Дневник на итальянском

Глава 24

Love is Gone — Isaac Nightingale

Эрика

Мы с Эбби сидели напротив друг друга на круглых мягких диванах. Музыка пробирала каждую клетку тела, каждый нерв и волосинку. Кругом люди оживали, стоило им выйти в центр танцпола, а диджей заводил толпу ещё резвее.

Я изредка кидала взгляды на Эбигейл, которая сидела в таком же отсутствующем настроении, как и я. И только когда ладони стали белеть от силы, с которой я впивалась в них, как в голове всплыли мимолетные картинки, где Эбби так же отсутствующе сверлила взглядом кузена, который вышел из вип-комнаты, поправляя измятую рубашку и разлохмаченные волосы. Что происходило между этими двумя?

Я пыталась отвлечь свои мысли, больше не искать в толпе его силуэта, и не пытаться вновь взглянуть на ситуацию с другой стороны. Я окончательно сняла розовые очки в тот вечер.

— Как ты относишься к текиле? — вырвала меня из мыслей Эбигейл, ослепительно улыбаясь, и переклоняясь через столик ко мне.

— Я…не знаю.

— Не стыдись того, что в вои семнадцать ещё не перепробовала все спирты мира. Я тоже никогда не пробовала такие терпкие напитки. Но все случается впервые, правда?

Не знаю, что на меня нашло и откуда во мне появилась такая уверенность, что не думая, я слишком дерзко подозвала официанта, заказав текилу, произношение которой пришлось дважды уточнять у парня.

Я пыталась вести себя общительно и непринужденно, весело болтала и разглядывала танцующих по сторонам, но почему-то не чувствовала необходимости притворяться перед Эбигейл. Казалось, вся её сущность твердила о том, что девушке можно доверять. И рядом с ней не было необходимости казаться лучше, чем я была на самом деле.

Впервые в жизни, я почувствовала, как под кожей стало разливаться тепло от крепкого напитка, голова легко кружиться, размывая картинку перед глазами, а мышцы расслабляться, становясь тяжелыми. Мы с Эбби разговаривали. Много. И уж не знаю, был ли это алкоголь, или необходимость двоих излить душу.

— Знаешь, ведь до недавнего времени я была в их компании. Была такой же надменной стервой, как Ася, голова была забита дорогими шмотками, а взгляд падал только на обеспеченных мальчиков. — с какой-то неприязнью рассказывала Эбби. Ей была неприятна эта тема, и я видела, как тяжело давалось ей каждое слово, вынутое из прошлого. — Только на самом деле я была другой. Мне было некомфортно жить в образе, который я на себя надела. Отвратительно было казаться той, кем я не являлась и вечно притворяться. Ждать одобрения от окружающих, считать, что останься я одна, буду отвергнута обществом. Но ни черта подобного, Эрика! Поверь, стоило мне набраться смелости и взять себя в руки, как весь дискомфорт исчез. Мне не составляло проблемы тусоваться в спортивном зале с парнями, вместо того, чтобы обналичивать карту родителей в дорогих бутиках. Я не паниковала, когда проходила мимо компании бывших друзей, среди которых стала изгоем. Совершенно не парилась о том, что придется стоять за себя самостоятельно, а не прикрываться за престижем компании, в которой гуляешь и громкой фамилией родителей. Перестала принимать пагубное влияние и научилась самостоятельно принимать за себя решения.

Девушка отпила разноцветный коктейль из бокала и широко улыбнулась:

— И знаешь, Эрика, нет ничего лучше, чем когда ты кайфуешь от возможности быть самой собой. Такой, какой ты есть, со всеми вредными привычками и дурацким чувством юмора. Отвратительно вредным характером и своеобразным хобби для девушки. Просто сама мысль, что тебе не придется выдавать себя за другого человека, заставляет убедиться, что одиночество — не проблема. Лучше быть одиноким, чем с теми, среди которых необходимо притворяться.

— А ведь я привыкла жить в образе…

— Значит, привыкни выходить из него, больше не возвращаясь.

— Это не так легко, как кажется. — пожала я плечами, не понимая, зачем все это говорю постороннему человеку. — Иногда, мы не можем повлиять на обстоятельства, которые нас окружают. Как и на чувства, которые появляются в последствии них.

