Дом из пепла и стекла

Глава 20

Синди

Этой ночью я притворяюсь спящей, когда Нико приходит в кровать.

В нашу кровать!

Всё это так безумно. Я с трудом понимаю, что происходит.

Я по-прежнему хочу этого мужчину. На самом деле, всё это становится для меня всё более сильным. Как будто его безумие и мой гнев усиливают моё желание к нему. Это непрекращающийся зуд под кожей, сводящий меня с ума.

Однако сегодня я не поддамся этому. Мне нужно пространство и время, чтобы подумать. Не трудно представить, что я буду крепко спать к тому времени, как он доберётся к нашей кровати. Я быстро проверяю телефон, когда слышу, как он поднимается по лестнице в мансардный номер, и время показывает два часа ночи.

Нико принимает душ и чистит зубы перед тем, как лечь в кровать возле меня. Я добавляю к своему дыханию крошечный, тихий храп, надеясь, что это поможет обмануть его. Так это, или нет, я не могу сказать. Рука Нико обхватывает меня, и я заставляю себя не напрягаться, когда он притягивает меня ближе к себе. Он глубоко вдыхает, как будто вдыхает саму мою сущность, и менее чем через пять минут его глубокое, равномерное дыхание говорит мне, что он спит.

Я не нахожу покоя. К тому же я не могу даже лечь и повернуться, чтобы не разбудить его, и он не потребовал от меня того, что я сейчас не в состоянии дать. Я провожу мучительные часы, неподвижно лёжа в его объятиях, а он спит как младенец.

Bastardo. Это то слово, что его сестра использовала на днях? Подходит. Мне нравится, как оно скатывается с языка.

Следующим утром, несмотря на то, что он пришёл так поздно, Нико встал и ушёл до девяти. Мне удалось заснуть в очень поздние утренние часы, и я дремала примерно до одиннадцати. Зевнув, я потягиваюсь и думаю о том, как хорошо хоть раз поваляться в постели.

Всё же, мне следует очистить решётку и проверить плиту. Я не хочу, чтобы они загрязнились и перестали работать. Когда я вхожу в кухню, то внезапно останавливаюсь, ослеплена от шока. Решетка сверкает чистотой. Плита чистая, на ней стоит кастрюля и тихонько булькает. Аромат курицы и розмарина наполняет комнату.

Молодая женщина, красивая, с волнистыми каштановыми волосами, вытирает пыль с ужасов.

— Привет, — говорю я.

— О, Господи, ты заставила меня подпрыгнуть, — она быстро поворачивается ко мне, прижимая руки к груди.

— Кто ты? — спрашиваю я, а потом смягчаю свой вопрос улыбкой, когда понимаю, что это прозвучало грубо.

— Меня зовут Мейзи, и я новая уборщица. Мистер Андретти нанял меня на кухню на несколько часов каждое утро.

— Это ты поставила готовиться еду? — спрашиваю я в замешательстве.

— Нет. Это новый повар, миссис Абрахам. Она шеф-повар с наградами.

Что за чертовщина?

По плитке за дверью раздаются шаги, и я оборачиваюсь, сердце учащённо бьётся. Но это всего лишь Джеймс. Я боюсь увидеть Иветту. Я боюсь, что она проткнёт меня ножом для стейков за то, что я увела у неё Нико.

Не то, чтобы я его увела. Скорее, он украл меня. Мне он даже не нужен. Не как мой муж. Может, как интрижка. Прогулка по ложному пути со злодеем. Да, возможно. Но свадьба?

Я дрожу.

— Доброе утро, Синди, — Джеймс улыбается мне, и сейчас его улыбка теплее, более радушная, чем обычно. — Я отвезу тебя в город позже. Чтобы посмотреть платья.

— Для бала? — я качаю головой. — Это не нужно. Нико уже купил для меня.

— Нет. Свадебное платье, — он открывает духовку и достаёт что-то с нижней полки.

Моё сердце бешено колотится от его слов. Я не могу этого сделать. Я должна найти Нико.

