Дом из пепла и стекла

Глава 30

Синди

Последние несколько недель прошли в тумане деятельности. Планирование свадьбы, даже приватной, не требующей особого внимания — тяжёлый труд, когда всё делается в спешке, в последнюю минуту. Джеймс помог мне с многим. Он спокойный, что меня удивило, но этот человек — дзен, когда он не наводит ужас.

Нико никогда не постигнет дзен. В нём слишком много потрескивающей энергии, бурлящей наружу. Даже когда он неподвижен, можно почувствовать, как молекулы внутри него стреляют и лопаются. Этот мужчина водоворот харизмы, в то время как Джеймс — тихая, смертельная сила энергии.

Наконец, этот день настал. Я отказалась от многих вещей, которые мне не нужны. Это день без лишних хлопот, и я пренебрегла многими традициями, например, иметь подружек невесты. Мои друзья не были рядом, когда я в них больше всего нуждалась, так что я не хочу, чтобы они держали меня за руки и хихикали со мной, как будто мы всё время были лучшими подругами. Когда умерла моя мама, а папа снова женился, они быстро устали от моего горя. В конце концов, никому в их двадцать не хочется вспоминать о смертности и смерти. Они хотят веселиться и верить, что они бессмертны. Со временем они все отдалились.

И вот я здесь. Бедная маленькая Синдерс, жалеющая себя и думающая, что имя, которое дал ей её любовник, босс мафии, подходит для сегодняшнего дня.

Синдерс.

Опустившаяся.

Измождённая.

Я чувствую это, когда должна чувствовать себя королевой. У меня нет отца, чтобы вести меня к алтарю. Нет подружек невесты.

На самом деле никого.

Кроме Кэрол. Спасибо Господу за Кэрол.

Она улыбается мне с другого конца комнаты.

— Пойдём, Синди. Давай подготовим тебя. Почему ты хмуришься?

Я пожимаю плечами.

— Я не знаю. Думаю, мне немного одиноко сегодня. Мои родители мертвы. Со мной сегодня нет друзей, а мой будущий муж меня не любит.

Она морщит лоб, глядя на меня.

— Я должна возразить против последней части. Я верю, что он любит.

— Он не сказал этого. Или показал, — добавляю я.

— Нет. Полагаю, нет. Кроме того, случая, когда он купил тебе лошадь.

Я пожимаю плечами.

— Да, я думаю, это было мило.

Она смеётся.

— А то, как он смотрит на тебя?

В этот момент раздаётся стук в дверь.

— Ты в своём платье? — это Нико.

Последнюю ночь я провела в своей старой комнате. Может, это и не обычная свадьба, но мне точно не нужны годы невезения.

— Не входи, ты не можешь видеть меня, — визжу я.

— Не буду, — он смеётся.

— Сиенна здесь.

Моё сердце поднимается.

— С ней старые друзья, которые хотят тебя видеть.

Моя улыбка немного увядает. Старые друзья? Откуда Сиенна знает моих друзей? При мысли о том, что школьные сучки, которые раньше считались моими подругами, сидят здесь и осуждают меня, я становлюсь ещё более мрачной, чем раньше.

Сиенна открывает дверь и просовывает голову внутрь.

— Могу я войти?

Другая её рука позади, и это выглядит так, будто у неё что-то в руке. Любопытствуя, я пытаюсь посмотреть. Она ухмыляется мне, когда заходит в комнату, и двое животных выбегают из-за неё, взорвавшись в пространстве спальни с энергией ядерного синтеза.

Радостный лай наполняет воздух, и я смотрю в неверии, пока слёзы наполняют мои глаза.

— Манго! Боже мой. Минни. Как? — я смотрю на Сиенну, не веря своим глазам, когда приседаю, и мои давно потерянные щенки бросаются в мои объятия и оба плачут.

— Это не я, — она смеётся. — Нико вернул их для тебя. Он попросил привести их к тебе.

Нико? Нико нашёл моих любимых щеночков. Как он вообще узнал? Затем я вспоминаю разговор, несколько недель назад, когда он смотрел на мою с ними фотографию, и случайно спросил о них.

— Да, я вижу это сейчас, — говорит Кэрол, ухмыляясь. — Он абсолютно тебя не любит.

Мой день превратился из мрачного в такой радостный, что не думаю, что смогу это сдержать. Мои малыши дома. Сиенна здесь. Кэрол со мной.

