Дневник на итальянском

Глава 43

Tem Que Ser Agora — Wilian Marlon

Джеймс

Я каждый день привыкал к ней всё больше. Эта девушка была исключением из правил. С ней можно было быть собой, превращаться в зверя и не притворяться идеальным, чтобы быть рядом. Она смеялась, как психопатка, бесконечно орала на меня, как истеричка, обнимала так, что весь мир переставал существовать и поддерживала. Своими нравоучениями и непрошенными советами. Я постоянно противился и посылал её на все четыре стороны, но помнил каждое произнесенное ей слово, каждое прикосновение.

Стрелки часов клонили уже далеко за полночь. Обычно, мне сложно было проснуться посреди сна, но этот раз, словно нарочно, стал исключением.

Пронзительный крик. Окровавленное «Отпустите!». Срывающийся голос и громкий плачь.

Я подорвался с кровати практически моментально, через несколько секунд ворвавшись в комнату Эрики без стука. В холодном поту и с выражением лица, на котором застыл испуг, Эрика, придвинув к себе коленки, всхлипывая, сидела на кровати. По её щекам катились крупные слезы, дыхание было сбитым, а глаза красными.

— Что случилось? — присев на колени перед ней, я взял обе её руки в своим, поглаживая тыльную сторону ладоней большим пальцем. Всё тело девушки дрожало, ладони тряслись. — Эрика, не молчи!

Стоило мне коснуться её щеки, чтобы смахнуть слезу, как её плечи содрогнулись, а Эрика дёрнулась, отползя от меня. Заметив моё озадаченное выражение лица, девушка закусила нижнюю губу, сдерживаясь, чтобы вновь не расплакаться.

— Сон, — всхлипывая, еле разобрал я произнесенное ей слово. — Во сне они успели сделать, чего хотели изначально. Ты не успел.

Я понял с первого слова, что она имела ввиду. Тот вечер, когда уроды подловили её на темной улице. Злость, непонятная ярая агрессия заполнили меня всего. Она всё ещё помнила случившееся. Конечно, черт возьми, она будет помнить.

Подтянув её к себе ближе, я крепко обнял Эрику, прислонив к себе и, привычно гладя по волосам.

— Тише, девочка моя, тише.

Её тонкие ручки обхватили меня за талию, утыкаясь в грудь носом. Чертова нежность, которой я внезапно захотел. Уют. Мне хотелось любви. Хотелось любви и нежности от этой девчонки. Защищать и быть для неё стеной. Рядом. Всегда.

— Пойдем ко мне. — я взял её дрожащее тело на руки, отнеся к себе. Она уткнулась мне в грудь, крепко обняв и закутавшись в одеяло. Первая ночь, которую мы провели вместе. Не так, как я спал с остальными. Без пошлостей и похоти. Мы просто спали. Я всю ночь вдыхал свежий запах её волосы, наблюдал за длинными ресницами, которые изредка дергались во сне и прижимал к себе так крепко, как будто она может раствориться прямо в моих руках.

И это чертово желание становилось явнее. Я чувствовал, что не справляюсь, когда её нет рядом. Чувствовал себя неполноценным и не живым без этой девчонке психопатки.

Родители ещё не вернулись. На утро мы проснулись вместе, переплетая руки и ноги, словно это обычное явление. Просыпаться и засыпать с ней.

Она, в привычно хорошем настроении, уже в шесть часов, напевая песни Бритни Спирс, подтанцовывая на кухне, готовила завтрак. Приняв холодный душ, под струями которого, опершись одной рукой о стену, я бездумно вспоминал её глаза, неуверенные, но чертовски возбуждающие поцелуи и головокружительно притягательную улыбку, я натянул брюки и рубашку, закатав рукава, и спустился вниз.

В своей короткой школьной юбке, которая идеально подчеркивала изгиб её бедер и стройные ножки, она, раскачиваясь в такт музыке, выставляла завтрак на стол. Я даже не понял, в какой момент залюбовался ею. Эрика на нашей кухне, такая теплая и домашняя, от которой так и веет уютом, светом и любовью. Почему-то, сознание подкинуло мысль, что я хочу видеть эту девушку всегда на нашей кухне. Нашей совместной.

