Дом из пепла и стекла

Глава 36

Синди

Густой серый дым целует тёмное небо, когда Нико выходит из леса.

Он садится со мной на заднее сиденье и заключает меня в свои объятия, целуя в макушку. Джеймс везёт нас по длинным колеям к главной дороге.

— Сейчас ты в безопасности, — Нико гладит мои волосы. В безопасности. — Он ушёл. Навсегда.

Я киваю, размышляя о его словах. Я не сожалею о том, что Нико убил Луи. Мне не нужны грязные подробности его смерти, какими бы мучительными они ни были. Я рада, что он мёртв.

— Я также сжёг дом. Человек, которому он принадлежит, такой же поганец, каким был Луи, и это место не заслуживает того, чтобы стоять. Дом, Луи, картины — всё исчезло.

— Он был известным художником, — говорю я. — Люди узнают, что он пропал, и тебя могут обвинить в его убийстве, — мысль о том, что Нико попадёт в тюрьму за убийство Луи, ужасна.

— Никто не знал, что он был здесь.

— Один человек знает, — говорит Джеймс спереди. — Но я собираюсь с ним разобраться.

— Правда? — удивлённо спрашивает Нико. — Я не помню, чтобы отдавал такой приказ.

— Я должен помочь ей, босс, — говорит Джеймс.

Нико вздыхает.

— Отлично. Но ты мне нужен, пока мы не обеспечим безопасность.

— Конечно.

Я не знаю, о чём они сейчас разговаривают, но я слишком устала, чтобы спрашивать.

— Я вышла на улицу, и он был там, — говорю я. — Не знаю, как. Как он там оказался? Как он узнал?

— Он разговаривал с Иветтой онлайн, — говорит Нико.

Я испускаю стон.

— Нет. Я знаю, что она ненавидела меня, но это зло. Он бы изнасиловал меня. Убил бы меня.

— Но он этого не сделал, потому что ты охуенно крута, Синдерс, — затем он смеётся. — Ты отлично впишешься в команду Андретти.

— По крайней мере, на следующий год, — говорю я, не подумав.

— Нет, tesoro. Навсегда.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, и он наклоняется, мягко целуя мои губы.

— Я не отпущу тебя, — говорит он, когда разрывает поцелуй. — Я люблю тебя, Синди.

Я закрываю глаза, когда их наполняют слёзы.

— Я тоже люблю тебя, Нико.

— Боже, ребята. Меня сейчас стошнит, — шутит Джеймс, и я слабо смеюсь, но моё сердце переполнено. Я прижимаюсь к Нико, который крепче прижимает меня к себе, и всю дорогу до дома держу глаза закрытыми.

Когда мы добираемся до дома, Нико проносит меня через парадную дверь.

— О, Боже, моя дорогая, — Кэрол выбегает из гостиной и тянется ко мне, пока Нико несёт меня по коридору. — Ты в порядке?

— Я в порядке, — говорю я. — Очень устала и замёрзла, но я в порядке.

— Джеймс, позови врача, — Нико несёт меня на кухню и усаживает на стул у камина. — Посиди здесь немного, чтобы согреться от огня.

— Мне не нужен врач, — говорю я.

— Безусловно нужен, юная леди, — говорит Кэрол. — Посмотри на свои колени.

— О, да, я упала на гравий, — говорю я.

— Почему ты в нижнем белье? — спрашивает Дейзи, её глаза полны слёз.

— Потому что этот больной художник хотел нарисовать меня такой, — говорю я.

— Художник?

— Это твоя мать сделала, — огрызается Нико. — Я понимаю, что это не твоя вина, Дейзи, но тебе здесь также рады, как толпе сильно больных, так что я предлагаю тебе уйти.

— Где она? — спрашиваю я. — Иветта?

— Она в подвале, — Джеймс пожимает плечами. — У нас были вопросы.

