До тебя

Глава 7. Вписка у Зотова

4 курс, май

Музыка шарашит по мозгам. Вспышки света разноцветными концентрическими кругами расходятся в полутьме помещения.

На танцполе извиваются потные полуголые тела.

Бармен, симпатичный парень с волосами, стянутыми в забавный хвост на макушке, ставит перед нами два гранёных стакана с самбукой.

— С вас тыща двести.

— Я плачу, — останавливает меня Иринка, выуживая из недр своей сумочки кредитку. — Поджигайте, мы готовы! — командует.

Пламя взмывается над гладью налитого в бокал напитка, невольно завораживая своей синевой. Бармен ловко накрывает самбуку салфеткой, переворачивает и подаёт мне. Чокаюсь с Иринкой, получившей точно такой же коктейль, и залпом выпиваю. Несколько секунд катаю на языке кофейное зёрнышко. Раскусываю.

Иринка рассталась со своим Павликом, и теперь моя боевая подруга снова со мной. Как говорится: и в горе, и в радости, и в лекционной аудитории, и за барной стойкой ночного клуба.

Не могу сказать, чтоб я сильно расстроилась их расставанию. Выслушать, конечно, пришлось. Какой Павлик оказался мудак. Как он мог. Как посмел. Почему это происходит именно с ней. Бла-бла-бла…

А я говорила!

Какие-то парни в обтягивающих футболках подсаживаются за барную стойку позади Иринки. Вижу татуированный бицепс одного из них. Незажжённая сигарета зажата в пальцах. Жестикулирует ею, подзывая бармена. Что-то заказывает. После чего оглядывается по сторонам и замечает нас. Трогает Иринку за плечо, она оборачивается. Говорит ей что-то. Я не слышу, мешает грохочущая в зале музыка. Иринка смеётся и качает головой. «Бицепс» не сдаётся. Машет рукой в сторону столика, окруженного с трех сторон мягкими плюшевыми диванчиками. Мол, пошли. Иринка смотрит на меня, пожимая плечами. Я киваю. Ну, пошли.

Парни оказываются спортсменами. Приехали в город на соревнования по дзюдо и решили развлечься. «Бицепса» зовут Никита, а его друга — Стас. Болтать особо не выходит, так как вокруг очень шумно. Мы курим кальян по очереди, а после я выхожу на танцпол. Стас — за мной. Я танцую, он прижимается ко мне сзади. Очень деликатно, но всё же мне почему-то некомфортно. Не тот запах, не те руки…

Иринка подходит к нам, держа обе сумочки, мою и её, в руках.

— Стас, я украду её на пять минуточек? Носик припудрить.

Мы делали так добрую сотню раз, поэтому я понимаю её без слов. Пора валить!

Хохоча, мы заваливаемся в такси, представляя себе лица спортсменов, когда они поймут, что сегодня им ничего не обломится.

Иринкин телефон мигает вспышкой.

— Да, Тим? Не сплю, конечно. К зачёту блин готовлюсь! — слышу приглушённый голос Тима. — Нет, не одна. С Алёнкой, с кем же ещё? — выслушивает ответ, прикрывает динамик рукой и шепчет мне. — Тим приглашает нас к себе. У него родители по горящей в Турцию смотались. Весь дом в нашем распоряжении! — выразительно шевелит бровями.

Закатываю глаза.

— Уже едем, Тимоооша! — почти поёт в трубку.

Мы прибываем в коттеджный посёлок в пригороде, где обитает Зотов, минут через двадцать. Тим встречает нас у кованой калитки. Дом двухэтажный, кладка светло-коричневым кирпичом. Шоколадного цвета крыша. Тимофей ведёт нас по мощёной камнем дорожке внутрь. Я любуюсь свежеподстриженным сочно-зелёным газоном, как вдруг включается автополив. Отскакиваю в сторону, чтоб не обрызгаться, но несколько капель всё-таки попадают на мою вязаную юбку-лапшу чуть выше колен. В комплекте с ней идут свободная футболка со спущенным плечом и плетёные босоножки. Иринка завила мои волосы и сделала макияж с акцентом на губы. Они у меня в цвет юбки — малиновые. Выгляжу неплохо, что подтверждает удивлённый свист Костика. Они с Литвиновым расположились на диване в гостиной. В руках джойстики, на экране гигантской плазмы какая-то незнакомая мне игра. Вереница пивных бутылок, открытая коробка с пиццей. Короче, классическая холостякская вечеринка!

