Глава 4

Ican’tGiveUp — Foreigner

Эрика

Как бы я не отрицала, что-то хорошее в этом доме всё же было. И я не про его обитателей, я про кровать и матрас, на котором спала без задних ног сегодняшней ночью. Довольно эстетично засыпать и просыпаться, глядя в большое окно со второго этажа, из которого виднелись закаты и рассветы. В нашей квартире моя кровать, конечно, была размерами поменьше, да и комната тоже, но всё равно, обитая в таких покоях, я начинала привыкать. А ведь прошла всего лишь ночь…Вот и вся суть моего характера: стоит показать одно хорошее качество, и про все недостатки моментально можно забыть. Часто ненавижу эту черту в себе, но как бы не пыталась, побороть не могла. В какой-то мере, это коснулось уже и маминого нового мужа. Он слишком искренне ко мне относится, чтобы я смогла мысленно продолжать его ненавидеть.

Хотя, о какой ненависти идёт речь? Он устроил меня сразу, хотя бы потому, что с трепетом и искренними чувствами относился к маме. Остальное же, меня совершенно не волновало. И да, этого одного положительного качества с головой хватало, чтобы я прекратила рыться в его недостатках, что спрятаны глубоко внутри. Ведь с нами, ни за неделю отдыха, ни сегодня, ни при прошлых наших встречах, он не проявлял плохих качеств. Ещё не время…Ведь у каждого человека есть недостатки и то, что он скрывает, рано или поздно, откроется.

Ещё немного полежав в мягких подушках под теплым одеялом, — я была жуткой мерзлячкой, — пришлось вставать и принимать душ. Где теперь комната мамы, к слову, я не знала, зато отчетливо помнила, что комната заносчивого братца была ровно напротив моей.

После освежающего душа, вся ванная и комната уже пахла японской сакурой и свежестью, что я напустила из распахнутого окна. Легкий ветерок пробирался в комнату, поэтому в пижаме было холодно. Я порылась в вещах, что уже успела разложить в красивой гардеробной, и достала комплект длинной бежевой худи и того же цвета велосипедок. Вымытые волосы собрала в высокий пучок, подколов единственной невидимкой, и открыв окно настежь, вышла на балкон.

Вид, надо признать, открывался уж очень красивый. Деревья практически опирались о стены дома, загадочно спуская ветки к окну, образовывая имитацию джунглей. Хоть ветви сейчас были голыми, кое-где с оранжевыми листьями, я легко могла достать до них рукой. Вдали виднелись крыши соседских домов, и я поймала себя на мысли, что в детстве мы с папой всегда мечтали жить в своем доме. Перед своей пропажей, отец уже подыскал несколько вариантов в другом городе и смело мог бы оплатить покупку, но судьба распорядилась иначе.

Вспоминая это, я широко расставила локти на бортике и задумчиво смотрела вдаль. Мне и правда нравилось то, что я видела перед собой, но это совсем не исключало того чувства, что я не дома. И уверена, за год ничего не изменится. Когда мой взгляд прошёлся по дороге, на которую тоже падали нежные лучи, я расплылась в улыбке. Это в точности та дорога, которую я рисовала на протяжении нескольких лет из головы. Наверное, потому, что мы могли бы жить в одном из таких домов всей семьёй. Папа ушёл, оставив нас, но все мечты и планы я оставила при себе, обещая их реализовать самостоятельно.

Пока я улыбалась, не заметила, как кто-то сверлит меня взглядом. Опустила голову, и у дерева, присев на корточки и поставив локти на колени, внимательно наблюдал за мной Джеймс. Он был одет в обтягивающей майке и сверху в спортивной кофте с капюшоном. В ушах были наушники, а волосы взъерошенные и мокрые. Бросив взгляд на узкую тропинку рядом с ним, я поняла, что парень бегал. Осознание, что я нагло глазею на его подтянутые мышцы и четко очерченный профиль, пришло слишком поздно.

Видимо, было рано, не больше восьми. Дома я привыкла вставать в такое время, поэтому, машинально, не глядя на время, встала и в новом месте. Он, видимо, облокотившись спиной к толстому стволу дерева, сидя на корточках, и теребя в руках бутылку с водой, — да так чертовски сексуально, что я едва не уронила челюсть, — взял передышку. Лицо сводного не отражало ни единой эмоции. Парень томно смотрел на меня, от чего мне стало некомфортно, хоть снаружи я и не подавала виду.

