До тебя

Глава 10. А папа твой прокурор

3 недели спустя

Сижу на диване в приёмной. На железной двери с электронным замком поблёскивает табличка «Прокурор области. Ядвига А. Б. Старший советник юстиции».

Дверь в приёмную открывается, заглядывает молодой парень в синей форме. В руках — стопка бумаг.

— Александр Борисыч у себя?

— Занят. Минут через тридцать зайди, — буркает секретарь. Мария Фёдоровна — дородная женщина немного за пятьдесят. Аккуратный пучок на затылке, волосок к волоску, и круглые очки в золотистой оправе. Но не обманывайтесь добродушным выражением её лица, эта милая дама имеет стальную хватку и железные нервы. Пережует и выплюнет!

Поглядываю на экран телефона, прикидывая, успею ли на следующий автобус до универа. Нет, скорее всего… Придётся брать такси.

Кабинетная дверь пищит. Выходят двое в штатском. Деловые костюмы, заметно невооружённым глазом — сшиты на заказ. У одного в руках кожаный портфель. Второй что-то печатает на ходу в планшетке с чёрным матовым корпусом.

— Маша, кто там ещё? — суровый голос из кабинета. Явно чем-то недоволен…

«Маша» кивает мне, мол, иди.

Цепляю вещи с дивана и уныло тащусь в кабинет. На очередном «Маша» захожу, прикрывая за собой дверь.

— Привет, пап.

Знакомьтесь, Ядвига Александр Борисович. Прокурор области. И по совместительству, мой отец.

Папа устало трёт переносицу.

— Алёнушка… Какими судьбами?

— Ты забыл обед. Мама велела передать. Волнуется.

У моих родителей сложная и запутанная история. В лихие 90-е папа работал в следственных органах. Вёл сложное и серьёзное дело. Что-то связанное с организованной преступностью. Меня не посвятили во все подробности.

«Это лишнее, доча».

Я знаю только, что это было очень опасно. В те годы в новостях каждый день мелькали заказные убийства. В людей стреляли прямо на улице посреди бела дня. Поджидали их в подъездах. Подкладывали взрывчатку в авто. Короче, жуткая жуть.

Мой папа не стал исключением. После того, как на него было совершено покушение, и он, буквально чудом, спасся, вовремя повернув голову и сбив прицел снайпера, было принято решение. Семью вывести в тень. Долгое время мы — мама, я и брат — жили на съемной квартире в небольшом городке на юге области. На мои вопросы, где папа, мама тяжело вздыхала: «Папа делает большое и важное дело, доченька».

Я совершенно ничего не понимала в свои неполные шесть. Папа представлялся мне этаким супергероем, снимающим мяукающих котят с деревьев. Папа умел останавливать грозу, которая не давала мне спать ночью. Мог наказать соседского мальчишку, который меня обижал. В моём воображении папа мог абсолютно всё! Только не быть рядом…

В моем свидетельстве о рождении, как и у брата, в графе «отец» стоял прочерк. Никто не должен был знать, что мой папа — супергерой! Иначе плохие дяди нас найдут и сделают очень плохо.

Я и брат носили девичью фамилию мамы и были Алёхины. Много лет позже, когда то важное дело папы наконец завершилось, и он всех «победил», родители, конечно, официально оформили свой брак и отцовство. Но фамилию мне менять не стали, на всякий случай. Этот случай до сих пор висит «дамокловым мечом» над нашей семьей и пугает меня. Настолько глубокий отклик нашли во мне супергеройские события детства.

А теперь я и сама рада, что Алёхина. Меньше всего мне хочется быть в глазах окружающих всего лишь «дочкой прокурора», родившейся с серебряной ложкой во рту. Кто бы знал, что эта ложка у меня поперёк горла стоит.

Отдаю папе заботливо приготовленный мамой обед — фаршированные перцы. Его любимые. Несмотря ни на что, мои родители любят друг друга. Наверное, все эти трудности, которые выпали им в жизни, закалили их любовь и сделали её чем-то большим, чем просто сожительство и общий быт. Моё сердце наполняется теплом, когда я вижу их вместе. Когда папа нежно целует мамину ладонь, а она улыбается ему и кладёт свою руку поверх его.

Перекидываюсь с папой парой ничего не значащих фраз. Как дела в университете? Нормально, пап. Выбрала тему диплома? Нет еще, пап.

При поступлении я твердо знала, что не пойду по папиным стопам, поэтому моя специализация — это хозяйственное право. Никаких больше бандитов и уголовных дел.

Папа уже давно не работает в следствии. После успеха в раскрытии той преступной группировки ему предложили хорошее и относительно спокойное место — в прокуратуре. Папа согласился. Думаю, полные беспокойства глаза мамы и ранняя проседь в её волосах сыграли роль. Говорю же, мои родители любят друг друга!

— Пора бы тебе серьёзно задуматься о будущем, дочь, — даёт наставления. — Не за горами защита и вручение диплома. Я, конечно, понимаю, дело молодое. Все эти ваши гулянки. Когда, если не сейчас? — вздыхает. — Я слова не сказал за твой цветочный ларёк. Хотя моё мнение тебе известно. Пора бы уже работать по профилю. Предлагал же тебе место…

Обрываю эту «шарманку» мягко, но настойчиво:

— Спасибо, пап. Я тебя услышала. Но я сама хочу. Ты же знаешь…

Папа опять вздыхает:

— Знаю. Ну, пойдём, провожу. Попрошу Виталь Сергеича добросить тебя, — имеет в виду своего водителя.

— Пап…

— Не начинай! Я сказал, довёзет! Цыц, зараза! Ишь какая независимая. Успеется еще, — выводит меня из кабинета, обнимая за плечи.

И первый человек, которого я вижу сидящим на диване в приёмной, где пятнадцать минут назад сидела сама, это мой однокурсник. Алексей Литвинов. Тот самый, который три недели назад целовал меня так горячо и страстно в горькой озёрной воде. А потом пропал.

Глазеем друг на друга в немом шоке.