— Джеймс, приведи доктора, а потом позвони нашему человеку в Сент-Китс. Иветта и её дочери берут отпуск. До тех пор, возьми двоих человек, и отправьте их в гостевую комнату над конюшней. Круглосуточная охрана, никаких телефонов или доступа к интернету.

Джеймс кивает и выходит за дверь.

— Ты отправляешь их прочь? — спрашиваю я.

— Ты не будешь в безопасности, пока она не уйдёт, — говорит Нико.

— Совершенно верно, — отвечает Кэрол.

— Ты не можешь заставить их уйти, — я зеваю, внезапно чудовищно устав.

— О, я могу, — Нико смеётся.

— Синди, слава Богу, — Сиенна вбегает в комнату. — Мы остались до тех пор, пока не узнаем, что ты в порядке. Не могу поверить, что это случилось с тобой. Ты в порядке? Он ранил тебя? Хочешь поговорить? Хочешь, чтобы я оставила тебя одну?

— Я в порядке. Потрясена, понимаешь?

— Слава Богу, Константин был здесь, — она кусает губу, глядя на меня.

— Почему? — спрашиваю я.

— Он практически нашёл тебя, — говорит Нико. — Вернее, его знакомый. Слушай, нам нужно поговорить, но сейчас тебе нужно поспать.

— Нет. Я не могу спать, пока мы не поговорим.

Он смотрит на всех вокруг.

— Не могли бы вы оставить нас наедине? — спрашивает он.

Все выходят из комнаты, но прежде чем уйти, Кэрол наливает большой бокал красного вина и вручает его мне.

— Это не совсем бренди, но оно должно помочь справиться с шоком, — потом она целует меня в щеку, и поглаживает вторую. — Я так рада, что ты дома, милая малышка.

Когда мы с Нико остаёмся одни, я потягиваю вино и наслаждаюсь ощущением от огня на своём лице.

— Я хочу долгую, горячую ванну, — говорю я.

Я опускаю взгляд на свою грудь, и меня чуть не тошнит, когда я вижу на ней засохшую сперму.

— О, Боже, — я задыхаюсь, и начинаю тереть это.

— Эй. Синди, всё в порядке, — Нико даёт мне влажную ткань. — Что это?

— Это его… вещество. Я дотронулась к нему, один раз, потому что мне нужно было отвлечь его, чтобы я смогла перекрутить его яйца, и он… от одного прикосновения. Я хочу смыть это, — я начинаю плакать. — Мне нужна ванная. Я очень грязная. Ты никогда не захочешь снова прикоснуться ко мне.

— Синди. Синди, прекрати, — Нико забирает у меня ткань. — Ты натрёшь себе кожу. Я наберу для тебя ванну, хорошо? Ты не грязная. Это он грязный. Больной. Ты чертовски славная. Храбрая. Ты самая сильная женщина, которую я знаю, Синди. Я горжусь тобой.

— Ты убил его, не так ли? — спрашиваю я.

— Да, tesoro. Он мёртв. Я тоже сделал ему больно.

— Хорошо, — говорю я.

Наши глаза встречаются, и что-то проходит между нами.

— Сейчас ты моя жена. Моя, блядь, королева. Знай это, Синди. Я умру за тебя. Я убью за тебя. Всё так просто.

Я склоняюсь к нему, позволяя его теплу и силе наполнять меня.

— Прости, — говорю я. — Я вышла наружу, никому не сказав. Я честно не думала, что это опасно на моей земле. Возле церкви.

— Почему ты вышла?

— Я подслушала, как ты говорил о том, что собираешься получить охрану для меня от русского парня, и подумала, что это означает, что ты покончишь со мной.

— Что? Почему ты сделала такой вывод, когда я нанял тебе охрану?

— Это были не твои люди, и я подумала, что ты хочешь, чтобы у меня была своя охрана, чтобы ты мог меня оставить.