Я понимаю, что мне нужно перестать быть такой негативной. Со мной люди, которые важны. Нико, может, и не обычный — добрый и заботливый, но ему не всё равно. Это делает это очевидным. Должна ли я сказать ему? Должна ли я положить свои страхи к его ногам и признаться, что люблю его? Но что, если это напугает его и разрушит наш брак до его начала?

Боже, хотела бы я знать, что делать.

— Давай оденем тебя, — Кэрол подходит, гладит собак, и тянет меня к туалетному столику.

Через час я смотрю на себя в зеркало. Я хорошо выгляжу. Очень хорошо. На этот раз мне нравится то, что я вижу.

— Это платье совершенно великолепное, — выдыхает Сиенна. — Оно такое простое, но и замысловатое. Сексуальное, но необычным образом скромное.

— Оно волшебное, вот что это, — отвечает Кэрол. — Совершенно волшебное. Платья могут быть такими. Одежда может быть. Люди думают, что если ты любишь одежду, как я всегда любила, то ты просто дурочка. Я могу понять, если человек просто носит ярлыки ради ярлыков. Никто не хочет быть ходячим рекламным щитом, но нужно творчески подходить к выбору одежды. Любить ткани, цвета и хорошо скроенные модели. Я рассматриваю это как форму искусства. На мой взгляд, это не менее творческий подход, чем садоводство или украшение дома. Моя подруга занимается декупажем всего, что у неё есть, и всё выглядит замечательно. Моя одежда — это мой декупаж для моего тела. Ты, моя дорогая Синди, так прекрасна, что должна начать относиться к себе как к произведению искусства, которым ты являешься. Когда-нибудь я приведу тебя на Бонд-стрит, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Я закатываю глаза, но должна признать, что это платье заставляет меня чувствовать себя на миллион долларов.

Когда всё готово, нанесены все последние штрихи, включая брошь, подаренную миссис Андретти, и бабушкину заколку с драгоценными камнями, подчёркивающую мой изысканный образ, я сажусь и потягиваю шампанское, пытаясь унять нервное напряжение в животе.

Я нанесла парфюм моей матери, а на моей шее простой золотой крест, который принадлежал моему отцу, а когда-то — его бабушке.

Они могут не быть со мной физически, но моя семья со мной в моём сердце и в душе.

В дверь стучат, и Сиенна подходит, чтобы ответить. Она с улыбкой открывает, и входит Джеймс.

Он выглядит удивительно привлекательным в своём костюме, и я улыбаюсь ему.

— Ты здесь, чтобы сказать мне, что уже пора? — спрашиваю я у него.

Он прочищает горло.

— Не стесняйся отказаться. Но я здесь, чтобы спросить, хочешь ли ты, чтобы я проводил тебя к алтарю? Я знаю тебя совсем недолго, но я искренне рад, что ты выходишь замуж за Нико, и я знаю, что вы двое справитесь, — его взгляд задерживается на мне, когда до меня доходит смысл его слов.

— Мне бы правда этого хотелось, — мягко говорю я. — Как ты думаешь, это не будет слишком противоречить традициям, если и ты, и Кэрол пойдёте со мной?

— Вовсе нет. Как тебе будет угодно.

— Мне бы очень этого хотелось, — говорю я.

Кэрол подходит и обнимает меня.

Потом всё как в тумане. На территории дома есть крошечная часовня. В настоящее время она уже не используется как место для богослужений, но семья Нико — католики, и я расспрашивала всех, пока не нашла католического священника, готового провести церемонию в часовне. Когда мы подъезжаем на внедорожнике по труднопроходимой дороге, свет начинает понемногу угасать, и факелы освещают путь к часовне на вершине обдуваемого ветрами холма. Она готична и великолепна в своей простой, неподвластной времени красоте.

Когда мы добираемся до церкви, машина останавливается, и Джеймс помогает мне выйти. Он берёт мою руку, а Кэрол берёт вторую и сжимает её.

— Ты выглядишь потрясающе красиво, — искренне говорит Джеймс. Затем он смеётся. — Он потеряет голову ещё больше.

Я бросаю на него взгляд, и он подмигивает мне.

Боже, если бы я не была по уши влюблена в Нико, этот мужчина мог бы украсть моё сердце.

— Ты готова? — спрашивает он.

— Да, я готова.