— Я тебя понимаю. Новый город, семья, дом, школа, новое окружение — это нелегко. Сейчас для тебя всё в новинку, всё чужое. Но если ты почувствуешь, что кто-то или что-то кажется тебе близким, твоим, желанным, не повторяй моих ошибок — не пытайся уйти от собственных чувств и желаний. Не отрицай надобности жить в моменте, не запрещай себе наслаждаться. Ведь кому какое чертово дело до того, как ты живешь?! Никто не в праве распоряжаться твоей жизнью, кроме тебя. Если, конечно, ты нотариально не заверишь наследство о распоряжении твоей жизнью.

— Ты права. — почувствовав некое облегчение, улыбнулась я.

И Эбби была чертовски права. Каждое сказанное ею слово врезалось мне в память, как влитое. Оно стало девизом и мотиватором по жизни.

— А в какой момент ты поняла, что компания…ну, их компания — не твое?

— Да с самого начала. — усмехнулась девушка. — С того момента, как ещё совсем малой, Рэн привел меня к ним. Сначала, его друзья казались мне взрослыми и крутыми. Я брала пример с девчонок, которые с начальной школы выделялись, и пыталась нравится остальным, чтобы не оставаться в тени. И я не оставалась. Только Аси это в какой-то момент перестало нравится. Она не любила делить внимание и славу. А когда я начала говорить и высказываться, поступать по-своему и выходить из её тени, девочка вовсе слетела с катушек. Она больше не была для меня примером, а скорее, той, в кого я превращаться не хотела. А все остальные казались мне просто отвратительными прихлебалами. Постепенно я начала отдаляться, когда появились конфликты с Рэном, стала избегать его, а потом и во все высказала все девочкам и вышла из образа «подруга главной стервы».

— Жалеешь?

— Только о том, что не поступила так раньше. Мне не хватало себя настоящей.

— А сейчас? Вы в конфликте?

— Мы на разных концах восприятия. Их главной целью является найти обеспеченных мужиков, и слезть с шеи родителей на новую, а ещё забулить того, кто не подходит по их стандартам «Эмертон Холлу».

— А я подхожу?

— Ты настоящая, Эрика. А они настоящих не любят. Поэтому, если станешь им проблемой, не ищи изъянов в себе. Они просто завидуют, что не могут перестать притворяться.

— Эбигейл, — потянулась я к рукам девушки через стол и улыбнулась. — Я рада, что встретила тебя. Правда, ты очень крутая. И искренняя. А в последние годы, это именно то, чего мне не хватало в жизни.

В какой-то момент, появилось ощущение, будто я снова совершила ошибку, открывшись постороннему человеку. Но взгляд девушки с теплыми добрыми глазами, которые пытались скрываться за надменным бесчувственным взглядом, растопили во мне любое сомнение. Мы вдвоем не хотели открываться новым людям, не планировали привыкать и искать поддержки, но обе, несмотря на протесты разума, чувствовали притяжение и необходимость кого-то, кто примет нас настоящих.

Сложно представить, чтобы за такой короткий срок, рядом с человеком можно было почувствовать его настоящую энергию. Ту, которая заставит хотеть узнать лучше, стать ближе и быть настоящим рядом.

И я призналась самой себе, что мне не хватало живого общения. Не хватало подруги, которой можно пожаловаться и вывалить все свои проблемы. Которая не осудит и не скажет, что все пройдет. А которая уверенно заявит, что ты дура безмозглая и тебе срочно надо это исправлять. Мне не хватало того, что я почувствовала рядом с Эбигейл.

Не нужно искать подтверждение чувствам, которые зарождаются в тебе. С ними необходимо пройти горе и радость, чтобы понять, настоящие ли они.

Возможно, мама была права, и не надень она на меня этот кукольный образ, охрана просто-напросто не пустила бы меня внутрь. Только главным минусом были каблуки, которые впивались мне в пятки, когда Эбигейл тащила меня танцевать, и которые натирали мозоли, стоило сделать пару шагов от нашего столика.

Идеальная укладка разлохматилась, помада стерлась с губ, в уборной я умылась холодной водой, смывая с себя контуринг и тональное средство, дав свободно дышать коже и себе.

— Ты знала, что через час здесь будет лучшей диджей нашей страны? — предвкушающее ухмыльнулась Эбби. — Он приезжает всего раз в год, и то, на все его вечеринки билеты раскупают буквально за два дня.

— И это значит…

— И это значит, одной текилы нам явно не хватит!

— Вообще-то, я имела ввиду, что завтра мы вряд ли сможем подняться с кровати, если протанцуем всю ночь.

— Поверь, ученики «Эмертон Холла» зажигают ночью, а отдыхают днем. Так что, втягивайся, Джонс. Твоя новая жизнь начинается здесь и сейчас!