Присаживаюсь на диван. Конечно, со стороны Костика. Он безопаснее.

— Литва, ноги убери, а, — Зотов заваливается в помещение. Тащит стаканы для нас с Иринкой, салфетки, блюдечко с нарезанным лимоном и солонку.

— Что будем пить, девчонки?

— И мальчишки. А также их родители, — флегматично декламирует Костик. У него глаза красные, видно что не первый час в приставку рубится.

— Мне бы просто водички, — прошу. В горле пересохло.

Зотов округляет глаза, словно я оскорбила его в лучших чувствах.

— Тим, ну реально, нам хватит, — зевает Иринка. — Скажи спасибо, что вообще приехали.

Литвинов отбрасывает джойстик на соседнее кресло и сдавленно матерится. Проиграл походу. Мужчины — что дети, честное слово.

— Э-ээ нееет, — качает головой Зотов, — «хватит» будет, когда я скажу. Никакой воды в моём доме. Так и до пенсии недалеко! Я знаю одну приколюху, вам понравится.

Мы дружно стонем. Даже Костик, и тот подаёт голос:

— Блть, Тимон…

— Молчать! — рявкает этот аниматор «для бедных». Открывает стеклянный шкаф с посудой, дань советскому прошлому. Достаёт пять рюмок с «сиськами».

Иринка прыскает со смеху.

— Так, слушай сюда, — деловито поясняет Зотов. — В чем суть игры. Разливаем пойло…

Ну естественно! Какая игра у Зотова — и без пойла.

— Литва! — командует, указывая на бутылку текилы.

Литвинов тонкой струйкой наполняет рюмки.

Мне наливает на донышке. Я молчу, меня это как раз устраивает.

— Я — первый. Нужно закончить фразу «Я никогда не…» Например! Я никогда не заказывал проститутку! — все ржут. Зотов в своём репертуаре.

— И те кто делали это на самом деле, должны выпить. Кто не делал, тот не пьёт. Ясно вам? Всякую скучную хрень загадывать нельзя, иначе штрафная! Должно быть что-то такое, пикантное, понимаете?

— А кто решает, что хрень — скучная? — интересуется Литвинов.

— Я решаю, конЭшно! — Зотов забавно коверкает слова.

— Готовы? — солит руку и цепляет лимон. — Я никогда не заказывал проститутку!

Тимофей, Костик и Иринка отпивают.

Мы в полном «афиге» смотрим на неё.

— Чтоооо? Я не себе! — бормочет моя подруга. Которую, я, оказывается, знаю не так хорошо, как думала!

Следующий по очереди Костик. Он выдаёт тривиальное.

— Я никогда не делал тату или пирсинг!

Выпивают Зотов и я. Оказываюсь в центре внимания.

— Где? — прищурившись спрашивает Тима.

— Колись, Алёхина, — присоединяется Костик

Литвинов смотрит тяжёлым взглядом. Я физически ощущаю его неодобрение. Да пошёл ты! Папочка, блин.

Медленно задираю футболку, обнажая проколотый пару месяцев назад пупок. Во впадине поблёскивает незамысловатая «капелька» серебристого цвета.

Костик подаётся ближе.

— Е*ааать, Алёхина!.. — лезет пальцем. Отбиваю его руку.

— Только смотреть! — смеюсь.

Литвинов опускает рюмку на стол, она нервно звенит, соприкасаясь со стеклянной поверхностью. Отворачивается. Вижу, как дёргается кадык.

Зотов разливает текилу.

Иринка «водит». Задумчиво постукивает ногтем по грани рюмки.

— Мне никогда не изменяли, — грустно вздыхает.

Сразу же выпивает, закусывая лимоном. Следом это же делает Литвинов. Его лицо при этом ничего не выражает.

— Тут не о чем говорить, — отрезает в ответ на наш невысказанный вопрос. — Мой ход.

— Я никогда не был с девушкой, думая при этом о другой.

Меня аж оторопь берёт.

Литвинов берёт рюмку, и когда я медленно подношу свою текилу к губам, вскидывает взгляд. Слизываю крупинки соли с губ, и мы выпиваем, смотря друг другу в глаза. Его — как зеркало. Кажется, я вижу там себя. Выпаливаю, не успев как следует подумать:

— Я никогда не дрейфила признаться другому в своих чувствах.

Лёша шумно выдыхает:

— С меня хватит. Наигрался, — достаёт сигареты и сквозь раздвижные двери выходит на патио.