— Я хочу, чтобы у тебя была собственная охрана, да. И иногда на короткое время мне придётся уезжать. Мне ещё нужно разобраться с ситуацией с советом директоров, мне придётся несколько месяцев ездить в Лондон, а я не смогу этого сделать, если не буду знать, что ты в безопасности. Так я буду уверен. Они тренируют женщин для защиты, и я подумал, что тебе будет комфортнее с ними.

— Я такая глупая. Я во всём виновата.

Он вздыхает.

— Синди, можно сказать, что это моя вина. Если бы я раньше сказал, что люблю тебя, у тебя не было бы этих безумных мыслей. Я хотел оставить это для нашей брачной ночи.

— Почему? — спрашиваю я.

— Я подумал, что тогда это будет более значимо.

— Нико Андретти, ты хочешь сказать, что пытался быть романтичным?

— Возможно, миссис Андретти. Итак, что насчёт ванны?

Слышать, как он называет меня миссис Андретти — шок, но приятный.

Мой муж берёт меня на руки и несёт через весь дом. Он набирает для меня ванну и забирается в неё вместе со мной, осторожно намыливая меня. Затем он нежно вытирает меня насухо, промывает раны, накладывает повязки на колени и помогает лечь в постель.

Он обхватывает меня руками, и я закрываю глаза. За дверью раздаётся шум. Сопение.

— О, это, наверное, Манго и Минни. Они обычно спали со мной. Я отведу их вниз.

— Оставайся здесь, — приказывает Нико. Он подходит к двери, открывает её и пускает собак.

— Серьёзно? — спрашиваю я. — Ты позволишь им спать здесь?

— На полу, — грубовато говорит Нико. — Но они выйдут, когда мы будем трахаться.

Я смеюсь с этого.

— Я вижу, ты не стал слишком романтичным.

— Я могу дать тебе романтику, tesoro, но я также дам тебе и грязный секс, когда ты захочешь.

— Мой джентльмен и мой бродяга, — смеюсь я.

*****

Я дома уже почти неделю, а Нико всё ещё ходит вокруг меня на цыпочках и обращается со мной, как с осколками стекла.

Тем не менее, впервые за долгое время, я не чувствую себя сломленной. Я чувствую себя сильной. Способной.

Я спасла себя. Я вышла из ужасной ситуации, и сделала это, используя свой мозг. Я твёрдо решила в будущем делать это чаще. Да, я рисковала, но в той ситуации не было выхода, который не был бы рискованным.

Я слышу голоса из кабинета. Странно, так как это была комната моего отца. Я должна ненавидеть присутствие Нико там, но мне нравится, как он постепенно овладевает ею и теперь использует её как свой фактический офис.

— Может, ей нужна терапия? — предлагает Рената.

Я сразу же понимаю, что они говорят обо мне.

— Я не знаю, — говорит Джеймс. — Я думаю, вы оба слишком обеспокоены. Как по мне, она выглядит чертовски хорошо. Она чертовски сильнее, чем вы все о ней думаете.

— Её похитил безумец. Мы не знаем, что он с ней сделал, пока она была там, — Рената прочищает горло. — Мы должны хотя бы рассмотреть возможность того, что он изнасиловал её, и она не может рассказать об этом. Ей нужно с кем-то поговорить. Нечестно ожидать, что она расскажет всё нам. Пусть это будет профессионал. Кто-то отстранённый от ситуации. Это ей нужно. По моему скромному мнению.

Я обдумываю эту идею, когда ухожу. Я хочу выпить немного сока, и я доверяю Нико в том, что он мне расскажет. Странно осознавать это после того, как мы начали, но я ему доверяю. Он пришёл за мной. Он любит меня. Он принял то, что я сделала, чтобы выжить без вопросов, без отвращения. А теперь? Он относится ко мне так, будто я разобьюсь на миллион кусочков, но это не так.

После сока и перекуса я иду в конюшню и седлаю Красавчика. Мне нужно прокатиться и почувствовать ветер в волосах. На Красавчике я не чувствую себя хрупкой или нуждающейся в заботе. Мы начинаем по-настоящему понимать друг друга, как лошадь и всадник, и я люблю его так сильно, что каждый раз, когда вижу его, такое чувство, что моё сердце разрывается.