И если её слова о новой жизни были правдой, то не такого начала я желала. Лучше бы я скромно просиживала вечера в своей комнате за блокнотом и телевизором, чем начала с того, что запретила сама себе.

Музыка выбивала ритм, тела сливались под музыку, из толпы слышались визги и подбадривающие выкрики, а светомузыка скользила лучами по каждому случайному присутствующему. И лучше бы я танцевала с закрытыми глазами, чем посмотрела на тонкую фиолетовую полосу, упавшую на четкие черты лица, ярко выраженные во тьме медовые глаза и широкие плечи, которые обтягивала темная футболка.

Джеймс стоял у перил второго этажа, устремив свой демонический взгляд на меня. Вокруг него уже не вилась незнакомая мне брюнетка, и в округе вообще не было видно девушек, однако страшнее этого, было то, как он смотрел. Его ладони впились в перила, сжимаясь в кулаки, на лице ходили жевалки, а глаза смотрели прямо в мои. Это было видно даже в темноте.

Каждый раз, стоило мне взглянуть на него снова, как тело пронзал электрический ток и бежала дрожь. Сердце пускалось вскачь, и это никак не было связано с бешенным ритмом танца.

Эбигейл увлеклась молодым пареньком, которому она весь вечер строила глазки, и пока девушка была в его внимании, мне удалось протиснуться сквозь толпу к барной стойки, и потеряться в помещении, избегая настырного и обжигающего взгляда сводного.

Я взяла прохладной минеральной воды, и уже развернулась, чтобы уйти, как врезалась в чью-то твердую широкую грудь. И нет, это был не Тёрнер. Мне пришлось закинуть голову, чтобы увидеть лицо парня. Вода из моего стакана расплескалась, слегка коснувшись белоснежной рубашки незнакомца. Казалось бы, он должен был быть в ярости, но парень продолжал улыбаться, придерживая меня за плечи.

— Ты как снег в мае! — склонившись к моему уху, сквозь музыку прокричал брюнет.

— Это хорошо или плохо? — я включила все свое обаяние, и сама не поняла, когда научилась флиртовать таким милым непринужденным тоном.

— Думаю, я сделал правильный выбор, когда пришёл в этот клуб. — ухмыльнулся он, рассматривая меня. — Вино, шампанское…может, что покрепче?

— Я не… — не успела я договорить фразу, как перед глазами возник образ самолюбивого сводного, который даже на расстоянии не давал мне покоя. И обстоятельства решились сами собой. — Я хочу чего-нибудь необычного. Удиви меня!

Брюнет широко улыбнулся, слегка посмеиваясь, и взяв меня за талию, провёл к барной стойки. Я так и не услышала, что он заказал бармену, как и не услышала его имени с первого раза.

— Значит, ты, Эрика, студентка университета архитектуры и дизайна…

— Именно, — потягивая коктейль с резким вкусом, ничуть не смущалась я, нагло лгав.

А как вы себе можете представить знакомство в клубе шикарного взрослого парня и девчонки старшеклассницы?! Вот и я не смогла представить. Пришлось экспериментировать.

— А ты учишься?

— На юриста. — пожал он плечами, и я мысленно сделала пометку, что плечи Джеймса шире и мужественнее.

— Чертов выродок! — пробухтела я.

— Что? — не услышал парень.

— Какое твоё второе имя, говорю? — опомнилась вовремя я.

— Арнольд. Сэмюель Арнольд Фриц.

Я широко захлопала глазами, уставившись на него, как на восьмое чудо света.

— У твоих родителей потрясающая фантазия! Ты назван, как настоящий граф…

— Пожалуй, в нашей семье есть властные корни.

Узнав имя парня обманным путем, я больше не чувствовала себя неуклюже, не зная, как к нему обратиться. Мы продолжали непринужденно болтать, смеяться, я даже расслабилась в его присутствии. Или, быть может, так подействовал его чарующий напиток.

Сэм казался мне милым парнем. А еще он был хорош собой и умен. В отличии от нахала Джеймса, который цены себе сложить не мог. Мне было легко и комфортно рядом с этим парнем. Не было необходимости испытывать собственную неполноценность и полный спектр негативных эмоций… и снова в голову подкрадывалось сравнение с несчастным сводным.

— Я хочу увидеться с тобой снова, — склонился ко мне Сэм, обжигая дыханием кожу, находясь слишком близко. От него пахло горькими резкими духами и алкоголем.