Его шрам на вчерашней разбитой губе был виден издалека, поэтому я, пытаясь не вспоминать вид крови, отвернулась, направляясь в комнату. Уже лишь боковым зрением заметила, как он довольно ухмыльнулся. Думал, наверняка, бедная, засмущалась и не выдержала упорного взгляда красавчика. Самолюбивый болван! Только желания не было играть с ним в гляделки…Всем своим видом сводный пытался выказать статус и высокомерие. И как девушки терпят таких в отношениях?

Остальное время я, включив сериал, рисовала за белым столом вдоль стены у окна. Время прошло так быстро, что я не заметила, как мама распахнула дверь в комнату и, выглядя так же безупречно, но так привычно и уютно, запорхнула в комнату.

— Оливка, ты давно не спишь? — обнимая меня, сидящую на стуле, спросила она и чмокнула в щеку.

Оливка? Это я. Так прозвал меня папа из-за моего оливкового цвета больших глаз. После его ухода, чтобы сохранить частичку папы, мама переняла его привычку, нежно и с любовью, звав меня Оливкой. Иногда, когда отец называл меня так, она шутила, что нужно было назвать меня Оливией, раз ему так нравилось сокращение. А папа твердил, что это уменьшительно-ласкательное, кодовое слово нашей семьи, и мне идеально подходит мое имя. В происхождении с древнегерманского, оно обозначало: правительница, могущественная и так же обладающая благородством.

От мамы пахло сладкими дорогими духами. Она рассказывала, что впервые ей их подарил папа, а после, этот аромат постоянно напоминал его. И вот, уже сколько лет, мама не изменяет своим вкусам.

— Часов с восьми наверное…может раньше. — пожала я плечами, и встала на ноги рядом с мамой.

— Ранняя пташка моя! — улыбнулась она, склоняя голову набок. Красивая, молодая и счастливая… — Идём завтракать?

Я кивнула и, закрыв блокнот с эскизами, последовала за мамой. Утро доброе, да не очень, называется. За столом уже сидел Кристиан и его ненаглядный сынок, которому стоило увидеть меня, как бедный, глаз довольных отвести не мог. Настроения на соревнования было не то, поэтому я, гордо разглядывая стол и гостиную, услышала собственное урчание живота как раз в тот момент, когда все замолчали. И это было так неприлично громко, что, казалось, щеки мои побагровели, а в насмешливых зрачках сводного заплясали чертёнки.

— Доброе утро, Эрика! — улыбнулся Кристиан. Не наглядно, кажется, натурально. И улыбка его не была слащавой, он был красив, мужественен и предельно молод. Впрочем, я понимала, чем он понравился маме. Вполне себе ничего.

— Доброе утро, — стараясь не выказывать неуважения, я как будто обратилась ко всем сидящим в комнате, но ответа не ждала. А зря.

— Сестренка, как спалось? Жених приснился? — довольно скалясь, развалился он на стуле.

— Чего? — не поняла я.

— Говорят так: на новом месте, приснись жених невесте. Так как? Чем вы там занимались? — поиграл он бровями.

Идиот с идиотскими шуточками. Я закатила глаза, и с натянутой улыбкой, благодаря маме, располагаясь прям напротив парня, ангельски шепнула:

— До таких подробностей ты еще не дорос, — в то время, как я это сказала, мама с мужем о чем-то болтали, и не слышали, о чем говорим мы.

— Надеюсь, это то, о чём я подумал? — поиграл он бровями.

— Смотря, о чем ты подумал…это зависит от меры твоей испорченности, — ядовито акцентировала я последнее слово.

Он цокнул, закатив глаза и развалившись на стуле, но не продолжил. Мы спокойно завтракали, а Кристиан с мамой иногда пытались начать диалог. Я же, обходилась частыми фразами: «ага», «понятно», «наверное», «угу». Джеймс, глядя на это, противно ухмылялся, за что мне хотелось запинать его ногами под столом. Впрочем, у меня еще все впереди. Неужели большинству парней нашего возраста обязательно быть такими отмороженными? Или мне повезло, и я вытянула лотерейный билет. Мышцы наросли, а ума не прибавилось. Первое впечатление, когда вчера я увидела его в преобразовании и подумала об умственных изменениях, было обманчивым.