— Синди? — неуверенный голос из дальнего выхода из конюшни заставляет меня подпрыгнуть.

Я поворачиваюсь, и мои ботинки хрустят по гравию, когда я направляюсь туда, где в тени скрывается Дейзи.

— Завтра мы уезжаем, и я хотела дать тебе это, — она поднимает руку с подарком.

Он маленький, ненамного больше моей ладони, и квадратный. Я чувствую себя ужасно из-за того, что её отсылают и умоляла Нико дать ей возможность остаться, но он непоколебим в этом. Трёх женщин отсылают, иначе и быть не может. Однако, их изгнание будет роскошным. Они будут жить на тропическом острове, у них будет много денег и богатых британских и американских туристов и эмигрантов, с которыми они смогут проводить время. Единственная загвоздка — они никогда не смогут уехать.

Если Лайонел заболеет, Иветта не сможет его навестить. Сначала я боялась, что Нико станет врагом могущественного и богатого человека, но однажды Лайонел навестил нас, и когда он появился спустя час, проведённый в кабинете с Нико, его взгляд пронзил Иветту насквозь, словно её не существовало.

— Папочка? — выкрикнула она, но он пронёсся мимо неё, остановившись только, когда добрался до меня, притаившейся в дверном проёме кухни.

— Моя дорогая, мне очень жаль. Пожалуйста, прими извинения от моей семьи за любой причинённый тебе вред. Это не наш путь.

Затем он выскочил из дома, не оглядываясь, а Иветта, рыдая, убежала вверх по лестнице.

Стряхивая воспоминания и не позволяя чувствовать себя виноватой за то, что эта женщина сделала со мной, я открываю подарок, завёрнутый в простую коричневую бумагу. Это лошадь, сделанная из дерева, и она прекрасна.

— Вау, это великолепно. Спасибо.

Она улыбается и её щёки краснеют.

— Это напомнило мне о Красавчике, и я подумала, что ты провела так много времени, натирая мамины стеклянные статуэтки, что у тебя должна быть своя собственная, но деревянная, так как её не нужно так много чистить.

— Спасибо. Мне так жаль, что тебе нужно уезжать с ними, Дейзи. Я просила Нико, но он не позволяет тебе остаться.

Она искренне улыбается мне.

— Всё в порядке. Ты видела то место? Оно потрясающее. Остаться с мамой и Айрис навсегда — это не то, чего я жду с нетерпением, но это достаточно большой остров, и я смогу найти работу, а когда у меня будет достаточно денег, я смогу переехать.

Я обнимаю её ненадолго. Между нами чувствуется неловкость, и думаю, так будет всегда. Не всегда всё завернуто в красивую обёртку, и наши отношения слишком странные, чтобы их можно было исправить. Мы не ненавидим друг друга, но также и не любим. Она никогда не делала мне ничего плохого, но и не мешала мне получать ненависть её матери и сестры.

— Иди и выгуляй этого красавца, — она кивает в сторону стойла конюшни. — А я продолжу собирать вещи. С мамиными фигурками, которые теперь уничтожены, не так много вещей, которые можно взять с собой… — уголок её губ подёргивается лукавой улыбкой.

Я даже не знала, что статуэтки были уничтожены, пока однажды утром, когда я пила кофе, и посмотрев на большой стеллаж, поняла, что они исчезли. Я подумала, может Иветта упаковала их на хранение. О, как я ошиблась с этим мнением. То, на что готов пойти мой муж, чтобы защитить свою Синдерс, не знает границ.

— Знаешь, — прерывает мои мысли Дейзи. — Нико считает, что это наказание, но мама уже превращает его в триумф. Она злорадствует по поводу того, что мы будем жить в роскоши на тропическом острове, а ты застрянешь здесь в тумане и под дождём, — она качает головой. — Она моя мать, поэтому я не могу не любить её, но я знаю, что у неё есть глубокие недостатки.

