, мы четко видели друг друга, чувствовали каждый дюйм коже и то желание, с которым сгорали, не добравшись до кровати.

Да что он тянет, черт возьми!

Наконец, он опустил свой рот к моей груди, медленно покрывая её поцелуями. Мне казалось это недостаточным до момента, пока он не обхватил мой сосок губами, посасывая и кусая. Громкий стон вырвался из меня, но рука парня вовремя прикрыла мои губы ладонью.

Наваждение. Бесование. Умопомрачение.

Тихо, почти бесшумно, я втянула в себя воздух, запрокидывая голову назад и закусывая тыльную сторону своей ладони. Он продолжал сводить меня с ума, захватив мой сосок между двумя пальцами, а другой, продолжая посасывать, слегка касаясь зубами.

— Черт… — выскользнуло из меня, когда он проделал тоже самое со вторым, резко спускаясь вниз, и прокладывая мокрую дорожку языком.

Я запустила пальцы в его жесткие густые волосы, с силой натянув на себя. Это действие ему понравилось, и Джеймс прикусил кожу на животе, проникая под пояс джинсов. Через мгновение, я предстала в одних трусиках, а Джеймс, проведя большим пальцем по мягкому кружеву, поднялся с колен, всматриваясь в мои глаза.

Молния пробила любовь барьер. Я видела в его глазах безумное желание, видела любовь и взяла инициативу в свои руки, толкнув парня в грудь в сторону кровати.

Не знаю, откуда во мне появилось столько смелости, но стоило парня опуститься на локти на кровать, как я оказалась сверху, примкнув к губам, углубляя поцелуй настолько, насколько это было возможными. Наши языки переплетались, дразнили другу друга, играли…я не дала ему возможности перехватить инициативу, пока не спустилась к торсу, исследуя его ладонями и короткими поцелуями. Я чувствовала, как напряглись его мышцы. Так же, как и эрекция, давящая мне между ног. Рассыпав поцелуи на его груди, я вернулась к губам, спешно потянувшись к ширинке его джинсов. Руки предательски дрожали, не справляясь с замком, но его руки вовремя пришли на помощь, проделав всю роботу за меня, и завалив на спину, нависнув сверху.

— Джеймс…

Я выгнулась, как могла, когда его язык оказался под резинкой моих трусиков. Ладони крепко сжали мои ягодицы, впиваясь ногтями, а пальцы, ловко поддев, избавились от последнего барьера.

— Ты уверена? — вернувшись к моим губам, убрал Джеймс мокрую прядь волос со лба, заправив мне за ухо. Нежное касание, забота, а во мне уже пролетел рой бабочек.

— В тебе — да.

И этого было достаточно, чтобы он продолжил дальше. Минута, и он заставлял выгибаться, проникая в меня пальцами, ни на секунду не прерывая наш поцелуй. В ту минуту нежный, неспешный, с глубокими порывами. Я сжимала простыни под собой, натягивая из с такой силой, что ткань начинала трещать.

Когда Джеймс оказался во мне, он продолжил заглушать мои стоны поцелуи, вбирая всё в себя. Легкая боль, дискомфорт и страх отошли на второй план. Я слышала его голос, встречалась с внимательным взглядом, когда открывала глаза и понимала, как сильно люблю.

— Эрика, — низкий шепот послал вибрацию во всём теле. — Мне остановиться?

— Не вздумай! — прорычала я, выгибаясь дугой, когда он снова вошел в меня, проводя ладонью между нашими телами, и играя с моими грудями. — Прошу, не останавливайся…

Я забывалась. Весь мир отходил на второй план, когда он шептал моё имя, нежно касался губ и оставлял самые желанные поцелуи.

— Эрика, посмотри на меня, — он заставил меня посмотреть прямо в глаза, положив к себе на руку. Джеймс так внимательно вглядывался в мое лицо, что мне захотелось обхватить его лицо ладонями и зацеловать до смерти.

Громкий стук сердец, бившихся в унисон. Отчетливо слышный пульс. Громкое сбитое дыхание.

— Я люблю тебя. — слова, оборвавшие во мне весь мир и любые сомнения. — Я чертовски люблю тебя, Эрика. Как безумный псих, одержим только тобой. И это ничего не изменит.

Я должна была сказать это первой или хотя бы ответить, но лишь с застывшими на глазах слезами, пыталась разглядеть его сквозь мутную пелену.

— Сомневайся во мне. В моих поступках и действиях. Но никогда не сомневайся в том, что я люблю тебя. Никогда не сомневайся в моей любви.

Никогда.

Никогда приравнивается к всегда.

А значит, я буду любить тебя вечность, и даже больше.