— Эрика, когда тебе будет удобно приступить к учебным занятиям? — пока нам милая женщина пожилого возраста, по имени Анна, расставляла красивые розовые пудинги, обращался ко мне Кристиан. Я понимала, что теперь меня ждёт новая школа и заезженное клише «новенькая», но не думала, что так скоро. Это пугало и настораживало одновременно. — Сегодня, завтра, обещали привезти твою школьную форму, мама сказала, заказывать самые маленькие размеры. — он аккуратно улыбнулся, но меня это чуть не смутило. Умел этот мужчина располагать к себе.

Я привыкла, что одежда всегда на меня большая, и приходится постоянно ушивать. Да и рост тоже не особо высокий, давал о себе знать. Впрочем, своей фигурой я была довольна сполна.

— Чем скорее, тем лучше, — заключила я. Сидеть целыми днями в чужом холодном доме не хотелось, а так, хоть какое-то разнообразие. К тому же, с учебой у меня проблем никогда не было. Получалось — отлично, не выходило, без разницы. — Только мне надо купить необходимое к школе, съездим? — теперь я обращалась к маме.

— Конечно, милая. Кристиан даст нам свою машину, пока мою не пригонят из дома. — свой красный джип иномарку, мама оставила в родном городе и договорилась о перевозке, так как летели мы самолётом. Ответом, Кристиан живо закивал головой и улыбнулся. По фырканью сводного братца, я поняла, что от поведения отца он не в эйфории.

— Джеймс, директриса через тебя обещала передать нужные учебники Эрики, заберёшь?

Брови, развалившегося на стуле парня, поползли вверх, и я усмехнулась. Как оказалось, сделать это незаметно не вышло, потому что уже через секунду он прожигал меня яростным взглядом, и я поняла, что не достаточно хорошо скрыла ликующие эмоции. Поджав губы, пришлось уткнуться лицом в тарелку, стоящую предо мной, потому что в любую секунду, я готова была расхохотаться.

— Эрика может прокатиться со мной, — от отца, он самодовольно перевёл на меня взгляд, закусив нижнюю губу, и теперь я с раскрытым ртом застыла, блымая глазами. От веселья ничего не осталось, я хотела воткнуть вилку из своей руки в глаз этого самодовольного болвана. Решил, значит, играть по-своему. — Заодно, сестренка школу посмотрит.

— Отличная идея! — улыбнулась мама Джеймсу, но тот всё так же победно рассматривал моё недовольно-ошарашенное лицо, не обратив на родительницу никакого внимания. Видимо, решил взять реванш. — А вечером, прокатимся по магазинам!

А меня спросить никто не хочет? Я что, тут для красоты сижу? Казалось бы, мама должна понять это по моему выражению лица, которое выказывало через чур много эмоций для живого человека, но она только счастливая семейным обилием, улыбалась, что-то нашёптывая Кристиану.

Остальную часть завтрака дожидаться я не стала, поэтому, закончив с пудингом, поднялась к себе, как услышала шаги позади. Комната мамы, в отличие от моей, была на первом этаже, поэтому было не трудно догадаться, кто шёл сзади. Не оборачиваясь, я дошла до комнаты, и не успела войти внутрь, как пройдя мимо меня, Джеймс обернулся, и с ухмылкой выдал:

— Надеюсь, ты не сильно смутишься вовремя нашей завтрашней поездки, — парень поиграл бровями, и я ехидно прищурилась.

— Не дождёшься! — с этими словами, я захлопнула дверь, наблюдая, как придурок уже входил в свою комнату.

Как и вчера, я весь день старалась не выходить из комнаты. Пришлось спуститься к обеду, и когда привезли мою новую школьную форму. Признаться, одежда превзошла все мои ожидания. Насколько известно, в подобных частных школах, где мне придётся учиться, что-то вроде строго дресс-кода и юбок для девочек не выше колена. Тут, же, примеряв форму, я изумленно ахнула.

Короткая плиссированная юбка в красную клетку с черно-синими полосами, плотно обтягивала тонкую талию, элегантно спадая к бедрам. Официальная белая рубашка с длинными рукавами со строгим воротником, к которой прилагался галстук из той же ткани, что и юбка. В комплекте шёл блейзер, цвета молока с черной окантовкой на концах. Смотрелось эффектно, и возможно, что школа мне даже понравится, хотя бы из-за формы. В свободные дни, как рассказывал Кристиан, возможно было носить брюки или же просто соблюдать официально-деловой стиль, гармонируя его со школьной формой.