Не потрудившись больше сказать что-то Джеймсу, я разворачиваюсь к нему спиной и иду искать психопата, главного в этой банде. Я нахожу его в комнате, которую он превратил в свой временный офис. Он говорит с тремя своими людьми, когда я врываюсь.

Четыре пары мужских глаз устремляются в мою сторону, и я замираю. Чёрт, я ожидаю, что Нико сейчас отчитает меня за то, что я не знаю своего места. Он удивляет меня, когда приказывает мужчинам уходить.

— Моя будущая жена, очевидно, чего-то хочет, — говорит он с улыбкой. Он поворачивается ко мне, и черты его лица смягчаются. — В чём дело, tesoro?

— Прекрати это, — я сжимаю и разжимаю кулаки, пытаясь успокоиться.

— Что ты имеешь ввиду, Синдерс? — он хмурится.

— Всё это. Всё это… безумие. Я не могу выйти за тебя замуж. Я не выйду. Джеймс сказал, мы поедем за платьем. Нико. Достаточно. Ладно?

Он садится на край тяжёлого орехового стола. Должно быть, это его мебель, потому что она не похожа на ту, что могла бы быть у моего отца. Лакированная и дорогая мебель, которую отец ненавидел бы за показную роскошь.

Нико скрещивает руки на своей большой груди и ждёт меня. С его губ не слетает ни слова, а когда он впивается в меня взглядом тропических океанских глаз, у меня сдают нервы.

— Это просто… ты мне нравишься, но… это… я не могу. Пожалуйста. Я… просто не могу.

— Что ты не можешь сделать? — он терпелив, но подёргивание щеки говорит мне, что это дорого ему обходится.

— Это.

— Что? Надеть белое платье? Сказать «да»? Не то чтобы ты боялась трахнуться со мной в нашу брачную ночь, потому что мы уже это сделали. Конечно, мы только начали, и я так много хочу сделать для тебя, с тобой, но ты уже не девственница. Так в чём же дело?

— Я не могу выйти за тебя замуж, — я выкрикиваю ему эти слова, будто он глухой, а не сумасшедший.

— Это не описывает проблему, Синдерс, — он хмурится. — Так расскажи мне, в чём проблема.

— Когда я выйду замуж, Нико, это будет по любви.

— Ай, — он разжимает руки и кладёт руку на сердце, — ты не любишь меня.

— Как будто ты меня любишь, — раздражаюсь я.

Он подходит ко мне и сжимает в кулаке мои волосы.

— Я хочу тебя. Постоянно. Всё это чёртово время. Разве это не считается?

— Нет.

Он отступает назад и вздыхает, будто опускает затвор. Тепло ушло, теперь, когда он смотрит на меня, его глаза холодные.

— Отлично. Не выходи за меня. Я найду кого-то другого. Но я не буду спасать этот дом для тебя.

Я не позволю слезам пролиться.

— Даже не после того, что мы разделили? Ты не сделаешь этого для меня?

Он насмехается надо мной.

— Ты хочешь, чтобы я потратил на тебя миллионы, напрасно?

— Миллионы? — я колеблюсь, смутившись.

— Во сколько, по-твоему, мне обошлось заставить Иветту расторгнуть наш контракт? Миллионы.

Боже мой. Он потратил миллионы, чтобы фиктивно жениться на мне?

— Я не понимаю, зачем ты это делаешь? Ты мог бы использовать любую женщину для этого фиктивного брака. Или просто продолжить первоначальный план жениться на Иветте. Я уже была в твоей постели. Зачем тебе тратить миллионы, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж, если ты меня не любишь?

Он пожимает плечами.

— Я хочу тебя. Я хочу владеть тобой. Чтобы ты была моей. Узнать, каково это. Я хочу, чтобы ты была в моей постели днём и ночью, чтобы я мог вытравить из себя это наваждение.

— И как только ты это сделаешь?

— Тогда мы попрощаемся.

— А что насчёт того, чего хочу я?