Пары в школе у нас не совпали, и мне приходилось лишь вспоминать целый день наш утренний поцелуй, её влажные податливые губы, нежно обнимающие руки, дыхание, которого не хватало, но она не останавливалась. Я сходил с ума, когда её не было рядом. Скучал что ли…так это называется?

Уже выходя на стоянку, я набирал номер Эрики. Рэн рассказывал про свою новую подружку, Ян, который решил забиться с Фордом, что склеит скромную новенькую и ещё тысячи посторонних голосов застыли в голове, когда я заметил у фасада здания стоящую Эрику, рядом с которой, беззаботно улыбаясь и пялясь на неё, возвышался тот ублюдок из клуба.

— Кто это? — стиснув зубы, спросил я у друзей, все ещё не сводя взгляда с этих двоих, мило воркующих.

— Кто? — парни синхронно обернулись, последовав за моим взглядом. — А, этот придурок с Канады. Сэм. У нас пары английского пересекаются. Кретин самовлюбленный короче.

К информации Яна я добавил ещё пару неприличных ругательств в сторону чертового слюнтяя Сэма. Жевалки заходили на моём лице, а ногти впились в кожу, желая разодрать её до кости. Ревность горела во мне так сильно, что я переставал себя контролировать.

Эрика мило улыбаясь, что-то беззаботно рассказывала ему, сцепив руки в замок перед собой. Последней каплей стало то, что он полез заправлять пряд её волос за ухо.

— Ублюдок… — прорычал я, растолкнув друзей и широким шагом пересекая расстояние между нами.

Оказавшись в паре метров от них, голос сводной четко доносился до меня:

— Прости, я сегодня занята.

— Что на счёт завтра? Сходим поужинать?

— Обязательно. — вклинился я, грубо оттолкнув его в грудь от Эрики. Вставить ей слова я не дал, знал, что последует из его милого ротика, поэтому непременно закрыл его своим.

Овладевая её губами, я целовал Эрику так, будто помечая, оставляя знак, различающий её от остальных. Эта девушка моя. Несмотря на свой протест, девушка ответила на поцелуй. Неуверенно и скованно от неожиданности, но я знал, как её раскрепостить.

Запустив язык между её приоткрытых губ, я играл с ней, покусывая, облизывая. Через время, мне уже было плевать, кто стоит позади нас, забыл о злости и желание разбить лицо этого парня об асфальт. Эрика полностью забрала мои мысли.

Я целовал её жадно, с напором, а она, разрешая, впивалась ногтями в моё плечо. Губы со вкусом малины. Будь мы наедине, я бы не смог сдержаться, потому что рядом с этой девчонкой у меня сносило крышу. Но все же, сделав над собой усилие, я отстранился первым, увидев в глазах Эрики, как она этого не хотела. Разочарование вперемешку со злостью и недовольством. Это только позабавило.

Собственнически переплетя наши пальцы, я лениво развернулся к Сэму, который с искривленными губами смирял меня недовольным взглядом. Вот я был очень доволен. А Эрике, кажется, когда она опомнилась, отойдя от прошедшей эйфории, стало неловко. Это было видно по её румянцу на щеках.

— Так что насчёт ужина, братан? — оскалился я, чувствуя преимущество над ним, держа сводную за руку.

А как ещё должен чувствовать себя парень, у которого самая потрясающая девушка?

Девушка…

Моя девушка.

— Не знал, что вы вместе. — выплюнул он, сделав над собой усилие.

— Мы не… — пыталась вклиниться Эрика, но я её перебил, зная, что она имела ввиду. Об этом нам ещё предстояло поговорить.

— Теперь знаешь. — пристально прожег я его взглядом. — Делай выводы.

Не дав этим двоим больше возможности любезничать, я потянул за собой за руку Эрику к машине, на ходу бросив прощание парням. По её разъяренному взгляду и крепкой хватки на моей руке, я прекрасно читал мысли девчонки. Начнет орать, возмущаться и требовать оставить меня в покое.

Домой мы ехали в тишине, а когда Камаро заехал к веранды, Эрика вылетела, залетев в дом так быстро, что я не успел схватить её за руку, чтобы извиниться. Извиниться?