Когда женщина, которая помогала по дому, забрала мою одежду, чтобы постирать и отгладить к школе, я принялась рисовать. За весь день не приходилось ещё ни разу брать в руки блокнот, поэтому я воспользовалась случаем, воткнув в уши наушники. На этот раз, сама по себе, на чистом листе появилась высокая девушка с идеальной фигурой и длинными ногами, на которой красовалось платье из моего воображения. Мне тут же захотелось воплотить дизайн в жизнь, и я записала в заметки заехать с мамой в магазин тканей.

Нежно-лавандовое, доходящее чуть выше колен, с открытой спиной. К низу оно ниспадало легкими волнами, а до этого, плотно обтягивало грудь, талию и бедра, оголяя плечи на тонких, еле заметных бретелях. Подобрав под его образ белый удлиненный блейзер, я добавила черные лаковые шпильки и дорисовала девушке на платье черный пояс. Уже на рисунке смотрелось эффектно и мне как можно скорее захотелось примерять это на себя.

Оглядев неразобранные коробки, среди которых находилась и та, где покоилась швейная машинка, я набросала список покупок на завтра. Как оказалось, чтобы не умереть от скуки в новой семье, придётся, как следует, обустроить комнату.

К вечеру, мама зашла ко мне, когда я, лежа, рассматривала пустой белый потолок и умостилась рядом, оставив немного приоткрытой дверь. Мы лежали около часа, разговаривая обо всём на свете. Мама говорила, что надеется на нашу дружбу с Джеймсом, и нахваливала Кристиана. По сути, в её словах была лишь правда о нём, но я не припоминаю уже, когда последний раз мама так искрилась. Всё же, переступая через свои принципы, я радовалась за родительницу и не жалела, что не оставила её одну в этот период. Маме необходимо привыкнуть, стать частью семьи, а после я смогу ее оставить, налаживая собственную жизнь.

Пока я расположилась на маминой груди, а она гладила меня по волосам, пришлось невольно задумать о папе. Все же, мама успешно отогнала эти мысли, переключившись на другую тему.

— Ты знала, что из своей гардеробной, можешь пройти в другую комнату? — ошарашила она меня, и я удивленно приподнялась на локтях.

— В каком смысле?

— Крис поэтому и подобрал тебе именно эту комнату. Когда я рассказала о твоём увлечении дизайном одежды, он решил оформить тебе мастерскую, как ты всегда мечтала. Помнишь?

— Ты рассказала ему, о какой именно я мечтала? — было немного обидно, но с другой стороны, этот мужчина теперь её муж, она имела полное право делиться с ним, чем захочет. — Я имею в виду, зачем? Я могла бы шить и за столом, как делала это дома…

— Я сама об этом только сегодня за обедом узнала. Он попросил, чтобы я не тянула с сюрпризом. Посмотри обязательно, хорошо? — пришлось выдавить улыбку и улечься обратно маме на коленки. — И поблагодари его. Пожалуйста! — прошептала женщина.

Почему-то, несмотря на то, что я не хотела через чур много заботы со стороны Криса, мне было слишком приятна его забота и стало любопытно взглянуть на мастерскую, о которой я мечтала с детских лет. В моём воображении, это была светлая комната с элементами чёрного, большим длинным столом посередине и манекенами, встроенными в стенах с подцветкой. Конечно, я на-придумывала ещё тысячу деталей, но те были основными. С детства я грезилась воплотить мечты в реальность, состояться, как личность и…просто быть счастливой.

— Как тебе Джеймс? — ошарашила меня мама внезапным вопросом снова.

— В плане чего?

— В общем, — смущенно пожала плечами мама. — Вы молодые, одного возраста, к тому же не родные брат и сестра… Я-то знаю, как это у молодежи бывает. — аккуратно начала она, и я тут же вскочив, замахала руками.

— Мам! — перебила я её, пока родительница улыбалась во все тридцать два. — Ты о чём говоришь?! С какой стати ты стала думать о таком? Я пока что ещё дружу с головой!

— А что такого? — искренне удивилась мама, и мои брови оказались чуть ли не на волосах от шока. — Я не считаю это чем-то сверхъестественным… Джеймс парень хорошенький, а то, что характер такой…Так всех же девчонок на плохих парней тянет? — усмехнувшись, подмигнула она мне.

— Я — не все!

Больше сказать мне было нечего.

— Признайся, он хорошенький! — не унималась мама.

— Хорошенький? Что хорошенького ты в нём нашла?! — вспылила я. — Я скажу, что: он хорошенький засранец, наглый эгоист с самооценкой до небес, самодовольный болван, мажор с барскими замашками и верблю…

Не успела я договорить, как в поле моего зрения, как раз таки в той дверной щелке, возник образ того самого засранца, эгоиста и болвана. Быть этого не могло! Это уже окончательно достигло своей грани… Как ещё я могла перед ним опозориться?

