Дорога 2 (СИ)

Глава 34 Городские зарисовки

Я попытался восстановить дыхание, отвалившись от подруги на свободную часть нашей широкой кровати. Ночи мне, стервецу, не хватило, решил утро прихватить. Лишь вернувшись домой, я понял, как безумно люблю свою новую спутницу жизни. И чем она меня взяла. Женщины прошлого мира и моего времени отчасти уже потеряли это женственное, природное, что во все эпохи брало мужское начало в свои маленькие, но цепкие ручки.

Они сосредоточились на карьере и мнимом равноправии, стараясь изо всех сил играть на чужом поле. И в итоге попали в коварную ловушку. Потому что не заметили, как влезли с ногами в чисто мужской мир. Здесь же в Беловодье все оставалось по-старому, надежно прикрытому тысячелетними традициями. Которые, как ни покажется странным, но отлично защищали женщину, как супругу и мать.

Уладе же всегда нравилось, что я отношусь к ней, как к ровне. Не встаю в позу опытного мужа или загадочного пришельца, пытаясь низвести жену к роли обслуги или хвоста. Отношения в нашей семье в итоге сложились просто и ровно. Ненавижу сложности, создаваемые чаще всего дурным характером одного из супругов. Нет, шероховатостей и недопонимания особенно вначале хватало. Еще бы — два совершенно разных мироздания, плюс некоторый не всегда приятный жизненный опыт позади. Но все в муку перемелется.

— Никак мой соколик утомился?

Улада закинула на меня стройную ножку и затем запустила свою шаловливую ручку вниз по животу. Знает, как меня завести. А я совсем и не против. По приезде в Вортюгу уже почти неделю разлагаюсь в отдыхе. Короткая остановка у егерей для неотложных дел, затем за мной примчалась любимая женушка. Да, пока непутевый муженек зарабатывал себе на задницу проблем, Улада освоила с помощью своих братанов мой пепелац. Да как ловко у нее получалось!

С показной лихостью супружница подкатила к входу в «Порто-Франко». Стоявшие у дверей завсегдатаи лишь усы подкрутили, завидев такую молодую барышню за рулем дорогой повозки. А посмотреть было на что! Узорный кафтан, вышитое речным жемчугом шейное украшение, шелковый платок, небрежно накинутый на золотистые волосы. Краса, да и только!

Как мне все-таки свезло!

Но продолжить услады с Уладой не удалось. В соседней комнате жалобно захныкал Ратибор. Забыли его совсем родители! Женушка прямо так голяком, показав мне во всей кассе свой великолепный тыл, бросилась к ребенку. И так его оставлять на подруг время от времени приходится. Что поделать, слишком деловая у малыша мамка. Но здесь с детьми, вообще, особо не сюсюкаются. Не тот это мир, чтобы расслабляться. И в последней поездке я этот момент еще раз отлично прокачал.

— Иди к папочке!

Малышу на мне лежать нравится. Чувствует родное, свое. Ратибор весело гугукает, щерится беззубым ртом, купаясь в океане любви родителей. На самом деле это счастливое для человека время! Заботы мимолетны и мелки, а процесс узнавания мира еще сладок, без привкуса горечи мудрствования. Так мы бы и лежали дальше, но Ратибор требует свое, хватая маму за сиську. Правильный пацан — отдайте положенное и занимайтесь дальше разными непотребствами.

Так за хлопотами и удовольствиями подходит время обеда. Я, приняв водные процедуры, на некоторое время зависаю у зеркала. По приезде сразу подстригся у местного цирюльника, бородку укоротил, но все поверить не могу, что это моложавое лицо в отражение мое. Не молодею ли часом я дальше? Гладкий лоб, щеки, и шея стала…

Хоть черта зови для объяснения! Да нет, брат, тут своих нечистей хватает. С одной ты даже в любовной связи. Не забыл? Так и не разобравшись, что повинно в моем омоложении — любовь Царицы Древ или благословение Мары, иду в гостиную. Кухонька в этой квартире махонькая, мы обычно обедаем в большой комнате. Здрасьте, а у нас гости!

— Доброго здоровица, хозяин-батюшка.