— Ты хочешь этот дом. Нет? У каждого есть своя цена, Синдерс. Ты только что стоила мне миллионы, и я бы сказал, что любой человек, живущий на этой земле, считает, что это более чем справедливая цена за несколько месяцев твоего общества.

— Это так неправильно, — я сдерживаю слёзы. — Ты сделал это всё безвкусным и транзакционным.

— Да ладно. Я уверен, что ты сможешь преодолеть свои моральные возражения, если это означает, что ты сохранишь свой родовой дом. Свою историю. Я читал об этом месте. Твоя семья вплетена в саму ткань и кости этого дома. Ты не можешь позволить Иветте оставить его себе, — он смеётся. — И ради чего? Твоей морали? И не смей ни на минуту притворяться, что не хочешь меня тоже, потому что это не поможет.

— Некоторые из нас считают мораль важной.

— Что ж, тебе лучше решить, перевесит ли твоё желание сохранить семью. Я даю тебе время до вечера. Но не ошибись, Синдерс. Я хочу тебя, но я не сошёл с ума. Я не отдам тебе этот дом, если ты не дашь мне то, чего я хочу — твою руку в браке.

— Ты отвратителен, — говорю я.

— Да, ладно, ты морализирующая, набожная заноза в заднице, но я всё ещё хочу трахать тебя, пока ты не будешь выкрикивать моё имя, так что мы там, где мы есть. Езжай с Джеймсом сегодня после обеда. Посмотри платья. Если к этому вечеру ты действительно не сможешь преодолеть свои нелепые моральные проблемы, тогда мы можем всё отменить. Однако тебе придётся найти новый дом. Если ты решишь отказаться от этой затеи, я бы посоветовал тебе выбрать женский монастырь. Там любят таких женщин, как ты. Святее тебя и глупее. Из тех, кто готов пожертвовать своей жизнью ради службы.

— Говорит истинный безбожник, — бормочу я.

Нико смеётся.

— Католик, детка. Ходил в школу, управляемую этими жестокими сучками. Позволь сказать, что жизнь в набожном рабстве сделает тебя холоднее айсберга. Теперь иди, найди Джеймса, и позволь ему отвезти тебя в бутик платьев. У тебя назначена встреча.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я надела кружевное платье с длинными рукавами, если это традиционная католическая свадьба?

— Выбирай любое чёртово свадебное платье. Только убедись, что нижнее бельё будет охренительно сексуальным. Мне нравится это белое свадебное бельё.

Я поднимаю одну бровь.

— Правда? Ты производишь впечатление человека, который предпочитает красное кружево и чёрный атлас.

Нико хватает меня за запястье и притягивает к себе.

— Нет, детка, — шепчет он мне. — Я люблю брать красивые вещи, завёрнутые в белое и кружевное, и чертовски их портить, и ты будешь самой красивой.

Я отстраняюсь и смотрю на него, тяжело дыша.

— Знаешь, что будет иронично? Если я погублю тебя.

Я выбегаю из комнаты и захлопываю дверь. Он что-то бормочет мне вслед, и, хотя я не расслышала, мне кажется, он сказал: «Ты уже это сделала».

*****

Свадебные платья в бутике потрясающие. Действительно прекрасные. Некоторые из них стоят не меньше, чем машина. Печально, что вместо того, чтобы с радостью примерять их, я стою в раздевалке, смотрю на себя в длинном зеркале и стараюсь не заплакать. Платье, которое сейчас на мне, четвёртое из тех, что я меряла, изысканное. Оно такое необычное. Платье напоминает мне одежду, которую носили в девятнадцатых-двадцатых годах.

Продавец-консультант просовывает голову сквозь занавески и улыбается мне.

— А, я вижу, на вас платье Блэр Уолдорф.

— Что за платье?

— Из сериала «Сплетница». Оно напоминает голубое платье, которое носила героиня Блэр Уолдорф, но кремового цвета. Оно потрясающее и одно из моих любимых. Такое простое на первый взгляд, и в то же время такое сложное в изготовлении. Дизайнер сделала целый ряд свадебных платьев в стиле флаппер²³, вдохновлённая модой двадцатых.

