До тебя

Глава 4. Поляна

Сегодня вся группа собралась на квартире у Литвинова. Он, чуть ли не единственный со всего курса, живёт отдельно от родителей. Вместе с сестрой они снимают квартиру в одном из промышленных районов города. Под промышленным я имею в виду крайне унылый пейзаж: заводские трубы частоколом на горизонте, беспрестанно валящий из них клубами дым и прочие прелести. Добираться отсюда до университета порядка часа. Как говорится, дёшево и сердито.

Иринка шепнула мне, что Литвинов — не местный. Он родился и вырос в крупном селе в соседней области — районном центре. Отец его занимает там какой-то высокий пост: то ли глава села, то ли председатель суда — я точно не помню. Сестра Оля младше Литвинова на пару лет, она учится в медицинском колледже. На следующий год собирается тоже поступать в универ. Оля с Лёшей удивительно похожи: мужская и женская версия одного и того же человека.

Мы отмечаем начало нового учебного года, а по случайному (или нет?) совпадению, ещё и день рождения самого Литвинова, который появился на свет в конце октября. Он на год старше меня, ведь пошел в первый класс в восемь лет в своё время. Я же, напротив, младше всех тут, так как родилась в декабре, и в школу меня отдали в шестилетнем возрасте. Я росла умненькой, не по годам развитой девочкой. Много читала, декламировала вслух длинные стихотворения. Взрослые просто умилялись. Таким образом, между мной и Литвиновым больше года разницы, хотя мы и учимся на одном курсе. Он здесь самый «старый», а я — самая мелкая.

Лёша просил ему ничего не дарить, а вместо этого просто «накрыть поляну». Что мы собственно и сделали. Зотов, как гордый обладатель собственных «колёс», вызвался помочь с покупкой и транспортировкой продуктов к праздничному столу. Мы взяли штурмом ближайший супермаркет, накупив кучу всего. Привезли все к Литвинову «на хату», и сегодня с обеда в шесть рук (я, Иринка и Оля) строгаем салаты, ваяем бутерброды и крутим разнообразные закуски. Оля, немного смущаясь, достаёт из кладовки домашние соленья, которые «мама передала». Самого Алексея дома нет, он сегодня на очередной подработке, разгружает фуру на складской зоне в противоположном районе города. Так что мы чувствуем себя практически хозяевами в его квартире, и, конечно, не упускаем шанса как следует допросить Олю по поводу её старшего братца.

— А у вас хорошие отношения с Лёшей? — заходит Иринка издалека, лукаво щурясь в мою сторону.

— Да обычные, как у брата и сестры, — пожимает плечами ничего не подозревающая Оля.

— Он опекает тебя? Даёт советы? По поводу личной жизни, м-м? — не сдаётся Иринка.

— Ну, есть немного, — Оля заканчивает нарезать яйца и высыпает их в салатник. — Он с детства такой.

— Какой такой?

— Любит всё контролировать, — морщит нос Оля. — Иногда прям слишком. Вот, например, меня однокурсник позвал в кино на прошлой неделе. Так он спросил его имя, фамилию, дату рождения и даже домашний адрес. Откуда я знаю его адрес, блин? В итоге встречал меня у входа в «Киномакс», прикиньте! Выходим мы с Вадиком, значит, а там он — собственной персоной.

— Ого! — удивляется Иринка, на мой взгляд, слишком наигранно. — А у него самого — как? Девушка есть? — я делаю большие глаза, пытаясь телепортировать в её мозг послание: " Замолчи!". Иринка в ответ лишь пожимает плечами, мол, а чё такого?

— Насчёт девушки не знаю. По-крайней мере ничего серьёзного, точно. Он встречался с одноклассницей ещё когда мы жили в селе, но они расстались прямо перед его переездом в город. И вообще, у него мысли только об одном! Прокурором стать мечтает, можете себе представить?

— Прокуроро-ом? — тут Иринка удивляется по-настоящему. — Так из нашего ВУЗа в прокуратуру же не берут?… Точно-точно. Много раз это слышала.

— У него это мечта с детства, — доверительно делится с нами Оля. — Кто-то мечтает стать космонавтом, кто-то миллионером, а наш Лёша — прокурором! Хочет нести в мир справедливость и наказывать плохих людей. В этом он весь. Помню, как в школе двое парней из его класса повадились отбирать еду у младших. Принесёт какой-нибудь пацаненок на обед бутики там, фрукты. А они его зажмут где-нибудь в углу и отберут всё до последней крошки. Лёша, как прознал про это, так объяснил им, что так делать нельзя! Он же борьбой занимается с пяти лет, — Оля ненадолго задумывается и продолжает. — Так вот, этого ему показалось мало, и он сообщил о случившемся сначала классному руководителю, а потом и директору. Собрал обиженных пацанов и привёл, как свидетелей, представляете? — Оля улыбается. — Шумиха началась, конечно… Родителей вызвали в школу. В итоге правда те ребята извинились, и больше такого не повторялось.