Да за что, черт возьми? За то, что поцеловал свою девушку на глазах урода, который пытался подкатить к ней?

А согласилась ли она быть твоей девушкой? Ты урод не лучше его.

Ударив силой по рулю, я поднялся в комнату, выкинув на кровать спортивную сумку и скидывая оттуда вещи из гардеробной.

Возможно, от ревности у меня сорвало крышу. Не стоило реагировать так резко. В конце концов, она не давала обещания быть моей.

Но она была моей. С той секунду, как пробила мою грудь взглядом своих огромных оливковых глав.

Эрика

— Оливка, куда ты собираешься? — лежа на шезлонге, рассматривала мама по видеосвязи, как я скидывая в походную сумку вещи.

— Мы едем с классом в лес на выходные. Осень, шашлыки, отдельные домики… Что-то типа каникул. — поведала я маме о том, что сама узнала сегодня утром.

Предложение старосты поддержали все, поэтому вечером я уже представляла красивейший раскатистый закат в ярких красках, ядреный запах костра, тепло на плечах от пледа, и нежные поцелуи Джеймса. Подумав о последнем, я скривилась, вспоминая его идиотский поступок с Сэмом. Какого черта он взялся отпугивать от меня всех парней? Да какое, он, черт возьми, имел право! Урод!

— Как Джеймс?

— Вот позвони своему Джеймсу, и сама у него спроси! — слишком резко, всё ещё на эмоциях, сорвалась я.

— Так и воюете? — с грустью спросила мама.

До меня вдруг дошло: она даже не представляет, как мы воевали эти дни. Я попыталась представить реакцию мамы на всё случившееся между нами, но так и не удалось. И как я могла знать, что ответит мама на мой умопомрачительный рассказ, если я всё ещё сама не могла определиться с собственными чувствами?

Да, этот парень чертовски сводил мня с ума. Он стал первым, кто забрал мой поцелуй. Первым, кому я доверила все тайны и боль. Первым, кому открылась и позволила войти в моё сердце. Он стал тем, рядом с которым я хотела находиться. Парень был невероятной самодовольной сволочью, но только не со мной. Больше не со мной.

Как называется чувство, когда ревнуешь его ко всеми? Когда бабочки так бьют крыльями изнутри, что легкие подпрыгивают. Когда от каждого его шепота, прикосновения, поцелую, сердце совершает кульбит. Рядом с Джеймсом я чувствую себя защищенно и комфортно. Могу быть собой. Такой, какой меня знают единицы. Не притворяться, не казаться лучше. Рядом с Джеймсом, я не чувствую потребности казаться лучше. Он делает меня лучше, выворачивая всех моих демонов, которых я держала вхаперти, решив, что так для них будет правильнее. И при этом только с ним начала жить по принципу: «не правильно, ну и к чёрту. Я так хочу!».

Можно ли это было назвать влечением?

Не мало ли это было для симпатии?

И достаточно ли для любви?

Достаточно.

Каждый раз, когда я смотрела на него, всё тело расцветало. Стоило парню улыбнуться, я улыбалась в ответ. А когда он открывался мне, казалось, большей радости быть и не может.

— Ты влюбилась.

Вспоминились мне недавние слова Эбби, и я, всеми силами пытаясь отказаться от этих чувств, не смогла…

Я действительно полюбила этого парня.

Полюбила.

Сильно.

Страстно.

Горячо.

По-настоящему.

Чертовски полюбила….

Закончив разговор с мамой, я кинула в сумку ещё пару джинс, теплую пижаму, немного косметики и теплый свитер. В окно пробивался свет и теплый воздух. Я выглянула на балкон. Во дворе у машины уже стоял, закурив сигарету, Джеймс. Он нервно теребил в руках окурок, но стоило ему поднять голову, встретившись с моим взглядом, как парень замер. Да и я тоже.

Теплые, ставшие родными, глаза, с долей вины и раскаяния смотрели на меня так долго, что я начала чувствовать голод на коже от ветра. Наши немые гляделки всегда пробуждали моё тело. Каждый орган реагировал на взгляд Джеймса остро. Потому что взгляд любимого — не просто взгляд. Это целый мир, в котором ты нашёл всё. Даже то, чего не искал. И даже больше.