Бисер, кружево, прозрачные полоски, сквозь которые видны кусочки кожи. Это так невероятно красиво.

— Если бы вы выбрали этот вариант, я бы посоветовала не усложнять его аксессуарами. Завейте волосы, возьмите жемчужные серьги и простой гребень с драгоценными камнями на одну сторону волос, и всё будет в порядке. Платье говорит само за себя. Редко, когда в одном платье можно найти потрясающий гламур и настоящую элегантность, но это платье — то, что нужно.

Мне нравится. Я уже обожаю его. Белоснежный цвет придаёт платью романтичность и создаёт впечатление, что оно может быть антикварным.

Я понимаю, что это — платье моей мечты, хотя никогда не знала о существовании такого. Я не из тех девушек, которые всегда мечтают о дне своей свадьбы. Для меня главное — найти любимого человека, а не день. Я никогда даже не смотрела на свадебные платья, и вот я здесь, в платье, в которое влюбилась, но выхожу замуж за человека, который не оставил мне выбора. Это горькая пилюля, которую нужно проглотить.

— Вы в порядке? — ассистент внимательно наблюдает за мной. — Вы не выглядите счастливой, как большинство невест, которых мы здесь встречаем.

— Это горько-сладкий момент. Я потеряла обоих родителей, — я выбираю частичную правду.

— О. Мне так жаль, — она хлопает в ладони. — Вы так молоды.

Я киваю. Делая большой вдох, я натягиваю улыбку на своё лицо.

— Это платье — то самое.

— Это действительно так. Давайте я вас измерю, — она берёт рулетку и записывает цифры в крошечный блокнот, который на ходу достаёт из кармана. Затем она смотрит на меня. — Вы — идеальные песочные часы. У нас такое редко встречается. Одевать вас будет одно удовольствие. В любом случае, я дам вам переодеться.

Она даёт мне возможность уединиться, и, одеваясь, я вытираю слёзы, не желая, чтобы они размазали тушь по лицу и дали Джеймсу понять, что я плакала.

Когда я выхожу из примерочной, ассистентка проскальзывает внутрь и забирает моё платье.

— Оно будет адаптировано к вашим измерениям и будет готово примерно через три месяца.

Я понимаю, что не спросила цену, и колеблюсь.

— О, я не думаю, что могу заказать его прямо сейчас, — я улыбаюсь ей. — Не могли бы вы сообщить мне, сколько это будет стоить?

— Нет необходимости, — Джеймс делает шаг вперёд. Он действительно поразительно красивый мужчина, и теперь, без торнадо харизмы, которым является Нико, я вижу, что у него есть своя мощная аура. — Стоимость не имеет значения, времени нет. Нам нужно, чтобы всё было готово через три недели.

Женщина задыхается.

— Это невозможно, сэр. Это образец платья, и дизайнеру придётся сшить его с нуля. Это не то платье, которое можно легко изменить. Ей нужно сшить много платьев, и даже с её персоналом эту просьбу невозможно выполнить за это время.

— Правда? — он улыбается ей, и её щёки розовеют. — Я считаю, что почти всё возможно, если бросить на решение проблемы достаточно денег. Сколько нужно, чтобы всё было готово за три недели?

— Я не уверена. Мне нужно позвонить дизайнеру.

Из ниши, расположенной за примерочными, выходит пожилая яркая женщина.

— Я Пенни, владелица. У вас какая-то проблема?

— Никаких проблем, — говорит Джеймс. — Я просто хочу, чтобы это платье было готово через три недели, и я готов заплатить любую цену, чтобы это произошло, — затем он смотрит на платье, которое теперь снова висит на вешалке. — Это ведь не эксклюзив, верно?

Пенни качает головой.

— Нет, оно не эксклюзивное в том смысле, что дизайнер и её команда сделают столько, сколько будет заказано через наш бутик в этом свадебном сезоне. Но оно эксклюзивно для нас. Это новый дизайн, так что вы будете первой невестой, которая его наденет, — она улыбается мне.