— Супер-Лёха! — констатирует Иринка, ловким движением отправляя в рот кружочек колбасы.

В замке входной двери поворачивается замок. Видимо, Литвинов вернулся. Слышу, как бряцают ключи о полочку в коридоре. Он не заходит в кухню, где мы сидим, а сразу направляется в ванную.

С того случая на уголовном праве прошло почти три недели и… ничего. Он ведёт себя так, как будто ничего не случилось. И я тоже. Мы почти каждый день встречаемся в универе, здороваемся, как ни в чём не бывало. Однажды, я даже одолжила ему ручку. И на этом всё! В принципе, такое затишье меня устраивает. Как он там сказал, состояние аффекта? Я с ним согласна…

— Лёш, чай будешь? — кричит Оля, когда вода в ванной выключается. — Лё-ёш⁇

— Буду, — буркает Литвинов, заходя на кухню. — Долго вам ещё?

Его волосы влажные после душа. Пахнет «олд спайсом», который я приметила на полочке в ванной, когда мыла руки. Одет по-домашнему, спортивные штаны и майка без рукавов. Выражение лица, как обычно, крайне недовольное, будто лимон надкусил. Литвинов, такой Литвинов. Случаи, когда он при мне улыбался, можно по пальцам пересчитать.

Лёша садится за стол. Кухонька у них с Олей маленькая, развернуться особо негде. Поэтому, когда он вытягивает ноги, то невольно задевает меня. Я дёргаюсь, как от удара током, усилием воли стараясь сохранить лицо невозмутимым. Оля суетится, заваривает чай. Делает быстрые бутерброды с колбасой и огурцом, параллельно отвечая на вопросы брата. Я же сижу с неестественно прямой спиной, как будто палку проглотила, толком не разбирая, о чём идёт речь. Мой взгляд прикован к смуглой руке Литвинова, по которой в данный момент стекает капелька воды, упавшая с ещё мокрых волос. Я смотрю на эту каплю и мне безумно хочется… слизнуть её языком. Что-о? Трясу головой. Окстись, Алёхина!

Литвинов, как будто услышав мои крамольные мысли, переводит взгляд на меня, но тут же отвлекается на болтовню сестры. В этом плане они с Олей полные противоположности. Угрюмый, нелюдимый Лёша и общительная болтушка Олька. Как она умудряется поддерживать с ним разговор, учитывая, что за всё время нахождения на кухне он и двух слов не произнёс, ума не приложу.

Мы заканчиваем нарезать салаты. Литвинов тоже помогает, чем вновь меня удивляет. Я думала, такой как он, откусывает колбасу от целой палки, так как не знает, как нож в руках держать правильно. А нет! Мелко крошит эту самую колбасу, а следом маринованные огурчики, картошку и лук. Я опять зависаю, глядя на его сильные пальцы и предплечья, обвитые венами. Да что ж такое, Алёхина?

Постепенно подтягиваются остальные.

Занимаю место на краю дивана, подальше от предполагаемого эпицентра будущей пьянки. Рядом со мной плюхается вездесущий Зотов. Вечер перестает быть томным. Ведь Зотов — это человек-кипиш. Я невольно кривлю лицо и перехватываю внимательный взгляд Литвинова. Поднимаю брови, мол «Что?»

Он отворачивается и, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, идёт на балкон.

— Литва, алё, ты же бросил? — обращается Тимофей к Литвинову. Так уж сложилось, что «Лёха» плотно закрепилось за мной в нашей компании. Поэтому Алексею досталось то, что осталось, как говорится.

Литвинов, не обращая внимания на Зотова, прикрывает балконную дверь. Сквозь шевелящиеся под дуновением ветра тюлевые занавески, я вижу, как он привычным движением кладёт одну руку в карман, затягивается и задирает голову вверх, выпуская дым в пространство сумеречного города, уже подсвеченное огоньками.

Зотов, не теряя времени даром, предлагает всем «накатить». Вспоминая свой недавний порыв облизать Литвинова, я соглашаюсь. На столе красное вино, пиво и водка. Я выбираю последнее, так как не хочу светить окрашенными вином зубами, а пиво попросту не выношу. Прошу Зотова намешать мне что-то типа «отвёртки», на что он возмущается:

— Какая «отвёртка», Лёха? Ты уже взрослая девочка. Не переводи продукт! — ставит передо мной запотевшую рюмку и по классике цепляет на вилку солёный огурец. — Это мамка Литвинова рОстила, а потом солила! Деликатес! Ну? Вздрогнём!

Я опрокидываю рюмку, сморщившись, и тут же закусываю «мамкиным деликатесом».