Мы входим в церковь, и я вижу Нико, стоящего впереди одного. Джеймс, как я думала, будет с ним, но вместо этого он пришёл за мной. Это радует мое сердце. Я окидываю взглядом редко заполненные места по обе стороны от прохода, в которых узнаю нескольких людей Нико и пару гламурных женщин, которые, как я предполагаю, должны быть партнёршами его подручных.

Впереди — миссис Андретти, рядом с ней Луна, Рената и строгий, но красивый мужчина, который, как я предполагаю, является отцом Нико. На другой стороне сидят Николай и Саша Волковы вместе с Лией и мужчиной, которого я не узнаю. Страшный, как ад, человек. Огромный. Серьёзный. А рядом с ним красивая улыбающаяся блондинка. Из них получилась чертовски «противоположности притягиваются» пара.

Позади них Иветта, Айрис, и Дейзи. Я улыбаюсь тому, что Волковы заняли первые места, и не дали этим ужасным женщинам получить их. Не включая Дейзи. Она искренне улыбается, когда я ловлю её взгляд, и показывает два больших пальца вверх, отчего я тихонько хихикаю.

Айрис и Иветта выглядят так, будто сосут лимоны, и это только заставляет мою улыбку растягиваться ещё шире.

От вида внутри церкви захватывает дух. Она проста, с толстыми, неровными, белыми стенами и старыми каменными скамьями. Но теперь она освещена сотнями и сотнями свечей, отражающих свет от витражей. Есть и цветы. Они задрапированы по скамьям и вокруг алтаря.

Церемония проходит как в тумане, потому что я слишком нервничаю. Я отключаюсь и стараюсь не задохнуться. Потом меня целует Нико, а гости аплодируют. Внутри я стараюсь не паниковать, потому что, чёрт возьми, я замужем.

Я замужем за человеком, который заставляет моё тело петь, сердце биться, а душу плакать, и я не знаю, сделала ли я только что что-то невероятное или монументально глупое.

После церемонии я ожидаю, что мы все вернёмся в дом, но вместо этого обнаруживаю, что мы идём по старой гравийной дорожке к небольшому залу в нескольких ярдах от дома. Эта дорожка также освещена фонарями. Когда мы подходим к залу, и Джеймс открывает дверь, я задыхаюсь. Внутри всё освещено, как в сказке, свечами, чайными лампами и гирляндами. Играет струнный квартет, а стол стонет от еды.

— Ты это сделал? — спрашиваю у Нико с удивлением.

Он качает головой.

— Твоя золовка.

Я поворачиваюсь к Ренате.

— Это так красиво. Спасибо.

Она улыбается, а затем удивляет меня, сильно обнимая.

— Добро пожаловать в семью, — мягко говорит она.

Когда мы наконец остаёмся наедине, я обращаюсь к Нико, чувствуя себя сейчас странно застенчиво в его компании.

— Я не могу достаточно отблагодарить тебя, — говорю я.

— За что?

— Манго и Минни, — отвечаю я.

— О, да, но это неправильно, что их у тебя забрали.

«Я люблю тебя», — на кончике моего языка.

«Я люблю тебя», — на первом месте в моих мыслях.

«Я люблю тебя», — вопль с каждым ударом моего сердца.

И всё же я продолжаю молчать.

— Послушай, — Нико прочищает горло. — Нам нужно поговорить. Я должен кое-что тебе сказать. Что-то, что должен был сказать тебе раньше. Я был трусом, — он вздыхает и выдыхает. Моё сердце запинается. Что это? Что-то ужасное? О, Боже, он любит кого-то другого? Он собирается сказать мне, что хочет, чтобы мы снова стали только друзьями? Мой разум сразу же переходит к худшему сценарию, и я думаю о разных вещах.

— Что? — спрашиваю я, мой голос хриплый и высокий.

— Это просто… Христос, я не знаю, как ты воспримешь это, — говорит он с раздражённым смешком.

Господи, это должно быть плохо!

— Нико, — глубокий, строгий голос прерывает нас.

Я оглядываюсь и вижу его отца.

— Это важно?

— Да. Нам нужно поговорить о том, когда и где ты сделаешь свой ход, чтобы получить больше контроля над советом, теперь, когда ты респектабельный мужчина. Больше не дикий холостяк, — отец Нико смеётся, и его холодный взгляд встречает мой без каких-либо эмоций. Он даже не приветствует меня в семье.

Нико смотрит на меня.