Заикнувшись на полу слове, я промотала в голове диалог с мамой и прикинула, с какого момента он мог стоять в дверях. Он слышал? Надеюсь, речи мамы про его великолепную персону не дошли до наглого оболтуса. Такими темпами, его величавая самооценка не вместится в нашу безграничную вселенную. Заметив мой испуганный взгляд, Джеймс, держа в руке банку колы, — видимо только из холодильника, — ухмыльнулся, подняв вверх. Вот же нахал!

Я даже уже не замечала, как мама продолжает смеяться то ли с моих слов, то ли с осекшегося выражения лица. Какого черта он застыл в пороге и подслушивал?! Видимо, парня обделили не только умственными способностями, но и элементарным воспитанием. Прищурившись, я, наконец, собралась, и всем своим взглядом собиралась испепелить этого братца недоделанного. Но он только ухмыльнулся с гордым выражением лица, засмеялся, пряча лицо в пол, и уже через секунду покинул коридор.

Остальное время мы с мамой пролежали, обсуждая новый фильм с Анжелиной Джоли, и договорились пересмотреть вместе «милые обманщицы». Ближе к семи, она ушла, сказав, что уезжает с Кристианом на ужин. Добавив, что может они ещё заедут в кино, я сделала вывод, что раньше полуночи их ждать не стоит. Как подростки, ей богу! И вновь я осталась одна.

Не глядя на время, я занималась своими делами, пока желудок предательски не заурчал. Спустившись на первый этаж, в гостиной я никого не нашла. Анну Кристиан уже отпустил, а Джеймс, наверняка, сидел в своей комнате, утешая самолюбие в отражении зеркала. Я нашла йогурт, шоколадку и, взяв книгу на полке с множеством классики и психологии в гостиной, расположилась на диване.

Не прошло и полугода, как на лестнице послышались шаги. Сделав над собой усилие, я так и не обернулась от книги. Он безмолвно подошёл к холодильнику, вынул оттуда газировку и, громко отрыв и отпив из бутылки, оставил на столе. Боковым зрением я рассмотрела, что парень был одет в модных черных джинсах, белой обтягивающей мышцы футболке и синем бомбере с небрежно закатанными рукавами. Типичный ловелас на ночных тусовках. Намылился куда-то. Пока, облокотившись на столешницу спиной, он, поглощая воду, деловито рассматривал меня, я не отрывалась от книги. Или пыталась.

— Ты практикуешь гипноз на книге? — ухмыльнулся он, приникнув спиной к столешнице и сложив руки на груди.

— Если тебе не известно, то люди обычно не только картинки рассматривают, а ещё и на текст внимание обращают! — не оборачиваясь, упрямо заявила я.

— В таком случае, техника чтения у тебя явно хромает, раз ты уже десять минут зависаешь над двенадцатой страницей. — он хмыкнул, и я собрала всё терпение, чтобы не растерзать его на кусочки. А страница-то, и правда двенадцатая была… Как я так опростоволосилась?! Снова.

— Просто представляю тебя на месте героя, — нашлась я.

— Сексуального красавчика? Не фантазируй слишком много, а то в реальность верить перестанешь, — поиграл он бровями.

— Многолетнего дуба, возле которого собрались все сексуальные красавчики! Он слишком сильно возносил себя к небесам, вот и пустил корни под землю.

От моих слов, его улыбка ехидно скривилась и, оттолкнувшись от столешницы, он потрепав меня по волосам, как маленького ребенка или любимую сестрёнку, прошёл к выходу. Я собиралась пульнуть за это в него подушкой, но парень, уже скрываясь в дверях, крикнул:

— Чао бомбино, сестренка, не скучай! Поешь хлопьев, посмотри мультик и баю-бай! — он оскалился, а я, красная от злости, как помидор, запустила в него подушкой. К счастью парня, дверь успела захлопнуться, и я перевела дух, запихивая за щеки шоколадку. Со стороны, легко сошла бы за недовольного бобра, у которого в очередной раз прорвало плотину.

В тот вечер не хотелось ни смотреть кино, ни рисовать. Даже от разговора с подругой отказалась, ссылаясь на плохое самочувствие. Весь вечер я просидела на мягком диване под тусклым светом с вечной классикой в руках.

Загрузка...