Нараспев приветствует меня разбитная Светлада. Она давняя подруга Улады, они одного племени-рода. Как ни странно, но в Беловодье это многое значит. Люди любят держаться родственными группами или землячествами. Вот и Светлада частенько помогает нам с ребенком. У нее и у самой их уже трое. Хотя по виду и не скажешь. Шебутная дамочка, за словом в карман не полезет, приголубит на раз. Раньше перед подругой нос задирала, выйдя сразу после отработки замуж за доброго торговца. Но мое вторжение в этот мир здорово поменяло все расклады.

— И тебе не хворать, сударыня боярина.

Я после ванной голый по пояс, но стесняться мне нечего. Мускулы так и ходят под кожей, много за эти недели пришлось потрудиться. Светлада искоса бросает взгляд на меня, затем через дверь в соседнюю комнату, где виднеется все еще не застеленная постель, и притворно сладостно вздыхает. Быстро ретируюсь одеваться, от этой стервозы мне еще шуточек по поводу нашей личной жизни не хватало. Хотя тема эта вовсе не табуирована в здешнем обществе, взявшем многое из славянского язычества. Ну а обряды там были будь здоров!

Садимся за стол уже приодетые и нарядные. Женушка между нашими утехами успела кое-что приготовить, да и подруга её принесла нам свежие булочки с сыром. Так что через некоторое время, сытый и довольный присаживаюсь на диванчик, чтобы не торопясь выпить чаю. Светлада не спеша вываливает ворох новостей.

— Говаривают, что на верховья сызнова поход собирают. И добрые купцы и второсортные нанимают, какие могут лодьи и корабельщиков. Не по вашу ли вотчину пойдут, Олег?

— Не ведаю, душа моя, — отвечаю вежливо, тут же поймав на себе косой взгляд женушки. Но ничего, пусть поревнует. Подруга её — женка видная, все при ней. — Моя работа в тех краях закончена. Нечисть изгнана, град очищен, от опасностей избавлен.

Светлада тут же подбирается:

— Всякое сказывают. Правда ль, чтой вы один самолично схватились с Волхвами чужеземными? И была сеча зела?

Я чуть не проливаю чай себе на колени. Вот бабы, вот сплетницы! Гостья тут же делает невинные глазки. По причине жаркой погоды она нынче в светлом легком сарафане. Солнечный свет из окна сквозь тонкую ткань отлично показывает её фигуру. Лифчиков тут не носят, и объемная грудь молодой женщины просматривается во всех подробностях. Я даже ненароком сбиваюсь не время с мысли, но вовремя прихожу в себя. Уладе ведь все примечает! Останусь без сладкого.

— Сказки все это. Сечи ведовские по-иному происходят.

— А как?

— Вот это тебе, женка, знать не след!

Добавляю показной строгости в голосе. Улада, судя по её взгляду, меня поддерживает. А Светлада обидчиво поджимает губки и тут же отыгрывается.

— Строги вы, Олег Батюшка, но с чего это тогда вас сам Сыт Мироныч аж два дня в Приказе дожидается? Всякое о вашем походе нынче в торговой стороне поговаривают. Что, мол якшаетесь с нечистью, от нее силу и берете. И спаслись вы ишь благодаря покровительству незнаемого.

«Вот ведь стерва безголовая!»

Улада бросает на меня откровенно испуганный взгляд. Муж у подруги не последний человек в торгашеской среде. Я же совершенно спокоен и нарочито мирным тоном интересуюсь:

— И что еще страшенного обо мне сказывают, говорливая вы моя?

Светлада тут же встрепенулась, опасливо покосилась на подругу, но не может держать в себе.

— Так меж купцов слухи идут, что-де не выполнили вы, болярин, договор с Боляном. Как же после такого с вами дела вести?

Отлично понимаю, на что Светлада намекает. Не принято в Вортюге нарушать уговоры. На них вся местная система деловых, да и политических взаимоотношений держится. Для откровенных же супостатов да разбойников имеется полевая и речная стража, да ведомство приснопамятного Мироныча. Но меня на понт не возьмешь.