— Ты приглашаешь меня на свидание? — хохотнула я, чувствуя легкое опьянение.

— Такую потрясающую девушку сложно будет удивить, но…я постараюсь!

— Сэм, ты хороший парень…

— Эрика! — донесся до меня визг Эбигейл, которая накинулась на меня со спины с объятиями, покачивая нас в такт музыке. — Э-э-э-эрика! Девочка моя, где же ты была раньше? Почему мы не встретились год назад? Два? Три…Четыре…

— Боже, Эбби, да ты пьяна! — рассмеялась я, обнимая её в ответ.

— Знаешь поговорку такую…эмм…как там говорилось, — закинула она голову назад, сложив смешно губы в трубочку. — Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Вот! А это значит, что сегодня ты рискуешь стать свидетелем моих откровений.

— Где ты так долго пропадала с тем красавчиком?

— Думаю, это неважно, — уставилась девушка мне за спину. — Потому что сзади тебя стоит красавчик в тысячу раз лучше моего! Кто он? — Мартинес резко придвинулась ко мне, прошипев на ухо.

— Сэмюель Арнольд Фриц, — торжественно вскинула я руку, чуть не задев самого Сэма, и веселая, как никогда, представила парня подруге. — Будущий юрист, отличный танцор и собеседник, а еще…Он обещал меня удивить на свидании!

— О боже мой, вы идете на свидание с этим красавчиком! — завопела Эбигейл, не обращая внимание на то, что тот самый «красавчик» стоял за моей спиной.

Но в тот момент мы не знали, что кое-кто ещё стоял за моей спиной и слышал подробности о моем предстоящем свидании. Я чувствовала на себе пронзительный взгляд, чувствовала, как учащается мое беспокойное дыхание, и не зря встрепенулась от касания Сэма на моей талии, когда обернувшись, снова встретилась с ним. Медовые глаза с расширенными от неведомого мне чувства зрачками, искривленная улыбка и сжатые кулаки вдоль туловища. Джеймс испепелял взглядом то меня, то моего спутника. Во мне мгновенно вспыхнуло желание отстраниться от Сэма и убрать его руки с моей талии, но пришлось сделать над собой усилия, чтобы не совершить ошибку, о которой впоследствии буду жалеть.

— Вы знакомы? — словно нарочно, еще ближе придвинул губы Сэм к моему уху, слегка касаясь кожи своей.

Я слегка качнула головой, все еще не сводя взгляда с Джеймса, с которым нас разделяло всего пару метров. Моё сердцебиение участилось, а ватные ноги приросли к земле. Хотелось вернуться в тот момент, когда я кричала на него, а он огрызался и делал все назло. Теперь же, мы были действительно ненавистны друг другу. Игры закончились, и в какой-то момент, мы стали никем иным, как врагами собственных чувств.

Это было какое-то безумие. Сумасшествие с первого взгляда. Я превращалась в зависимую. Или просто погружалась в поток эмоций, которые прежде не испытывала. Меня затягивало в водоворот, из которого больше не получалось выплыть. Мои ноги стали ватными, алкоголь в крови запрограммировал мозг быть зависимой от Джеймса, и я обезумела от желания оказаться рядом с парнем, прижаться к нему и просто не отстраняться несколько минут. А лучше часов. И в тоже время, противоречивое желание послать его куда подальше, оттолкнуть, нагрубить и собрав всю ненависть в кулак, выплеснуть на сводного, прогрессировала.

Музыка была в висках. Головная боль постепенно одолевала разум. Я смутно помню, какие демоны дернули меня, но под влиянием Джеймса — творить безумные вещи — стало привычкой.

Я помню лишь как коснулась губ Сэма, прижалась к парню, и позволила дальше все делать ему. Пустила ту ночь на самотёк. Выключила мозг и отдалась глупым эмоциям. Губы Сэма были сухими, тонкими и совершенно не производили того эффекта, в котором я витала после поцелуя с Джеймсом. Он целовал меня с напором и страстью, с желанием и сладким привкусом пломбира. А в поцелуи с Сэмом я чувствовала лишь горечь алкоголь и необдуманных поступков, о которых могла жалеть впоследствии.

В памяти все ещё всплывала та ненависть в глазах Джеймса, его попытка с жатыми кулаками протиснуться к нам и крепкая хватка Рэна, который вовремя его удержал. В памяти болью отразились кадры, когда Джеймс просто развернулся и ушел. Не вернувшись. Не попытавшись…даже не попытавшись!