— Если ты любишь её, может найдёшь способ остаться с ней?

Она качает головой.

— Нет. Я люблю свою маму, но не чувствую то же самое к моей сестре. Я не хочу провести свою жизнь с Айрис. Я действительно не могу представить ничего хуже. Мой план в том, чтобы устроиться, потом получить работу и переехать туда, где у меня будет своё собственное место на острове.

Я решаю, что отправлю Дейзи немного денег, как только у меня будет доступ к моему трастовому фонду. Если что-то ещё останется.

Мы прощаемся, и я сажусь в седло и катаюсь на лошади больше часа. Когда я возвращаюсь в дом, Нико нигде не видно.

Джеймс выходит из кабинета моего отца и подзывает меня.

Я вхожу и хмурюсь, когда замечаю, что Нико нет.

— Я хочу поговорить с тобой о твоём трасте, — говорит Джеймс. — Нико знает, что мы будем это обсуждать. Есть парень, который взломал переписку художника в даркнете, и он проник в твой траст и переписку Иветт. Как ты знаешь, она официально контролирует твой траст ещё несколько месяцев до твоего дня рождения. Даже если мы отправим её за границу, она теоретически сможет уничтожить все сбережения.

Я вздыхаю.

— Знаю. Я почти ожидаю, что она уже это сделала. В этом случае я могу преследовать её по закону, но это займёт годы и, возможно, обойдётся дороже, чем весь мой трастовый фонд.

Он прочищает горло.

— Осталось около трехсот тысяч, и Нико попросил меня убедиться, чтобы Иветта не смогла к ним прикоснуться. Ни один пенни не будет перемещён, пока тебе не исполнится двадцать два года, и тогда он станет твоим. Мать и отец Нико также дали тебе немного денег.

Я хмурюсь. Дали?

— Зачем?

— В качестве приветствия в семье. Это четверть миллиона фунтов, и они были переведены на счёт. У меня есть карта для тебя. Чековая книжка. Реквизиты и пароли счёта. Ты можешь использовать их для чего угодно. Однако, я бы предложил, чтобы ты оставила их, на всякий случай.

— На случай чего? — спрашиваю я, внезапно снова став параноидальной. — Это способ откупиться от меня? Они надеются, что мы с Нико расстанемся через год или около того, как они изначально планировали?

Джеймс смеётся, показывая ряд идеальных белых зубов и ямочки по обе стороны его рта.

— Нет, Синди. Они не хотят, чтобы вы расставались. Никогда. На самом деле, семья Нико и совет директоров на седьмом небе от счастья, что он женился, да еще и на ком-то с твоей….воспитанностью.

— Ты собирался сказать «родословной», — я сужаю глаза.

— Уверен, они так это видят. Ты красивая девушка, без скелетов в шкафу, из старинной семьи, отличавшейся богатством и престижем. Они довольны. Деньги — не больше, чем звук. Свадебный подарок.

— Большинство людей получают посуду, а не четверть миллиона фунтов.

— Полагаю, ты счастливица. У меня юридическое образование, а до этого меня учили драться, но я много знаю об инвестициях и, в частности, о развивающихся рынках, так что, если тебе понадобится совет, ты всегда можешь обратиться ко мне.

Он подходит к столу и вручает мне карту, чековую книжку, несколько бумаг и конверт. Его лицо становится серьёзным.

— В этом конверте кое-что от Нико. Я попросил его позволить мне поговорить с тобой об этом наедине. Он неохотно согласился.

Мой желудок скручивает, и я нервно жду, когда он продолжит.

— Нико любит тебя, Синди. Я никогда раньше не видел, чтобы он в кого-то влюблялся, и он любит очень немногих людей. Его родителей. Его сестёр, даже Ренату, несмотря на его отрицания. Я верю, что он любит меня, как брата. И теперь тебя, больше всех. Это не то, что я даю тебе на случай, если он тебя бросит. Дело не в этом, но эта работа и жизнь опасны. Даже если мы узаконим его бизнес, это всё равно опасно. Риск есть всегда. Ты понимаешь?

