До тебя

Глава 18. На новом месте

Наши дни, неделю спустя

Потихоньку обживаюсь на новом месте.

Зотов не соврал. Квартира, действительно, оказалась пушка-бомба.

Мы встретились с ним на следующий день после выпускного. Он даже порывался забрать меня на своей Субару, но я отказалась.

За те десять лет, что я жила в Питере, мой родной город очень изменился. Разросся. Современные микрорайоны, многоуровневые транспортные развязки. Придётся узнавать его заново.

К месту встречи с Зотовым я добираюсь полтора часа с двумя пересадками. Путь, безусловно, неблизкий. Так просто к родителям теперь в гости не зайдёшь. Придётся специально планировать поездку.

Зато дорога до центра, где сосредоточена вся основная городская инфраструктура, стала в разы короче. Всё благодаря построенному в прошлом году мосту через реку, на которой стоит наш населённый пункт.

Квартира мне сразу нравится. Просторная, светлая. Видно, что в ней никто не жил до меня.

На мой вопрос, почему такая прелесть сдаётся, Зотов отвечает, что у хозяев поменялись планы на будущее. В связи с беременностью и рождением ребёнка они перебрались в более просторное жильё. Никакого подвоха.

Видя в моих глазах согласие, Тимофей жестом фокусника достаёт из портфеля договор аренды и чёрной капиллярной ручкой вносит в него мои данные. Со стороны арендодателя договор уже заполнен и подписан. Некая Ермолаева О. В. Ни о чём мне не говорит.

Зотов отдаёт мне мой экземпляр договора и связку новеньких ключей. Я чуть ли не пищу от переполняющей меня радости.

Чувство душевного подъёма, поселившееся во мне со встречи выпускников, разрастается буйным цветом.

Ещё через день начинаю операцию «Переезд». Папа ворчит, конечно. Что это я ещё удумала, ведь меня никто не гонит. И вообще, они с мамой внука хотят понянчить. Сходимся на том, что Макс некоторое время поживёт у них, пока я толком не обустроюсь на новой квартире.

Через два дня все мои немногочисленные вещи, привезённые из Питера, разложены и расставлены по местам. Закуплена новая посуда, бытовая химия и прочие необходимые принадлежности. Я затарила холодильник продуктами снизу доверху, а также заказала пошив новых портьер. В ближайшем к дому цветочном приобрела пару растений в горшках. В-общем, сделала всё, чтобы привнести уют в наше новое с Максом жилище.

В квартире две спальни примерно одинакового размера, просторная кухня-гостиная, раздельный санузел, и практичная кладовка-гардеробная. Сказать, что я довольна — ничего не сказать.

Я размещаю своё резюме на нескольких популярных ресурсах по трудоустройству, а также просматриваю соответствующие объявления от работодателей. На следующей неделе у меня уже назначено несколько собеседований. А пока я еду… в ЗАГС.

Решение вернуть добрачную фамилию пришло ко мне внезапно. Обнулять, так обнулять. Закрыв все необходимые бюрократические вопросы, возвращаюсь домой. Решаю выйти на пару остановок раньше, чтобы прогуляться, а заодно зайти в магазин.

Поздоровавшись с консьержем — приятным на вид мужчиной пенсионного возраста, поднимаюсь на свой четвёртый этаж. Отпираю дверь и офигеваю.

Мои ноги оказываются почти по щиколотку в воде, которая течёт из ванной комнаты, расположенной сразу у входа. Не снимая обуви, несусь к месту предполагаемой аварии. Как могу, перекрываю краны и скидываю на пол всевозможные тряпки и полотенца, чтобы лишняя жидкость впиталась. Утерев пот со лба ладонью, судорожно вспоминаю, куда подевала контакты управляющей компании и аварийных служб, оставленные Зотовым. На кухне? В моей спальне?

Нахожу памятку и дрожащими пальцами набираю номер управляйки. Ситуация крайне неприятная.

Дозваниваюсь с третьего раза. Девушка с приятным мелодичным голосом просит меня представиться и назвать адрес. Адрес? Выбегаю на лестничную площадку, чтобы уточнить номер квартиры. Мне пока ни к чему было его запоминать.