— Ошибочка вышла, лад ушей моих. Не нарушал я уговора с Закупным товариществом. Потому как мертвым по их спискам числюсь.

Сейчас на меня, буквально открыв рты, смотрят две барышни. Почему не дамы? Да молоды еще, юны до безобразия. Щеки горят, обе красивы и румяны, разве что гостья телесами фигуристей. Вон как титечки под сарафаном задорно колебаниям подрагивают.

«Эге, что-то у меня сегодня мысли какие шальные!»

После ухода гостьи, забравшей Ратибора на прогулку, на меня тут же наседает любимая женушка:

— Думаешь, я не видала, как ты на эту сплетницу поглядывал.

— Как?

Откровенно издеваюсь, но в сторону на всякий случай отодвигаюсь.

— А так!

Ох, какая она у меня красавица, когда рассержена. Хоть портрет пиши про Валькирию.

— Ты у меня баще, свет очей моих. Во всех местах.

— Это каких?

Встала, руки в боки и грозно на меня посматривает.

— Нынче не показать, одежда мешает.

Намек понят. Сарафан через короткое время летит на пол, так что зря мы одевались к обеду. Вскоре крепкая железная кровать сызнова стонет и поскрипывает. В меня, как бес вселился, а женушка не отстает.

Но делами все-таки заняться следует. Как бы ни сплетничала Светочка, так я её для себя называю, но нить событий терять не следует. Да и Ратибора мы отдали ей по одной причине — ездить по текущим делам надо вместе. Так что одеваемся поприличней и на улицу. Уладе идет строгое платье с затейливой кикой, приличествующей замужней женщине, а я натянул легкие штаны, туфли, льняную рубашку и кафтан поверх. Без последнего не поймут. Ибо сначала мы едем в банк.

Тут идти всего минут двадцать, но опять же, несолидно. Потому выгоняю из двора наш джип, сам за руль. Улада сидит рядом. Еще больше радуюсь тому, что настоял на своем и поставил в простоватый в плане сервиса автомобиль более удобные сиденья. Понятно, что мой «Крузак» из старого мира все равно круче, но и этот ГАЗик по местным меркам вполне статусная машина.

Первую остановку делаем не у моего банка, а в здании напротив него, на той же площади. Первое закупное товарищество, первостатейная контора Вортюги. Нас встречают, как дорогих гостей. Обо мне уже весь город наслышан, а предварительные переговоры вела Улада. Через эту фирму мы строим свой новый дом. Это и банк, и даже инвестиционный фонд, да многое чего другое. Редко какая из здешних финансовых организаций занимается лишь одной областью. Слишком велики потребности растущего города-государства.

— Василий Иванович.

Представляется нам высокий и крепкий на вид мужчина. Думаю, что лет пятнадцать назад он возглавлял вовсе не инвестиционный отдел товарищества, а скорее лихую ватагу, что и создала основу богатств Вортюги. Всякий капитал построен на грабеже. Эту здравую мысль я вынес из наших девяностых. И не пытайтесь меня переубедить!

— Ну а меня вы знаете, как и супружницу мою.

Глава строительного уряда усмехается:

— Улада на редкость умна, как и вельми баска.

Судя по блеснувшему взору, в прошлом этот дядька наверняка был ходоком по женской части. Но сейчас к делам. Я передаю ему егерские векселя, а также расписки важных должностных лиц из Портюги. Василий Иванович внимательно их изучает, бросает в мою сторону странный взгляд, затем деловито достает из конторки какие-то бумаги.

— Вот готовые свитки с разрешением на землю и строительство. Готов рисунок дома?

— Да!

Улада живо подает главе уряда свернутый в трубку свиток. Это её мечта, это её идея! Она давно горит желанием построить собственный дом. Такая вот идея фикс моей ненаглядной женушки. Судьба жестоко лишила её семьи и жилища в самом детстве, и вот таким образом женщина пытается эту трагичную утрату компенсировать. Ну а пожелания матери моего ребенка для меня священны.

Еще полчаса мы утрясаем детали сделки.

— Основной капитал будет находиться в Золотом товариществе?