В горле пересохло, и я неохотно киваю.

— Моя задача снизить этот риск, обеспечив ему хорошую безопасность и информацию, но я бы не выполнил свою работу, если бы не позаботился о тебе на случай, если случится худшее. В этом конверте — номер счёта в швейцарском банке. На нём более пяти миллионов долларов, состоящих из золота, серебра, драгоценностей и наличных.

Я смотрю на него с недоверием.

— Пять миллионов?

Он серьёзно кивает.

— Их нельзя трогать. Они здесь на случай, если со мной и Нико что-то случится, и тебе нужно будет исчезнуть. Если с Нико что-то случится, а я всё ещё буду здесь, ты будешь под моей защитой. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, но мы с ним ведём совместный бизнес, и мы оба можем стать мишенями.

Мои глаза наполняются слезами от мысли о потере человека, которого я так сильно полюбила.

— Эй. Не нужно, — Джеймс протягивает мне шёлковый платок из верхнего кармана. — Именно поэтому я хотел поговорит с тобой об этом без него. Видеть тебя такой — это разрывает Нико. Это страховка, Синди, ничего больше. Никто из нас никуда не собирается. У нас мощные союзы, особенно с братьями Волковыми, а значит, нападать на нас ещё более безрассудно, чем раньше. Это уже было безрассудным предложением. Я хочу, чтобы ты спрятала это в надёжном месте, а потом полностью выбросила из головы, если только оно тебе не понадобится.

Я киваю и сглатываю.

— Ты в порядке, Синди?

— Д-да.

— Боже.

Он поворачивается на пятках и направляется к двери, когда я его останавливаю.

— Что случилось со статуэтками Иветты? — не знаю, почему меня это волнует, но я заинтригована.

Улыбка Джеймса больше похожа на ухмылку.

— Она пыталась отнять у него то, что он любил больше самой жизни, и он отплатил ей тем же.

— Он уничтожил их? — моё дыхание поверхностное, а в груди странный дискомфорт. Что он сделал?

— Либо её стеклянные статуэтки, либо она сама, Синди. Что бы ты предпочла?

Прежде чем я успеваю ответить, за окнами кабинета раздаётся звуковой сигнал, и я выглядываю наружу, чтобы увидеть огромный грузовик, который задним ходом останавливается возле дальнего входа в оранжерею. Я хмурюсь и смотрю на Джеймса. Он ухмыляется и хватает свой телефон, чтобы позвонить.

— Нико, они здесь.

Через несколько минут Нико присоединяется к нам в кабинете. Он пристально смотрит на меня.

— Всё в порядке?

Я делаю храброе выражение лица и киваю.

— Всё хорошо. Джеймс всё объяснил, — я сохраняю спокойствие и не позволяю ему увидеть моё расстройство. Такова реальность жизни, которую я выбрала.

— Ты рассказал ей о доме?

Джеймс качает головой.

Нико берёт меня за руки.

— У меня есть дом в Камдене. Нам придётся провести там некоторое время, так что я возьму тебя с собой на выходные. Дом моих родителей — это современный особняк за несколько миллионов фунтов стерлингов в сельской местности Суррея, а мой дом — это маленький домик в Камдене.

— Камден? — он не мог удивить меня больше. Камден модный. Вычурный. Немного хипстерский.

Он смеётся с моей реакции и пожимает плечами.