— Поговорим позже, — он берёт моё лицо в свои руки и оставляет мягкий поцелуй на лбу, после чего поворачивается и следует за своим отцом. Вся радость и счастье лопаются, как мыльный пузырь, оставляя лишь маслянистый осадок разочарования там, где расцвела вся моя надежда.

Я для них лишь средство достижения цели. Его отец ясно дал это понять. Нико, наверное, хочет сказать мне, что на следующей неделе он собирается переехать обратно в Лондон, и мы будем женаты только по расчёту.

Чувствуя себя плохо, я иду и беру ещё шампанского.

— Привет, я Кэсси, — симпатичная блондинка, которую я увидела раньше подходит ко мне и представляется. — Вон то большое хмурое существо со мной. Константин. Он здесь, чтобы следить за твоей безопасностью, — она улыбается мне. — Лучшая охрана в мире работает на нас, так что мы можем найти тебе команду, которая будет держать тебя в безопасности несмотря ни на что. Когда мы услышали от Волковых, что Нико хочет, чтобы у тебя была собственная группа, мы захотели помочь. Я настояла на том, что тоже приду, потому что женщины не хотят от своей защиты того же, что иногда хотят мужчины.

Её слова прозвучали так ласково, но всё, что я могу подумать, это то, что если Нико платит за то, чтобы у меня была отдельная команда охраны, то это потому, что он собирается оставить меня здесь и вернуться к своей жизни.

Музыка становится похожа на сплошное жужжание, а комната вокруг меня теряет фокус.

— Извини меня, Кэсси, я на минутку? — говорю я.

Я пробираюсь сквозь людей и мгновение мешкаю возле двери. Я смотрю на людей Нико, и вижу, что они сосредоточены на чём угодно, кроме меня. Даже Джеймс не смотрит на меня. Прежде, чем кто-то мог заметить, я выскальзываю наружу. Мне нужно очистить мою голову.

Я иду, не совсем понимая, куда иду, и в шоке от того, что дождь бьёт по щекам. Я вытираю его и понимаю, что это мои слёзы, а не дождь.

— Невеста не должна плакать в день своей свадьбы.

Я почти кричу от мужского голоса, доносящегося из туманной темноты. Я оборачиваюсь, прижав руку к горлу, и вижу Месье Мулена.

Что, чёрт возьми, он здесь делает? Не могу представить, зачем Нико его пригласил. Он считает его таким же жутким и странным, как и я.

— О… привет, — говорю я прямо. — Я в порядке. Я собираюсь вернуться. Заходите внутрь и выпейте шампанского.

— Почему ты это сделала? — он берёт мою руку, и я сразу же пытаюсь вырваться, но его хватка прочная.

— Сделала что?

— Вышла за него замуж. Ты моя, предназначена мне. Ты идеально мне подходишь.

Моё сердце бешено бьётся, предупреждая об опасности, окружающей меня.

— Вы ведь не на свадьбу сюда пришли, не так ли? — тихо спрашиваю я.

Он медленно качает головой, его глаза почти неестественно сияют в тусклом свете.

— Я наблюдал за тобой несколько дней. Они охраняют главные ворота, но твоё семейное поместье огромно. Вы не можете охранять все входы в него. Я уже давно прихожу сюда и наблюдаю за тобой в доме.

— Как? — не могу поверить, что спрашиваю его это вместо того, чтобы бежать, но он продолжает держать мою руку. Я оглядываюсь, пытаясь понять, как далеко я сейчас от вечеринки. Услышат ли они меня, если я закричу?

— Бинокль. Очень мощный. Ты не часто выходишь. Я думал, мне придётся составить новый план, и всё же ты здесь. В день твоей свадьбы. Это судьба, не так ли? То, как твоя нога идеально подходит — судьба. А ты такая красивая. Такая идеальная. Как только я увидел твоё лицо, я понял, что никогда не полюблю другую.

Я снова пытаюсь вырвать руку.

— Вы меня не знаете.

— Нет. Но я узнаю.

Резкий удар в плечо заставляет меня вскрикнуть от боли. Я смотрю на него, чтобы увидеть иглу в моей руке.

— Что ты делаешь? — требую я.

О нет.

Мир как будто внезапно заискрился, а во рту появился теплый привкус, странно металлический.

Я чувствую, как сон овладевает мной, как будто мои сны приходят, чтобы забрать меня.

— Он убьёт тебя, — бормочу я, когда мои ноги подгибаются.

Руки подхватывают меня.

— Он никогда не найдёт нас, — его ответ.

Потом опускается темнота.