Это мой основной банк, я пока оттуда ничего не трогал. Пусть лежит, кушать не просит. Имеющихся векселей и поручительств для начала строительства вполне достаточно. Еще не все мои доходы и будущие выплаты сосчитаны, да и доля в казну егерской ватаги не выплачена. Светозар и сам много кому должен. Так что расчет будет вестись долго.

Мызарь, их казначей нынче, наверное, в мыле по партнерам скачет. Но после невиданного трудового подвига егеря поднимутся на новую ступень и обязательно займут положенное место на политическом Олимпе Портюги. И этот фактор известен многим. В том числе и Василию. Так что мы без обиняков подписываем договор о намерениях. Затем я с Уладой переезжаю на противоположный конец главной городской площади.

Видимо, нас приметили по автомобилю раньше и уже торжественно встречают распахнутыми дверями и выстроившимся персоналом. Банк этот из лиги первых, принадлежит одному из Отцов города. Меня тут же любезно проводят к приказчику.

— Рад видеть вас в добром здравии, Олег.

— И я рад снова быть в вашем заведении. Прошу принять по описи. Кладу на стол небольшой мешочек с золотом. Это мои трофейные сбережения. Там лежат монеты и увелирные поделки, которые я получил после раздела добычи среди егерей. Приказчик с любопытством заглядывает внутрь и тут же вызывает эксперта. Все отлично понимают, откуда у меня золотишко, потому оценивать будут по максимуму. Ведь банк и сам участвовать в финансировании похода и ему выгодно, когда добыча идет именно в его сейфы.

Затем мы пьем кафу и прикидываем, сколько процентов из дохода можем отправлять соседям ежемесячно. Все бумаги подготовят уже без нас. Это их работа. Нам останется лишь их изучить и подписать, когда придет время. Судя по взгляду приказчика, я в один миг перешел в ряд статусных клиентов. С одной стороны, это радует и льстит, с другой, накладывает ряд обязательств.

Довольный проведенным действом, я вываливаюсь на улицу и тут же попадаю в объятия Мазодура. Вот кого не желаю видеть, так это его. Урядник замечает мою показную холодность и отступает в сторону, с интересом поглядывая на меня.

— Что-то забыли вы совсем про нас, Олег. Не заходите.

— Хотелось побыть с женой и ребенком. Ведь я долго отсутствовал и заслужил отдых. Не так ли, урядник? Так что передайте Сыту, что как только, так сразу.

Мои слова Мазодуру не очень понятны, но смысл он уловил и быстро откланялся. Насильно мил не будешь. Улада удивлена и заинтригована, но терпит до тех пор, пока мы не сели в машину.

— Что-то случилось, дорогой?

— Неважно, — оборачиваюсь к супруге и понимаю, что этих слов недостаточно. — Просто некоторые люди совсем не те, за кого себя выдают. И слушай, может, не будем сегодня не о делах! Поехали смотреть место и заедем куда-нибудь отобедать.

Мои пожелания приняты с восторгом. По приезде участок под застройку я видал мельком и в сумерках, да и до вечера мы благодаря Светладе свободны.

Место козырное. Понятно, почему Улада хочет строиться именно здесь. Не так давно этот небольшой мыс был занят мастерскими и старыми складами. Но Отцы города пожелали избавиться от старья. Насколько я понимаю, они хотят весь центр города превратить в респектабельное место для жительства. Получила ход тенденция переманивать в волость людей деловых и торговых, то есть денежных. Безопасность и комфорт в обмен на финансовые потоки и деловую активность.

Но все к лучшему. Новые участки еще продаются, и моя любимая женушка не упустила шанс войти в долю. В нескольких местах уже идет строительство. Заливают фундаменты, разгружают кирпич и камень. Неподалеку громко орудует небольшая лесопилка. Шумно, но весело и бойко.

— Подожди, милый.

Улада оставляет меня, резво рванув куда-то вперед.

Я же неспешно осматриваюсь. Участок для застройки расположен где-то посередине между деловой и ремесленной частей Вортюги. Отсюда пешком минут двадцать хода до Серебряной аллеи, где стоят самые респектабельные лавки и заведения города. К югу виднеется причал с прогулочными лодками. Летом там всегда суета и оживление. Вот и сейчас на Портюге то и дело мелькают небольшие паруса, а ближе к берегу движутся весельные струги.