Слесаря обещают прислать в ближайшее время. Также я прошу сообщить о случившемся собственнику, так как телефон Ермолаевой О. В., указанный в договоре аренды, в данный момент недоступен.

Звонок в дверь следует через тридцать минут. Сантехник? Наконец-то! Шлепая босыми ногами по мокрому ламинату, бегу открывать. Видок у меня сейчас ещё тот. Волосы кое-как собраны в пучок на макушке, чтоб не мешали. Одежда намокла. Кремовый топ пестрит важными пятнами и, как я подозреваю, просвечивает. Узкая юбка-карандаш закатана до середины бедра, чтобы удобнее было вытирать полы. Запыхавшись, открываю дверь, не спросив «кто». На пороге стоит Литвинов.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю вполне разумное.

Обводит меня пристальным взглядом с ног до головы.

— И тебе привет, — отвечает спокойно. — Мне позвонили из управляющей компании, сказали, что произошла авария и нужно срочно приехать. Мой номер указан для связи в экстренных случаях.

— Ты что-то путаешь. Квартира принадлежит Ермолаевой О. В. Я видела документы.

— Ну да, — усмехается. — Ермолаева Ольга Викторовна. В девичестве Литвинова. Ты с ней даже знакома.

— Оля? Твоя сестра Оля?

— Другой у меня нет. Войти позволишь?

— А-а, да. Заходи, конечно. Можешь не разуваться, — предлагаю из вежливости.

Литвинов заходит, и за пару секунд оценив обстановку, снимает пиджак. Закатав рукава кипельно-белой рубашки, садится на банкетку и начинает расшнуровывать свои дорогие итальянские туфли. Это тебе явно не Йошкар-Олинская обувная фабрика. Стягивает носки и, скатав их трубочкой, засовывает в ботинки. Встаёт:

— Ну где? Показывай.

— Что — где? — всё ещё не могу понять, что он собирается делать.

— Авария где? Не тупи, Алёна, — раздражённым голосом.

Да господи боже, куда деваться. Корчу рожицу, едва отвернувшись от него.

В ванной Литвинов минуту возится у трубы, после чего уверенным шагом, как будто знает что и где здесь лежит, идёт в кладовку.

На антрессолях находится ящик с инструментами. Достаёт гаечный ключ и какие-то чёрные резинки. Возится ещё минут двадцать в ванной, после чего открывает краны и зовет:

— Проверяй.

— Что это было?

— Прокладка некачественная. Больше такого не повторится. На всякий случай ещё на кухне посмотрю.

Отказываться глупо, поэтому веду его на кухню без лишних разговоров. Хотя он и так неплохо ориентируется в своей… моей квартире.

Когда хозяйственные дела окончены, и Литвинов вылезает из-под раковины в кухне, где согнувшись в три погибели провёл последние десять минут, придирчиво осматриваю его. Испачкался.

— Рубашку нужно застирать прямо сейчас. Иначе ей хана, — предупреждаю.

Растерянно смотрит в ответ.

— Сейчас принесу во что переодеться.

Бегу в спальню и достаю из шкафа футболку Кирилла, которая каким-то образом затесалась среди моих вещей. На ней логотип Металлики, группы, которую бывший муж очень уважает. Залетаю в кухню в тот момент, когда Литвинов, расстегнув последнюю пуговицу на пострадавшей рубашке, стягивает её с себя одним движением. Остаётся обнажённым до пояса. Батюшки святы! У него что, безлимитный абонемент в тренажерку? Старательно смотря в сторону, протягиваю ему футболку.

— Вот, возьми. Она чистая.

Как бы тут слюнями пол не закапать. Это что, кубики? Мамадорогая…

Забираю протянутую взамен рубашку и иду в кладовку, чтобы поставить стирку.

Вернувшись, застаю Литвинова на кухне, задумчиво смотрящим в окно. Руки в карманах брюк. Сегодня полнолуние…

— Через час будет готово. Если ты не против, я поглажу её и передам тебе… позже.

Оборачивается.

— Не против.