— Мне там нравится. У Джеймса есть дом неподалёку. Мой дом небольшой, ну, по сравнению с этим, или с домом моих родителей. По сравнению с большинством других он, конечно, больше, но снаружи его не назовёшь величественным. Это дом в георгианском стиле с четырьмя спальнями и двумя ваннами, но в нём есть отдельная квартира в переоборудованном подвале, где есть гостиная, небольшая кухня и две спальни с прилегающими ванными комнатами. Там спит моя охрана. Там также есть тренажёрный зал и небольшой бассейн. Дом не зарегистрирован на меня, и это не то место, где большинство людей ожидало бы найти меня, и твоя реакция это подтверждает. У меня достаточно денег, чтобы я мог остановиться в любой точке мира в любое время. Неделя в «Four Seasons»³³? Это ничто для меня. Мой дом — это моё убежище, и никто никогда не будет искать меня или мою семью там. Вокруг дома сад и высокие стены. С виду этого не скажешь, но он защищён современной системой безопасности. Я отвезу тебя туда и покажу всё в выходные. Если со мной что-нибудь случится, дом станет твоим. Я обновил свои документы.

— Хорошо. Я храбрая девочка, но хватит говорить об ужасных непредвиденных обстоятельствах.

— Да, безусловно. У меня есть кое-что для тебя. Пойдём.

Он выводит меня на улицу, Джеймс следует за нами, и мы вместе направляемся к большому грузовику. Водитель выскакивает из кабины и заходит сзади, открывая двери. У него есть напарник, который надевает толстые перчатки

— Куда вы хотите их поставить? — спрашивает водитель.

— В оранжерею, — говорит Нико.

— Куда? — мужчина хмурится.

— В стеклянную теплицу, — Нико указывает на неё.

Я задыхаюсь, когда мужчины забираются в грузовик, и через мгновение снова появляются с удивительными орхидеями, лилиями и другими растениями.

Они ходят туда и обратно больше часа, а когда они уезжают, я захожу в теплицу и хлопаю в ладоши от восторга. Большинство растений ещё не цветет, хотя некоторые уже цветут. Но летом, когда я посажу их и буду ухаживать за ними, оранжерея превратится в буйство красок и ароматов.

— Это мой свадебный подарок тебе.

— Нико, ты сделал мне величайший подарок, не нужно было дарить мне что-то ещё.

— Я не могу быть твоим подарком, — он смеётся. — Хоть я и великолепен, признаю.

Я хмурюсь.

— Я имела ввиду возвращение Минни и Манго, — уточняю я.

Затем я понимаю, что он разыгрывает меня, и тоже смеюсь.

— Ладно, голубки, я собираюсь оставить вас, — говорит Джеймс. — Охрана Сильванов прибывает завтра. Три женщины, две будут дежурить постоянно.

Я сглатываю. Мои собственные телохранители. Всё же я рада, что это женщины. Я не чувствую себя комфортно в окружении незнакомых мужчин после того, что со мной сделал Луи. Я думала, что не пострадала, но войдя вчера в кухню, я запаниковала, когда увидела там незнакомца. Оказалось, что это был всего лишь человек Нико, которого я раньше не видела. Моя реакция показала мне, что я не настолько оправилась от травмы, полученной в плену, как я надеялась. Я поворачиваюсь к Нико.

— Я подслушала ваш разговор с Ренатой и Джеймсом о том, чтобы назначить мне терапию.

Он начинает отстаивать эту идею, но я его перебиваю.

— Всё в порядке. Я согласна. Но я хочу найти специалиста, ладно? Это должен быть кто-то, с кем мне будет комфортно.

— Конечно.

— Итак, есть ещё кое-что, что я хочу от тебя, — говорю я ему.

Он хмурится.

— Что это?

— Перестань относиться ко мне как к фарфоровой кукле. Я не разобьюсь, Нико.

— Я не…

— Да, это так. Я хочу, чтобы ты отвёл меня наверх, прямо сейчас, и трахнул. Жёстко.

Его глаза темнеют, и он толкает меня к подоконнику позади меня.

— О, да? — его руки пробегают по моим бокам.

— Да.

— Твоё желание, моя Синдерс — приказ для меня.

Он берёт меня за руку и ведёт по дому, а я улыбаюсь про себя, понимая, что сейчас получу всё, что хочу.