И это кроме пары основательных торговых паузков, которых тянут вверх по течению мощные буксиры. Видать, южные гости пожаловали. Как раз их сезон начинается. Благодать. Летом будет прохладно и свежо, зимой есть, где на лыжах побегать или сходить на подледную уду. Берег дальше к северу засажен деревьями, здесь отлично проводить время с семьей. Семья? У меня в этом мире уже есть семья, верные друзья и супротивники. Все, что положено иметь мужчине.

— Олег, познакомься, это Никодим. Он наш будущий застройщик.

Улада подвела ко мне кряжистого мужичка с широкими плечами. Из-под кустистых бровей на меня взирают умные серые глаза. Рука тверда, как большая мозоль. Видать, немало ими было переделано!

— Доброго здоровицца!

— Славам богам, не хвораем.

Несмотря на имя, Никодим язычник. В Вортюге частенько так. Эдакий Вавилон здешнего мира Реки.

— Супружница ваша в целом пожелания передала. Ничего не поменялось?

В принципе ничего такого удивительного он не выразил. Жены в городе формально имеют право вести дела наравне с мужчинами, пока их мужья отсутствуют. Да и в местной архитектуре Улада понимает больше моего. Разве что мы немного поменяли по моей просьбе расположение комнат и добавили второй сортир. Народ тут удобствами не избалован, а у нас ведь возможно пополнение. Мой «весомый» аргумент подействовал на жену моментально и план второго этажа тут же поменялся.

На первом будет Пироговая. В Вортюге такое практикуют часто, ведя собственное дело и живя тут же. И потому кроме каменного подвала из кирпича будет выстроен первый этаж, а уже второй из добротного дерева. Чтобы дышалось легче. Я, пользуясь оказией, тут же выказываю Никодиму, что материал для его постройки привезу сам. Пока мы возвращались на ошкуе до Портюги, товарищи дали немало ценных советов. Поэтому список поставщиков уже составлен.

Строитель откровенно впечатлен. Я выбрал по его мнению самое лучшее, что можно найти. Даже лес будет уже высушенный и обработанный с Вавчуги. Камень, как и кирпич Верхоянский. Пусть и встанет несколько дороже, но качество наилучшее. Мы быстро обговариваем сроки и примерное начало работ. В следующий раз встретимся уже с подготовленными бумагами, чтобы все более тщательно обговорить и подписать договоры. Никодим уходит от нас довольный. Часть возможных проблем с его плеч мною сняты, да и проще иметь дело с заказчиком, который знает, что желает.

— Вина, дорогая?

Я приучил Уладу к тому, что красную воду называю именем из своего мира. Вино в Вортюге дорого, его привозят из-за моря южане. Но сегодня я могу его себе позволить. Разве не ради этого я так рисковал весь проклятый месяц? Эти светящиеся от счастья глаза напротив, богатый стол, изысканное меню. Персонал учтив и предусмотрителен. Встречал меня в этот раз сам хозяин заведения. Слава бежит впереди меня.

Кстати, кто я по местным рангам сейчас? Наверное, уровень главы приказа или товарищества. Больно уж имидж мой оригинален. Могучий волхв. Удачливый рейдер. Тот, с кем ведут дела большие люди на Великой реке. Любимец Царицы Древ и Матушки Обители. Варяг, которого ушкуи признали своим. Слухами земля полнится.

Но люди мы семейные и особо не засидишься. Вот уже торопимся домой, чтобы встретить Светладу с нашим малышом. Та в окружении подруг и детишек поджидает нас в палисаде. Уже поставив автомобиль на парковку, я внезапно ощущаю на предплечье неожиданно крепкую руку жениной подруги. Её взгляд серьезен:

— Болян прибыл и ищет тебя, варяг.

Ни следа кокетства не осталось в глазах Светлады, лишь досужий интерес. При всей непосредственности сия барышня ведет жизненные игры со всей серьезностью. С ней бы дружить надобно. Насколько может быть дружба между яркой и чувственной женщиной и доблестным мужчиной.