Не знаю, что заставляет меня сказать следующие слова. Наверное, луна.

— Чай будешь?

Литвинов чай будет. Торопливо ставлю чайник. Достаю чашки из нового сервиза. Распаковываю печеньки, купленные для Макса. Сама я сладкое и мучное стараюсь не есть. Набрала пяток килограмм на почве стресса от пережитого развода. Обнулять так обнулять…

Сидим с ним за столом на его… на моей… на нашей?… кухне. Литвинов задумчиво гоняет ложкой чайный пакетик. Он пьёт крепкий, я откуда-то помню. Молчим. Общих тем для разговора, кроме квартиры, у нас никаких. Десять лет поодаль сделали своё дело.

— Как отец? — спрашивает вдруг.

— Папа уже в порядке, — уверенно отвечаю. — В прокуратуру он больше не вернётся.

— Я не об этом спросил. Про работу я и так знаю.

Ну конечно же. И всё то он знает.

— Посещает кардиолога два раза в неделю. В первое время после операции необходим постоянный контроль. А так… режим, питание, отсутствие стресса. Это главные условия выздоровления.

— У моей мамы был инсульт одиннадцать лет назад. Я помню, как это тяжело, когда близкий человек серьёзно болен.

— Да… И как она сейчас?

— О, прекрасно! — усмехается. — Так и живёт в селе. Тот дачный домик на озере теперь не узнать. Мама превратила его в настоящую усадьбу. Возится в саду. Внуков нянчит…

В голове за минуту проносятся воспоминания о том лете. Наши дурачества в озере. И наши поцелуи. Как давно это было… Как будто в прошлой жизни. Поднимаю взгляд от своей чашки и замираю. В глазах Литвинова, в последнее время таких спокойных и равнодушных, бушует буря. И есть там что-то еще. Не пойму. Боль? Сожаление?

Торопливо вскакиваю и начинаю возиться с посудой. Литвинов ставит чашку на стол с громким стуком.

— Мне пора.

— Ага. Спасибо за всё. Рубашку передам. Как-нибудь.

— Номер мой запиши. Мало ли, трубу прорвёт.

Иду в прихожую его провожать.

Он обувается, шнурует ботинки. Напяливает пиджак поверх этой глупой футболки. Усмехается, смотря на себя в зеркало.

У входной двери запутываемся в руках. Сначала я тянусь к замку. Потом он. Отдёргиваем руки одновременно. Я все-таки «побеждаю» и открываю замок, проворачивая ключ в спешке. Он, как назло, клинит. Дёргаю его, почти психуя. Литвинов накрывает мою руку своей, останавливая.

— Алёна…

Стою с опущенной головой.

— Давно хотел сказать. Ты прости меня. За то, что было тогда. Молодой был, зелёный. Наворотил дел. Себя и тебя запутал.

Вскидываю глаза. Он ещё и извиняется⁉ Святой что ли?

— И ты меня прости. За те слова на выпускном. Я так не думаю на самом деле, — решаю поступить по-взрослому.

Он смотрит на меня несколько секунд. После чего говорит:

— Хорошо.

Склоняется к моей щеке и целует. Меня как током прошивает от этой невинной ласки.

Задерживается около моего лица. Стоим, практически касаясь друг друга щеками. Дыхание сбивается. Осторожно поворачиваю голову. Смотрю на него. Не в глаза. Потому что боюсь того, что могу там увидеть. На губы. Замираем. Раздаётся звонок в дверь. Отскакиваю. Отпираю, на этот раз с первой попытки.

За дверью стоит мужчина в спецкостюме с чемоданчиком.

— Здорово, хозяйка! Опоздал, извиняй. Пробки.

Пропускаю его внутрь, вкратце объясняя суть проблемы.

Литвинов выходит в подъезд.

— Ну пока.

— Пока, — прощаюсь и зачем-то добавляю. — Ксюше привет.

— Какой Ксюше? — оборачивается удивлённо.

— Ксюше, жене твоей, — имею в виду нашу одногруппницу, забеременевшую от него на пятом курсе.

Он непонимающе хмурится.

— Мою жену зовут Олеся.