— Я хочу, чтобы его убрали из магазина, чтобы оно принадлежало только Синди, — Джеймс удерживает взгляд Пенни, когда та сужает глаза.

— Сэр, если бы вы хотели эксклюзивный дизайн, мы могли бы это сделать, если бы у нас было достаточно времени. Я не могу заставить дизайнера убрать его из цеха.

— Сколько оно стоит?

— Платье стоит тысячу фунтов, а ещё нужно ускорить его пошив, так что, если оно вам нужно через три недели, то это обойдётся в кругленькую сумму.

— Сколько платьев каждого дизайна вы продаёте в среднем за сезон? — Джеймс наклоняет голову в одну сторону.

Пенни разводит руками.

— Я бы сказала, что обычно десять, или около того. Мы — бутик высокого класса, и дизайнеры ограничивают количество создаваемых ими платьев.

— Хорошо, будем исходить из того, что это популярный дизайн, и тот, кто создал это платье, продаст… давайте пойдем по пути максимума и скажем, что через ваш бутик будет продано пятнадцать экземпляров этого платья. Это сколько, сорок пять тысяч? У меня есть столько. Итак, если я заплачу вам пятьдесят тысяч фунтов, как вы думаете, сможете убрать его из цеха и сделать за три недели? Конечно, вы можете поговорить с дизайнером и перезвонить мне. Но если я не получу от вас ответа в течение двадцати четырёх часов, мы найдём что-нибудь другое…

Рот Пенни раскрылся на полуслове, и мне приходится сдерживать смех.

— Сэр, вы хотите сказать, что готовы заплатить пятьдесят тысяч фунтов стерлингов за платье, сшитое на скорую руку? — плечи Джеймса напрягаются, когда он поворачивается ко мне, его брови нахмурены, он явно становится нетерпеливым по отношению к ходу переговоров.

— Тебе нравится? — Джеймс спрашивает меня.

Я ошеломлённо киваю. При таком повороте событий мои способности отключились.

— Ей нравится, так что — да. Если дизайнер согласится предложить платье исключительно мисс Кинкейд и снимет его с продажи, значит, оно не снято с продажи как таковое, не так ли? — отмечает Джеймс. — А мы все знаем поговорку о том, что синица в руках стоит двух в кустах. Это пятьдесят тысяч авансом для вас и дизайнера, с условием, что платье будет готово в течение трёх недель.

— Конечно. Я уверена, что это не будет проблемой, — заикаясь, отвечает Пенни.

— Это твёрдое «да»? — спрашивает Джеймс.

— Да. Это «да», — Пенни кивает головой.

— Отлично, — Джеймс достаёт из кармана чековую книжку и самым изящным скорописным почерком выписывает квитанцию на пятьдесят тысяч фунтов. — Я знаю, что в наши дни чеки старомодны, но даже моя кредитка не позволяет мне потратить пятьдесят больших в свадебном бутике.

— Конечно.

— Это разрешится в течении дня, как только я поговорю с моим личным менеджером по счетам сегодня вечером. Пожалуйста, проследите, чтобы после этого вы начали работу над платьем Синди.

— Конечно, — Пенни кивает головой.

— Приятно было познакомиться, Пенни, — Джеймс пожимает ей руку, и мы уходим.

Когда мы едем обратно, я смотрю на Джеймса.

— Будет ли Нико рад, что ты потратил пятьдесят тысяч фунтов на свадебное платье для фальшивой свадьбы?

— Он сказал, чтобы я потратил столько, сколько потребуется, чтобы сделать тебя счастливой.

— Я была бы счастлива, если бы платье не было эксклюзивным.

— Ты выходишь замуж за представителя семьи Андретти. Их невесты не носят неэксклюзивные модели.

Я могу возразить, что в таком случае ему следовало бы сводить меня в эксклюзивный магазин в Найтсбридже, но дело сделано. Такой неожиданный поворот событий выбил меня из колеи, и я не знаю, как к этому относиться.

Через три недели я надену платье своей мечты, чтобы выйти замуж за человека, которого я ненавижу.

В которого, как мне кажется, я влюбилась.